26
Кей
— Кей! Ты не спишь?
— Кэл? Который час?
— Два тридцать восемь. Чем занимаешься?
— Я спала.
— Ах да. — Он рассмеялся. — Прости. Я думал о тебе.
— Да ну?
— Точно говорю.
— И о чем же ты думал?
На другом конце трубки повисла пауза. Я задержала дыхание.
— На самом деле я не уверен. Я просто подумал: Кей Чарпал. А потом позвонил.
— То есть… ты хотел сказать мне что-то конкретное?
— Думаю, нет. Хотя обычно люди не звонят просто так, не правда ли?
— Не в половине третьего утра, это уж точно.
Кэл снова рассмеялся. Для двух тридцати он казался необычайно бодрым.
— Я разрешаю тебе отправляться спать. Спокойной ночи, Кей.
Я нажала на кнопку «завершить разговор» и в темноте откинулась на кровать. Из-за того, что родители умудрялись вымораживать дом даже летом, мне приходилось спать под теплым одеялом. Мина бунтовала: затыкала вентиляцию полотенцами и открывала окна настежь. А я любила ощущение мягкого теплого одеяла вокруг. Я зарылась в одеяло поглубже, но внутри, где-то между сердцем и желудком, поселился странный холод.
Звонок был делом заклинания, подталкивающего Кэла ко мне. Теперь мы общались регулярно и вскоре даже начали встречаться. Ари с Дианой могли убедиться, что для Кэла я не просто разовая девушка. Он думал обо мне посреди ночи. Хотел поговорить со мной. Именно этого я и хотела.
Правильно?
Раскрюченность.
Кажется, именно это слово гекамистка использовала для описания побочных эффектов моего заклинания. Она говорила, что часть меня будет потеряна. Сорвется с крючка. Раскрючится. Я не понимала, что это значит. Возможно, она и сама не знала. А может, просто не могла толком объяснить.
Именно раскрюченность, а не раскочегаренная система кондиционирования была причиной моего внутреннего холода. Все, что я любила больше всего на свете — Ари, Диана, даже Мина имели более близких и понимающих друзей, да и остальные важные для меня вещи, — все это я могла сорвать, точно плащ, и повесить на гвоздик. А под плащом не было ничего. Люди и вещи, которые прежде были мне дороги, становились далекими и непонятными, а прекрасный внешний покров казался странным. Я могла вновь накинуть этот плащ, но теперь он перестал быть частью меня и превратился во внешнюю оболочку.
Раскрюченность. Должно быть, это она. Я не была счастлива, и дело ведь не в побочных эффектах?
Кэл продолжал названивать посреди ночи. Мне вообще казалось, что он никогда не спит.
— Может, лучше поговорим завтра, Кэл?
— Но тогда следующие пять часов мне придется бодрствовать в одиночестве.
— Ты можешь поспать.
— Нет. Я не сплю много.
— Что значит твое «не сплю много»?
— Я не спал всю ночь напролет с двенадцати лет.
Я накрылась с головой и поглубже зарылась в одеяло.
— Почему?
Он вздохнул:
— Не знаю. Я закрываю глаза, как и все. Чувствую усталость или, по крайней мере, мне так кажется. И ничего не происходит. Я продолжаю бодрствовать даже с закрытыми глазами. У тебя так было?
— Нет. Я сплю как убитая.
— Счастливая.
— За исключением тех моментов, когда ты звонишь, конечно.
— Прости. Я не хотел тебя напрягать.
— Ты не напрягаешь, — сказала я. По крайней мере, я не ощущала никакого напряга. Порой бывает трудно найти разницу между ощущением восторга и ощущением ужаса. А может, виной тому раскрюченность? — Как насчет того, чтобы встретиться днем?
В трубке повисла пауза.
— Почему бы и нет? — сказал он. — Приходи завтра к магазину. Прикинемся туристами и сходим на ярмарку.
Великолепно. Мы с Кэлом и…
— Можно, я приглашу Ари и Диану пойти с нами?
— Ари Мадригал? О господи, кругом опять начнут болтать об Уине. Ну конечно, она может прийти.
Итак, теперь у нас были планы. Свидание.
Ари и Диана ждали нас возле магазина Уотерсов. Они стояли внутри, недалеко от входа, возле стенда с чистящими средствами. На их лицах застыло выражение дискомфорта.
Мне хотелось, чтобы подруги присоединились к нам уже на регистрации, однако я понимала, что девочкам не слишком-то хочется идти, поэтому отправилась к ним сама. Кэл перемахнул через прилавок, чтобы поздороваться со мной. И ему это почти удалось. Однако в момент прыжка он вдруг потерял равновесие и приземлился прямо на колени перед Дианой и Ари. Все инстинктивно бросились вперед, стараясь предотвратить падение — слишком поздно — или хотя бы помочь.
