Глава 27
Глядя в окно на метель, заметающую лес уже третий день, Белов стал сомневаться в возможности зимнего похода в Соль Камскую. Добираться туда надо больше недели, а предложить пока нечего. Заканчивался ноябрь. Сделали за последний месяц много, но своего продукта на продажу ещё не было и будет ли до весны, непонятно.
К возвращению Белова от угров Третьяк успел пересчитать и уложить весь кирпич, его вышло почти три тысячи штук. Белов отыскал в книжке для садовода пару образцов кирпичных печей-голландок и попытался сложить самую простую в доме для Третьяка. Но даже самая простая печь получилась только с третьего раза. Вторая печь в довольно большом доме оказалась необходимой, так как одной печью, даже если топить круглые сутки, дом не протапливался. Окна, крытые полиэтиленом, не держали тепло. Половину окон заложили брёвнами, а вторую печь решили ставить не на втором этаже, а тоже на первом, но в другой части дома. Вот уж вторая печь вышла сразу и гораздо симпатичнее первой. Остатки кирпича ушли на новую коптильню, почти промышленных размеров.
Пока печники экспериментировали, Влада полностью освоилась с хозяйством. А у Ларисы стал проходить токсикоз. Лосёнка пока из курятника не выпускали, зато после утепления, в курятнике вода ночью не замерзала. Белов очень боялся за кур и хотел их даже перевести в дом, в чулан. Пока следов хоря или ласки не было. Кошки неплохо разогнали всех грызунов поблизости. Белов назвал лосёнка Фомкой за его фырканье, с которым тот брал морковку из рук. Лосёнок хорошо подъедал очистки с кухни, Влада уже прикармливала его вениками из осины и ивы, добавляя хвойные породы. Сено давали редко, Белов где-то слышал, что лошадей одним сеном кормить нельзя и опасался за лосёнка. Фомка приручился быстро и легко откликался на свою кличку поворотом головы и фырканьем. Пытаясь сделать из Фомки, если не ездового, так вьючного лося, Белов приучал его сначала к ошейнику с колокольчиком, потом стал надевать на морду самодельную уздечку. Пока всё шло более или менее гладко.
Поэтому, рассматривая через двойной стеклопакет огромные снежинки, сотнями налетающие на стекло, Белов решил заняться чётким планированием самых необходимых действий. На старом студенческом конспекте по теплотехнике, где оставались незаполненными больше половины из 96 листов, Белов обозначил первоочередные задачи, на зиму и на лето.
1. Собрать водяное колесо промышленных размеров.
2. Сделать привод от колеса под использование жерновов, токарного станка, шлифовального, гончарного и других устройств.
3. Отшлифовать хоть вручную десяток различных самоцветов до весны.
4. Свалять валенки из всей купленной шерсти, сколько выйдет.
5. Собрать из двух старых электромоторов хоть один генератор.
6. Обучить Третьяка началам химии и металлургии.
7. Изготовить мощный арбалет, даже два.
8. Начать тренировки с холодным оружием.
9. Напилить на пробу десятка три досок разной толщины, хоть вручную.
На лето:
1. Запрудить ручей и установить водяное колесо.
2. Устроить пилораму независимо от продажи досок.
3. Купить овец или коз для шерсти.
4. Огородить вольеры для возможной скотины.
5. Купить собаку, лучше пару.
6. Расширить посадки картофеля и посеять ячмень и овёс.
7. Съездить в Булгарию.
8. Там видно будет.
Написав программу, Белов решил начать с самого простого. На дворе лежат с лета глыбы наждачного камня. Белов выбрал самый плоский камень почти дисковой формы. Обколол края и закатил в дом на первый этаж. Молодожёны, естественно, обнимались.
«Надо их выселять в новый дом», подумал Белов.
Третьяк сразу спросил, — что будем делать?
«Отличный парень, не лентяй», порадовался Белов и сказал, — На дворе осколки этого камня, надо вытесать круг, сантиметров 20 в диаметре и деревянную ось диаметром до 10 сантиметров и длиной 120 сантиметров.
Третьяк кивнул и пошёл во двор. Размеры в метрах и сантиметрах он усвоил довольно крепко, а слова диаметр, периметр, круг и другие геометрические термины ещё путал немного.
