Вот уж действительно: все относительно. Или не все?

Как уже сказано выше, одно из значений понятия «идеальный» – это нравственно и эстетически совершенный. Однако понятие «идеальный» применяется также к антиподам нравственного и эстетического совершенства, например, идеальное убийство (убийство, принципиально не раскрываемое, не оставившее ни единого следа, указывающего на действительного исполнителя или заказчика и их мотивы, и потому – безнаказанное).

Идеальная ложь, идеальная месть, идеальное ограбление, идеальное мошенничество – этот ряд понятий можно продолжать очень долго, так как неисчислимы человеческие пороки.

Попытаюсь проиллюстрировать проблему идеальной лжи на хорошо известном примере. Попытаюсь вместе с другими понять, где – идеальная ложь, а где – правда. Прекрасно осознаю, что сильно рискую, но, как сказал один умный человек, невозможно пронести факел истины через толпу, не опалив кому-либо бороды. Не я первый…

Альберт Эйнштейн, теория относительности, – кто хоть раз в жизни не слышал этого имени и об этой теории? Более того, именно Эйнштейна называют самым гениальным человеком из всех когда-либо живших людей.

Многие десятилетия учителя физики по всему миру рассказывают раскрывшим рты школьникам умилительную историю о молодом Эйнштейне, который стоя за конторкой в патентном бюро, создал гениальную теорию относительности.

Думаю, многие согласятся со мной, что заявление об абсолютной гениальности одного человека унизительно, безнравственно и бессмысленно. Унизительно для большого числа ученых, политиков, художников, полководцев, писателей, музыкантов разных времен и народов. Понятно, что при всем уважении к ученым-физикам выдвижение одного из них в ранг «самого гениального человека в истории человечества» абсурдно и не соответствует истине по определению. В подтверждение этих слов приведу лишь два примера, безусловно, известных большинству грамотных людей.

Источник: Эйнштейн А. Собрание научных трудов в 4-х тт. / Под ред. И.Е. Тамма, Я.А Смородинского, Б.Г. Кузнецова. – Т.1. – М.: Наука, 1965, с.4.

В самом деле, в наше время большинству людей на планете известно понятие стресс. Причем теория стресса отвечает самым высоким научным стандартам и является одной из основ современной медицины. Автором теории стресса является выдающийся канадский патофизиолог Ганс Селье. В 1936 году он опубликовал небольшую заметку, озаглавленную «Синдром, вызываемый разными повреждающими агентами».

В этой заметке Г. Селье впервые дал физиологическое объяснение известному в медицине явлению, а именно, что различные заболевания наряду со специфическими симптомами имеют общие, неспецифические признаки: плохое самочувствие, слабость, боли в суставах, желудочно-кишечные расстройства, повышение температуры и другие. Г. Селье затем показал, что разнопорядковые в объективном проявлении факторы (перегревание, переохлаждение, страх, унижение, бег, потеря крови) вызывают не только специфическую реакцию организма (например, интенсивное потоотделение при перегревании), но общий физиологический процесс, обеспечивающий адаптацию организма к новой ситуации. Изучив огромный фактический материал, Г. Селье пришел к выводу, что стресс представляет собой «совокупность всех неспецифических изменений, возникающих под влиянием любых сильных воздействий и сопровождающихся перестройкой защитных систем организма». Смысл неспецифической ответной реакции организма заключается в адаптации к стрессору любого рода, то есть «стресс есть неспецифический ответ организма на любое предъявленное ему требование».

Начав свои исследования с изучения биологического стресса, Г. Селье в дальнейшем показал, что основным видом стресса у человека является эмоциональный стресс, представляющий собой нервно-психическое напряжение.

Влияние стресса на человека и его взаимоотношения с другими людьми настолько многогранно и всеобъемлюще, что чаще всего стресс становится не пряной приправой, а горькой пилюлей.

