Глава 4
Уже подходя к дому, Жанна позвонила тете на мобильный.
– Алло, тетя? Как у вас дела?
– Все в порядке, деточка.
– Суп готов?
– Суп?
Голос родственницы звучал так, словно она начисто забыла про свое обещание.
– С супом все в порядке. И я пообедала в кафе, за меня не беспокойся.
– Я уже подхожу к дому. Вы можете выйти вниз?
– Зачем это?
– Взять у меня сумки.
– И что мне с ними потом делать?
– Отнести наверх.
– У тебя четвертый этаж, – напомнила ей тетя. – Я вчера еле-еле вскарабкалась сюда с твоей помощью, а ты хочешь, чтобы я сегодня проделала этот путь одна?
Допустим, вчера-то ее тетечка очень резво прыгала по ступенькам. И сумки наверх волокла, будь здоров. А сегодня зачем-то изображает из себя слабенькую. Что за новая игра? Или вчера тетю так напугало упоминание о Мисюсе, что она была готова дать драпака из своей квартиры куда угодно? И кстати, что это еще за Мисюсь?
Решив, что ей во что бы то ни стало надо хорошенько потолковать с родственницей еще и об этом персонаже, Жанна вновь включила слух и услышала:
– И ты хочешь, чтобы я сначала одна спустилась вниз, а потом также одна поднялась наверх?
– Почему одна? – хмыкнула Жанна, решив свести все к шутке. – С вами будут сумки!
– Ты сошла с ума. Но так и быть, я все равно сейчас гуляю неподалеку от дома. Подойду, возьму парочку пакетов… те, что полегче.
Гуляет она! Жанну затопила волна дикого возмущения. Пока она корячилась у тетки в квартире, отмывала на редкость замызганный пол, снимала занавески, обметала по углам паутину, драила плиту и раковину, и все равно не сделала и десятой части задуманного, ее тетка приятно проводила время! Гуляла! Кушала в кафе!
– Я там врастопырку, попой кверху стою, а эта тут гуляет! – вырвалось у нее, когда она закончила разговор. – Барыня нашлась!
Эти слова долетели до тощей женщины, преследовавшей Жанну. И по ее лицу скользнула мимолетная, но очень злорадная ухмылка.
– Так тебе! – прошептала она. – Поплатишься ты за свою жадность! Старуху к себе взять решила! На наследство польстилась! Будет тебе наследство. Дырка от бублика тебе будет, а не бабкины камни.
И незнакомка злорадно расхохоталась. Она слишком увлеклась, и Жанна, услышав позади себя какие-то громкие звуки, обернулась на нее. Незнакомка тут же умолкла и нырнула в толпу. Спрятавшись там за спиной какого-то похожего на бегемота гражданина, женщина с досадой выругалась:
– Черт! Теперь она меня видела!
Но тут же вновь заулыбалась с самым довольным видом.
– Ничего, значит, так и надо было. Все в этом мире делается для нашего блага. И этот случай, конечно, не исключение. Все на пользу, все на благо.
Внушение помогло. Незнакомка перестала беспокоиться, и слежка за Жанной продолжилась. Впрочем, сама Жанна даже не заметила преследовательницы. Да и долго незнакомке скакать за Жанной больше не пришлось. Тетушка уже подходила к парадной, и возле нее эти две женщины встретились. Веселая, словно птичка, тетушка и взмыленная до последней степени Жанна.
– Сколько ты всего привезла! – всплеснула руками тетя, не делая при этом даже попытки помочь Жанне.
– Дверь откройте!
– А где пожалуйста? – надулась тетя. – Я еще раньше заметила, что ты очень дурно воспитана, моя дорогая. А я тебе так скажу, воспитание – это вторая натура. Если человек воспитан, то его и в обществе приличном всегда примут. А если он хамнит, то рассчитывать ему не на что.
– Пожалуйста, – прохрипела девушка. – Откройте дверь! У вас ведь есть ключ от домофона! Достаньте и приложите его к замку!
Жанна еле переводила дыхание. Несмотря на прохладный ветер, она здорово вспотела. А еще надо было закинуть сумки на четвертый этаж, потом спуститься, бежать за Алиной в садик, а оттуда по магазинам и снова наверх. И внезапно Жанне показалось, что она не сможет этого сделать. Вот не сможет, и все. Сил просто-напросто не осталось. Но потом она взяла себя в руки, стиснула зубы и приказала себе не раскисать.
