День не задался с самого утра.

Начать с того, что это был понедельник – воистину день тяжелый. Приехав с утра получить от Стива задание, Хант узнал, что на них поступила жалоба. Какая-то старушка уверяла, что щепки, отлетевшие от щеподробилки, поцарапали крышу ее припаркованного под деревом «Кадиллака». Новость не из приятных, особенно если учесть, что пара человек в Окружном совете давно уже предлагали расформировать отдел благоустройства к чертовой матери.

Стив, как обычно, кипел от ярости.

– Вы вообще понимаете, что это значит? Всякий раз, как вы напортачите, отдуваюсь я! Мне надоело получать взбучки из-за ваших косяков! Работайте нормально или ищите себе другую работу, черт бы вас побрал!

– А если старая кошелка наврала? – возразил Эдвард. – Решила покрасить себе крышу за счет округа?

Стив взглядом пригвоздил его к месту.

– Ага, как же! Выяснила, каким оборудованием мы пользуемся, подробно описала нашу щеподробилку – и все ради пары сотен баксов? Так, по-твоему, было дело?

– Вряд ли, – признал Эдвард.

– Вот и я думаю, что вряд ли!

– Послушай, Стив, – примирительно заметил Хорхе, – от этого никто не застрахован. Иногда такое случается.

– Да? Ну так вот: в вашей команде и под моим началом пусть такого больше не случается! Поняли меня?

Они заверили, что поняли.

Мало того, добравшись до рощицы сикомор, где им предстояло работать ближайшие три дня, Хант, Эдвард и Хорхе обнаружили, что какие-то идиоты – должно быть, пьяные студенты – перевернули биотуалет, протащили его пару десятков метров по служебной дороге и опростали под дерево.

Но и это было не самое страшное.

С самым страшным Хант встретился вечером – когда, вернувшись с работы, обнаружил, что входная дверь распахнута и дом его перевернут вверх дном.

Он осторожно вошел. Сразу заметил, что не хватает проигрывателя, а вот колонки воры почему-то не тронули. Телевизор, видеомагнитофон, ДВД-плеер тоже исчезли. Пропало ли что-то из книг, дисков или видеофильмов, сказать было мудрено – все они, вытащенные из шкафов и сброшенные с полок, грудой валялись на полу. Такой же разгром царил на кухне: обеденный стол разбит вдребезги, содержимое холодильника и шкафов разбросано по полу. Набрав по мобильнику девять-один-один, Хант пробрался через эти груды мусора и вышел в прихожую. Во второй спальне он хранил вещи – не так уж много: несколько коробок, чемоданы, разобранный книжный шкаф. Здесь, похоже, ничего не тронули. Зато в хозяйской спальне творилось черт знает что. Все ящики гардероба распахнуты, содержимое вывернуто на пол, зеркало в дверце гардероба разбито, матрас на кровати изрезан ножом, и поролон лезет из прорех, словно кровь из открытых ран.

– Ко мне вломились, – сказал Хант, когда полицейский диспетчер снял трубку. Описал весь бардак вокруг себя, добавил, что, по всей видимости, грабители уже покинули дом, назвал свое имя и адрес.

– Выезжаем к вам, – ответил диспетчер. – Пожалуйста, ничего не трогайте, на вещах могут остаться отпечатки пальцев или другие улики.

Еще не успев положить трубку, Хант услышал вой сирены, а пару минут спустя во двор въехали два полицейских автомобиля. Он выбежал им навстречу, поймав себя на том, что подозрительно косится на дверь соседской лачуги. Может, сказать, что он подозревает эту гопоту по соседству? Но Хант понимал, что у него нет никаких доказательств, поэтому впустил полицейских в дом и предоставил им свободу действий.

Со двора по мобильнику он позвонил Джоэлу и Бет. У Джоэла ответил автоответчик; но Бет уже вернулась с работы – и, узнав, что произошло, сразу поехала к нему.

– О господи! – воскликнула она, войдя в дом и увидев масштабы бедствия. Следственная группа еще ползала по полу, разыскивала в груде мусора отпечатки. – Как ты думаешь, кто мог такое сотворить?

– Понятия не имею, – пожал плечами Хант.

Полицейские машины возле дома возбудили интерес соседей. Подойти и спросить, что случилось, никто не решался, однако небольшая толпа собралась у границы его владений, разглядывая место происшествия. Вид у соседей был такой же недоумевающий, как и у него самого, и Ханту пришлось признать: пожалуй, подозревал он их зря.

Но если не они – кто к нему вломился? И зачем?

Хант позвонил и Сиду Сейерсу, хозяину дома. Тот затормозил у крыльца, подняв облако пыли и гравия, выскочил из своего пикапа так, словно сиденье жгло ему задницу, и, не обратив внимания ни на Ханта с Бет, ни на толпу соседей, направился прямиком в дом.

– Кто у вас тут главный? – поинтересовался он громовым голосом. – Кто расследует дело?

Лейтенант Бэдхем вежливо, но твердо вывел его за порог, чтобы не мешать работе криминалистов, затем терпеливо ответил на все его вопросы. После этого Сейерс наконец подошел к Ханту и Бет. Пару секунд все трое молча смотрели на распахнутую дверь.

– Может, у вас враги есть? – подозрительно поинтересовался домовладелец.

– Насколько мне известно, нет, – покачал головой Хант.

– А как насчет соседей? Ну, голытьба эта… Может, им как-то дорогу перешли?

– Вроде ничего такого не было.