Г. Селье (1907–1982)

Причем Г. Селье четко обозначил преемственность своей теории в мире науки. В книге «От мечты к открытию: Как стать ученым» Г. Селье писал: «мои великие идеалы – Клод Бернар, Луи Пастер, Роберт Кох, Пауль Эрлих и Уолтер Кеннон. Но более всего я обязан д-ру Кеннону, которого знал лично. Это был настоящий человек и истинный ученый. Он оказал на меня огромное влияние, и на всю свою жизнь я сохранил к нему большую привязанность. Моя работа по стрессу была в значительной степени написана под влиянием его открытия реакций экстренного выброса адреналина. Даже эти записки несут на себе отпечаток этого влияния». Естественным развитием изучения природы адаптационных процессов названными выше учеными стало создание концепции стресса Г. Селье.

Показательно, что свою теорию стресса Г. Селье создал в результате личной невероятно изнурительной и временами драматической экспериментальной работы. Об этом он подробно рассказал в своей книге «Очерки об адаптационном синдроме».

«Мне никогда не забыть один особенно мрачный, дождливый день весной 1936 г., когда пришло великое разочарование. Я сидел в своей маленькой лаборатории, размышляя над растущим количеством фактов, делающих предположение об «активном начале» как новом гормоне совершенно невероятным. Но ведь эти экстракты все-таки вызывали очень четкие и постоянные изменения. Вероятно, было нечто в их приготовлении, что обусловливало такой характерный эффект. Но что это было?

Ужасная мысль пришла мне в голову: что если весь этот синдром зависит только от неочищенности и токсичности экстрактов. В таком случае, конечно, вся моя работа теряла смысл. Оказалось бы, что я имел дело не с новым овариальным гормоном, даже не с каким-то вездесущим биологическим началом, а просто с повреждением как таковым…

Я был настолько угнетен, что в течение нескольких дней вообще не работал. Я только сидел в своей лаборатории, пытаясь освободиться от этого состояния и размышляя о том, что теперь делать». (Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. – М.: Медгиз, 1960. – С. 53–54).

Однако дальнейшая работа побудила Г. Селье продолжить реализацию своего плана по созданию теории общего адаптационного синдрома, как вначале назывался стресс.

«Я был просто заворожен такими возможностями и немедленно решил изменить свои планы на будущее. Вместо того чтобы бросить проблему стресса и вернуться к ортодоксальной эндокринологии, я был готов теперь посвятить весь остаток своей жизни изучению неспецифических реакций. Я никогда не имел повода раскаяться в этом решении. Юным слушателям, ищущим собственную область применения своих сил в науке, полезно будет узнать, что при осуществлении этого плана я часто переживал состояние глубокого угнетения. Сейчас, вероятно, трудно себе представить насколько абсурдным казался этот план большинству людей до того, как было накоплено достаточно фактов для его обоснования. Например, я помню одного исследователя, которым я чрезвычайно восхищался и чье мнение значило для меня очень много. Я считал его настоящим другом, который серьезно хотел помочь мне в моих исканиях. Как-то, в течение этих лихорадочных недель, он пригласил меня в свой кабинет, чтобы по душам поговорить со мной. Он напомнил, что за последние месяцы много раз пытался убедить меня оставить это бесполезное направление исследований. Он уверял, что, по его мнению, я обладаю всеми основными чертами исследователя и безусловно сумею что-нибудь сделать даже в обычно изучаемых и признанных областях эндокринологии. а следовательно, не к чему затевать это абсурдное предприятие.

Я встретил его замечание обычной вспышкой неудержимого юношеского энтузиазма в защиту новой точки зрения: я вновь обрисовал необъятные возможности, открывающиеся при изучении неспецифического повреждения, которое должно сопровождать все болезни и все, кроме наиболее мягких, виды лечения. Увидев меня столь непримиримым, столь увлеченно описывающим то, что я наблюдал у животных, получивших то или иное неочищенное токсическое вещество, он посмотрел на меня безнадежно печальным взглядом и, видимо, отчаявшись, сказал: «Но, Селье, попытка осуществить то, о чем вы только что говорили, слишком запоздала. Вы решили теперь посвятить всю вашу жизнь изучению фармакологии грязи!»

Конечно, он был прав. Невозможно было выразить это более резко. Поэтому боль, причиненная мне этим, была так велика, что я и через 17 лет все еще помню эту фразу. Но ведь мне «фармакология грязи», т. е. реакция на неспецифическое повреждение как таковое, казалась наиболее многообещающим предметом в медицине.