Белов и Третьяк работали до темноты, которая из-за снегопада наступила раньше. Им удалось вытесать два разновеликих кольца и насадить их на ось. Большой нижний камень Белов укрепил на оси старого запасного колеса от мотоцикла, но даже хорошо центрованный верхний камень при малейшей нагрузке начинал бить. Через день после нескольких неудачных попыток центровки, Белов закрепил ось под верхним камнем в вырезанное в доске круглое отверстие. Получился примитивный гончарно-точильный круг. При сильной раскрутке инерционного большого камня к точильному верхнему кругу можно было прикладывать достаточно большую нагрузку.
Белов весь третий день затачивал на верхнем круге все режущие предметы, начиная с колуна и заканчивая саблей и самурайским мечом. Основной задачей была не заточка, а выравнивание камня с устранением биения. Более-менее это удалось, биение осталось, но было меньше миллиметра.
На следующее утро Белов закрепил на верхнем камне обычный мелкий наждачный круг и приступил к шлифованию самоцветов. За неделю работы удалось отшлифовать только два камня, по мнению Белова аметист и рубин. Он сделал для них обычную восьмигранную призму, почти день ушёл на тонкую шлифовку. Зато на солнце камни сверкали лучше бриллиантов и изумрудов. Вот с изумрудами вышел конфуз. Белов потратил полдня на их обработку, пока не вспомнил, что они по твёрдости после алмаза и шлифуются только алмазными кругами. Тратить алмазные круги не хотелось, Белов решил набить сначала руку на простых самоцветах. После того, как Белов показал Владе обработанные камни, она всё свободное время стала проводить рядом со шлифовальным кругом. Белов с удовольствием объяснял ей свои действия, воспринимая её, как свою дочь, оставшуюся «там», в своём мире. Лариса тоже пыталась посмотреть, но Белов запретил ей даже появляться на первом этаже, опасаясь за будущего ребёнка, шлифовальные производства во все времена были вредными.
Когда Влада попросила научить крутить инерционное колесо, Белов впервые обратил внимание, что её самодельные кожаные сапожки практически изношены и вот-вот появятся дырки. Пришлось вспомнить о намерениях сделать валенки. Валянием Белов никогда не занимался, но теорию примерно знал. Особенно почему-то запомнилось из рассказов знающих людей, что запах будет сильный и неприятный. Поставив Третьяку задачу по изготовлению колодки с ноги любимой жены, Белов перебрался в пустой дом, где установил стол, вырезал скалку и согрел воду. Затем началось собственно валяние. Замоченная в горячей воде шерсть так быстро скатывалась, что возникли опасения о нехватке запасов даже на одну пару валенок. Белов вовремя вспомнил, что катанки тоньше формовок, и уже поздно вечером оставил сохнуть свой первый валенок. За ночь он так и не высох, Белов не стал рисковать и снимать влажный валенок с формы. Зато второй валенок вышел гораздо быстрее, ещё засветло. Запасов шерсти хватало ещё на две пары. Чтобы быстрее разделаться с этим вонючим делом, Третьяк сделал ещё одну колодку и две пары катали в четыре руки, по два валенка за день. Валенки получились достаточно добротные, только не однотонные. Видимо, шерсть надо было сначала выкрасить, но краситель надо природный, чтобы не линял.
Занимаясь валенками неделю, Белов не ожидал, что Влада, предоставленная сама себе, отшлифует кристалл горного хрусталя в такую же восьмигранную призму, какую ей показал Белов. Кристалл получился довольно правильным, но, самое главное, Влада почувствовала вкус к этой работе и просто умоляла Белова разрешить ей дальнейшую обработку камней. Белов с лёгким сердцем дал разрешение, необработанных камней оставалось больше пятнадцати штук, не считая восьми изумрудов. С изумрудами Белов решил пока не спешить, создать большой запас обработанных камней и попытаться продать их уже в оправе.
На радостях, Белов решил переселить молодожёнов в отдельный дом, который уже был достаточно утеплён, а все щели в печках заделаны. Туда на первый этаж перенесли гранильный аппарат, а на второй, жилой этаж Белов пожертвовал кровать, пару стульев и тумбочку. Но больше всего радовалась Влада большому настенному зеркалу. Ни она, ни Третьяк даже не подозревали, что Белов закопал шесть штук ещё больших. Получив пару комплектов белья и шерстяное одеяло, молодожёны были просто счастливы. Пользуясь этим, Белов договорился с ребятами, что все гости будут ночевать у них в доме, независимо от того, к кому пришли. Ошалевшие молодые, конечно, согласились.