Поручив тете пару пакетов, Жанна помчалась наверх. Она надеялась, что успеет хотя бы умыться, пока тетя будет подниматься. Но не получилось. Тетушка забуксовала на середине пути. И Жанне же пришлось спускаться вниз, чтобы потом тащить наверх и пакеты, и старушку. Тетушка еле перебирала ногами, и Жанна вконец выбилась с ней из сил. Но внезапно ее осенила одна идея.
– Вот что, – едва переводя дух, произнесла девушка. – Сейчас я бегу за Алиной, всех детей уже, наверное, разобрали. Но когда я вернусь, мы с вами потолкуем про Мисюсика. Кто он? Откуда? И как бы вам от него отделаться.
Жанна угадала верно. Тетушка вмиг перестала умирать, ноги у нее зашевелились, а сама она стала оглядываться по сторонам, словно ожидая появление этого Мисюсика прямо из стен.
– О чем ты говоришь, Жанночка? – пролепетала Любовь, на которую упоминание имени Мисюсика производило магическое действие.
Она вновь стала милой, ласковой и услужливой тетушкой, именно той, которую вчера вечером, поддавшись ласковым уговорам, Жанна и забрала к себе. Надо же, подивилась про себя девушка, а имя Мисюсика действует на тетку безотказно! Не зная, кто это такой на самом деле, Жанна тем не менее преисполнилась горячей признательности к этому человеку. Его имя действовало на ее тетушку, словно волшебное заклинание, превращая ту из жеманницы и эгоистки в вполне себе нормальную старушку.
Кроме того, имя Мисюсика помогло тетушке обрести былую легкость ног и подвижность суставов. Она взлетела наверх, словно горная козочка.
– Ты его видела? – встревоженно допытывалась она у Жанны. – Разговаривала с ним? Жанна, не молчи, ответь мне! Ты видела этого страшного человека?
Тетушка была настолько сильно взволнована, что даже не пыталась скрыть свой страх.
– Вы его боитесь? Этого Мисюсика? Кто он такой?
Глаза у родственницы забегали. Ей и правду хотелось сказать, и все карты перед племянницей раскрывать она не спешила.
– Тетя, нам с вами жить. Сегодня я узнала, что вы не сказали мне про Андрея и написанное на него завещание. Завтра я узнаю, что вы еще кому-то что-то должны. Я не хочу играть с вами вслепую. Либо вы мне все рассказываете, как вы жили до моего появления и с кем дружбу водили, либо мы с вами прощаемся, и вы возвращаетесь к себе домой.
Тетушка выглядела совершенно несчастной.
– Ты же собиралась сейчас бежать за Алиной, – слабым голосом напомнила она Жанне.
– Прямо сейчас я и побегу. А вы присядьте и подумайте! Надеюсь, когда мы вернемся, у нас с вами состоится плодотворный разговор. Уверена в этом.
И Жанна, даже толком еще не отдышавшись, припустила вниз по лестнице. Выскочив на улицу, она побежала в сторону детского садика. Все ее мысли были лишь о том, что она скажет воспитательнице и как оправдается за свое опоздание. Больше ни о чем она думать просто не могла. Жанна знала, что к пяти часам почти всех детей их родители или другие родственники уже разбирали. За кем-то приходили бабушки, за кем-то старшие братья или сестры, тети, дяди или соседи на худой конец. Но ей пока что некого было попросить о такой услуге на постоянной основе. Вот если бы тетушка смогла забирать Алину… Хотя бы только забирать!
Отводить ребенка в садик с утра Жанна успевает и сама. А потом на работу! И работать, работать, пусть много и тяжело, но лишь бы видеть результат своих трудов. Лишь бы знать, что у Алины будут игрушки не хуже, чем у других детей. И одевать она своего ребенка станет не в обноски с чужого плеча, а в собственноручно купленные платьица, согласно своему вкусу и желанию.
Впрочем, Жанна всегда была склонна к своего рода самообману. А в последнее время она так привыкла лгать и притворяться, что постепенно стала заниматься этим и с самой собой. Она и сейчас обманывала саму себя. Ведь даже появись у нее свободные деньги, она все равно постарается продолжить получать от родственников материальную помощь. Почему бы и нет? Рассчитывать на то, что она сумеет заработать столько, чтобы послать к черту всех вокруг, нечего. Денег всегда не хватает.
