Увиденное стало для него полной неожиданностью.

Дверей у «сарая» не было. Совсем. Вместо них в дверном проеме застыл слепой страж – карлик с длинным острым носом, бельмами на глазах, с застывшей ухмылкой, обнажающей беззубые черные десны.

Карлик молчал и не двигался. Хант тоже замер, не зная, что делать дальше. Обернулся к друзьям – на их лицах читалось такое же недоумение. Не в силах ничего придумать, Хант просто шагнул мимо стража внутрь. Карлик его не остановил – он стоял неподвижно, как статуя.

Как и в «тюрьме», земляной пол здесь был влажным – видимо, откуда-то снизу просачивалась вода. Однако, в отличие от «тюрьмы», имелся другой выход. Точнее, круглый люк в полу в дальнем правом углу.

Вход в «СТРАХОВУЮ КОМПАНИЮ».

– Сюда! – позвал Хант и махнул рукой, призывая остальных. Голос эхом отразился от тесных каменных стен.

Бет попыталась войти следом, но карлик прыгнул вперед и преградил ей путь. Бет вскрикнула, отшатнулась и упала бы, не подхвати ее Джоэл. Карлик издал сердитый пронзительный писк, заставивший Ханта подумать о взбесившейся летучей мыши, – звук, человеческому голосовому аппарату явно недоступный.

Хант инстинктивно бросился к Бет…

…и карлик шагнул в сторону, уступая ему дорогу.

Видеть его, стоя спиной, карлик явно не мог, и невозможно было понять, как он распознает входящих и выходящих, но Ханта вдруг осенило. Он понял, почему его слепой страж пропустил, а остальных – нет.

Страховка класса люкс.

Вход только для бессмертных.

То же сообразила и Бет.

– Мы не сможем пройти! – крикнула она. – У нас нет бессмертия!

– Дай-ка я попробую… – Джоэл двинулся вперед – и тут же карлик с мерзким писком прыгнул ему наперерез. – О господи! – Джоэл отскочил назад, едва не запутавшись в собственных ногах.

– У меня идея. – Хант встал перед Джоэлом, загородив его от карлика своим телом. Страж тут же отступил в сторону. – Возьми меня за плечи, и пойдем вместе. Я тебя прикрою.

Джоэл взял его за плечи, и Хант двинулся вперед, следя за тем, чтобы держаться между Джоэлом и стражем.

Вдвоем они спокойно прошли внутрь.

– Сработало! – с торжеством объявил Хант. И, снова выйдя наружу, попробовал провернуть тот же фокус с Бет.

Однако на этот раз стражник преградил им дорогу: из груди его вырвался не писк, а глухой разъяренный рык, словно у загнанного кабана. Хант замер, подождал пару секунд, сделал еще шаг вперед. Карлик пригнулся, словно готовясь к прыжку, растопырив когтистые руки; белоглазая морда кривилась в безумной усмешке.

Хант попятился.

Карлик успокоился и вернулся на место.

Хант провел с собой Хорхе – с ним тоже все сработало. Снова беспрепятственно вышел наружу, посадил Бет к себе на плечи, но и на этот раз не смог уйти дальше двух шагов: карлик зарычал и приготовился к прыжку.

Как видно, женщинам в «СТРАХОВУЮ КОМПАНИЮ» вход строго воспрещен.

Можно было экспериментировать и дальше, но Бет покачала головой.

– Идите, – сказала она. – Не стоит терять время. Чем дольше мы торчим у входа, тем больше риск, что нас заметят и поднимут тревогу.

Понимая, что она права, Хант кивнул, быстро обнял и прошел внутрь, мимо недвижного стража.

– Я за ней присмотрю! – крикнул снаружи Мануэль. – Буду ее охранять!

– Зачем меня охранять? Я, что, фарфоровая кукла? – со смехом ответила Бет.

Мануэль, кажется, принял ее слова всерьез и начал извиняться, но Хант уже не вслушивался. С ними все будет хорошо, можно не беспокоиться. А у него другая задача.

