Глава 25
Берегись автомо…
После событий, обозначенных как «День Зверя», прошло трое суток. Но проблем для команды Загралова и его союзников меньше не стало.
Одно из запасных тел Ивана оставалось в камере предварительного заключения. Под залог его так и не выпустили. Но, с другой стороны, юридические казусы и проволочки сработали в положительном ключе. Ибо никто не мог теперь официально обвинить находящегося под стражей человека в организации массовой резни в городе и в причастности к появлению монстра.
Да и средства массовой информации, все более плотно берущиеся под контроль полусотниками, расставили верные акценты в случившемся. Были предоставлены железные доказательства, видео и показания свидетелей, гласящие, что инициатором и злобным гением всего кошмара стал приснопамятный Большой Бонза. Кстати, такая версия событий была подтверждена и правоохранительными органами.
Поэтому к выходным «Империю Хоча» покинули бесчисленные комиссии, следственные бригады, аудиторы, ревизоры и прочая, мешающая дышать чиновничья шушера. Худо-бедно, но весь научно-производственный комплекс стал лихорадочно, с огромным скрипом, возвращаться к прежней нормальной деятельности.
Больше всех рвал (буквально, на себе волосы) и метал (умей он делать молнии – испепелил бы всех врагов!) Игнат Ипатьевич Хоч. Носился, как безумный, со всеми ругался и практически с кулаками кидался на посторонних, наводнивших территорию и мешающих работать. Не будь он фантомом, наверняка бы загнулся от нервного истощения. Да и от физического тоже. Поскольку забывал поесть, попить и официально поспать. В связи с чем ручеек энергии к нему от обладателя увеличился чуть ли не вдвое.
По этому поводу уже сам Загралов начал ругаться с ученым:
– Так нельзя! На тебя уходит больше энергии, чем на беременных супруг, вместе взятых! Вот развоплощу насильно и уложу где-нибудь отсыпаться.
– Я те развоплощу! – угрозой на угрозу отвечал великий целитель. – Я те так развоплощу, что будешь от меня прятаться под юбками своего гарема! И вообще сгинь! Не мешай работать!
Присутствовавший при этой перепалке Кравитц чуть позже ехидно хихикал и подначивал друга:
– Вот это парадокс! Получается, что ты, Грава, не обладатель своих фантомов, а их натуральный раб. Ха-ха!
– Утрируешь, Кракен, ой, как ты утрируешь, – возражал в ответ. Хотя при этом и потирал озадаченно затылок. – Просто есть некоторые особо вредные личности… Да и вообще, о каком рабстве речь? Нормальная атмосфера делового и духовного сотрудничества.
– Ага! И подкаблучником ты стал тоже ради сотрудничества?
– Не хами! Ольга беременна, я просто обязан потакать ее капризам…
– И капризам Шулеминой?.. И указаниям стервозной ведданы?.. И окрикам полковника Клеща?.. И поучениям ученого Романова?.. Ладно, ладно, молчу! – Друг поднял обе ладони вверх, показывая, что шутит. – «Потакальщик» ты наш… А вот я, наоборот, готов молиться на тебя, честное слово. В двух ипостасях – я успеваю сделать втрое больше. А это… это… настолько грандиозно!
Он восторженно развел руки в стороны, пытаясь показать, насколько мир стал масштабнее и величественнее.
Он и в самом деле поражал всех, кто не знал о появлении у него двойника-фантома, невероятной работоспособностью. Ведь обычному человеку столько сделать и столько успеть – нереально. Тогда как он пользовался полученным благом оптимально. Сам Евгений практически сидел дома, выслеживая нужное по Интернету, ведя деловую переписку, кропая статьи, заметки и фельетоны. А вот его фантом метался по всему городу, брал интервью, беседовал, пробивал, добивался, встречался и улаживал проблемы в личном контакте.
Накладки происходили, и частенько. Порой на него смотрели круглыми глазами и вопрошали:
– Ты здесь?!.. А вот я же с тобой веду переписку по скайпу?..
