Марк Рамсей позволил себе слегка улыбнуться. Он с трудом сдерживал эйфорию, когда проносился мимо трибуны. Острый запах бензина и горелой резины щекотал ноздри, а крики толпы могли посоревноваться с ревом двигателя его автомобиля. Марк получал удовольствие не только от гонки на открытом треке. Он лидировал, и до финиша богатому канадскому промышленнику оставалось всего два круга.

Марк Рамсей на «Бугатти Тайп 35» 1928 года участвовал в гонках старинных автомобилей по кругу и являлся главным фаворитом. Легкий и быстрый, цвета парижской лазури «Бугатти» с культовым радиатором в форме конской подковы в свое время был одним из самых успешных гоночных автомобилей. Форсированный восьмицилиндровый двигатель давал Рамсею заметное преимущество перед всеми остальными гонщиками.

Он быстро оторвался от группы разномастных старых автомобилей, за исключением темно-зеленого «Бентли», который отставал всего на несколько корпусов. Тяжелая британская машина с открытым четырехместным кузовом не могла равняться с «Бугатти» на крутых виражах трека «Олд доминион спидвей» с поперечным уклоном.

Рамсей считал, что он уже практически победил. Выходя из очередного поворота, он вдавил в пол педаль газа, вылетел на прямую, с ревом промчался по ней, обошел на круг «Стутц Беаркэт» и тут заметил белый флаг, показывавший, что он пошел на последний круг. Марк позволил себе искоса посмотреть на зрителей, не заметив, что «Бентли» начал его догонять.

Рамсей притормозил, переключил скорость на следующем повороте и аккуратно, по малой дуге, вписал в него «Бугатти». Более тяжелый «Бентли» был вынужден входить в поворот по широкой дуге, теряя драгоценные секунды. Но как только «Бентли» вышел из поворота, он резко увеличил скорость, его двигатель, оснащенный компрессором типа «Рутс», взревел, и гонщик выжал газ еще до того, как переключил передачу.

Рамсей посмотрел в зеркало на приборной панели. Более мощный «Бентли» отставал всего на два корпуса, и теперь все зеркало заполнял его тупой радиатор. На этот раз Марк до самого последнего момента не сбрасывал скорость перед поворотом, а потом резко ударил по тормозам, швырнув «Бугатти» в поворот.

Между тем «Бентли» заметно отстал, так как его водитель затормозил заранее и вновь вошел в поворот по большой дуге. Его шины завизжали, когда он бросился вслед за «Бугатти». Соперник Рамсея знал свое дело и выжимал из огромного демона все, что возможно.

Марк покрепче сжал руль, стараясь удержать «Бугатти» на вираже. Он слишком поздно начал тормозить, и его автомобиль неудачно вошел в поворот. Ему пришлось снова тормозить, чтобы удержать машину, и Рамсей разозлился, когда услышал, как взвыл сзади двигатель «Бентли».

«Бентли» находился в верхней части трека, но его водитель развернул колеса, чтобы миновать поворот. Марк также вышел из поворота и тут же нажал на газ, одновременно выворачивая обратно руль. Ревущий «Бентли» снова сократил расстояние и поравнялся с задним бампером «Бугатти», когда машины выскочили на финишную прямую.

Классическое окончание гонки – изящество легкости против грубой силы. Двигатель «Бугатти» в сто сорок лошадиных сил почти на сотню уступал «Бентли», но британский автомобиль был на целую тонну тяжелее.

Обе машины развили скорость около ста миль в час, устремившись к финишной черте. Рамсей увидел, что судья отчаянно машет клетчатым флагом, и почувствовал биение своего сердца. «Бугатти» все еще был впереди, но «Бентли» дюйм за дюймом отыгрывал отставание. Они мчались крыло к крылу, два древних автомобиля, механические динозавры из более изящного века.

На финише победу одержала грубая сила. В последнее мгновение «Бентли» выскочил вперед, опередив «Бугатти» на несколько дюймов. Когда более крупный автомобиль промчался мимо, Рамсей заглянул в кабину «Бентли». В момент своей победы водитель казался совершенно расслабленным и небрежно опирался локтем о верхнюю часть двери. Нарушив протокол, Марк пересек поле и сразу заехал в бокс, пока его конкурент делал холостой круг.

Рамсей припарковал «Бугатти» рядом со своим роскошным, сделанным на заказ автобусом, и молча наблюдал, как команда механиков проверяет автомобиль, а потом ставит его в крытый прицеп. Затем Марк с любопытством посмотрел на остановившийся рядом «Бентли».