Однако чем дальше, тем чаще я сомневался в правильности своего решения. Среди известных опытных исследователей, чьему мнению обычно доверяли, было очень мало таких, которые разделяли бы мою точку зрения. Не было ли глупостью и самонадеянностью с моей стороны противоречить им? Может быть, я тяжело ошибся, может быть, я просто зря тратил свое время?

В это время тяжелых сомнений я черпал силу духа и мужество в сознании того, что один из наиболее уважаемых канадских ученых сэр Фредерик Бантинг (Frederic Banting) с самого начала был явно заинтересован моими планами. В те годы он часто посещал университетские лаборатории-страны, будучи консультантом Канадского национального совета научных исследований. Бывая в Монреале, он часто совершенно неофициально заходил в мою тесную маленькую лабораторию. Из-за тесноты он обычно усаживался на стол и с интересом выслушивал мои дневные грезы о «синдроме становления болезни».

Никто не мог дать мне большего! Он помог мне также получить первую скромную финансовую помощь на исследования этого рода, но не это было наиболее важным. Больше, чем в чем-либо в мире, я нуждался в его моральной поддержке, в успокаивающем чувстве, что человек, открывший инсулин, принимает меня всерьез.

Не знаю, удалось ли бы мне удержаться на своих позициях без его «похлопывания по плечу». (Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. – М.: Медгиз, 1960. – С. 56–58).

Г. Селье был и остается великим гуманистом, искавшим научные пути к избавлению человечества от многих социальных недугов. Его теория стресса стала основой для исключительно результативного и многообразного развития наук о человеке. Подлинный гений, не избежавший мучительных сомнений, критики в свой адрес и восторженных отзывов о своей жизни и работе.

Еще один пример, несомненно, гениального ученого – Дмитрий Иванович Менделеев.

Любой школьник знает, что Д.И. Менделееву принадлежит заслуга открытия одного из основных законов естествознания, навеки обессмертившим его имя, – периодического закона химических элементов. Открытие периодического закона было величайшим обобщением всего эмпирического материала в химии. Периодический закон показал, что все химические элементы закономерно связаны между собой. Если элементы расположить в последовательности возрастания их атомных весов, как это сделал Д. И. Менделеев, то оказывается, что они периодически, через правильные промежутки, проявляют сходные свойства. Этим было впервые показано, что всё многообразие химических элементов и их соединений в природе образует стройную систему, причём свойства элементов закономерно зависят от их атомного веса или же, как было установлено позднее, от их атомного номера. Известные во время работ Д. И. Менделеева 64 химических элемента он расположил в виде таблицы, которая была названа таблицей Менделеева.

Д.И. Менделеев (1834–1907)

Периодический закон был и продолжает оставаться исходной точкой для тысяч и тысяч новых химических и физических исследований во всей современной химии. Периодическая система Д.И. Менделеева многократно дополнялась новыми элементами. Причем, в отличии от теории относительности Эйнштейна периодический закон Д.И. Менделеева не содержит некоторых произвольных предположений, а объясняет точно установленную закономерную связь между химическими элементами.

Хочу подчеркнуть, что Д.И. Менделеев, которого все знают, как ученого-химика своими открытиями буквально обогатил не только химию, но и биологию, биохимию, физику. Например, в знаменитой 10-томной «Теоретической физике» в третьем томе есть отдельный «§ 73. Периодическая система элементов Менделеева».

Однако, мало кто знает, что Д.И. Менделеев был выдающимся экономистом своего времени. Да, да, именно так! Вот перед вами обложка книги с экономическими трудами Д.И. Менделеева.

Обратите внимание на широту экономических воззрений и познаний Д.И. Менделеева, его очевидный патриотизм и переживание за судьбу Родины.

