Глава 25
Площадка, которую Стоун покинула вчера, сегодня превратилась в небольшой городок, огороженный стеной. По краю участка шла легкая металлическая ограда. Два выхода, расположенные вверху и внизу участка, охраняли четыре констебля. Остальные стояли вокруг изгороди, на расстоянии прямой видимости друг от друга. Охрана периметра вполне удовлетворила Ким.
Рядом с верхним краем площадки устроили загон для журналистов, но сейчас все они бродили вдоль ограды. На самой площадке были установлены две белые палатки. Одна стояла прямо над раскопом, а во второй техники хранили свои инструменты.
Инспектор направилась прямо в первую, но оказалось, что она не готова к тому, что ожидало ее внутри, и к тому впечатлению, которое на нее произведет скелет, лежащий в канаве. Она видела множество мест преступления и наблюдала тела в различных стадиях разложения, но здесь перед ней оказались просто кости. Когда на костях присутствуют остатки человеческой ткани, то кажется, что их еще можно вернуть семье для захоронения и оплакивания. А вот голые кости были лишены всякой индивидуальности – они напоминали собой фундамент здания без самой постройки, которая и делала его уникальным. Ким совершенно не понравилось то, что ей пришлось увидеть.
Кроме того, она была также сильно шокирована тем крохотным объемом, который занимал скелет.
– И что, никакой одежды? – спросила Стоун у археолога-криминалиста, который оказался рядом.
– Доброе утро, инспектор, – произнесла Черис Хьюз.
Черт возьми, вечно она забывает поздороваться!
– Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что это не значит, что на жертве не было никакой одежды. Все дело в том, что у разных тканей разные периоды деградации и разложения. Все зависит от того, как долго они находятся в земле. Хлопок исчезнет лет через десять, а вот шерсть будет сохраняться многие десятилетия, – Черис повернулась к инспектору лицом. – Я не была уверена, что вы вернетесь.
Они отошли в сторону, чтобы не мешать технику фотографировать скелет со всех возможных ракурсов. Рядом с костями лежал маркер желтого цвета.
– Вчера у нас так и не было времени поболтать, – заметила Ким.
Хьюз убрала выбившуюся прядь волос за ухо.
– На меня вы не произвели впечатления болтушки, ну да ладно… Мне двадцать девять лет, я не замужем, детей нет. Любимый цвет – желтый. Обожаю чипсы со вкусом цыпленка и в свободное от вязания время являюсь членом Территориальной армии, – Черис помолчала. – Про вязание я, естественно, наврала.
– Все это здорово, но меня не это интересует.
– Тогда задавайте вопросы, инспектор.
– Насколько вы пригодны для этой работы? – спросила Ким, не моргнув глазом.
Ее собеседница попыталась скрыть улыбку, но ее выдали блеснувшие глаза.
– Я защитила диплом по археологии в Оксфорде восемь лет назад. После этого четыре года проработала в разных археологических экспедициях, в основном в Западной Африке. Вернулась домой, получила второе образование криминалиста и вот уже два года пытаюсь самоутвердиться в мире, в котором доминируют мужчины. Вам ведь это знакомо, детектив-инспектор, не так ли?
Стоун громко рассмеялась и протянула руку.
– Рада, что вы с нами.
– Благодарю. Теперь, когда мы очистили кости, я жду антрополога, чтобы обсудить с ним вопрос выемки. Мне надо быть уверенной что мы не только не захватим лишнего, но и не оставим ничего важного.
Ким посмотрела на криминалиста ничего не понимающими глазами.
– Ой, простите, но нам надо быть очень осторожными в этом смысле. Второй раз повторить этого мы уже не сможем.
Инспектор все еще ничего не понимала. На какой-то момент Черис задумалась.
– Ну, хорошо. Представьте себе землю в виде кирпичной стены. Каждый слой кирпича соответствует определенному временному периоду. Если мы захватим слишком много почвы, то рискуем задеть временной слой, относящийся к периоду, предшествовавшему убийству, а это может дать нам ложную информацию.
Стоун кивком дала понять, что все поняла.
– Когда кости будут вынуты, мы начнем просеивать почву в поисках улик, – продолжила Хьюз.
– Инспектор, я хотел бы вас кое с кем познакомить, – услышала Ким знакомый голос Китса, своего любимого патологоанатома. – Инспектор-детектив Ким Стоун, позвольте представить вам доктора Дэниела Бэйта. Он антрополог-криминалист из Данди и будет работать здесь и в моей лаборатории, пока это преступление не будет раскрыто.
Мужчина, протянувший ей руку, был на два дюйма выше Ким, и у него была фигура атлета. Лицо с сильным подбородком обрамляли черные волосы, а неожиданно зеленые глаза составляли странный контраст со смуглой кожей.
Все трое – Ким, Черис и вновь прибывший – представились друг другу. Рукопожатие у Дэниела оказалось твердым и теплым.
Он немедленно двинулся вдоль раскопа, и у Ким появилась возможность понаблюдать за ним со стороны. Доктор Бэйт был совсем не похож на ученого. Скорее, ему подошла бы работа на свежем воздухе, требующая большой физической силы. Одежда, состоящая из джинсов и свитера, тоже не прибавляла ему солидности.
– Итак, – произнес Китс, – теперь у нас здесь присутствуют три самых главных человека, которые дойдут до самой сути этого преступления. Один из них найдет улики, второй их объяснит, а третий сложит их все вместе и назовет имя убийцы.
Стоун не обратила на это выступление никакого внимания и остановилась возле Бэйта.
– Можете что-нибудь сказать после первичного осмотра? – поинтересовалась она.