Хорхе и Джоэл в дальнем углу рассматривали круглую крышку люка. Ни ручки, ни замка; как ее открыть, непонятно. Просто поддеть и поднять? Хант присел, чтобы рассмотреть место стыка, и ничего утешительного не обнаружил. Наоборот, чем дольше он разглядывал и ощупывал, тем больше ему казалось, что этот круг просто нарисован на земле.

Хант топнул по земле ногой. Из-под ботинка брызнула вода; под ногой ощущался твердый камень, никаких пустот. Может быть, пусто под самим люком? Хант встал на круг, чтобы хорошенько потопать и по нему…

И круг начал медленно опускаться вниз.

Джоэл и Хорхе подбежали и встали рядом.

Хант пригнулся, чтобы не потерять равновесия, остро сознавая, что перил здесь нет и держаться не за что. Пригнулся и Джоэл. Хорхе стоял прямо, гордо подняв голову, словно не желая склоняться перед невидимым врагом. Круг плавно опускался во тьму, в какой-то бездонный колодец. Хант вдруг остро пожалел о том, что не позвал Бет, еще раз с ней не попрощался. Видела ли она, как они нашли вход? Не решит ли, что они просто растворились в воздухе?

Пятнышко света над головой становилось все меньше, все тусклее и наконец растаяло совсем. «Лифт» опускался на немыслимую глубину. Да, понял Хант, это не что иное, как лифт для сотрудников «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ». И он сумел им воспользоваться, потому что бессмертен.

Его здесь принимают за своего.

Лифт остановился. Мрак рассеялся, и Хант увидел, что стоит посреди какого-то громадного древнего храма. Быть может, так выглядят изнутри великие пирамиды. Стены, сложенные из огромных каменных блоков, и бесконечные барельефы на камнях. Буквы, пиктограммы, изображения. Надписей на незнакомых языках Хант прочесть не мог, пиктограмм тем более, а вот сценки, высеченные на камне, хоть и явно очень древние, привлекли его внимание и показались чертовски знакомыми. Мужчина, женщина и маленький мальчик, обнявшись, смотрят на горящий дом. Женщина плачет над мужчиной, которого придавило упавшим деревом. Две повозки сцепились колесами, а их хозяева, стоя рядом, ведут ожесточенный спор…

Да это же реклама!

Реклама страховой компании.

Огромный зал был освещен тусклым рассеянным светом, лишь дальние углы оставались в тени. Уголком глаза Хант заметил в одном из этих углов какое-то движение и едва не вскрикнул от неожиданности, однако удержался, опасаясь привлекать к себе внимание.

Сгорбленная тень выползла из угла на свет. Да нет, не тень. По каменному полу ковыляло, волоча ноги, странное неуклюжее существо того же блеклого серо-коричневого цвета, что и стены вокруг. Оторвалось от стены, зашаркало в сторону дверного проема в противоположной стене. Пожалуй, больше всего оно напоминало ожившую мумию. Две ноги, два отростка вроде рук, видны даже остатки лица – хотя черты его стерлись и стали почти неразличимы, то ли под действием разложения, то ли просто от времени. Быть может, эта неведомая тварь когда-то – очень, очень давно – была человеком?

Тварь прошла в дверной проем и скрылась во тьме.

– Ну что, – прошептал Хант, оборачиваясь к друзьям, – идем за ним?

Хорхе молча кивнул. Джоэл, не трудясь отвечать, быстрым шагом двинулся вперед.

Снова Хант мысленно выругал себя последними словами. О чем они только думали?! Отправились в такую экспедицию, не взяв с собой даже фонарей!

Впрочем, помещение за дверью только казалось темным – изнутри его освещал тот же странный рассеянный свет.

Они вошли в небольшую комнатку с низким потолком и голыми стенами. Посреди комнаты возвышался каменный стол – две вертикально стоящих плиты и на них третья, горизонтальная. За столом на каменной скамье сидело то самое странное создание. Вблизи оно еще больше напоминало мумию: кожа потемнела, задубела и растрескалась, лицо под тяжестью веков превратилось в безгубую безносую маску, на месте глаз виднелись узкие щелочки, почти погребенные под наростами окаменелой плоти.