Содержание книги:

О РАЗВИТИИ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ РОССИИ

Заветные мысли

«Земля» как совокупность природных условий промышленности

Первейшая надобность русской промышленности

Из работы «Толковый тариф»

Оправдание протекционизма

Об исследовании Северного полярного океана

[Об исследовании окраин России]

Впечатление [о] Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде

По поводу Японской войны

Из работы «Дополнения к познанию России»

ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

Об условиях развития заводского дела в России

О возбуждении промышленного развития России

Письма о заводах

Письмо первое

Письмо второе

Письмо третье

О ПРОМЫШЛЕННОМ РАЗВИТИИ УРАЛА

Из работы «Уральская железная промышленность»

Глава первая. Вступление

Глава третья. Заключительная

УГОЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ РОССИИ

Каменный уголь и другие виды топлива

Мировое значение каменного угля и Донецкого бассейна

РАЗВИТИЕ НЕФТЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ

Нефть

Из работы «Нефтяная промышленность в Северо-Американском штате Пенсильвании и на Кавказе»

Предисловие

Введение

Из главы III

Из работы «Где строить нефтяные заводы?»

Что делать с бакинской нефтью

О нефтепроводе и мерах к развитию нефтяного дела в России. О налоге на нефть

О СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ РОССИИ

Сельскохозяйственная и лесная русская промышленность в отношении к мировой

Мысли о развитии сельскохозяйственной промышленности

Замечания В. А. Кокореву на акцизные предложения в пользу сельского хозяйства

О нуждах русского сельского хозяйства

О доходности молочного скотоводства

О сельскохозяйственных мелиорациях

[О мелиорационных работах].

И как после приведенных примеров говорить об абсолютной гениальности одного человека – А. Эйнштейна? Так ведь я назвал только два великих имени Г. Селье и Д.И. Менделеева. Список гениев человечества можно еще долго продолжать.

Уверен, что в недалеком времени миф об абсолютной гениальности А. Эйнштейна будет развеян, и он займет свое место в ряду других известных ученых.

Не буду останавливаться на известных спорных моментах самой теории относительности, т. к. не являюсь физиком по образованию. Хотя я достаточно погрузился в проблему: читал книги А. Эйнштейна, теоретическую физику, книги об Эйнштейне. Однако это отдельная и узкоспециальная тема.

Впрочем, некоторыми соображениями все-таки хочу поделиться. Теория относительности пространства, времени и тяготения на субатомном и космическом уровнях названа без указания данного аспекта. Просто зафиксированы «Специальная теория относительности» и «Общая теория относительности». Для большинства же людей есть просто теория относительности А. Эйнштейна. Без указания исключительно физического смысла этой теории.

Но ведь относительность, как философское, научное, этическое, нравственное, правовое понятие существует тысячелетия. Вряд ли справедливо и честно привязывать данное понятие к одной лишь физической теории. Конечно, книги Эйнштейна задним числом не переназовешь, но говорить об этом надо, чтобы в науке не появлялись новые универсальные теоретики относительного знания.

В связи с этим примечательно неприязненное отношение Эйнштейна к философии: «Я убежден, что философы оказали пагубное влияние на развитие научной мысли, перенеся некоторые фундаментальные понятия из области опыта, где они находятся под нашим контролем, на недосягаемые высоты априорности». Очевидно, что Эйнштейн имеет ввиду И. Канта, философия которого – одна из вершин человеческой мысли. Кроме того, у Канта есть много научных работ по естествознанию. Уровень этих работ для своего времени существенно выше эйнштеновских изысканий.

Эйнштейн понимал, что Кант задолго до него сформулировал фундаментальные положения о природе пространства и времени, в том числе об их относительности. Возможно, Эйнштейн не читал у Канта, что «без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта; в самом деле, чем же пробуждалась бы к деятельности познавательная способность, если не предметами, которые действуют на наши чувства и отчасти сами производят представления, отчасти побуждают наш рассудок сравнивать их, связывать или разделять и таким образом перерабатывать грубый материал чувственных впечатлений в познание предметов, называемое опытом? Следовательно, никакое познание не предшествует во времени опыту, оно всегда начинается с опыта».

Ну, и, разумеется, Эйнштейну наверняка было неприятно осознавать, что Кант четко отметил: «Таким образом, у времени остается эмпирическая реальность как условие всякого нашего опыта, и на основании приведенных выше соображений нельзя за ним признать абсолютную реальность… Если устранить частное условие нашей чувственности, то исчезнет также понятие времени; оно присуще не самим предметам, а только субъекту, который их созерцает». И, наконец, фундаментальный вывод Канта, что «изменяется не само время, а нечто, находящееся во времени».

