Эпилог

Судебный процесс выдался громким и всколыхнул высший свет всего Амбростена. Шутка ли — некромантом оказался уважаемый дворянин! Многие отказывались верить, утверждали, будто Тайрона подставили, грешили на меня, тварь такую, опорочившую ради денег и раскрытия дела честного человека, но факты говорили иное.

На заседании я ещё раз увидела Амалию Лоон. Она пришла не одна — с мужем, вся в чёрном, в глубоком трауре. На вопросы отвечала односложно, много плакала. О брате не сказала дурного слова, обо мне тоже. Странно, Тайрон не лукавил, а я думала, соврал об Амалии. Нет, она единственная из всех не оскорбила, даже молчаливо пожалела — мелькнуло нечто такое во взгляде. Даже неловко стало.

Меня допрашивали с особым пристрастием, и обычным, и магическим способом. Пришлось денёк даже посидеть в камере предварительного заключения. Потом меня выпустили, вернули под домашний арест.

Один раз видела Лотеску вне зала судебного заседания. Он выглядел сосредоточенным и одновременно разговаривал с моим защитником и кем-то ещё по приватной связи. Завидев меня под конвоем, махнул рукой и подошёл на минутку. Никаких слов сочувствия, простая констатация фактов: «Всё не так плохо, по уголовной статье не пойдёте, только сама себя не оговорите». И всё, всякий интерес потерян. Не удержалась и напомнила о совместной ответственности.

— Дача заведомо ложных показаний карается по закону, — нахмурившись, отчеканил первый зам. — И не надо вешать на меня свою безответственность.

— Если бы вы…

— А вы? — выразительно глянул Лотеску, мол, вообще-то не моя вина. — Я и так тут распинаюсь, характеристику положительную написал. Или увольнение покоя не даёт?

— Да, — призналась я, глядя прямо ему в глаза. Терять нечего, он уже не мой начальник. — По инструкции меня должны временно отстранить от работы.

— Раньше надо было об инструкциях вспоминать, ишт Мазера, — повысил голос Лотеску и холодно попрощался.

Потом узнала: за меня ему впаяли предупреждение. Вот и злился. Но, к чести Лотеску, действительно назвал мой проступок ошибкой, «которую может совершить каждый», а не злостным преступлением. Однако уволил же. И Алину уволил. Она в Карательную инспекцию так и не вернулась, хотя проверка уже закончилась.

Бальзамом для души стало объявление о слушанье дела Невриса. Вот ему впаяют по полной. Жаль, заседание закрытое, а то бы, если б отпустили, сходила.

К счастью, первоначальные обвинения сняли, хотя и сурово наказали за халатность. Прокурор требовал два года тюрьмы, в итоге обошлось без арестантской робы: учли смягчающие обстоятельства и фактически раскрытое, хоть и с нарушением правил, дело. В итоге — мелкое соучастие, запрет работы по прежнему профилю в течение семи лет (не десяти!) и штраф в пользу государства. Из зала суда вышла свободной, даже без судимости, с парой рхетов в кармане. Большая часть сбережений перекочевала в казну, остаток потратила на еду и оплату жилья. Конечно, можно было бы уехать к родителям, но я не желала возвращаться к тому, с чего начала.

Поразмыслив, устроилась работать в магазин. Могла бы и горничной, но не тянуло мыть отхожие места для хассаби. А так с улыбочкой продавала женское бельё. Доход, разумеется, не такой, как прежде, поэтому присматривала новую квартиру. В прежней могу пожить до осени, а потом придётся устроиться по средствам. Ничего, зато в долги не влезу, откладывать смогу. Так и поступила, уже в августе обосновавшись на новом месте. Заодно с тягостными воспоминаниями покончила.

Не спорю, могла бы пойти к Гарету, повиниться и сэкономить на жилье, но считала это неприемлемым. Я выгнала его, разорвала отношения, не любила — и тут вдруг: «Здравствуй, милый, прости, сглупила?» Другие могли, я нет, хотя видела Гарета на судебных заседаниях. Он не подходил, только смотрел со зрительской галёрки. Значит, правильно, ещё один повод не вешаться на шею прошлому. В конце концов, у Гарета тоже проблем хватает, штраф до сих пор выплачивает. И правильно, что расстались: любил бы, хоть раз бы подошёл. В итоге просто позвонила, благо сумела купить простенький диктино со второго жалования, спросила, как дела, и всё. Гарет тоже не выказывал желания броситься в объятия, более того, кажется, разговаривать вообще не хотел. Ну и ладно.

С работы домой ходила пешком: экономила на парчеле. Дорога шла через мост короля Эстефана, и я частенько останавливалась, смотрела на воду.

