Глава 25

Когда я подходила к замку, мне навстречу выехал черный катафалк, за которым следовало несколько машин. Я спряталась в зарослях кустарника, росшего по обочинам дороги, чтобы меня не заметили. А когда кортеж скрылся за поворотом, вышла из укрытия и продолжила свой путь. Минут через пять я оказалась перед шлагбаумом, который перегораживал дорогу. На шлагбауме висела табличка «Propriété privée». «Вот бы все во французском языке было так ясно и понятно, — подумала я. — Частная собственность».

Я огляделась. Никого не было видно. Я подлезла под шлагбаум и подошла к воротам. У ворот и за ними тоже было пусто. Я пошла вдоль стены, которая окружала территорию замка. Стена была высокая, без каких-либо выступов и углублений. Без специального снаряжения на нее не влезть. Вот бы где пригодился Карлсон с его моторчиком. Но он улетел, хотя и обещал вернуться. Но когда, а главное — к кому? И вдруг я увидела большое дерево, которое росло у самой стены, и его ветви свешивались по обе ее стороны. Не долго думая, я подпрыгнула и зацепилась за нижнюю ветку. Дальше все было делом техники. Лазать по деревьям я научилась еще в детстве, когда, живя летом на даче, устраивала с соседскими мальчишками тарзаньи бега, которые от обычных отличались тем, что «бегать» надо было по деревьям, не спускаясь на землю. В два счета я оказалась по ту сторону стены на садовой лужайке с небольшими островками кустарников, усыпанных мелкими голубыми цветками. Перебегая от кустарника к кустарнику, я вплотную приблизилась к дому. Вокруг по-прежнему все было тихо и спокойно. Мне очень хотелось заглянуть в окно, но окна в замке располагались довольно высоко, поэтому, для того чтобы проникнуть в дом, надо было искать дверь. Как выяснилось, дверей в замке было несколько. Кроме парадной, имелись еще три, причем одна из них вела в пристройку со сводчатой крышей и большими окнами. И именно эта дверь вдруг открылась, и из нее вышел мужчина в рабочем комбинезоне с большими садовыми ножницами в руках. Мужчина направился в противоположную от меня сторону.

«А вот это, детка, удача», — сказала я про себя и побежала к двери. Она действительно была не заперта и вела в оранжерею.

Было бы глупо не воспользоваться представившимся случаем, и, дождавшись, когда мужчина скроется за поворотом, я проскользнула внутрь. Апельсинами в оранжерее, кончено же, не пахло — пахло экзотикой, привезенной из заморских стран. Но к деревьям и кустарникам с причудливыми цветами, напоминающими кусочки сыра и шоколадное драже, я осталась равнодушной. По сравнению с экзотикой тарасовских дорог мелко— и крупно-буржуазные изыски Старого Света были пылью на обочине тех самых дорог.

Пробежав по оранжерее, я очень быстро нашла дверь, которая привела меня сначала в коридор, а из него в большую комнату, судя по всему, гостиную. Следов недавнего набега практически не было видно. Но так было только в этой комнате. В библиотеке, которая, видимо, больше всего пострадала от незваных гостей, книги в шкафах были наспех расставлены, что нарушало гармонию и порядок, которые царили в доме. «Искали так же тщательно, как и в парижском доме Алекса, — отметила я про себя. — А это значит, что искали они то же самое. Преступники были уверены, что вещь, которая им нужна, находится в семье. Интересно, нашли они то, что искали?» Рассуждая так, я переходила из комнаты в комнату, пока не оказалась в маленькой и уютной спальне, из окон которой открывался чудесный вид на море. Вдруг мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Я резко повернулась, и мой взгляд упал на фотографию в рамке, которая стояла на прикроватной тумбе. С фотографии на меня в упор смотрел очень красивый мужчина в черном костюме и темно-синей рубашке. Через руку у него был перекинут белый плащ с красным крестом. «Плащ тамплиеров», — машинально отметила я. Приглядевшись к фотографии, я вздрогнула. Мужчина, изображенный на ней, как две капли воды был похож на Гуго де Пейна с портрета в доме Алекса, только гораздо старше. Сходство было настолько велико, что я сначала подумала, что и на портрете, и на фотографии один и тот же человек. Я взяла фотографию в руки и подошла с ней к окну. Гуго де Пейн умер в возрасте 66 лет. Человек на портрете был примерно того же возраста, у него были седые волосы и седая борода. Однако одет он был в современный костюм, да и его короткие волосы, уложенные волосок к волоску, не имели ничего общего со средневековыми рыцарскими прическами. На фотографии явно был наш современник.

«Еще один красавчик, — подумала я. — О чем это говорит? Следуя моей теории, а она, я уверена, правильная, это говорит о том, что я на верном пути. Но пока на этом пути мне встречаются одни загадки и ни одной разгадки». Мои размышления прервал звук сирены, раздавшийся совсем близко. «Неужели полиция? — с восхищением подумала я. — Для сказочников они сработали очень быстро. Придется уйти по-английски, не дожидаясь десерта». Я побежала к выходу из оранжереи. Но там меня ожидал неприятный сюрприз — дверь была заперта. «Проклятый садовник!» — догадалась я. Недолго думая, я схватила лопату, которая лежала недалеко от двери среди прочего садового инвентаря, подбежала к окну и что есть силы ударила по нему. Раздался звон разбитого стекла. «Уйти по-английски не удалось. Салют в мою честь все-таки прозвучал», — огорчилась я. Но огорчаться по пустякам не в моих правилах. Тем более что для отхода у меня был запасной путь, который вел к морю. Я перелезла через стену и через минуту уже бежала по тропинке, которая должна была вывести меня к морю. Но и полицейские тоже не дремали — вскоре я услышала у себя за спиной их дружный топот. «Давно за мной мальчики толпами не бегали, — с удовольствием подумала я. — Тем более французские». Неожиданно тропинка закончилась обрывом. Я посмотрела вниз — далеко внизу было море. «Толя говорил про какую-то тропинку, по которой можно спуститься», — вспомнила я. Но времени искать эту спасительную тропинку у меня уже не было — топот за спиной становился все громче. И я прыгнула со скалы вниз.