Глава 33
Когда Ким вошла в помещение для аутопсии, ей пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы дать глазам привыкнуть к ослепительному свету. Казалось, что от полированной нержавеющей стали отражаются сотни ламп одновременно.
– У меня мурашки бегут по телу, когда я сюда попадаю, – признался ее напарник.
– Когда это ты успел превратиться в маленькую девочку? – повернулась она, услышав эти слова Брайанта.
– Да я всегда ею был, шеф.
Помещение для патологоанатомических экспертиз совсем недавно модернизировали, и теперь оно состояло из четырех маленьких отсеков, расположенных как больничные палаты.
В каждом из них, помимо металлического стола, имелись раковина, письменный стол, настенные шкафы и поднос с инструментами. Многие из этих инструментов выглядели совершенно безобидно и напоминали ножницы и скальпели, которые используются при операциях на живых людях, а вот другие – такие как долото для черепной коробки, пила для костей и фрезы для ребер – выглядели так, как будто их придумал Уэс Крэйвен.
В отличие от обычных госпитальных палат, эти отсеки не разделялись шторками. Их обитатели не страдали от ложной скромности.
Найденные кости были выложены в форме скелета, и сейчас он казался еще более покинутым и несчастным, чем когда его раскопали в земле.
Теперь эти кости, находящиеся в стерильной атмосфере, изучались, анализировались и внимательно осматривались со всех сторон. Казалось, что им предстоит пережить еще одно, последнее, пренебрежительное отношение к себе.
Стол был длинным, и по всей его длине шел приподнятый бортик, так что он сильно походил на блюдо для индейки. Лампы были спущены до уровня плеч, и это напомнило Ким кабинет дантиста.
Доктор Бэйт проводил измерения бедренной кости и заносил данные в таблицу.
– И кто же это у нас сегодня так рано? – спросила инспектор, входя в помещение.
– Кто рано встает, тому бог подает – так, кажется, говорят в народе? Конечно, если вы не этот самый Бог, потому что в этом случае поговорка будет полным идиотизмом.
– Док, признайтесь, что это была шутка, – Ким притворно схватилась за сердце. – Правда же?
Белый халат Дэниела распахнулся, и под ним оказались выцветшие джинсы и свитер для игры в регби.
– Инспектор, а вы всегда так язвительно относитесь ко всем, кого встречаете?
– Я стараюсь, – ответила Стоун, на мгновение задумавшись.
Теперь эксперт полностью повернулся к ней лицом.
– И как же вам удается добиваться успехов, будучи такой грубой, агрессивной, надменной, несносной…
– Не так быстро, док. Не забывайте, что у меня есть еще и отрицательные черты. Брайант, просвети его.
– Она действительно… – попытался подтвердить ее слова сержант.
– Так что вы можете сказать нам о нашей жертве? – прервала его Ким.
Доктор в отчаянии покачал головой и отвернулся к столу.
– Начнем с того, что кости могут больше рассказать о жизни жертвы, чем о том, что с нею стало в могиле. Благодаря им мы можем определить, сколько лет ей было в момент смерти, чем она болела, какие у нее были травмы, какого она была роста и веса и были ли у нее какие-нибудь физические недостатки. Возраст обычно сильно влияет на период разложения. Чем моложе умерший, тем быстрее разлагается его труп. О детях мы вообще не говорим – их кости гораздо мягче, и в них почти не содержится минералов. Тучный же человек будет разлагаться быстрее из-за большого количества плоти, которая станет питательной средой для микроорганизмов и всяческих личинок.
– Отлично. А теперь, что действительно полезного вы можете нам сказать? – спросила Стоун.
Доктор откинул голову назад и расхохотался во весь голос.
– В одном вам нельзя отказать, инспектор, – в последовательности!
Ким ничего не ответила и просто ждала, пока он надевал очки в простой черной оправе.
– У нас есть два поражения плюсневой кости на левой ноге, – стал рассказывать Дэниел. – Такие травмы обычно связаны с игрой в футбол, но в нашем случае их не назовешь старыми, так как кость не успела зарасти.