Кошмары до сих пор снились, наверное, поэтому в голову лезли всякие мысли. К целителю бы сходить, но приём и лекарства дороги, поэтому решила повременить до зимы, а пока попить травки.

Тайрона похоронили, я даже отыскала могилу. Пришла, хотя давала слово никогда не бывать. Женщина — существо слабое и мягкотелое, жалостливое. Вот и я тоже. Постояла, посмотрела на скромное надгробие и ушла. Только на душе камень остался.

В воде отражались огни набережных, плавала палая листва; изредка проносились мимо огне- и паромобили. Ночь, все порядочные люди спят, только я смотрю на воду. Эх, прежде бы в клуб завалилась!

Вздохнула и побрела прочь. Надо ещё ужин приготовить, форму погладить: помялась. Мысленно прикидывала, когда получу повышение — даже мысли не было, что останусь до конца года просто продавцом. Клиентки довольны, выручку делаю, начальству не хамлю — точно повысят. Ничего, выкарабкаюсь, снова заживу припеваючи. Приехала покорить Нэвиль и покорю. Буду считать, что мне опять чуть за двадцать.

Я переходила набережную, когда едва не попала под колёса лихача. Чудом осталась жива, и пожелала водителю много чего хорошего. Тот отреагировал странно: уставился во все глаза и почему-то попросил не говорить брату. Замотала головой, пытаясь понять, кого тот имел в виду. За рулём, вроде, юнец, я с такими знакомства не вожу.

— Давайте я вас до дома довезу? — не унимался странный юноша. — Только вы молчите, хорошо? У меня прав нет, Эмиль голову оторвёт, если узнает, что я его огнемобиль взял.

Стоп, сопоставим факты. Брата этого нечто зовут Эмиль, и я этого самого Эмиля знаю. Лотеску, что ли? В свете фар вгляделась в испуганное лицо и хмыкнула. Я тогда напилась, но физиономия Кэрола Лотеску в памяти отложилась. Интересно, что студент делает в самом начале учебного года вдали от университета? Вроде, этот оболтус в столице обосновался, если правильно помню рассказы прислуги.

— Угостите ужином, не скажу, — решила заняться шантажом.

Готовить не хочется, да и в леднике ничего вкусного, а тут задарма развлечения и изысканные блюда. Допустим, наябедничать на младшего брата бывшему начальнику не могу: код не помню, да и мелко как-то, но зачем Кэролу об этом знать, верно? В итоге, довольная, устроилась у барной стойки ночного клуба, гадая, решится ли подойти и пригласить вот тот молодой человек. Пусть я и не в подходящем наряде, но очень даже симпатичная. Немного колдовства в дамской комнате, и усталость исчезла. Признаться, клуб лучше ресторана: тут весело. Сейчас допью коктейль и пойду танцевать. Все эти месяцы я старалась реже оставаться одна.

Клуб чисто танцевальный, без варьете. Ну да, молодёжь предпочитает веселиться и целоваться по углам, а не смотреть на задирающих ноги девиц. Если честно, предпочитают только потому, что денег нет.

Кэрол нервничал и отключил диктино. Хмыкнула: рискует парень, за вождение огнемобиля без прав полагается суровое наказание: шестимесячное тюремное заключение и драконовский штраф. Но, как поняла, Кэрола старший брат учил, припарковался парень нормально, не вызвав подозрений.

Младший братец Лотеску с любопытством рассматривал меня, а потом решился спросить, почему так выгляжу.

— Как — так? — помешивая лёд, уточнила я.

— Ну, простенько.

— Так богатых родителей, братьев и сестёр нет, — хмыкнула я.

Парень смущённо умолк. Что, задела за живое? Содержит, значит, братишка, а этот шалопай по клубам деньги прожигает.

Только хотела встать, как Кэрол мрачно и ёмко пробормотал: «Трындец!» Проследив за его взглядом, увидела решительно прокладывавшего к нам дорогу Лотеску. Судя по виду, сейчас он Кэрола четвертует. Первый зам Карательной инспекции совсем не изменился, хотя и стал дворянином: в газете на той неделе читала. Ну да, кому повышение, кому пинок под зад. Показательно, никому ты, оступившись, не нужен. Вот и делайте выводы, господа, и надейтесь только на себя. Не далее, как вчера, обсуждала это с Алиной. Та ведь в Инспекцию не вернулась, хотя восстановили, в Ведомство перевелась, меня звала, но запрет, мать его! Пришлось поблагодарить и отказаться.

— Сколько раз я тебе говорил, щенок… — на повышенных тонах начал Лотеску и замолчал, изумлённо уставившись на меня.