Но ведь совсем не обязательно говорить родственникам всю правду. Пусть и дальше снабжают Алину красивыми платьицами, курточками и штанишками. Жанна была совсем не против такой прибавки к семейному бюджету. А на сэкономленные деньги они смогут славно отдохнуть летом. Так думала расчетливая Жанна. При мысли, сколько лет она уже не отдыхала, девушка пришла в отчаяние. Получалось, очень уж долго.
– Да, тетушка могла бы здорово облегчить нам с Алиной жизнь. Ну, а мы в свою очередь облегчили бы ее. Надо только договориться с ней. И кажется, я знаю, как это сделать.
Жанна собиралась использовать магию имени Мисюсик. Уж коли оно так хорошо сработало те два раза, не подведет ее и в третий.
Занятая своими мыслями, Жанна вновь не заметила странную женщину, которая, казалось, ждала ее возле выхода из дома. Но на этот раз женщина не последовала за Жанной. Она осталась на Садовой возле парадной и лишь проводила убегающую девушку холодным внимательным взглядом.
В садике Жанну первым делом отругали. Она даже не удивилась этому. В последнее время ей приходилось выслушивать массу наставлений со всех сторон. Ничего не поделаешь, если ты мать-одиночка, то приготовься к тому, что очень многие захотят помочь тебе и в качестве самого верного средства выберут строгие нотации. Вот и Жанне пришлось выслушать от воспитательницы очередную лекцию о собственном безответном поведении и о том, что свои дела необходимо тщательно планировать.
– Впрочем, вам этого, наверное, уже не понять, – закончила свою речь воспитательница. – Если до сих пор не поняли, то нечего теперь уже и пытаться.
Жанна пыталась возмутиться, но воспитательница была права. Часы показывали уже начало восьмого, а рабочий день заканчивался ровно в семь. Так что она с удовольствием отчитала нерадивую родительницу. А когда Жанна приготовилась скандалить, отстаивая свое право на ошибку, воспитательница просто ускользнула от нее в дожидающуюся возле ограды садика машину.
Жанна с завистью посмотрела ей вслед. В машине четко просматривался силуэт мужчины. Кто это, муж или сын, девушка разобрать не могла, да ей это было и не важно. Важно было другое, что у этой женщины есть мужчина, который ее опекает. А у Жанны такого мужчины не было даже в проекте. Нельзя сказать, что ей он был так уж нужен, но все-таки для статуса было бы хорошо обзавестись каким-никаким, а все же мужчинкой.
Алина, радуясь приходу матери, прыгала вокруг нее. Девочка нисколько не устала от целого дня игр и развлечений с друзьями и теперь была не против поразвлечься еще и с матерью.
– Мама, пошли в детский магазин. Ты мне обещала! Еще вчера!
Жанна пыталась отказаться, но с Алиной не так-то просто бывало договориться, когда она решала поупрямиться. Вот и сейчас девочка явно планировала добиться своего любыми средствами. Не желая наблюдать сегодня еще и детскую истерику, а угомонить Алину, когда она разошлась, бывало непросто, Жанна пусть и нехотя, но все же согласилась:
– Хорошо. Пошли.
До магазина они шли долго, Алине хотелось обойти все детские площадки, которые встречались по дороге. Несмотря на то, что уже стемнело, девочка резвилась вовсю. Но когда дошли до магазина, Алина вдруг стала тормозить и обращать внимание исключительно на выставленные на прилавках других магазинов шоколадные батончики, печенье и конфеты. Даже упоминание про домик для счастливой семейки кроликов, смотреть на который они, собственно говоря, изначально и шли, не заставило девочку оторваться от созерцания сладостей.
– Может, ты голодная? – наконец осенило Жанну.
– Да. Я хочу кушать.
– Тогда бежим домой!
– Я прямо тут хочу! Вот это! И это! И те конфеты тоже!
Алина закапризничала, но Жанна не собиралась идти на поводу у дочери. Заходить в магазин, стоять там очередь ради какого-то одного батончика, когда в десяти-пятнадцати минутах ходьбы ждет и приготовленный тетушкой супчик, и горы надаренного к праздникам и еще не доеденного шоколада, просто безумие. Жанна умела быть экономной сама и планировала научить этому же и ребенка, так что сейчас она схватила дочь за руку и, больше не слушая возражений, быстро потащила Алину к дому.
– Идем, дома бабушка.
– Неправда! Галина Михайловна умерла.