– Ну так уметь надо! – хвастался Кравитц в ответ. – Отыскал грамотную, исполнительную секретаршу, ввел в курс всех дел, да и засадил за бумажную работу.
– Но такое впечатление, что она у тебя и ночами работает.
– Ха! В ночную смену ее подменяет другая секретарша. Да, да, и не смотри на меня так, но работают они не за секс или деньги, а за светлую идею.
На такие объяснения понятливо кивали, но за спиной фыркали и шептались:
– Кажется, Кравитц завел себе сексуальных рабынь, которые на него пашут круглые сутки. Интересно, а его Галка об этом знает?
Хотя и про Галину Тарнавскую, практически официальную невесту Евгения, ходили самые невероятные слухи. Мол, ничего не боится, всюду успевает, во все щели пролазит, словом «…та еще штучка!» Наверное, завидовали, потому как всего за несколько недель Галина Павловна сделала головокружительную карьеру. Она лично брала интервью у президента и подобных высокопоставленных особ Кремля. Ей дали в полное распоряжение новостной канал на телевидении, и она успевала вести сразу четыре передачи в виде встреч, проходящих чуть ли не ежедневно.
И только ограниченный круг личностей ведал, что Тарнавская – фантом.
Но с ней-то трений у обладателя не возникало. Он даже порой забывал о ее существовании, работает человек «в поте лица», вот и отлично. Там каждое слово согласовывалось в своей, отдельной команде журналистов и телеведущих. И руководил ими все тот же Кравитц.
Что еще случилось за трое суток?..
Как-то незаметно, не привлекая ничьего внимания, исчез, вернее, украдкой съехал из Москвы Санчес Игнасио Рио-Валдес. Великий сценарист и личный друг великих актеров, несмотря на свои клятвенные заверения в дружбе, все-таки попытался устроить пакость в присущем ему духе. Говорил, что отменит все свои почти воплощенные планы, но… так и не отменил. Просто уехал. Не попрощавшись ни с кем и не дав отбой намеченным мероприятиям.
А когда с ним все-таки связались для выяснений, ответил кратко:
– Так ведь в Москве ввели особое положение! Все рухнуло, потому что пленарное заседание Думы отменили. Не морочьте мне голову и прощайте!
Обиделся, что у него ничего не вышло?
А ведь могло получиться! И даже на следующий день, когда заседание Думы состоялось. Проплаченные и проинструктированные Санчесом депутаты попытались-таки протолкнуть закон, после принятия которого могли конфисковать все кинотеатры, скупленные кинокомпанией «Голд Фаншель». И хорошо, что фантомы Загралова подсуетились, напомнили, что готовится бяка. Они же и приняли соответствующие контрмеры. В результате закон не прошел; вложенные средства наркобаронов не пропали; бессмысленная война между колумбийскими картелями и специальными силами России за рубежом не началась.
Но последствиями этого «дела» полусотники остались крайне недовольны. Получалось, что душка Санче’Ри (на самом деле – гад’Тюрюпов!) умеет гипнозом воздействовать на своих коллег. Ибо как еще он сумел бы воздействовать во время пьянки на иных обладателей? Да так, что те практически забыли о готовящейся пакости, поверили в беззаветную дружбу и даже радовались, когда их жены целовались с обманщиком взасос. Точнее – на брудершафт. Но…
Факт оставался фактом: есть некое тайное оружие у Санчеса-Тюрюпова, которого следует очень опасаться.
По этой теме также пытались разобраться в странных умениях сбежавшего в хлопке взрыва Ричарда Кюдена. Как он узнал все о супружестве Елены? Как-то увидел во время разговора? Потому что выследить подобное до того не мог никоим образом. Факт многоженства Загралова скрывался очень тщательно. Неужели Тюрюпов умеет различать в ауре человека нечто эдакое, касающееся секса? Высматривать нечто, обязательно остающееся в эгрегоре любой личности? И насколько свои умения он может использовать во вред полусотникам?
Все что непонятно – опасно.
Но зато Иван для себя почерпнул: каждый из его коллег имеет некую изюминку в своих умениях, о которой помалкивает перед остальными. Посему хотелось бы знать об этих изюминках, чтобы потом спать спокойнее.