Он не увидел прицепа или механиков, ухаживающих за британской машиной. Победителя поджидала лишь привлекательная женщина с волосами цвета корицы. Она сидела на складном стуле, рядом с которым стояли ящик с инструментами и маленький холодильник.

Из «Бентли» выбрался высокий стройный мужчина и оказался в страстных объятиях женщины. Сняв шлем, он провел ладонью по густым темным волосам, обрамлявшим загорелое суровое лицо, и, взглянув на Рамсея, подошел к нему и протянул руку.

– Поздравляю с победой, – сказал Марк, стараясь скрыть разочарование. – Это мое первое поражение за рулем «Бугатти».

– Старый боевой конь нашел в себе силы для рывка на последнем круге, – водитель похлопал «Бентли» по крылу.

Его глаза цвета морской волны почти идеально соответствовали цвету автомобиля. Рамсею не часто доводилось видеть людей, в глазах которых светился бы такой ум. Мужчина производил впечатление человека, который жил и играл в полную силу.

Рамсей улыбнулся, прекрасно понимая, что его победил водитель, а не машина.

– Меня зовут Марк Рамсей.

– Дирк Питт, – ответил водитель. – А это моя жена, Лорен.

Рамсей пожал руку Лорен, отметив, что вблизи она выглядит еще более привлекательной.

– Мне нравится ваш «Бугатти», – призналась она. – Такая элегантная для своего времени машина.

– Ну, и водить одно удовольствие, – улыбнулся Марк. – Этот автомобиль взял первый приз на «Тарга Флорио» в 1928 году.

Пока они беседовали, группа механиков затолкала французский автомобиль в полуприцеп, и Лорен узнала логотип на его боку: рыжий медведь гризли с киркой в зубах.

– Марк Рамсей… Так вы глава «Брюин майнинг и эксплорейшн»?

Рамсей искоса посмотрел на Лорен.

– Очень немногие в Штатах знают о моей компании.

– Я входила в делегацию, которая побывала на вашем золотом руднике на реке Томсон в Британской Колумбии. На нас большое впечатление произвело то, какое внимание уделяет компания вопросам экологии.

– Рудники оставляют о себе недобрую память, но все можно изменить. Вы конгрессмен?

– Я представляю Седьмой округ Колорадо.

– Конечно, Лорен Смит. Боюсь, меня не было в городе, когда на рудник приезжала делегация Конгресса США. Должен сказать, что теперь я об этом жалею. А могу я спросить, что вас там интересовало?

– Я вхожу в подкомитет по экологии, мы изучаем новые способы управления природными ресурсами.

– Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется какое-то содействие с моей стороны. Мы всегда ищем безопасные способы добычи полезных ископаемых.

– Очень достойно с вашей стороны.

Питт поднял складной стул Лорен и положил на заднее сиденье «Бентли».

– Мистер Рамсей, вы не согласитесь пообедать с нами?

– Боюсь, я должен успеть на самолет, улетающий в Майями, чтобы не опоздать на переговоры с клиентами. Быть может, в следующий раз, когда я окажусь в Вашингтоне, – он бросил задорный взгляд на Питта. – И я бы хотел еще раз встретиться с вами и вашим «Бентли».

Дирк улыбнулся:

– Никому не приходится дважды просить меня сесть за руль.

Он сел на место водителя и завел двигатель «Бентли». Лорен устроилась рядом.

Рамсей покачал головой.

– У вас нет трейлера?

– «Бентли» так же удобен на улицах, как на треке, – Питт улыбнулся, направляя автомобиль вперед, и они с Лорен помахали смотревшему им вслед Марку.

Лорен повернулась к Дирку и улыбнулась:

– Боюсь, твоя ремонтная бригада произвела на мистера Рамсея не слишком большое впечатление.

Питт протянул руку и погладил жену по колену.

– Ты что такое говоришь? У меня самый сексуальный механик на планете.

Он забрал у ворот выигранный первый приз, после чего выехал с территории трека в Манассасе, штат Виргиния. Они миновали парк, посвященный сражениям Гражданской войны, после чего Питт свернул на 66-ю автостраду и помчался в сторону Вашингтона. В воскресный день движение не было напряженным, и у Дирка появилась возможность ехать с максимально допустимой скоростью.

– Я забыла тебе сказать, – Лорен пришлось кричать – в открытой машине было шумно. – Пока ты гонялся на треке, мне позвонил Руди Ганн. Он хочет с тобой поговорить о ситуации в Карибском море, за которой он наблюдает.

