Напряженная поза, напоминающая жесткий стул в углу ее спальни.

Устало-задумчивое выражение лица производило странное впечатление – как будто она мысленно заполняет пробелы, и я подумала: может, я тогда ошиблась, Ханна и в самом деле та девочка с круглыми глазами на трех фотографиях в рамочках? Но почему она держит их на виду? Ни отца, ни матери на снимках нет. Выходит, она была не в лучших отношениях со своими родителями? С другой стороны, папа говорил, что выставленные на всеобщее обозрение снимки радостных моментов далеко не всегда показатель подлинного чувства. Если человеку, мол, постоянно требуется напоминать себе о «старых добрых временах», значит «не такая уж сильная была любовь». Замечу для протокола: у нас в доме никогда не было моих фотографий в рамочке, а из школьных групповых снимков папа хранил только один, сделанный в начальной школе «Спарта». Я там сижу, плотно сдвинув коленки, в розовом комбинезончике и с сонным видом, а на заднем плане какие-то живописные горы, вроде национального парка Йосемити.

– Как характерно! – говорил папа. – Содрали шестьдесят девять долларов девяносто пять центов за увеличенные и обычные отпечатки фотографии, на которой у моей дочери такой вид, словно ее основательно стукнули по голове. Вся страна – просто огромный конвейер, а мы намертво к нему пристегнуты. Плати и помалкивай, не то выбросят как бракованную деталь.