Промокнула губы и тоже посмотрела, что со мной не так. Ну, похудела, ну, не в шикарном платье, но без бородавок, что ж вы на меня так пялитесь, хассаби?

— Ишт Мазера? — не сбавляя градуса удивления, задал глупый вопрос Лотеску.

— Здравствуйте, хассаби, — в отличие от него, правила этикета я помнила. — Приятного вечера!

Лотеску нахмурился, мотнул головой и обратил взгляд на Кэрола. Рано тот расслабился, не пронесло. Оказывается, младший братец украл ключи, чтобы покатать девушку. Ну и поплатился карточкой. Лотеску пообещал завтра же заблокировать. Сурово. Кэрол потрепыхался, но пластину вернул. После внимание снова уделили мне.

— Не ожидал вас увидеть, — Лотеску пристально скользнул взглядом по лицу, — полагал, прежний молодой человек увёз в Эргут.

— И? — не поняла я. — Причём тут Эргут?

— Так он туда перевёлся. Уехал с дамой.

Надо же, а я не знала. Вот и правильно, что не стала навязываться.

— Я сама по себе, хассаби, — пожала плечами и отставила бокал. — А сидеть на чьей-то шее точно не стала бы.

— Ладно, не ершитесь, — добродушно усмехнулся Лотеску. — Сердитесь, хотя хороший защитник — моих рук дело.

— Он государственный, — напомнила я. — И ни на кого я не сержусь.

— В таком случае, идёмте, поговорим. А ты, — первый зам ткнул пальцем в Кэрола, — уедешь завтра же первым поездом.

— Может, мне и здесь хорошо, — фыркнула я, не сдвинувшись с места.

Нет, воистину, аристократы несносны! Думал, пальчиком поманил, пойду? Как же, я же теперь не перспективный сотрудник, не объект для флирта, а Лотеску уже не ишт.

— Магдалена, перестаньте! — устало протянул первый зам. — Могу присовокупить «пожалуйста» и вкусный ужин. Вам же самой выгодно будет послушать.

Заинтригованная, согласилась и привычно плюхнулась на переднее сиденье. Ни былого восхищение, ни умиления — так обыденность, каждый день на огнемобилях возят. А ведь и правда, уже примелькались.

Ага, с подогревом лучше. Интересно, куда меня повезут?

— Всё-таки дуетесь, — констатировал Лотеску, выруливая на улицу. — Из-за процесса?

Пожала плечами, рассматривая ночные огни. Ну да, рассчитывала на помощь, работу — мои проблемы, ничего дурного первый зам не сделал.

— Почему не позвонили?

Изумлённо уставилась на Лотеску. Эм, а с чего вдруг мне ему звонить?

— Гордость? — не унимался первый зам.

Мотнула головой и попыталась объяснить: во-первых, я ему никто, надоедливая муха, во-вторых, кода не помню, в-третьих, повода нет.

— Угу, нет, — хмыкнул Лотеску, лихо притормозив у «Зелёной короны». Быстро же мы доехали! — Кем вы там работаете? Ладно, завтра узнаю, если сами не скажете.

— Извините, но вы сами меня уволили, а теперь своё же решение в укор ставите, — возмутилась я, но протянутую руку приняла: так удобнее выбираться из огнемобиля.

Первый зам вздохнул и, извинившись, оставил на пару минут стоять в одиночестве, пока чаровал над средством передвижения. Вернувшись, сунул в руки визитку и спросил, нужны ли деньги. Ошалело уставилась на Лотеску и категорично отказалась от милостыни. На языке крепкое словцо вертелось — сдержалась.

— Хорошо, занимайте у знакомых на новый гардероб, — туманно ответил первый зам и добавил на моё возмущённое шипение: — Да для работы! Мне новый секретарь нужен, только и всего. И я рассчитывал именно на вас, но вы же упрямая! Вот за этим и нужно было позвонить. Или всё, прежняя работа не нравится, карьеру сделать не хотим?

Лотеску лукаво смотрел на меня, а я… Я напомнила ему о запрете суда, присовокупив:

— Никто не мешал вам меня найти, если так нужна. Или Служба безопасности не справляется с обязанностями?

— Так вы, вроде, как устроились, — парировал первый зам, — а летом я в ваших услугах ещё не нуждался.

— Показания не сходятся, — покачала головой я.

М-да, чудесный ужин выходит! Допрос какой-то.

Присела за столик и потянулась к меню. Лотеску не возражал, значит, оплатит.