Можно спорить с Кантом, анализировать необозримую литературу по философии и физике, но факт налицо: авторство проблемы относительности как таковой не принадлежит Эйнштейну. Что же касается авторства принципа относительности пространства и времени, то об этом чуть позже.

Здесь есть одна тонкость в понимании проблемы. Эйнштейн говорил об относительности в классической механике, но, назвав свою концепцию «теорией относительности», он присвоил себе абсолютное право на данное понятие. Научная недобросовестность налицо. Потому что даже в элементарных учебниках по физике прямо пишут о распространении принципа относительности классической механики на электромагнитные явления. В чем же тогда «научная революция» г. Эйнштейна?

Кстати, весьма любопытно объяснение принципа относительности в разных книгах по физике.

Например, в классической «Теоретической физике» читаем: «Измерения, произведенные впервые Майкельсоном, (в 1881 г.), обнаружили полную независимость скорости света от направления его распространения; между тем, согласно классической механике, скорость света в направлении движения Земли должна была бы быть отличной от скорости в противоположном направлении.

Таким образом, принцип относительности приводит к результату, что время не является абсолютным. Время течет по-разному в разных системах отсчета. Следовательно, утверждение, что между двумя данными событиями прошел определенный промежуток времени, приобретает смысл только тогда, когда указано, к какой системе отсчета это утверждение относится. В частности, события, одновременные в некоторой системе отсчета, будут не одновременными в другой системе.

Для уяснения этого полезно рассмотреть следующий простой пример. Рассмотрим две инерциальные системы отсчета К и К' с осями координат соответственно j-fjz «Уу^гг/, причем система К' движется относительно К вправо вдоль осей х и х (рис. 1).

Пусть из некоторой точки А на оси х отправляются сигналы в двух взаимно противоположных направлениях. Поскольку скорость распространения сигнала в системе К', как и во всякой инерциальной системе, равна (в обоих направлениях) с, то сигналы достигнут равноудаленных от А точек В и С в один и тот же момент времени (в системе К').

Легко, однако, видеть, что те же самые два события (приход сигнала в В и С) будут отнюдь не одновременными для наблюдателя в системе К. Действительно, скорость сигналов относительно системы К, согласно принципу относительности, равна тому же с, и поскольку точка В движется (относительно систем К) навстречу посланному в нее сигналу, а точка С – по направлению от сигнала (посланному из А в С), то в системе К сигнал придет в точку В раньше, чем в точку С.

Таким образом, принцип относительности Эйнштейна вносит фундаментальные изменения в основные физические понятия. Заимствованные нами из повседневного опыта представления о пространстве и времени оказываются лишь приближенными, связанными с тем, что в повседневной жизни нам приходится иметь дело только со скоростями, очень малыми по сравнению со скоростью света».

Иначе говоря, теория относительности не имеет ничего общего с реальностью в подавляющем большинстве явлений природы.

И еще: авторы пишут «в системе К сигнал придет в точку В раньше, чем в точку С». Уважаемые читатели, найдите на представленном рисунке точки А, В, С ( \ ^] / ) в координатах системы К. Их там нет. Недосмотр?

Еще одна проблема идеальной лжи в представленном в этой книге понимании – научная добросовестность А. Эйнштейна и его последователей.

Необозрима литература по теории относительности и о жизни Эйнштейна. Точки зрения бывают полярно противоположны: от безудержного восхваления (Б.Г. Кузнецов и др.) до полного неприятия (О.Х. Деревенский, В.И. Секерин, В. Бояринцев и др.). Серьезный анализ философской и специальной физической литературы по теории относительности проведен К.Х. Делокаровым.

Для исследования идеальной лжи важно понять, насколько обоснованы обвинения Эйнштейна в плагиате. В научной среде вопрос плагиата и приоритета всегда очень болезненный. В доступной мне литературе содержится много свидетельств того, что Эйнштейн был лишь одним из соавторов, создавших теорию относительности. Не более того.

Аргументов в пользу данной точки зрения много. С целью сохранения объективности изложения приведу только неоспоримые доводы.