Алина почему-то всегда называла покойную бабушку по имени и отчеству. Жанна никак не могла добиться от ребенка ответа, в чем причина такого обращения. Но одно было очевидно, Алина испытывала настолько глубокое уважение к покойнице, что иначе ее называть просто не могла.
– Галина Михайловна на кладбище. У нее там домик. Ты мне показывала, когда мы к ней ездили. Ты еще сказала, что когда-нибудь тоже там поселишься.
Похоже, в свое время Жанна наговорила при ребенке много глупостей. И сейчас она решила, что надо последить за своим языком и за тем, что она мелет.
Но на Алину она прикрикнула:
– Если ты немедленно не перестанешь тормозить, я поселюсь в домике у бабушки прямо сейчас!
– А я с кем останусь? – не по-детски встревожилась Алина.
– Одна!
Одной девочке быть совсем не хотелось. Не любила она этого и поэтому не нашла ничего лучше, чем разрыдаться. Голод, усталость и капризное настроение довершили начатое дело, и рыдания переросли в полноценную истерику. Жанна рассердилась. И на дочь, и на себя, и на весь мир, который был так несправедлив к ней. Ну, почему именно на нее навалилось столько всего? И муж оказался никудышный, и мать умерла, и работы приличной нет, и денег, соответственно, тоже. Да еще полусумасшедшая тетка навязалась со своими многочисленными проблемами, а дочка вместо того, чтобы поддержать, наглеет и капризничает.
Кое-как она дотащила Алину до подъезда. Причем на лестнице терпение у Жанны уже отключилось, и она сказала дочери:
– Хочешь оставаться тут, оставайся.
А сама пошла наверх, не оглядываясь. Сил просто не было, чтобы уговаривать девочку. Алина еще немного похныкала, а потом принялась карабкаться следом за мамой. Это ей удалось проделать без особых усилий. Девочка была хоть и худенькая, но крепенькая и резвая. Жанна и сама когда-то в далеком теперь детстве была такой. Она стала убыстрять шаги, а следом за ней, повинуясь включившемуся соревновательному духу, Алина тоже ускорилась, стремясь догнать, а если повезет, то и перегнать маму.
И все же Жанна достигла дверей квартиры первой и сразу же поняла, что тут что-то не так. Входная дверь была открыта. Не совсем уж нараспашку, но все же замок не был захлопнут. И любой, абсолютно любой человек мог войти в квартиру.
– Еще новое дело!
Жанна не особенно испугалась. Брать у нее было особенно нечего. Но все же потерять последнее было бы обидно. И она кинулась внутрь.
– Любовь Михайловна, вы тут?
Никто Жанне не ответил. Однако в квартире было тихо и спокойно. Никакого особого беспорядка ни в прихожей, ни на кухне Жанна не обнаружила. На месте были и зимние сапоги, и норковая жилетка. На кухне обнаружилась мультиварка, никем не тронут был и кухонный комбайн. Однако входная дверь была почему-то открыта, хотя Жанна хорошо помнила, что, убегая, она захлопнула дверь.
– Тетя Люба, вы где?
Девушка обошла всю квартиру, заглянула в свою комнату и в комнату тетушки. Старушки нигде не было видно.
– Куда же она делась? Домой к себе уехала? Разговора про Мисюсика испугалась?
Вещи тетушки были на своих местах. Разве что отсутствовал ридикюль, и верхнего пальто на вешалке не было видно.
– Снова куда-то умотала. И чего не сидится человеку?
Жанна пошла на кухню, чтобы покормить Алину. Девочка давно уже вымыла руки и теперь с нетерпением поглядывала на кастрюлю с супом, стоящую на плите. Она втягивала воздух ноздрями и поглядывала то на мать, то на пустой стол перед собой. Жанна открыла крышку кастрюли, и в нос ей ударил запах чеснока. Похоже, тетушка сварила щи, но переборщила с чесноком. Но зачерпнув ложкой месиво, Жанна изумилась. Да, капуста тут присутствовала, и картошка тоже, но при этом сам суп был нежно-розового цвета. Возможно, тетушка добавила сюда еще свеклы?
– Ешь.
Алина опасливо принюхалась и поинтересовалась:
– А что это?
– Суп.
– А какой?
– Борщ.
– Это не похоже на борщ, – заявила дочь. – Я его не буду.
– Это еще почему?
– Он странный.