Странная мысль пришла Ханту в голову – мысль, от которой он едва не рассмеялся вслух. Какой бы древней ни была «СТРАХОВАЯ КОМПАНИЯ», все-таки это просто страховая компания, устроенная так же, как и все прочие. Сперва они попали в приемную с рекламными плакатами на стенах, а теперь вошли в «предбанник», где сидит секретарша.

Хант замешкался, не зная, что делать дальше. Обратиться к ней… к нему… к этому? Спросить, куда идти? «Здравствуйте, мы хотели бы поговорить с директором…» Или пройти мимо? Поразмыслив, Хант понял, что последний вариант всего разумнее, кивнул друзьям, и они, поняв его намерение, тихо прошли мимо чудовищной «секретарши». Каждую секунду Хант ожидал крика в спину, приказа остановиться, однако никто их не остановил.

Они оказались в лабиринте – бесконечном переплетении коридоров и комнаток без дверей, видимо, соответствующих кабинетам современного офиса. Почти все комнатки были заняты: такие же «мумии» сидели в них за каменными столами, перебирали пергаментные листы, поворачивали головы на скрипучих шеях, оборачиваясь вслед «посетителям». Присмотревшись, Хант заметил, что «мумии» не совсем походят на «секретаршу», в них определенно меньше человеческого. То ли изуродованы временем, решил он, то ли никогда и не были людьми. Быть может, это последыши какой-то допотопной, дочеловеческой расы? Так или иначе, ясно одно: по всем законам природы, эти безобразные твари должны были умереть много, много тысячелетий назад.

В лабиринте царило полное молчание. Лишь шарканье шагов и шорох пергамента нарушали тишину. Хант и его друзья, словно по взаимному уговору, не произносили ни слова, опасаясь привлечь к себе внимание и пробудить бдительность подземной нежити.

Они шли и шли по коридорам, сворачивали, проходили через новые просторные холлы, нигде не встречая препятствий. Хант все более недоумевал. При всех разговорах о том, чтобы найти и уничтожить полис страховщика, он никак не ожидал, что попадет в настоящий офис, что ему придется обыскивать шкафы с документами или рыться в столах. Дома, в Тусоне, – может быть; но не здесь. В Мексике его ожидания изменились: теперь он воображал себе темный и сырой подземный мир, по которому ползают какие-то склизкие чудища – надо прятаться, пробираться стороной, обманывать их бдительность; наконец найти главного врага, сразиться с ним в решительном бою, победить (как – еще большой вопрос) и лишь потом обрести свой «грааль» и торжественно его сжечь. Разумеется, картинка клишированная, в точности повторяющая сюжеты бесчисленных фильмов и компьютерных игр, однако, на взгляд Ханта, она была вполне реалистичной и вызывала понятное волнение.

То, что предстало ему на самом деле, оказалось не таким уж страшным… и все же в каком-то смысле – куда страшнее. Никакого героического эпоса, никаких чудовищ. Просто хорошо смазанная машина, работающая без перебоев со времен немыслимой древности, когда люди еще не были людьми. Само всеобщее равнодушие к Ханту и его товарищам ясно говорило: они здесь – не бесстрашные убийцы драконов, а в лучшем случае песчинки в колесе.

В одном пустом «кабинете» неожиданно обнаружился компьютер – точь-в-точь такой, за каким сидел страховщик в своем подземном офисе в Тусоне. Монитор светился, хотя не было видно ни провода, ни розетки. По экрану бежал мелкий, почти нечитаемый текст. Хант нырнул в комнатку, надеясь увидеть подсказку на экране или хотя бы получить какую-то информацию, набрав на клавиатуре «США», «Аризона» или «Тусон»; но текст на экране не походил ни на один известный ему алфавит, а клавиатура была девственно чиста, без всяких букв или значков. Экспериментировать Хант не решился, опасаясь встречи с хозяином этого рабочего места, и покинул «кабинет» ни с чем.