В первой статье (1905 г.) с изложением основных положений специальной теории относительности «К электродинамике движущихся тел» Эйнштейн намеренно не упомянул выдающегося голландского физика Г.А. Лоренца и несомненного научного лидера того времени французского математика А. Пуанкаре. Именно они в предшествующие годы создали основы теории относительности, что хорошо известно. Установка на сознательное умалчивание Эйнштейном имен и научных результатов Лоренца и Пуанкаре доказывается тем, что к 1905 году оба этих ученых уже были всемирно известны.

Профессиональный физик – Эйнштейн – принципиально не мог не знать об их научных достижениях. Тем более, специалист патентного бюро, в котором аккумулировалась новейшая научно-техническая информация. В любой другой ситуации подобные «забывчивость» и «неосведомленность» стоили бы исследователю не только репутации, но и конкретной должности. Как это недавно произошло с министром обороны Германии Гуттенбергом, который в своей докторской диссертации «забыл» назвать авторов, цитаты которых он использовал. Его не только лишили научной степени, но и сняли с поста.

Гуттенберг

(См.: http://lifenews.ru/news/51929)

Однако, история с замалчиванием Эйнштейном имен Лоренца и Пуанкаре гораздо более серьезнее, так как здесь речь идет не об обычной квалификационной работе, а о смене научной парадигмы в физике.

Потрясающим контрастом с плагиатом Эйнштейна выглядит утверждение Лоренца в 1912 г.: «Заслуга Эйнштейна состоит в том, что он первый высказал принцип относительности в виде всеобщего строго и точно действующего закона». Невероятно драматичная ситуация. Честный Лоренц прав, но только в том, что Эйнштейн, обладая незаурядным умом, смог придать «товарный вид», законченную форму теории Лоренца и Пуанкаре. Поразительный контраст подлинной научности и хищнического отношения к науке.

Гендрик Лоренц

(1853–1928)

Кстати, удивительно (или – нет?), что Лоренца и Пуанкаре даже не упомянули авторы знаменитой 10-томной «Теоретической физики». Как будто Лоренц и Пуанкаре не имели никакого отношения к созданию основ теории относительности. В главе «Принцип относительности» авторы пишут: «Объединение принципа относительности с конечностью скорости распространения взаимодействий называется принципом относительности Эйнштейна (он был сформулирован А. Эйнштейном в 1905 г.) в отличие от принципа относительности Галилея, исходящего из бесконечной скорости распространения взаимодействий».

Анри Пуанкаре

(1854–1912)

Серьезным аргументом оппонентов «гения» Эйнштейна как «автора» теории относительности является факт длительного выжидания Нобелевского комитета (с 1905 по 1922 гг.), не спешившего присуждать ему высшую научную премию за эту саму теорию. И, как давно известно, нобелевскую премию Эйнштейн получил «за заслуги перед теоретической физикой и особенно за объяснение закона фотоэлектрического эффекта». Более того, секретарь Шведской Академии наук Кристофер Аурвиллиус писал Эйнштейну: «Как я уже сообщил Вам телеграммой, Королевская академия наук на своём вчерашнем заседании приняла решение присудить Вам премию по физике за прошедший (1921) год, отмечая тем самым Ваши работы по теоретической физике, в частности открытие закона фотоэлектрического эффекта, не учитывая при этом Ваши работы по теории относительности и теории гравитации, которые будут оценены после их подтверждения в будущем».

Итог: вся совокупность объективных обстоятельств и субъективных факторов требует названия – «Теория относительности Лоренца-Пуанкаре-Эйнштейна». Что же касается сути вопроса, то время (пространство, истина) – одно: объективно, относительно и абсолютно. И это было известно задолго до Эйнштейна.

Кстати, склонность к плагиату у Эйнштейна отмечена и до публикаций по теории относительности. Известно, что до своей статьи по теории относительности Эйнштейн написал несколько статей по другим проблемам физики. Так вот, в конце третьей статьи есть примечание редактора: «Результаты, описанные в статьях 3–5, получены Эйнштейном независимо от Дж. Гиббса, о работах которого он в то время не знал. (Ср. статью 28)».