– Неужели он не мог подождать до завтра?

– Он звонил из своего офиса, поэтому я обещала, что мы заедем к нему по пути домой. – Лорен улыбнулась мужу, прекрасно понимая, что на самом деле его заинтересовал звонок Руди.

– Ну, раз ты обещала.

Когда они добрались до окраины Росслина, Дирк свернул на парковую автостраду Джорджа Вашингтона и поехал на юг вдоль Потомака. Величественное белое здание мемориала Линкольна сияло в лучах закатного солнца, когда Питт подкатил к высокому строению с зелеными стеклами. Он миновал будку охраны и припарковался в подземном гараже рядом с лифтом, на котором они поднялись на десятый этаж.

Дирк и Лорен вошли в штаб Национального управления подводных исследований – федерального ведомства, которое отвечало за состояние морей. Будучи директором НУПИ, Дирк Питт осуществлял надзор за большой группой морских биологов и океанографов и отслеживал все, что происходило в океанах, с помощью флота научно-исследовательских кораблей, разбросанных по всему миру.

Кроме того, агентство в своей работе использовало океанские буи, подводные аппараты и даже небольшую эскадрилью самолетов, и все это связывалось воедино сложной системой спутников, позволявшей следить за погодой, состоянием морей и даже разливами нефти практически в режиме реального времени.

Двери лифта открылись в лабораторию высоких технологий, где находился мощный компьютерный центр агентства. Тихо гудящая «Ай-би-эм блу джин», суперкомпьютерная система, скрывалась за высокой изогнутой стеной, перед которой оказались Лорен и Дирк. Всю стену занимал огромный дисплей с дюжиной с лишним цветных графиков и изображений.

Двое мужчин работали за центральной управляющей панелью перед видеостеной. Тот, что был поменьше ростом, жилистый, в очках в роговой оправе, заметил Лорен и Дирка и тут же вскочил на ноги, чтобы с ними поздороваться.

– Рад, что вы сумели заехать, – с улыбкой сказал Руди Ганн. Бывший коммандер ВМФ США был первым в своем классе, когда заканчивал академию, а сейчас являлся заместителем Питта. – Удачно выступил на треке?

– Думаю, покойный У. О. Бентли сегодня гордился бы мной, – Дирк улыбнулся. – Что заставило тебя прийти в офис в воскресенье?

– Опасная экологическая обстановка в Карибском море. Хайрам может рассказать более подробно, но складывается впечатление, что на юге Кубы возник ряд мертвых зон.

Они втроем подошли к центральной панели, где стучал по клавишам Хайрам Ягер, глава информационно-вычислительного отдела НУПИ.

– Добрый день, мистер и миссис Питт, – сказал он, не поднимая головы. – Пожалуйста, садитесь.

Не подчинявшийся никаким правилам Ягер носил длинные волосы, собранные в хвост, и был одет так, словно только что вышел из бара для байкеров.

– Извините, что испортил выходные, но мы с Руди решили, что вам следует ознакомиться с новыми данными, поступившими с наших спутников.

Он указал на верхний угол видеостены с изображением Мексиканского залива и Карибского моря.

– Это обычная фотография. А теперь я вам покажу изображение, увеличенное при помощи цифровых технологий.

На мониторе появился новый снимок, который совместился с первым и засверкал яркими цветами. Вдоль восточного побережья залива вилась блестящая красная лента.

– И что означает выделенное красным? – спросила Лорен.

– Мертвая зона, если судить по яркости, правее Миссисипи, – сказал Питт.

– Так и есть, – сказал Ганн. – По изображению со спутника можно определить изменения интенсивности отражения света от поверхности океана, что позволяет нам сделать оценку органического содержания воды. Море возле дельты Миссисипи – классическая мертвая зона. Высокое содержание питательных веществ в реке от удобрений и других химических отходов приводит к стремительному росту планктона – начинается бурное цветение водорослей. А это, в свою очередь, ведет к уменьшению количества кислорода в воде и гипоксии, убивающей всю морскую флору и фауну. Район дельты реки Миссисипи является мертвой зоной, которая давно тревожит ученых.

Лорен обратила внимание на красные ленты, расчертившие прибрежные воды от Техаса до Алабамы.

– Я не знала, что все так далеко зашло.

– В дельте находится самая большая мертвая зона, – продолжал Ганн, – но здесь видно, как широко она распространилась.