– Они могли появиться от того, что жертва ударила во что-то ногой? – спросил Брайант.
– Возможно, но обычный человек, скорее всего, нанесет удар правой ногой – если только его не учили одинаково пользоваться обеими.
Бэйт прошел вдоль стола ближе к голове скелета.
– Я уже показывал вам перелом в районе шейных позвонков, так что мы знаем, что в какой-то момент жертву лишили головы. Убийца действовал беспощадно, при этом голова не отделилась с первого удара. Если вы посмотрите на позвонки С-один и С-два, то поймете, что я имею в виду, – он взял в руки увеличительное стекло.
Ким наклонилась над скелетом вместе с медиком. На поверхности позвонка С-один было ясно видно утолщение.
– Видите? – спросил Дэниел.
Женщина кивнула и почувствовала, что его дыхание пахнет мятой.
– Подержите, пожалуйста, – сказал он, передавая ей лупу, и слегка повернул кости – так, чтобы на них можно было посмотреть с другой стороны. – Теперь обратите внимание на С-два.
Бэйт придерживал скелет, пока Стоун подносила лупу к верхним шейным позвонкам, расположенным возле головы. И опять увидела похожее утолщение.
Ким отступила назад и почувствовала, как к горлу у нее подступила тошнота.
– Но тот перелом, который вы показали мне вчера, был не на боковой стороне шеи, – заметила она.
Доктор кивнул, и мгновение они смотрели друг на друга в полном единодушии.
– Ничего не понимаю, – сказал Брайант, сильно наклоняясь над столом, чтобы рассмотреть шею получше.
– Она была еще жива, – пробормотала Ким, – и старалась увернуться, когда он пытался отрезать ей голову.
– Больной человек, – выдохнул сержант, покачав головой.
– А травма на ноге не могла появиться потому, что на нее наступили, чтобы ограничить возможности жертвы к сопротивлению? – предположила Стоун. – Это ведь может объяснить, почему жертва извивалась на земле, но не могла убежать.
– Вполне логично, – согласился эксперт.
– Смотрите, не берите на себя такую ответственность, док…
– В отсутствии мягких тканей я не в состоянии подтвердить или опровергнуть эту теорию, инспектор, но могу официально подтвердить, что не обнаружил никаких других причин смерти.
– И сколько же она пролежала в земле?
– Не менее пяти и не более двенадцати лет.
Ким в изнеможении прикрыла глаза.
– Послушайте, если бы я мог назвать вам день, месяц и год, я бы с удовольствием это сделал, но на разложение влияет слишком много внешних факторов: температура, состав почвы, возраст жертвы, чем она болела, различные инфекции… Как и вы, я хотел бы, чтобы рядом с трупом лежали фотография, медицинская карта, паспорт и последний оплаченный счет за коммунальные услуги, но, к сожалению, мне приходится довольствоваться тем малым, что у нас есть.
– Так что же у нас есть, док? Только конкретно, – казалось, что его раздражение не произвело на инспектора никакого впечатления.
– По моей просвещенной оценке, у нас на руках скелет подростка не старше пятнадцати лет.
– А просвещенная оценка – это научный термин для простого человеческого слова «догадка»?
– Нет, – покачал головой мужчина, – под этими словами я готов присягнуть в суде. А вот по моей догадке, скелет принадлежит девочке-подростку.
– Но вчера же вы говорили… – Ким была сбита с толку.
– У этой догадки нет никакой научной основы.
– Это все из-за бусин?
Бэйт отрицательно покачал головой.
– Вчера вечером Черис принесла мне вот это. – Он поднял пластиковый пакет, в котором лежал обрывок материи. Стоун пригляделась попристальнее. На материи был виден какой-то рисунок.
– Это часть носка, – сказал Дэниел. – Шерсть разлагается гораздо медленнее любой другой ткани.
– И все-таки я не…
– Под микроскопом я смог рассмотреть изображение розовой бабочки.
– Достаточно, – сказала Ким и, повернувшись, вышла из помещения.