— Ау, — улыбнувшись, сказал он и тут же поднялся без чьей-либо помощи.
Диана улыбнулась в ответ, зато Ари посмотрела так, словно падение Кэла было для нее личным оскорблением, убрала вытянутую для приветствия руку и скрестила руки на груди.
— Мы можем идти? — спросила она.
— Черт побери, Ари! Такое ощущение, что ты боишься столкнуться со мной! — Откуда-то из глубины магазина вышел Маркос Уотерс.
— Привет, Маркос, — сказала Ари. Диана сделала шаг вперед, но остановилась, заметив, что он на нее не смотрит.
Кэл собирался приветственно ткнуть Маркоса в плечо, но передумал.
— Пошли с нами, чувак, мы собираемся на ярмарку.
Всех, кроме Кэла, эта идея привела в ужас. Знаю, я должна была бы восхититься его радушию и широте души, но общество лучших друзей — это как эксклюзивный клуб, которым наслаждаешься именно потому, что туда входят лишь избранные. Пригласив постороннего, он все испортил.
— Ты уже нашла того, кто согласился одолжить тебе денег? — спросил Маркос Ари.
Повисла неловкая пауза, а потом все одновременно загалдели.
— Деньги?
— Это не важно.
— Какие деньги?
— Давайте просто пойдем.
— Так ты заплатила или нет?
— Мне кажется, нам стоит поговорить об этом в другой раз.
— Если мы не уйдем, здесь скоро соберется толпа…
— Подожди, а зачем тебе понадобились деньги?
Ари повысила голос:
— Все хорошо. Мне не нужны деньги. Давайте просто пойдем.
Она вышла из магазина. Диана на секунду заколебалась, глядя то на дверь, то на Маркоса, но Маркос, не говоря ни слова, растворился в недрах магазина. Диана ссутулилась и вышла, догнав Ари уже на тротуаре.
Кэл схватил меня за руку и потащил к двери.
— Идем! — сказал он.
Я дернулась назад, и он остановился.
— Тебе не показалось это странным?
— Что именно? Маркос?
— Да, и то, что Ари просила у него денег. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Кэл пожал плечами:
— У каждого есть свои секреты.
— Но он ведь твой брат.
— Я не в курсе дел своих родных. Ты разве знаешь все, чем занимается твоя сестра?
Я вспомнила Мину, уходящую с пикника из-за того, что я отправила ее заняться собственными делами. Возможно, Кэл прав, и мне следовало понимать, что тайны существуют даже между лучшими друзьями. Хоть это и казалось неправильным. Кэл держал мою руку в своей, но я ощущала лишь пустоту и разочарование. Несмотря на то что в зале работали кондиционеры, ладонь его была влажной.
Все вчетвером мы отправились на ярмарку. Располагалась она на автомобильной парковке в конце главной улицы. Кэл, казалось, не обращал никакого внимания на то, что Ари выглядела угрюмой и сердитой, а Диана — расстроенной и замкнутой. Он пять раз бросал кольцо, но, поскольку попасть на шест не удалось ни разу, он просто купил мне мягкого бегемотика. Он таскался с нами все утро и даже ни разу не флиртовал с другими девушками.
Повсюду толпились пестро одетые туристы, гремели раскаты смеха. Аттракционы и сувенирные магазинчики расположились по краям парковки, хотя несколько стояло и в середине. В одном конце находилась аркада с дюжиной игровых автоматов — скибол, клешня, греческий пинбол — а на другом высилась океаническая громадина под названием «Воронка», осьминогоподобное сооружение, вращающееся по кругу, из стороны в сторону и даже вниз-вверх. Мы заняли очередь туда. Летом на ярмарке работали либо дурачки, либо безработные, но Кэл был знаком с парнем, который запускал эту штуку, и он пообещал пропустить нас бесплатно.
Кэл спросил Ари про танцы, и она подробно расписала ему программу, которую собиралась исполнять на вступительных экзаменах в Нью-Йорке, процесс поступления и где они с Джесс собираются жить. Я стояла рядом с Дианой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Я в порядке, — ответила она.
— В магазине ты выглядела…
— Я сказала, я в порядке, Кей.
— Иногда Маркос бывает таким придурком, вот честно.
— Не стоит считать себя экспертом по Уотерсам только потому, что твой парень из этой семьи, — язвительно выпалила она и тут же смутилась. — Прости. Это было отвратительно.
— Все нормально, — ответила я. — Я не эксперт.
— Все не нормально. Я не должна была нести подобную чушь. Ты не должна спускать мне такое с рук.
