Отвращение – чувство, которое понятно всем. И оно является одной из основных эмоций, таких как страх, радость, грусть, ощущаемых и выражаемых одинаково всеми без исключения людьми, вне зависимости от того, к какой культуре они принадлежат. Зрелище груды протухшей еды или сочащейся гноем раны вызовет, несомненно, отвращение, и это чувство сопровождается у всех одной и той же мимикой: полуоткрытый рот, сморщенный нос, приподнятая верхняя губа. В случаях крайнего отвращения у некоторых людей даже может возникнуть рвота.

Если отвращение так глубоко укоренилось в человеческой природе, значит ли это, что оно играет положительную роль в эволюции?

Вне всякого сомнения. И эта гипотеза была выдвинута Чарльзом Дарвином, написавшим научный труд под названием: «О выражение эмоций у животных и человека». В этой книге представлена довольно красочная картинка, на которой изображен человек, испытывающий крайнюю степень отвращения. На ней мы видим фотографа (отца художественной фотографии. – Пер.) Оскара Густава Рейландера (в шляпе и без оной), у которого на лице написано отвращение. И свою мимику он сопровождает жестами, выражающимися в движении тела назад с выбрасыванием рук вперед, поэтому создается впечатление, будто он хочет что-то оттолкнуть от себя. Главная идея Дарвина заключается в том, что базовые эмоции явились результатом естественного отбора, поскольку способствовали выживанию, и именно поэтому они являются общими для человека и животных.

На чем же основана важность для человека такого чувства, как отвращение?

Оно, вне всякого сомнения, принуждает человека не употреблять в пищу токсичные продукты и субстанции, которые оказываются перед нашим ртом или даже внутри его, и выплевывать то, что могло бы причинить нам вред, например испорченные продукты. На самой нижней ступени эволюции мы видим обитателей морской фауны, а именно морских анемонов, существующих вот уже на протяжении 500 миллионов лет и способных, равно как и человек, выплевывать горькие вещества, которые попали в их ротовую полость.

Но может быть, что чувство отвращение у человека не столь однозначно, как у морских анемонов, и имеет для него куда большее значение?

Мы всегда чувствуем физическое отвращение, ощущая неприятный вкус или тошнотворный запах. Но у нас это чувство распределяется по степеням. Оно бывает, например, второй или третьей степени. Сейчас объясню на примере. Почти все из нас сочтут крайне неприятным и невозможным пить апельсиновый сок из ночного горшка, пусть даже очень чистого и тщательно вымытого, или выпить стакан того же сока, в который попало несколько тараканов (также предположительно чистых). Этому чувству отвращения мы присвоим вторую степень, потому что сам объект (апельсиновый сок) безупречен и отталкивающий характер ему придал другой объект, воспринимаемый в данном случае как отвратительный. Существует еще более абстрактное чувство отвращения (так называемой третьей степени), выражающееся в неприятии чего-то такого, что с моральной точки зрения является недопустимым и что проявляется, например, в шутках дурного вкуса. И что можно охарактеризовать такими выражениями как «нечистоплотность», «моральное уродство» и им подобными. Но какая связь существует между моральным отторжением и тем чувством отвращения, которое испытывают, глядя на падаль в состоянии разложения?

Некоторые могут сказать, что между этими явлениями нет ничего общего, что речь идет только лишь о метафоре, фигуре речи, схожей с жаждой знаний, хотя человек, употребляющий это выражение, совсем не имеет в виду дегидратацию собственного организма. Другие же полагают, что такие высшие эмоции, как моральное неприятие, используют древние механизмы, вызывающие висцеральные реакции. Например, если главная функция отвращения – это выплевывание, отторжение чужеродных и токсичных субстанций, то эти же самые механизмы, видимо, активизируются в случае столкновения человека с моральным уродством.

И если это так, то можно ли утверждать, что при этом запускаются одни и те же нейронные механизмы?

В этой связи проводилось несколько исследований с использованием магнитно-резонансного томографа, в ходе которых ученые пытались проследить, активизируются ли в случаях висцерального и морального отвращения одни и те же каналы связи головного мозга. Но пока ученые не пришли к окончательным выводам. Некоторые зоны мозга, такие как островковая доля (инсула), по-видимому, активизируются в обоих случаях, но та же самая островковая доля активизируется не только в момент переживания отвращения, но и в период протекания других ментальных процессов. Поэтому интерпретация этих фактов не является однозначной (рисунок 15). Но как бы там ни было, на мое решение поговорить с вами об отвращении повлияло одно весьма интересное исследование, опубликованное в авторитетном научном журнале «Science». Оно поможет нам с вами ответить на этот вопрос.