В другой комнатке, побольше, им предстало куда более странное и страшное зрелище. В каменный ларь у стены были грудой свалены черепа – людские, звериные, вовсе ни на что не похожие; а с середины комнаты выпученными, налитыми кровью глазами с неизъяснимой мукой смотрел на них заживо освежеванный мул. Пожалуй, это больше походило на то, чего ждал от «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» Хант, однако встреча с долгожданным «ужасом» ничуть его не обрадовала.

Вокруг по-прежнему царила тишина. Ни голосов ни ворчания, ни криков, лишь звук собственных шагов, да изредка шелестящий шорох, с которым обитатели подземелья передвигали ветхие ноги. Даже освежеванный мул не издавал ни звука. Это особенно поразило Ханта; дальше он старался идти как можно тише.

Коридор, по которому они шли, спускался ниже и ниже и наконец уткнулся в глухую стену. Друзья вернулись назад, к ближайшей развилке, пошли в другую сторону – и новый коридор вывел их в пустой «кабинет». Похоже, они прошли владения «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» из конца в конец, но так и не нашли ни полисов, ни их следов. Что, если полисы вообще не здесь, если искать бессмысленно?

Друзья вернулись еще дальше назад, к холлу, из которого, словно лучи, разбегались во все стороны бесчисленные коридоры, и принялись тщательно исследовать один проход за другим. Классический лабиринт из греческих мифов. Хант шел медленно, старательно запоминая каждое ответвление, каждый поворот, чтобы не бродить в этом лабиринте вечно.

Наконец они достигли сердца лабиринта – нервного центра «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ».

Сначала Хант ощутил запах – знакомую вонь гнилых овощей. Вонь исходила от вделанной в стену дверцы красного дерева – маленькой, словно для ребенка или для того карлика, что охранял вход. Мгновение поколебавшись, Хант взялся за плоскую металлическую ручку и толкнул дверь. Она отворилась; он наклонился и заглянул внутрь.

От разноцветия красок зарябило в глазах. Интерьер здесь вовсе не походил на унылую серо-коричневую гамму остальных помещений «офиса». Стены комнаты, от пола до потолка, покрывали красочные реалистичные фрески, и многие сцены, изображенные на них, Хант узнал. Сцены величайших событий в истории человечества. Вот египетские рабы возводят пирамиды, вот Цезарь восходит на престол, вот Колумб восклицает: «Земля! Земля!»…

События, застрахованные «СТРАХОВОЙ КОМПАНИЕЙ».

Взглянув в середину комнаты, Хант сразу забыл о фресках.

Дверной проем был мал, зато комната за ним довольно велика – не как «приемная», однако все же размером с солидный банкетный зал. И совершенно пуста, если не считать неглубокой ямы в середине, огороженной миниатюрным барьером меньше фута высотой. Там, в яме, за барьером, и находился тот – или то – кого, видимо, следовало считать директором «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ». Сердце, мозг, движущая сила.

Бесформенное создание из земли и песка, живой разумный вихрь, он извивался и кружился в своем логове, разинув черную пасть в беззвучном крике. Вонь вокруг него была ощутима почти физически; сам воздух казался измененным – густым и сладковатым, словно сахарная вата. От этого существа исходила такая злая сила, такая мощная негативная энергия, что Хант понял: распахнутый в молчаливом крике рот будет преследовать его в кошмарах до самого смертного дня.

Как могла эта запредельная тварь, бесконечно чуждая всему живому, создать… страховую компанию? Разработать условия и правила, изобрести понятия страхового риска и страхового случая, установить порядок и размер ежемесячных выплат?

Тем временем фрески на стенах «поплыли» и начали меняться, превратились в сцены настоящего – отчет в реальном времени о работе страховых агентов и о действиях клиентов по всему свету. Сердце Ханта пропустило такт, когда в правом нижнем углу он заметил Стейси и Лилли: вон они, жмутся друг к дружке на диване в гостиной, боятся выйти за дверь.

Будь он похрабрее – или происходи это все в кино, – Хант выхватил бы нож, прополз сквозь дверь и бросился на врага. Но это не кино, и никогда еще он не ощущал в себе такого дефицита храбрости. Как справиться с тварью за красной дверью, он даже не представлял; и потому тихо прикрыл дверь и, не сказав друзьям ни слова, двинулся дальше.