Подали аперитив, и только тогда первый зам соизволил сказать правду. Если коротко, ему до недавнего времени было совсем не до меня, хватало дел по процессу Тайрона и Невриса. Потом и вовсе столица, проверки. Когда спрашивал Синглера, я жила на прежней квартире и уже обхаживала покупательниц. Алина дать мой код диктино отказалась, категорично сообщила начальнику службы безопасности, где мы обе видели Карательную инспекцию и Лотеску в частности. Тот решил, будто я с ней солидарна и умыл руки. Затем уехал Гарет, я съехала со старой квартиры. Эти два факта связали, проверять, та или не та дама, не стали.

— А как же ваша блондинка? — вспомнила я о прежнем секретаре Лотеску.

Вот Алина, промолчала, ничего о звонке не сказала! Интересно, куда она бывшего начальника послала? Полагаю, глубоко, раз взыграло самолюбие. Странно, что в суд не подал, как на Гарета. А теперь даже мило улыбается. Ох, не аукнулось бы Алине! У Лотеску куча приятелей в Ведомстве. С другой стороны, он не в том возрасте, чтобы пакостить. И если в порыве не сделал, то уже всё.

— Пусть с ней Алард мучается, отдаю по наследству, — рассмеялся первый зам. — Разумеется, — подчеркнул он, — если вас такая должность устроит. Жалование поменьше, чем прежде, тут уж не обессудьте, но по результатам могу повысить.

Услышав конкретную цифру, призадумалась — больше моего первоначального оклада восемь лет назад. Заманчиво, но где здесь подвох? Любовница новая нужна, или совесть замучила?

— Барашт в декабре уходит, — ответил на немой вопрос Лотеску, — его место займу я. Людей, разумеется, сменю. Секретаря не оставлю: потенциальные уши, да и не сработаемся.

— А разве я стучать в Ведомство не могу?

— Нет, — не задумываясь, ответил первый зам. — Тут я абсолютно уверен. Полагаю, запрет на работу в госучреждениях с вас снимут недельки за две. Если судья не упрётся рогом, но можно и надавить. Приму с испытательным сроком, под первичным контролем службы безопасности, но ведь вы умница, справитесь. Ну, что мне такого Синглер доложит?

Лотеску рассмеялся. Я же проигнорировала лесть и поинтересовалась-таки, с чего такая забота.

— Дура вместо секретаря не нужна, свой человек в приёмной. А вы что подумали?

Мало ли. Если честно, непристойное. Вслух скепсиса не озвучила: зачем отбрыкиваться от подарков судьбы?

— Вас слишком строго наказали, — помолчав, добавил Лотеску. — С точки зрения закона всё верно, а вот с человеческой — перебор.

Кивнула и потянулась за бокалом.

— Ничего, — попытался ободрить Лотеску, с готовностью налив вина, — план по утратам вы выполнили, отныне должно начать везти. Всё образуется, Магдалена. Обещаю, — он усмехнулся, — интим из обязанностей вычеркнуть. А честный, толковый человек в приёмной дорого стоит. Вы всех знаете, в курсе специфики работы, бумажки освоите. Потом, может быть, и мечту осуществите.

— А не связались напрасно, — с укором добавил первый зам, — уже бы новый пропуск получили.

Пожала плечами и осушила бокал.

Назавтра взяла выходной, чтобы всё обдумать. В итоге решила: вернусь. Судя по всему, я действительно нужна Лотеску и за эти годы заработала авторитет, который не разрушил даже Тайрон. Отношения с первым замом у нас нормальные, мужик он тоже без особой придури, справлюсь, привыкла уже и к поведению, и к характеру, даже нравилось в эти игры играть. Да и какой шанс — секретарём к будущему главе Карательной инспекции! Смех смехом, а местечко блатное.

Повеселев, отправилась в кондитерскую и самым неосмотрительным образом потратила деньги на пирожные с клубникой и сливочным кремом. Жаль, Марку нельзя захватить — до чего вкусные! Что делать, зайду в госпиталь с пустыми руками. Надеюсь, Марк уже вне опасности, и к нему пускают. Неделю назад ещё запрещали. Ничего, Марк тоже выкарабкается, он сильный. Слабый бы в сознание не пришёл.

Место секретаря я получила. На службу заступила в октябре и принимала активное участие в переезде начальника на этаж выше. А ещё с одобрения Лотеску совала нос в текущие дела. Речь не о сплетнях, хотя их не забывала пересказывать, а о незаконной магической практике. Даже денежку получала за помощь под видом липового внештатного сотрудника. Секретарское жалование тоже положили хорошее, больше, чем рассчитывала. Словом, жизнь налаживалась, и, Шайтан, пожалуй, через год я снова заберусь туда, откуда упала!