Вода цвета мха омывала «Морскую звезду» и гасила яркие лучи карибского солнца. Питт, сидя на месте штурмана, следил за балластной цистерной, Джордино, устроившийся рядом, проверял системы жизнеобеспечения и питания.

– Судя по показаниям приборов, глубина составляет тысячу двести футов, – сказал Питт.

– Мы вполне успеем вздремнуть, прежде чем доберемся до дна, – зевнув, заявил Джордино.

Подводная лодка, предназначенная для работы на больших глубинах, погружалась исключительно благодаря гравитации, медленно, будто во сне, направляясь в сторону дна. Элу спуск казался особенно долгим, а Дирк не давал ему уснуть, поддразнивая из-за новой подружки, вашингтонской адвокатессы.

– По крайней мере, я не женат на политике, – возра-зил Джордино.

Питт замедлил спуск, когда показалось морское дно, и Эл тихонько присвистнул.

– Такое впечатление, что кто-то решил построить тут фривей.

Они опустились на одну из окутанных тенями линий, которую видели на сонаре. В реальности линии были более четкими и заметными и явно не естественного происхождения. Не вызывало сомнений, что это следы, оставленные какими-то устройствами.

Питт подвел подводную лодку к большому скоплению параллельных следов и завис над ними.

– Ты прав, здесь кто-то побывал с тяжелым оборудованием.

– Ширина следов равняется десяти футам, – заметил Джордино. – Насколько мне известно, очень немногие машины оставляют такие колеи.

– Они не от машин, бурящих скважины для добычи нефти или газа. Кто-то проводил тут широкомасштабные поиски ископаемых.

– Ты думаешь, они искали марганцевые конкреции?

– Вполне возможно. С высоким содержанием золота.

Дирк провел лодку вдоль большого участка изуродованного дна, где пересекались два вида следов.

– Тебе не кажутся знакомыми вторые следы?

– Теперь, когда ты сказал… Они похожи на те, что были вокруг водолазного колокола «Альты»!

– Мне тоже так показалось.

Когда Питт, сделав круг, удалился от следов, он обратил внимание на то, что дно слегка опустилось. Углубление, которое они видели на картинке сонара, имело форму чаши с резко уходившим в темноту дном. И здесь следов было больше всего.

– Думаешь, они устроили взрыв? – спросил Джордино.

– Похоже на то.

– Слушай, сбрось-ка на минутку скорость. Температура воды только что достигла десяти градусов.

Дирк медленно направил подводную лодку в сторону центра ямы.

– Температура продолжает подниматься, – доложил Эл, – шестьдесят градусов, семьдесят, восемьдесят… теперь падает, – он еще с минуту следил за показаниями приборов. – Семьдесят пять!

– Это термальный источник, – сказал Питт, – в самом центре сетки размещения скважин.

– Звучит разумно. Глубоководные источники известны тем, что вокруг них полно ископаемых.

– Бьюсь об заклад, что этот богат ртутью!

– Видимо, как раз его мы и ищем, – заметил Джордино. – Странно, что мы ни разу не видели высокого содержания ртути в других местах, которые исследовали.

– Возможно, это как-то связано со взрывными работами. Может быть, под кратером имеется скрытое месторождение ртути, которое было потревожено взрывами.

– Может быть. Если потревожены естественные залежи, тогда понятно, почему мы ничего не нашли в двух других местах.

– Если мы посмотрим внимательнее, – добавил Дирк, – не сомневаюсь, что мы найдем те же следы от машин и присутствия человека.

– Да, мы же теперь знаем, что искать. Давай возвращаться на корабль. Я хочу посмотреть на показания сонаров с двух предыдущих участков.

– Давай, – не стал спорить Питт, – только еще раз быстренько тут все посмотрим.

Он сделал круг около углубления на дне, изучая показания приборов, затем направил лодку к узкому коричневому предмету, торчавшему из песка. Зависнув над ним, они увидели, что это не корабль и не лодка, а самое обычное бревно.

– Вот тебе и затонувшая лодка, – проворчал Джордино. – Тут у нас всего лишь большое бревно, свалившееся с грузового корабля.

– Не так быстро, приятель. – Дирк подвел лодку к другому боку, и они сразу поняли, что на самом деле перед ними долбленое каноэ.

– Проверишь, какой оно длины? – попросил Эл, который потянулся вверх и включил внутреннюю видеокамеру. – Оно не меньше тридцати футов.

– Это большое каноэ, – согласно кивнул Питт. – Видимо, на нем плавали между островами.

Лодка наполовину погрузилась в песок, носом в противоположную от ямы сторону, но внутри не было ни песка, ни обломков. Дирк провел «Морскую звезду» вдоль корпуса, чтобы видеокамера смогла запечатлеть каноэ во всех деталях.

– Я насчитал десять скамей, – сообщил Джордино, – каждая достаточно широка для двоих гребцов, и еще там полно свободного места для груза.

– Возможно, каноэ принадлежало местным индейцам таино, и они использовали его для торговли, – Питт показал на корпус. – Похоже, они знали, как переделать каноэ для плаванья в открытом море.

К бортам каноэ были прибиты резные планки, в результате чего они стали на десять дюймов выше. На корме и носу имелись выступающие деревянные треугольники, которые крепились к бревну в основании.

– Не знаю, что они перевозили, – проговорил Эл, – но подозреваю, что не ртуть.

Дирк кивнул. Когда они обогнули конец каноэ, работающий двигатель их лодки поднял тучи песка, и они увидели маленький треугольный камень.

Первым заметил его Джордино.

– Что-то есть на дне!

– Я вижу. Может, попытаемся взять нашу находку домой?

Эл уже включил манипулятор, который выставил свою серебристую руку, в то время как Питт подвел лодку поближе к неизвестному предмету. Джордино легко его подцепил и, вытащив из песка, поднес к иллюминатору. Оказалось, что это резная статуэтка, изображавшая воина-индейца с короткими ногами, большим носом и в набедренной повязке.

Дирк взглянул на фигурку, прежде чем заняться балластными цистернами.

– Возможно, она очень древняя, – сказал он.

– Он мне слегка напоминает нашего школьного тренера по борьбе Герберта Мадда, – заметил Джордино.

Питт ухмыльнулся:

– Могу спорить, что наш юный Герберт рассказал бы нам весьма занимательную историю, если бы умел разговаривать!

Резной воин так и оставался зажатым в руке манипулятора и заглядывал в окно кабины, когда «Морская звезда» начала подниматься на поверхность. И хотя «Герберт» предоставил право говорить другим, ему явно было что рассказать.