– Что там? – спросил Джоэл.

Его голос – первые слова, сказанные с начала путешествия по подземелью – словно удар грома, разорвал здешнюю неестественную тишину.

Хант вспомнил фреску с застывшими в страхе фигурками Стейси и Лилли.

– Ничего, – солгал он.

Друзья без труда нашли дорогу обратно, в царство «кабинетов» и их мумифицированных обитателей. После твари за красной дверью эта обстановка показалась Ханту почти родной.

Куда идти дальше, он не представлял и готов был уже вернуться к самому началу пути, в приемную, и начать заново оттуда… как вдруг уловил краем глаза какое-то движение. Настоящее движение. Не сонное шарканье офисной нежити, а быстрый, целеустремленный шаг…

…страховщика!

Того самого, за которым они следили наверху. Он, как видно, возвращался с добычей. Хант нырнул в ближайшую пустую комнатушку; Джоэл и Хорхе вбежали следом. Пригнувшись в полутьме и слившись с серой стеной, они смотрели, как страховщик проходит мимо.

А затем последовали за ним.

Двигаться старались не быстро, чтобы не привлекать к себе внимания, однако страховщик не оглядывался. Прошел коридор до конца, затем повернул направо.

Хотя мысленно Хант приготовился часами таскаться за ним по лабиринту коридоров, к его удивлению, страховщик зашел в первый же дверной проем.

Хант был уверен, что здесь они уже проходили, но, оказалось, нет: за проемом вместо обычной комнатушки и ее усохшего от древности обитателя обнаружился длинный зал, заполненный деревянными шкафами. Страховщик двинулся к ближайшему шкафу. Хант бросил на него быстрый взгляд и, сделав друзьям знак рукой, на цыпочках пробежал мимо. Все трое спрятались в ближайшем пустом «кабинете» и наблюдали оттуда за входом в зал. Несколько минут спустя страховщик вышел и тем же быстрым, уверенным шагом отправился назад. Едва он свернул за угол, как Хант выскочил из укрытия и поспешил в комнату со шкафами.

Похоже, ее-то они и искали!

– Матерь божья! – вырвалось у Ханта. – Стереги дверь! – приказал он, и Джоэл встал «на стреме» у входа в зал.

В отличие от «приемной», потолок здесь был низкий, зато в длину залу не было видно конца. По обеим сторонам от прохода тянулись бесконечные ряды шкафов. Хант открыл ближайший к двери, тот, в котором рылся страховщик, и увидел папки, папки с бумагами. Достал и открыл одну – там обнаружились договоры на страхование, очень похожие на те, что подписывали они с Бет, только по-испански. Положил папку, заглянул в другой шкаф – обнаружил там такое же хранилище документов, только на арабском.

Хант огляделся. Перед ним простирались в бесконечность ряды шкафов – а позади, слева от двери…

…Позади он увидел полис страховщика.

Точнее, шесть полисов. Все на пергаменте, под стеклом, словно музейные экспонаты. Почему шесть? Выходит, землю бороздят только шестеро бессмертных страховщиков – по одному на континент? И что случилось с остальными? Не смогли выплатить страховые взносы? Или агентов у «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ» всегда шесть, больше просто не бывает?

Не важно. Их шестеро – тем лучше, меньше работы. Хант замер у витрины, вглядываясь в пергаментные листы под стеклом. Мысль о договоре с дьяволом вновь пришла ему в голову – и он отверг ее, как чересчур прямолинейную. То, с чем они столкнулись, куда сложнее. И все же…

И все же дело сводится к одному: документ под стеклом дает ему, Ханту, власть над жизнью и смертью страховщика. Теперь Хант здесь главный. И чем закончится битва, зависит от него. В его руках не бессмертная душа страховщика, а лишь полис, дающий бессмертие. Души у страховщика, быть может, нет вовсе. Но документ есть. Библия права: в начале было слово, и слово бесконечно важнее, бесконечно могущественнее плоти и крови.