У себя он тоже вдруг обнаружил нечто новое, ранее не замеченное. Например, как только проснулся вчера рано утром, в пятницу, он с пугающей ясностью осознал, что Кулона-регвигатора в Москве больше нет. То даже не думал об устройстве, а то вдруг почувствовал с ним некую связь. А когда встал, минут пять покрутился лицом в разные стороны света и определил: ценнейший артефакт уносится в юго-восточном направлении.
«Ближайшее Подмосковье? Казахстан? Индия? Китай? Пакистан? Или Вьетнам с Камбоджей? – попытался он мысленно попробовать на вкус диковинного ощущения более точный адрес. – Или еще дальше?»
Но отклика не получил. Зато оставалась уверенность, что кулон кто-то увозит в неведомые дали. Сегодня, в субботу, Иван осознал, что артефакт резко замедлился в своих передвижениях. Почему так случилось? Бонза где-то там залег «на дно»? И где именно там? Рядом или в несусветных далях? Ведь бывший хозяин Москвы мог доехать лишь до Золотого Кольца и посчитать, что он в иной галактике.
Тем не менее сам факт нового ощущения взбодрил и добавил оптимизма. Как только появится свободная минутка, надо будет обязательно сместиться в ту сторону основным телом. А то и резко перпендикулярно, дабы проверить: насколько изменится ощущение. Тогда станет понятно по составленным векторам, как далеко забрался Бубенчик с регвигатором. И с забранным у Гонтаря сигвигатором.
Кстати, сам Гонтарь так и находился все это время в коме. Хотя привести его в чувство кто только не пробовал. И колдовали над ним, и ведьмы свои наработки применяли, и сам Загралов своими Кольцами водил да толику энергии пытался пролить в бесчувственное тело.
Ничего не удавалось. Даже допущенные к телу союзники не смогли его реанимировать доступными им средствами и умениями. Так и ушли, лишь взяв с Ивана слово позвать их для первой же беседы, если полутруп очнется.
А четверо телохранителей Бонзы и его ближайшие помощники пришли в себя уже на следующий день. Осознав, что они только чудом спаслись от гибели, уготованной им бывшим боссом, давали показания по любой теме, невероятно искренне и с готовностью обходиться без питья, еды и сна. Настолько пытались вымолить для себя право на жизнь. Обещая и во время суда давать чистосердечные показания.
Последнее, что они помнили в «Новотеле», – приказ Большого Бонзы выпить по бутылочке специального энергетика. Выпили. Дальше – полное беспамятство.
В остальном знали они не очень много. Точнее: ничего архиважного, что полусотники и сами могли выведать. Зверя никогда не видели. Что им говорил Бонза, то и делали. Да и платил им он не за болтовню или неудобные вопросы.
Самая большая вина, что на них висела, – это похищение девушки, которой Федор так добивался. Причем они утверждали, что девушку никто не убивал, она в последующие дни частенько бывала на даче. При этом казалась всецело преданной своему парню, вела себя порой как злобная собака и несколько раз вообще никого не подпускала к спящему Гонтарю.
Весь квартет допрашивали полковник Клещ и его супруга, никак не числящиеся среди живых. Так что вскоре можно было бы передать пленников и для государственного судилища. Ничего конкретного о деятельности и существовании обладателей они не знали.
А вот Федор, мрак Аркадьевич Гонтарь, обязан был знать больше. Недаром его, такого садиста и сластолюбца, любящий до жути дядюшка приговорил к смерти. Мог что-то особенное ведать, крайне мешающее дальнейшему существованию Бубенчика. Да и секрет появления зверя не давал покоя обладателям…
И вот, именно в субботу, ближе к обеду, Загралову по внутренней связи доложили из тюрьмы:
«Больной очнулся. Ведет себя спокойно. Просит пить весьма жалобным голосом».
Уже вскоре возле ложа своего недавнего врага Иван организовал «гараж», и туда переместились Лучезар Апостол, Курт Свифт, Гон Джу. Подождали, пока узник поест и утолит жажду, и приступили к подробнейшему допросу.