– Конечно, все это так, – вмешался Дирк, – но мы уже много лет знаем о мертвой зоне в дельте Миссисипи.

– Извините, шеф, – сказал Ягер. – Но наше внимание привлекли более южные регионы.

Он показал на три бордовых пятна в водах к северо-западу от Ямайки. Пятна располагались вдоль неровной линии и шли мимо Каймановых островов к западной оконечности Кубы.

Ягер застучал по клавишам, увеличивая изображение.

– Мы обнаружили внезапное появление новых мертвых зон.

– А что означает темно-бордовый цвет? – спросила Лорен. – И почему пятна становятся более темными к северо-западу?

– Похоже, там резко увеличился рост фитопланктона, – сказал Ганн. – И его плотность даже выше, чем в дельте Миссисипи. Они быстро увеличиваются в размерах, но нельзя исключать, что это временное явление, – он кивнул Ягеру, который вывел на монитор серию фотографий, сделанных со спутника.

– Это нечто вроде замедленной съемки, – продолжил Ганн. – Все началось примерно три месяца назад.

На исходном снимке аномалии отсутствовали. Но уже на следующем появилась яркая точка, потом еще два бордовых пятна. И всякий раз возникала новая мертвая зона, а прежние теряли яркость.

– Таким образом, под влиянием каких-то факторов начинается расширение мертвой зоны, но постепенно она исчезает и возникает в другом месте. Как видите, имеется тенденция к смещению с юго-востока к северо-западу.

Питт рассматривал изображения распространившихся мертвых зон.

– Странно, что все они довольно далеко от суши. Получается, они возникли не из-за загрязнения, которое несут реки.

– Совершенно верно, – кивнул Ганн. – Бессмыслица какая-то.

– А если кто-то сбрасывает ядовитые отходы в море? – предположила Лорен.

– Такое возможно, – сказал Ганн. – Но почему именно там? Человек, нарушающий законы, не стал бы отплывать так далеко от берега.

– Наше внимание привлекла гибель рыб и очевидное приближение мертвых зон к Мексиканскому заливу. Мы нашли многочисленные статьи в средствах массовой информации на Ямайке, Каймановых островах и даже на Кубе, где говорится о больших количествах мертвой рыбы и морских млекопитающих, которых выбрасывает на берег в милях от видимых нами зон. Мы не можем утверждать наверняка, что между ними есть какая-то связь, но если это так, то негативное влияние загрязнения гораздо выше, чем кажется на фотографиях.

Лорен снова посмотрела на изображение Луизианы.

– Нельзя допустить еще одной экологической катастрофы в Мексиканском заливе после той, что случилась в результате разлива нефти.

– Именно это нас и тревожит, – признался Ганн. – Если мертвые зоны начнут распространяться в Мексиканском заливе с такой скоростью, которую мы сейчас наблюдаем, результаты могут оказаться катастрофическими.

Питт кивнул.

– Нам необходимо выяснить, что является причиной их возникновения. А какую информацию дают наши гидрологические буи?

Ягер вывел на экран изображение земного шара. Сотни крошечных мигающих огоньков были разбросаны по всей карте, они показывали положение морских буйков НУПИ по всему миру. Связанные со спутниками буи измеряли температуру воды, ее соленость и состояние моря, и данные непрерывно поступали в компьютерный центр Ягера. Хайрам укрупнил изображение и сосредоточился на Карибском море, выделив несколько дюжин буйков. Однако ни один из них не находился рядом с мертвыми зонами.

– Боюсь, у нас нет ни одного буя на пути мертвых зон, – ответил Ягер. – Я проверял показания ближайших, но они не показывают ничего необычного.

– Нам необходимо получить надежную информацию из мертвых зон, – сказал Дирк. – Как относительно наших научно-исследовательских судов?

– Ближайший крупный корабль – «Саргассово море», – Ягер вывел на экран положение всех кораблей НУПИ.

– «Саргассово море» находится в Ки-Уэсте, где осуществляются подводные исследования под руководством Эла Джордино, – добавил Ганн. – Ты хочешь, чтобы я связался с ним и направил его корабль исследовать мертвые зоны?

Ягер закатил глаза.

– Элу понравится.

Питт посмотрел на карту.

– Нет, в этом нет необходимости.

Лорен перехватила взгляд мужа и сразу поняла, о чем он думает.

– О, нет, – она покачала головой и нахмурилась. – Только не этот твой зов глубин.

Питт лишь посмотрел на жену и улыбнулся.