Читатели, наверное, подумали, что при его проведении опять использовались сложные методики с использованием магнитно-резонансного томографа.

А вот и нет. В основе исследования лежало изучение гримас, возникающих на человеческом лице. Не вдаваясь в подробности, можно сказать следующее: в ходе эксперимента у испытуемых вызывали три типа разного по интенсивности чувства отвращения. Во-первых, вызывалось отвращение на физическом уровне, когда участников эксперимента заставляли выпить более или менее горькие соки. Что касается отвращения второго уровня, то им показывали фотографии изуродованных людей, испражнений животных и другие неприятные снимки. Что же касается морального отвращения, то исследователи использовали довольно остроумную, хотя и весьма простую, методику. Испытуемые играли в игру под названием «Ультиматум». В нее играют парами, и ее правила совсем несложные. Например, у меня имеется десять евро, которыми я должен поделиться с вами, и именно я предлагаю вам вариант деления этой суммы. Вы можете отклонить или согласиться на мое предложение. Если вы отказываетесь, никто из нас ничего не получает. А теперь представьте, что я вам предлагаю поделить все поровну и каждый из нас получит по пять евро. Думаю, вы согласитесь. Но если я скажу вам, что оставляю себе девять, а вам дам оставшийся евро, то вы сочтете мой поступок крайне несправедливым, и он вызовет в вас такое отвращение, что вы наверняка откажетесь, хотя и ценой потери этого евро. Предлагая партнеру более или менее несправедливые варианты, можно вызвать в нем чувство отвращения разной степени интенсивности.

А как же исследователям удалось объективно измерить степень отвращения, возникающую в каждой из этих трех ситуаций?

Я немного упрощаю, но они измеряли степень сокращения мышцы levator labii (приподнимающей губы), которая считается главной в формировании гримасы отвращения. И параллельно они просили участников эксперимента субъективно оценивать степень испытываемого ими отвращения. Главный вывод заключается в следующем: во всех трех типах отвращения (физическом, второй степени и моральном) объективная интенсивность вызывающего его стимула, его субъективное переживание и сокращение мышцы, то есть интенсивность гримасы, были четко взаимосвязаны и согласованы.

Но если в таком случае в формировании морального и физического отвращения задействованы общие механизмы, не может ли случиться так, что на моральные суждения могут оказывать влияние физические характеристики того или иного явления?

Именно это и называют эффектом «грязного парня». Если вы недостаточно аккуратно одеты и неряшливо выглядите, оценка ваших моральных качеств, с точки зрения посторонних людей, может оказаться недостаточно высокой. Хочу предложить вашему вниманию часть небольшого эксперимента, касающегося влияния физического отвращения на моральную оценку. Исследователи предложили испытуемым сообщить их мнение по поводу небольших житейских ситуаций: как с точки зрения морали вы отнесетесь к тому, что троюродные брат с сестрой спят вместе? морально ли ездить на работу на машине, если офис находится в двух шагах от вашего дома? морально ли из простого любопытства попробовать мясо вашей погибшей под колесами машины собаки? и морально ли подделывать резюме с целью получить хорошую работу? Оригинальность этого исследования заключалась в том, что эти вопросы задавались в обстановке, в той или иной степени вызывающей отвращение. Например, исследователи распыляли в комнате разные дозы fart spray (не хотел бы затруднять вас переводом этого выражения, которое означает «спрей-вонючка»), в основе которого лежит сульфид аммония и который продается в бутиках игрушек с сюрпризом и разных приколов. Другой способ манипулирования ситуацией заключался в том, что тесты проводились либо в безупречном по своей атмосфере месте, либо в грязной комнате, где испытуемые сидели за не менее грязным столом, заляпанным засохшим кетчупом, рядом с которым находились мусорная корзина, доверху заполненная кусками недоеденной пиццы, и кресло с валявшимся в нем сомнительной чистоты носком.

Да, все это крайне неприятно. Но каков же результат этого малопривлекательного исследования?

Как уже догадался читатель, моральные суждения отличались большей строгостью и были негативными в том случае, если они были сформулированы в обстановке, внушающей отвращение.

Не означает ли это, что результаты исследования подтверждают гипотезу Дарвина, о которой мы только что говорили?

Совершенно верно. Тот факт, что мы наблюдали одни и те же физиологические реакции при переживании как физического, так и морального отвращения, а также то, что одно ощущение оказывает влияние на другое, свидетельствуют о том, что примитивной реакцией отвращения у человека было отторжение токсичных продуктов, и только значительно позже она была воспроизведена у человека для выражения морального отвращения, то есть отторжения негативного поведения в области социальных отношений.