– Что это? – вполголоса спросил Хорхе.

– Его страховой полис, – так же тихо, словно опасаясь кого-то потревожить, ответил Хант.

Наклонился, почти прижавшись носом к стеклу. По виду полис очень походил на его собственный, однако написан был на каком-то непонятном языке – судя по странным иероглифам, куда более древнем, чем арабский. По-английски было выведено только имя страховщика в первой строчке.

Ральф Харрингтон.

Ральф?!

Хант едва не рассмеялся вслух. Как такое возможно? Демонический страховщик, воплощение зла – и носит такое смехотворно обыденное имя! Это сразу сорвало с него сверхъестественный ореол, приблизило к земле. Демон по имени Ральф Харрингтон – уже не демон, а обычный человек.

Так вот о чем говорил ему в тюрьме Дел Дейли! Имена имеют силу. Узнав имя врага, ты получаешь над ним власть. Как в сказке про Румпельштильцхена.

Слова. Имена. Вот то, что действительно важно.

Из любопытства Хант попробовал прочесть имена на других полисах. Два были написаны по-арабски, одно – то ли по-гречески, то ли по-русски, еще одно – китайскими или японским иероглифами. Только имя Ральфа (боже правый, Ральфа!) написано по-английски. Однако все это современные языки и, видимо, современные имена. Быть может, страховые агенты каким-то магическим путем меняют имена при вступлении в новую эру?

Не важно. Важно, что сейчас агент – Ральф Харрингтон. Под этим набором звуков и букв он фигурирует в полисе. Хант поискал на витрине замок или задвижку, не нашел, достал из ближайшего шкафа самую увесистую папку и, размахнувшись, с силой опустил на стекло. Оно раскололось. Слава богу, стекло обычное, не армированное! Хант бросил папку на пол, аккуратно выбрал крупные осколки и отправил их туда же. Извлек полисы.

Настал миг возмездия.

Узнав имя страховщика, Хант перестал его бояться, но была и оборотная сторона: враг с человеческим именем казался куда более человечным. На долю секунды Хант замер в нерешимости. Однако в следующий миг подумал о ребенке Хорхе, о Лилли, об Эйлин, обо всех, кого проклятый страховщик погубил, кому сломал жизнь, – и, не раздумывая более, выхватил зажигалку и поджег полис с нижнего края.

Не грянул гром, не потряс стены страшный вопль; вообще обошлось без спецэффектов. Древний пергамент быстро занялся, пламя побежало вверх. Хант держал его в руке, пока пальцам не стало горячо, а затем бросил на пол. Там полис и догорел почти целиком, оставив по себе лишь сморщенный, почернелый уголок без всяких надписей. Хант не хотел рисковать – поднял этот уголок, поджег еще раз и проследил, чтобы он сгорел без остатка.

Все это заняло несколько минут. Хант покосился на дверь – Джоэл кивнул оттуда, показывая, что горизонт чист. В его взгляде читались облегчение и благодарность.

Так же, по очереди, Хант сжег и остальные полисы.

Никто не пытался его остановить. Это было удивительнее всего. Ни сигнализации, ни пожарной тревоги. Дома, в Тусоне, страховая компания, казалось, следила за каждым их шагом, а здесь они вошли, уничтожили полисы страховых агентов, и… и словно так и надо. Возможно, все внимание компании направлено вовне? Быть может, за долгие тысячелетия ее работы здесь не бывало ни взломов, ни предателей, так что они не видят необходимости в сигнализации и охране? Или ответственность за поведение клиентов возложена на агентов и каждый агент сам следит за своими? Или же полис бессмертия стал для Ханта и шапкой-невидимкой, и лицензией, дающей право творить все, что пожелает?

Внезапно раздался крик Джоэла:

– Ах ты, ублюдок!

Хант и Хорхе бросились к дверям. Джоэл, крича во все горло, уже бежал вдоль по коридору – преследовал фигуру, быстрым уверенным шагом уходящую в глубь лабиринта.

Очень знакомую фигуру.

Страховщика.