– Да. Я могу подтвердить со стопроцентной уверенностью, что в канаве лежат кости, – ответил ее новый знакомый, потирая подбородок.
– Это я и сама вижу, доктор Бэйт, – вздохнула Ким.
– Как я понимаю, вы ждете каких-то немедленных откровений, но я еще не дотрагивался до костей, а без этого я не могу высказывать никаких предположений.
– Это что, твой родственник? – повернулась Ким к Китсу.
– Я знал, что вы двое понравитесь друг другу, – рассмеялся тот.
– Не могу поверить, что вам нечего сказать… – Стоун вновь посмотрела на Дэниела.
– Ну, хорошо. Этот несчастный находится здесь никак ни менее пяти лет. Тело нормального взрослого полностью разлагается за период от десяти до двенадцати лет, а подростки разлагаются в два раза быстрее. Первая стадия разложения называется автолизис – имеется в виду разрушение ткани энзимами, которые появляются в мертвом теле. Вторая стадия – гниение, когда мягкие ткани уничтожаются присутствующими микроорганизмами. В этом случае они постепенно превращаются в жидкость и газ.
– Вас, наверное, часто приглашают с выступлениями на вечеринки, док? – спросила Ким.
Мужчина расхохотался.
– Прошу прощения, инспектор, но я совсем недавно вернулся из учреждения в Ноксвилле, штат Кентукки, где от тел избавляются всеми возможными способами, для того чтобы определить…
– Пол? – задала Стоун следующий вопрос.
– Только после того, как угостите меня обедом, инспектор.
– Совсем не смешно. Что, даже предположить не можете?
Бэйт покачал головой. Ким закатила глаза.
– Только не надо мне говорить, что у вас не было времени поработать с телом в лаборатории! – воскликнула она.
– Боюсь, что и это ничего не изменит. Если мы говорим о подростке, то изменения костей, связанные с половым созреванием, еще не произошли. Если же нашей жертве от шестнадцати до восемнадцати, то у нас может появиться шанс определить пол, основываясь на изменении пелвиса. Но если жертва моложе, то мало кто из специалистов рискнет назвать пол по костям еще не сформировавшегося человека.
– Значит ли это, что существуют другие способы?
– Есть технологии, которые позволяют выделить Х- или Y-хромосомы из ДНК, полученной из зубной ткани. Но это и дорого, и очень долго. Вообще, гораздо проще определить возраст подростка, чем его пол. Для этого мы можем исследовать рост и развитие костей, зубов и то, насколько заросли роднички на черепе. Приблизительный возраст я смогу сообщить вам сегодня попозже.
– Ну, а если навскидку?
Бэйт посмотрел на женщину. В его глазах появились упрямство и вызов.
– Назовите мне дату, время и место ареста убийцы.
– Это будет профессор Плам, и мы арестуем его в библиотеке, в четверг, восемнадцатого, в одиннадцать часов утра, – ничуть ни смутившись, ответила Ким. – Да, и вот еще что, хоть вы и не спрашивали: в руках у него будет свечка.
– Я ученый, так что не умею гадать.
– Но вы же можете сделать какие-то выводы из…
– Китс! – крикнул Дэниел поверх головы Стоун. – Прошу вас прекратить этот допрос, пока я не признался в похищении Линдберга.
Ким понравился его шотландский акцент, который перекрывал заполнявший палатку акцент Черной Страны. Если она прикроет глаза, то он будет звучать почти как Шон Коннери. Почти.
– Говорил же я, что вы сразу полюбите друг друга, – заметил Китс с ухмылкой. – Дэниел, только что привезли коробки.
Инспектору пришлось отодвинуться от края канавы, так как в палатку вошли техники с чистыми пластиковыми коробками в руках. Женщина уже совсем запуталась, кто к какой команде принадлежит, и была рада, что на месте преступления останется Доусон, а не она.
Если ей придется пообщаться с этим тормозом в образе врача еще хоть немножко, то здесь может произойти второе убийство.
– Завела себе нового друга? – поинтересовался Брайант.
– Ага. Он такой затейник! – усмехнулась Стоун.
– Настоящий ученый?
– Ну да, я ему так и сказала.
– Готов поспорить, что ему это понравилось.
– Вот этого я так и не поняла.
Брайант слегка закашлялся.
– Тебе, шеф, всегда было сложно разбираться в эмоциональных реакциях других людей на вашу персону, да?
– Брайант, пошел в ж…
– Нет-нет-нет! – раздался крик доктора Бэйта, и он спустился в раскоп. Его голос был громким, и в нем слышалась привычка командовать. Все замерли.
Дэниел опустился на колени рядом с мужчиной, который работал с черепом. Черис присоединилась к ним и устроилась рядом.
Все молчали, пока двое ученых о чем-то переговаривались. Наконец, доктор повернулся и посмотрел прямо на Ким.
– Инспектор, у меня, кажется, есть что вам сказать.
Женщина подошла поближе и затаила дыхание, а потом спрыгнула в раскоп и встала рядом с ним.
– Говорите.
– Вы видите вот эти кости?
Ким кивнула.
– Затылочная кость примыкает к шее, которая состоит из семи позвонков. Сверху вниз это С-один – первый позвонок, затем идет С-два, второй, и так далее до С-семь, последнего.
Палец Дэниела двигался по шее, показывая на шейные позвонки, и Стоун заметила, что между третьим и четвертым было ясно видно свободное пространство. Инстинктивно она подняла правую руку и пощупала свою шею. Как, черт возьми, он умудрился заметить это с такого расстояния?
– Так поясните же для непонятливых, док! – воскликнула инспектор.
– Могу сказать вам, что ваша жертва, без всякого сомнения, была обезглавлена, бедняжка, – объявил Бэйт.