– Ну, тогда не знаю…

Вскоре полицейские закончили работу и разрешили всем войти. Сейерс достал из пикапа фотоаппарат и принялся снимать внутренности дома. Страховка у него была, но сам дом, по-видимому, не пострадал, если не считать разбитых окон. Пострадало имущество Ханта. Сейерс посоветовал ему позвонить в страховую компанию, чтобы прислали оценщика, и чем скорее, тем лучше. Надо надеяться, его страховки хватит, чтобы возместить ущерб. Черт, вспомнил Хант, два дня назад ему звонили из «Безопасного дома», предлагали купить полис на большую сумму – а он ответил: «Спасибо, не нужно», – и повесил трубку!

Условий своей страховки Хант, разумеется, не помнил и понятия не имел, где в этом бардаке искать свой страховой полис; но он позвонил в справочную и получил там телефон «Безопасного дома».

Дозвонившись до компании, Хант объяснил, что произошло, назвал свое имя и номер социального страхования. Потом назвал дату рождения и девичью фамилию матери, чтобы подтвердить, что он действительно Хант Джексон, и услышал в ответ, что его съемное жилье застраховано на десять тысяч долларов.

Десять тысяч. Сумма приличная; возможно, даже дополнительная страховка не потребуется.

Тем временем представитель фирмы объяснил ему условия возмещения, дал кое-какую дополнительную информацию и добавил, что фирма готова выплачивать ему шестьдесят долларов в день (однако не более тысячи долларов общей суммой) на проживание в мотеле, пока в доме не будут завершены восстановительные работы.

– Оценщик будет у вас завтра с утра, он оценит размер ущерба и составит рапорт. После этого мы все приведем в порядок, и уже к концу недели ваш дом будет как новенький!

– Подождите, вы сказали, оценщик приедет утром?

– Да, сэр.

– Не уверен, что завтра утром я смогу отпроситься с работы. Лучше бы в среду.

– Вам не нужно отпрашиваться с работы.

– Я ведь должен его встретить!

– Необязательно. Оставьте ключ под ковриком, и оценщик сам зайдет в дом. Мы всегда так делаем. Потом позвоним вам или, если хотите, вышлем отчет по факсу. Просто сообщите номер, по которому с вами можно связаться. Номер сотового телефона или рабочий.

– Как же вы будете там наводить порядок, если…

– О, не беспокойтесь! Мы сотрудничаем с очень хорошей компанией. Они спасут все, что можно спасти. Все ваши личные вещи оставят в неприкосновенности, а остальное заменят. По любым вопросам будут вам звонить. Если в доме хранятся важные бумаги, документы или предметы, представляющие для вас ценность, советую вам забрать их с собой. Или оставьте на двери с внутренней стороны список вещей, которые хотите сохранить, и их заменять не станут.

Попросив у Бет карандаш и листок из блокнота, Хант записал номер своей заявки и имя представителя фирмы, с которым разговаривал.

– Ну что? – спросила Бет, когда он повесил трубку.

Хант пересказал ей разговор.

– Приедут, когда ты будешь на работе? – нахмурилась Бет. – Но как же… Ты должен сам за всем проследить!

– Так я ему и сказал. Не хочется, чтобы посторонние копались в моих вещах. Но страховщики говорят: это обычное дело, они каждый день так делают, и я им вовсе не нужен.

– И все-таки…

– Послушай, я завтра постараюсь уйти с работы пораньше. Хотя, вообще-то, я еще на испытательном сроке…

– Хорхе и Эдвард тебя прикроют.

– Конечно. Но если Стив узнает, что я прогулял, всем нам покажет небо в алмазах. И потом, все ценное я сейчас заберу. А остальное… Это же просто мебель. Пусть поставят новую.

– А куда ты поедешь? Здесь ночевать нельзя.

– По условиям страховки, пока в доме идет работа, мне оплатят номер в мотеле.

– А не хочешь пожить у меня?

Предложение застало его врасплох.

– Послушай, тебе вовсе не обязательно…

– Необязательно. Но я тебя приглашаю.

Надо признать, соблазнительно. Ему вовсе не улыбалось переселяться в мотель – тем более сейчас, когда всю неделю они работают в Грин-Вэлли, а «Сатурн» Хорхе в починке, и Ханту с Эдвардом приходится по очереди за ним заезжать, делая огромные концы по городу. И потом, проводить вечера с Бет, вместе с ней ужинать, спать вдвоем на огромной мягкой кровати… В самом деле, отличная мысль! Особенно после тяжелого дня.

Солнце опускалось за горизонт, отбрасывая длинные резкие тени. На крыльце появился Сейерс с фотоаппаратом в руках.

– Эти ублюдки нагадили в уборной, – сообщил он, скорчив брезгливую гримасу. – Надеюсь, копы сумеют найти их по ДНК.

– Они, что, не спустили за собой? – сморщив нос, воскликнула Бет.

– Не-а. Ему подарочек оставили, – ответил он, кивнув на Ханта.

– О боже!

Домовладелец захлопнул за собой дверь.

– Ладно, держите меня в курсе. Не забывайте, дом все-таки мой.

– Какой милый парень, – сухо заметила Бет, когда его пикап скрылся из виду.

– Да уж!

– Ну ладно, что дальше? Просто запрем дверь и… и пойдем?

– Сначала найду кое-какие бумаги. Хочу убедиться, что их не украли и не уничтожили. Страховые полисы, гарантийные талоны, записные книжки, фотографии – все такое.

– А потом поедем ко мне?

Хант взглянул ей в глаза и улыбнулся.

– Да, – ответил он. – Потом поедем к тебе.