Сравниваю. В этой статье (заметке) Эйнштейн отвечает на критику П. Герца, возражавшего «против рассмотрения температурного равновесия в первой из упомянутых моих работ основаны на недоразумении, вызванном слишком сжатой и недостаточно тщательной формулировкой этого рассмотрения.

Но так как эта проблема в достаточной мере уже выяснена работами других авторов и обсуждение ее к тому же вряд ли представит особый интерес, я не буду останавливаться на этом вопросе. Замечу только, что, по-моему, следует предпочесть предложенный Гиббсом в его книге путь, исходным пунктом которого является канонический ансамбль. Если бы книга Гиббса была мне известна в то время, я вообще не стал бы публиковать упомянутые работы, а ограничился бы рассмотрением некоторых частных вопросов. Цюрих, октябрь 1910 г. Поступила 30 ноября 1910 г.».

Вроде бы все на месте. Один исследователь пишет, другой критикует. Обмен мнениями.

Но! В трех статьях, опубликованных за 2(!) года Эйнштейн ни словом не упомянул Дж. Гиббса. И только восемь лет спустя отдает приоритет подлинному автору результатов, соглашаясь «предпочесть предложенный Гиббсом в его книге путь». Дело, видите ли, в том, пишет Эйнштейн, что «если бы книга Гиббса была мне известна в то время, я вообще не стал бы публиковать упомянутые работы, а ограничился бы рассмотрением некоторых частных вопросов».

Блеск. В 1902 г. физику Эйнштейну «не была известна» книга американского физика Дж. Гиббса, который родился в 1839 г. и первую свою работу в области термодинамики представил Коннектикутской академии наук в 1872. Да, историки физики говорят, что работы Гиббса по термодинамике были почти неизвестны в Европе до 1892 г. Одним из первых оценил значение его графических методов Дж. Максвелл, который построил несколько моделей термодинамических поверхностей для воды. Но ведь на Максвелла Эйнштейн часто ссылается. Вместе с тем, известность и признание научным сообществом Гиббса налицо: он был избран членом Американской академии искусств и наук в Бостоне, членом Лондонского королевского общества, награжден медалью Копли, медалью Румфорда. В 1903 г. Гиббс умер.

Утверждать, что книга ученого такого уровня не была известна Эйнштейну и повторять его результаты в своих статьях… По-моему, это за гранью здравого смысла и научной добросовестности. Но это четко согласуется с последующим плагиатом у Лоренца и Пуанкаре. Круг замкнулся.

Я обнаружил и другие интересные моменты (феномены идеальной лжи) в научной биографии Эйнштейна, которые подтверждают мое сомнение в его научной добросовестности и обоснованности его стартовых успехов, как «гениального» ученого. Однако жанр и объем данной книги не позволяют мне более подробно написать об этом.

Конечно, Эйнштейн – человек незаурядного ума, но не менее умным, по-своему, был и военный преступник Наполеон, сколотивший хорошо организованную вооруженную банду, напавшую в 1812 г. на мою Родину, чтобы калечить и убивать моих предков. Об этом я уже писал раньше.

Срока давности по этим преступлениям нет!

Как нет срока давности и по фактам научной недобросовестности Эйнштейна. Откуда же такая известность и непререкаемая «авторитетность» этого физика?

Бешеную популярность Эйнштейна, которую ему «с пол-оборота» создали СМИ начала ХХ века и в последующем, некоторые авторы объясняют мощной поддержкой тогдашней финансово-политической элиты в связи с его национальной принадлежностью. Хотя в отношении большинства других ученых подобная аргументация не применяется. Однако и групповую сплоченность на основе национальной идентичности никто отрицать не станет. Как в начале ХХ века, так и сейчас.

Например, в репортаже российских «Вестей» 19 июля 2012 г. о теракте в Болгарии против израильских туристов есть фрагмент с комментарием министра обороны Израиля Эхуда Барака.

За спиной израильского министра четко виден государственный флаг и рядом с ним на книжной полке демонстративно поставлена книга с фотографией Эйнштейна и его фамилией. Разумеется, это его дело. Личное?