«В том, что ты говоришь подобные вещи, есть и моя вина», — подумала я, но говорить вслух ничего не стала.
Подошла наша очередь, и мы сели в маленькие машинки. Поскольку мы с Дианой стояли рядом, нам выпало сидеть вместе, а Кэл и Ари оказались следующими.
— Порой мне хочется поскорее закончить среднюю школу и уехать отсюда, — сказала Диана. — Видимо, нас ожидает чудной год.
— Я буду рядом.
— Я думала о том, что, возможно, мне стоит перейти в пансион. Побыть немного наедине с самой собой.
Из машинки за нами доносился голос Ари. Она рассказывала о Манхэттенском балете.
— …отъезд первого августа, и мы уже начали паковать вещи…
— Одна моя знакомая по конному лагерю выбрала школу в Мэне. Или можно поступить куда-то еще — туда, где меня никто не знает.
— …хочу разобраться с метро, так что первый день будет не совсем потерян…
Воронка начала медленно вращаться. Сначала мы просто двигались по большому кругу, но после первого оборота наши машинки тоже начали крутиться. Защитная перекладина у нас над коленями скрипнула.
— Ты хочешь бросить меня здесь? — сказала я.
— О, Кей. Это совсем не так. Я просто хочу побыть одна.
Крутящиеся сдвоенные кабинки начали подниматься вверх-вниз, металл оглушительно скрежетал. За мной и вокруг все крутилось, я слышала, как вскрикнула Ари.
— Скажи, что ты меня не бросишь, — быстро сказала я. Защитная планка поползла вверх, и меня прошиб пот. Я вцепилась в нее, стараясь удержать на месте.
— Что? — крикнула Диана. Наша машинка покачнулась, и защитная перекладина задребезжала. Я схватила Диану за руку. Как легко мог вылететь шуруп, дурачок за пультом управления заснуть, пружина заржаветь и сломаться, а электропроводка износиться. Я привела Ари и Диану прямо к машине, способной причинить намного больший вред, чем какой-то кулер на пляже, о который Диана ударилась лицом.
— Ты должна сказать, что не поедешь! — крикнула я.
— Мы не сможем выбраться из машины, аттракцион уже запущен!
Я не могла сфокусировать взгляд на подруге, мы двигались слишком быстро. Все, что я видела, это красные волосы, голубое небо и яркие огни, неестественно громкий скрежет металла, движущегося на предельной скорости.
— Просто скажи это! Я не оставлю тебя.
Я отпустила ее руку и закрыла глаза. Мы крутились все сильнее и сильнее.
На мгновение я перестала ощущать раскрюченность своих эмоций. Мне было слишком страшно.
Это было иррациональное чувство, но я понимала всем своим существом, что, если Ари с Дианой сейчас не перестанут обсуждать свои планы, заклинание может навредить как им, так и мне.
Когда сеанс закончился, оказалось, что никто ничего не заметил. Ари, Диана и Кэл вели себя как обычно. И даже не осознавали, что были на волосок от гибели.
Штука была в том, что заклинание обеспечивало мне регулярные дозы общения с Дианой и Ари. Я хотела защитить их. Я переживала за них, а они должны были переживать за меня. Но Кэл… он никогда не хотел быть со мной по-настоящему. Заклинание не просто мягко подталкивало его ко Мне — оно пихало его обеими руками.
Эта мысль меня оглушила. Я спасла Диану и Ари на «Воронке», как спасала всегда, потому что мы были друзьями. Но Кэл был чужим. Я хочу сказать, во-первых, он был груб: и вряд ли это мог быть побочный эффект, слишком просто для заклинания. Однажды он упал и сильно ударился. Возможно, в этом была и моя вина, поскольку мне тогда не хотелось его видеть. Но, что гораздо важнее, он мне совершенно не нравился, хотя Ари с Дианой были абсолютно убеждены, что мы с ним «встречаемся», что бы это ни значило. Привязать его крюком было глупой затеей. И теперь я несла за нее ответственность.
На следующий день он позвонил в два тридцать ночи. Я с трудом ворочала языком.
Он трепался о какой-то ерунде до тех пор, пока в конце концов не заметил, что я молчу.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Да, — начала я, но продолжить так и не решилась. Рассказать, что он постоянно подвергается из-за меня огромной, неопределенной опасности, я не могла. Слишком рискованно. Заклинание могло за такое и наказать.
И ночной разговор продолжился. Я вынуждена была шататься по магазину Уотерсов и смотреть, как он постоянно переворачивает стеллажи и наступает на грабли. Мне приходилось поддерживать то, что он считал собственной инициативой. Хотя на самом деле ни один из нас этого по-настоящему не желал.