С трудом Жанне удалось уговорить девочку отведать хотя бы ложку. Алина набрала суп в рот, а потом вдруг выплюнула его в тарелку.
– Это еще что такое? – рассердилась Жанна.
– Я не буду, – заревела Алина. – Он сладкий!
Жанна попробовала сама. Что за ерунда? Суп на вкус и впрямь был сладким. Неприятная догадка осенила Жанну. Похоже, тетушка положила в суп остававшееся в банке ягодное повидло. Наверное, перепутала его с томатной пастой. Повидло во время варки растворилось, окрасив суп в розовый цвет и сделав его слишком сладким.
Пришлось отварить дочери пельмени. Хорошо еще, что у Жанны всегда был запас домашних, собственными ручками налепленных пельменей на случай появления внезапных гостей. Розовый суп Жанна хотела вылить в туалет, но потом решила оставить его до возвращения тетушки. Пусть скажет, что именно она варила. Компот? Или все-таки суп? Но время шло, а тетушка где-то задерживалась. Жанна несколько раз звонила ей на мобильный и несколько раз на домашний. Бесполезно. И там, и там никто не отвечал.
– Вот ведь старая шлендра, – сердилась и волновалась одновременно Жанна. – Где ее только носит? Уже десятый час, а ее все дома нет.
Жанна не представляла, что ей делать. Где искать тетю? Та не оставила на этот счет никаких указаний. Но наконец, когда часы показывали почти половину двенадцатого ночи, дверь тихонько скрипнула и в квартире появилась тетушка.
– Где вы были? – выскочила к ней Жанна. – И что за суп вы нам сварили?
Но она тут же осеклась, увидев, в каком состоянии находится ее тетушка. Любовь Михайловна была словно пьяная. Седые волосы старушки совершенно растрепались и упали ей на лицо, закрыв его.
– Что с вами?
Тетушка не отвечала. Жанна принюхалась. Запаха алкоголя вроде бы слышно не было. Однако что тогда происходит с тетей? Любовь Михайловну пошатывало, она глупо хихикала и строила из-под волос жуткие гримасы Алине, выглянувшей из комнаты. С помощью Жанны старушка с трудом доплелась до постели, куда и упала, продолжая хихикать и гримасничать.
– Куда вы ходили?
Но тетя не отвечала. Спряталась так, что ее и видно не было.
– С кем вы были?
Жанна не ожидала, что получит ответ на свой вопрос. Но затем губы тетушки слабо пошевелились, и Жанна различила:
– Мисюсик. Мисюсик меня нашел.
Вот и все, что она разобрала. Но и это ее встревожило не на шутку. Снова этот Мисюсик!
– О ком вы говорите? Кто этот Мисюсик?
Но тетушка уже спряталась под одеяло с головой и, кажется, задремала там. Решив, что выяснить у старушки всю правду про Мисюсика она сможет и завтра, Жанна пошла тоже готовиться ко сну. Было уже поздно. И в конце концов, тетушка вернулась, волноваться за нее больше не нужно. До утра с ней ничего больше не случится, уж об этом Жанна позаботится. Девушка тщательно заперла входную дверь на оба замка. Ключа от второго она тетушке не оставила, так что удрать среди ночи у беспокойной старушки точно не получится. Вот и чудно!
И в полной уверенности, что утром все разрешится, Жанна уложила дочь и заснула сама. Перед сном она не удержалась и еще немного подумала про таинственного Мисюсика. Кто это такой? Родственник? Знакомый? Вроде бы от родственников Жанне не приходилось слышать такого имени. Знакомый тетушки? Еще один?
И вообще, Мисюсик – это он или она?
Жанна спала и не слышала, как в соседней комнате за стенкой тихо поднялась и начала ходить по комнате старушка. Она явно что-то искала, рылась в своих вещах, в шкафу, в ящиках. Но вести себя старалась как можно тише. А когда один раз протяжно скрипнула половица под ногой, даже сдавленно выругалась. Голос у нее был какой-то странный. Но было ясно, что меньше всего на свете старушка хотела бы привлечь к своим действиям внимание племянницы.
Утро у Жанны всегда проходило в страшной спешке и хлопотах. Нужно было столько всего успеть сделать! Поднять, умыть, причесать и еще накормить завтраком Алину, которая в такую рань кушать совсем не хотела, а хотела лишь спать. Сама Жанна металась между ванной и кухней, где скучала над тарелкой каши ее дочь.
– Не хочу кашу.