Источник: http://player.rutv.ru/index/iframe/video_cid/35219/acc_video_id/434076/isPlay/true/time_play/1/#_34717644

Очень сложный, острый вопрос. Потому что никто из нормальных и ответственных психологов не будет специально подчеркивать национальность З. Фрейда, Ф. Перлза, Э. Берна и других ярких и оригинальных мыслителей. Однако многие люди, как видно на данном фотоснимке, просто и откровенно на это указывают.

Кстати, чтó я писал о З. Фрейде, можете посмотреть еще раз в третьей части этой книги и в моей книге «Психология лжи в бизнесе: Дурная бесконечность». Искренне, эмоционально и с большим уважением.

С уважением отношусь к вкладу Эйнштейна в теоретическую физику. Невозможно отрицать его признание научным сообществом. В конце концов, только специалистам-физикам оценивать его реальные достижения.

Здесь я пишу о тех его намерениях и действиях в конкретный исторический период, которые стали системообразующим фактором формирования его образа, как «единственного» создателя теории относительности, «самого гениального человека» в истории человечества. Не могу согласиться с этими утверждениями, так же, как и многие другие исследователи.

В заключение еще одна информация к противоречивому (неоднозначному) образу Эйнштейна.

Так, вроде бы поверхностное наблюдение. Однако, восприятие этой фотографии, ее оценка Эйнштейном, другими людьми на протяжении многих лет придают всей истории с фото определенный смысл.

Речь идет о знаменитой фотографии Эйнштейна, которая для многих ассоциируется с человечностью, простотой и неизбывным чувством юмора, самоиронии этого человека. Фотография эта настолько известна, что, казалось бы, ничего нового по ее поводу сказать нельзя. Однако, вот, что я обнаружил, исследуя проблему Эйнштейна.

Эта та самая всемирно известная фотография Эйнштейна.

«Вот так выглядит полная версия самой узнаваемой фотографии Альберта Эйнштейна… Сама она стала символом гения, который умеет радоваться жизни, а история её появления – символом репортёрской удачливости. История, в принципе, известная, но сегодня можно. Фото было сделано в 1951 году, после празднования в Принстонском университете 72-летия учёного. На снимке он уже сидит в машине, рядом – доктор Эйделот с супругой. В тот вечер Эйнштейна осаждали репортёры, но один из них, Артур Сасс, сначала подождал, пока схлынет толпа, и только потом подошёл к машине со словами «Эй, Профессор, улыбончик для фото на день рождения, а?». Эйнштейн, который к тому моменту порядком устал от этих, с фотоаппаратами, просто быстро показал язык и отвернулся, думая, что щёлкнуть его не успеют, но Сасс успел! Когда в редакции увидели, что получилось, там состоялось нешуточное обсуждение с «большими шишками», стоит ли это публиковать, но, к счастью, всё закончилось благополучно. Осталось добавить, что фотография понравилась и самому Эйнштейну. Он обрезал её до привычной теперь «головы профессора» и потом посылал в качестве открытки своим друзьям. Одному из них он написал: «Вам понравится этот жест, потому что он адресован всему человечеству».

А вот как выглядит подлинник фотографии, с которой Эйнштейн выделил себя любимого.

Вообще-то, ничего особенного. Так многие люди делали и делают. Например, я видел, как одна девушка точно также отрезала изображение своей подруги с пляжной фотографии. На оставшейся части фото девушка осталась одна в окружении двух парней. Без конкурентки. И это фото она уже рассылала своим друзьям. Простая ситуация…

Ну, а, если верно, что высунутый язык подвыпившего Эйнштейна «адресован всему человечеству», то в личном общении, например, с русским человеком известный физик мгновенно понял бы относительность своего возможного дальнейшего движения в абсолютно проверенном пространстве по не очень комфортному маршруту следования…

Итак, идеальная ложь вполне может быть исследована в контексте индивидуальной и социальной психологии. Причем, теоретическое осмысление проблемы может дать вполне прикладные результаты. Например, лишить сияющего ореола «гениальности» конкретного человека.

Как я попытался показать на примере А. Эйнштейна, идеальный объект, созданный человеком мысленно, не существующий и не осуществимый в действительности, может иметь соответствующий прообраз в реальном мире. При этом идеальный образ может и не быть нравственно и эстетически совершенным.