Но Жанна была неумолима. Она знала, если не покормить Алину сейчас, в садике она точно не станет есть. И до самого обеда, а зачастую и после него будет ходить голодной. Иногда до самого полдника. Да и тогда поест лишь в том случае, если подадут сладкую творожную запеканку. А если будут морковные котлеты или тушеные овощи, то так и останется голодной.
– Ты должна поесть. Ради мамы! Хотя бы ложечку.
Алина вертела головой, ловко уклоняясь от ложки с кашей. В борьбе с дочерью Жанна расходовала силы, а результат был мизерный. Наконец с завтраком и утренними процедурами было покончено, и она потащила ребенка в садик. На улицах было еще темно и холодно, несмотря на то, что весна уже подбиралась к их городу. Днем солнышко припекало совсем по-весеннему, бежали ручейки, снег почти совсем растаял. Но все же ранним утром и вечером на улицах города бывало еще стыло и холодно.
После садика и уборки в офисе Жанна прибежала домой. Было уже пол-одиннадцатого, и она рассудила, что может разбудить тетю. Утром та не встала, чтобы их проводить. Даже из комнаты не выглянула. Но сейчас Жанна была настроена решительно. С тетей пора поговорить.
– Тетя Любовь! Тетя! Вставайте! Светлый день на дворе, а вы все спите!
Тетушка не отвечала. Накрывшись одеялом, она спокойно спала.
– Тетя, просыпайтесь! Нам необходимо поговорить про этого вашего Мисюсика.
Но на этот раз упоминание имени Мисюсика не оказало своего обычного благотворного воздействия. Тетя не пошевелилась. И Жанна даже грешным делом подумала, не померла ли ее родственница, и потрогала ее за выступающие округлости, но та вдруг, не высовывая головы из-под одеяла, глухим и в то же время сварливым голосом сказала:
– Убирайся! Убирайся из моей комнаты, дрянь!
– Тетя, вы ничего не перепутали?
– Пошла вон! А если хочешь быть полезной, приготовь мне завтрак!
От милой и приветливой старушки, обещавшей Жанне золотые горы и чуть ли не материнскую любовь, не осталось и следа. На ее месте вновь был злобный монстр, который не стеснялся гонять Жанну. Но не на ту напали!
И уперев руки в боки, девушка произнесла отповедь:
– Вот что, дорогая моя тетушка, если вам хочется позавтракать, а встать и приготовить самой желания нету, я, конечно, буду кушать сама и для вас приготовлю и завтрак, и обед, и даже в постель еду принесу. Но будьте любезны за это разговаривать со мной вежливо!
И что ответила на это тетушка? Она лишь отчеканила:
– Пошла вон отсюда, побирушка!
Обидеть сильнее Жанну было невозможно. Она ушла вся в слезах, не понимая, чем вызвала такое к себе отношение. Еще вчера тетушка клялась ей в теплых чувствах, а сегодня ведет себя, словно они вовсе незнакомы или Жанна ей что-то должна. Возясь на кухне, девушка приготовилась к новой схватке, даже заготовила речь. Но когда зашла в комнату тетушки, то обнаружила, что той и след простыл.
– Где же это она? – изумилась Жанна.
Жанна обыскала всю квартиру и вернулась назад в комнату тетушки в полнейшем недоумении. Тети Любови нигде не было. Пока Жанна плакала от обиды на кухне, родственница снова куда-то свинтила.
– Ну и пусть! Хоть бы совсем не возвращалась. Жила же без нее, и дальше небось проживу!
После этого Жанна наконец-то вывалила в унитаз содержимое кастрюли и почувствовала умиротворение. Сейчас наварит горохового, да с копчеными ребрышками супа, то-то будет вкусно, то-то хорошо! Тетя еще пожалеет, что так грубо и неучтиво обошлась со своей ближайшей родственницей. Ни Андрей, ни тот же Мисюсик никогда не станут так с ней возиться, как готова была делать это Жанна. Несмотря на свой, мягко говоря, странный характер, тетушка была Жанне чем-то близка. Родная кровь, что тут поделаешь. И сейчас, несмотря на нанесенную ей обиду, Жанна испытывала тревогу за старушку, бродящую невесть где и с кем.
– Ничего, еще объявится!
Но время шло, а тетушка не давала о себе знать. Жанна уже и за Алиной сбегала, и обед приготовила, и в квартире прибрала, а тетушка все не звонила.
