Великий и ужасный Юрий Айзеншпис
В силу того что Юрий Айзеншпис в новой России стал продюсером номер один, о нем по сей день ходит множество слухов, а про его роль в жизни Цоя придумана масса небылиц. В одной из групп почитателей творчества Цоя «Вконтакте» можно найти весьма показательный опрос под названием «Цой и Айзеншпис». В опросе есть три варианта ответа:
1) Из-за него «КИНО» начало становиться поп-проектом: ответили 76 человек (14,1 %).
2) Он сделал несомненный вклад в развитие и становление группы: ответили 156 человек (28,9 %).
3) Он делал деньги на «КИНО», и его не интересовало творчество группы: ответили 308 человек (57 %).
Опрос показывает, что одна половина респондентов считает Айзеншписа беспринципным коммерсантом, который «рулил» группой «КИНО», а другая – что он бессовестно нажился на творчестве Виктора. Что же было на самом деле?
Знакомство
По версии книги «Зажигающий звезды», Юрий Айзеншпис познакомился с Цоем летом 1988 года, организовывал концерты в Москве в СДК МАИ в 1988 году, помогал с концертом в УДС «Крылья Советов» в 1989 году, затем договорился о выпуске телепередач «Взгляд» и «Утренняя почта» с участием Цоя и просто общался с Цоем еще при Белишкине.
Все это немного не так. История знакомства Цоя и Айзеншписа, с легкой руки Александра Липницкого, известна и подтверждена свидетелями. Организатором знакомства был именно он, а вот инициатором встречи был Айзеншпис. Его желание поработать с «КИНО» возникло не случайно, и судьбоносную роль в знакомстве Цоя с Айзеншписом сыграл не кто-нибудь, а рулевой Первого канала Константин Эрнст. А произошло это так: начинающий телевизионщик Эрнст из программы «Взгляд» с модным журналистом Додолевъм тусовались за кулисами одного из сборных рок-концертов в Москве. Айзеншпис, который только вышел из тюрьмы и еще плохо ориентировался в шоу-бизнесе, подошел к молодъм людям, представился и сказал, что хочет поработать с какой-нибудь хорошей группой. Юрий выглядел довольно забавно: рот был полон металлических зубов, одежда была более чем скромная и совсем немодная. Но поскольку он был улыбчив и впечатление производил приятное, то окружающие от него не шарахались. Молодые люди в двух словах объяснили ему что к чему, и Эрнст указал на группу «КИНО», которая, по его представлению, была лучшей.
После того разговора Айзеншпис стал обзванивать знакомых, чтобы выйти на Виктора и предложить ему свои услуги, – все знали, что у «КИНО» нет грамотного администратора. В результате он вышел на Липницкого, и тот организовал ему встречу в Цоем в саду «Эрмитаж». При том первом разговоре Цоя с Айзеншписом была и Наталия Разлогова, присутствие которой Липницкий почему-то всегда скрывал. Юрий вел себя очень скромно и просительно, впечатление, как обычно, произвел приятное, и Виктор дал ему шанс, который Юрий честно отрабатывал. Стоит отметить, что в 1988 году группа «КИНО» уже была очень популярной – после выхода фильма «Игла» и альбома «Группа крови» Цой не нуждался ни в какой раскрутке. Группе нужен был толковый менеджер, умеющий решать бытовые проблемы. Кстати, слова «продюсер» не существовало еще в советском лексиконе. Оно появилось много позже, уже в новой России. И первым продюсером стал именно Айзеншпис. Во время работы с «КИНО» и уж тем более после выпуска «Черного альбома» он решил называть себя именно так. А потом уже его примеру последовали остальные. И прошло немало лет, прежде чем слово стало соответствовать содержанию.
По словам самого Айзеншписа, он долго наблюдал за тем, как разгорается звезда Цоя, и очень надеялся на дружбу и сотрудничество с ним, – был уверен, что они вместе достигнут успехов в работе. С его точки зрения, концертная деятельность группы была поставлена плохо. Поэтому в концертный тур с конца февраля по 24 июня 1990 года группа «КИНО» поехала с Айзеншписом, который реализовал свои организаторские способности, оказавшись в нужное время и в нужном месте.
Об этом А. Липницкому рассказывали музыканты «КИНО».
Юрий Каспарян и Георгий Гурьянов:
Оказываемся мы где-то на гастролях. Прилетаем, нас не встретили, приезжаем в гостиницу, где должны были поселиться, – нет номеров. Сидим в вестибюле как оплеванные, с гитарами, и вдруг встречаем Айзеншписа, который там случайно. Он видит Цоя и спрашивает: «Что такое, проблемы?» – «Да, вот бронь сняли с номеров, автобуса нет, чтобы на репетицию ехать…» – «Сейчас всё сделаем», – говорит Айзеншпис. И уже через пять минут появился люкс для Вити, автобус, всех поселили. А Белишкин куда-то просто слился в этот момент – видимо, это был не его день… Короче говоря, уже в следующий тур мы поехали с Айзеншписом.
Влиял ли Айзеншпис на «КИНО»?
В Интернете, газетных статьях, различных других источниках нередко попадаются подобные суждения: «Юрий Айзеншпис сумел стать в нашей стране продюсером номер один. Среди тех, кого он открыл публике, – группа „КИНО“, Влад Сташевский, Дима Билан» (газета «Антенна»).
Почитатели продюсерского таланта Юрия Айзеншписа также приравнивают группу «КИНО» к «проектам» Айзеншписа наряду с Биланом и Сташевским. Подразумевается, что Айзеншпис «раскрутил» Цоя, вывел его на большую сцену. И кажется, что до появления Айзеншписа группа «КИНО» не собирала стадионов и не была известна. Это, конечно же, не так. Есть хронология событий, и изменить ее нельзя, – на момент знакомства Цоя с Айзеншписом Цой был знаменит на всю страну, а Айзеншпис был никем. Достаточно ведь взглянуть на даты. Когда появились первые интервью Айзеншписа? Первые датированы 1991 годом, а все потому, что при жизни Цоя он не мог себе позволить говорить на камеру о группе «КИНО», у него не было такого права. А вот когда Цой трагически погиб, Айзеншпис стал одним из главных опрашиваемых в силу того, что «киношники» ушли в тень. Разумеется, Айзеншпис не имел никакого влияния на Цоя ни в каких вопросах. Он был администратором группы, хорошим хозяйственником, не более того. И очень их побаивался. Ведь это они его вернули в шоу-бизнес, и надо отдать ему должное, Юрий всегда знал свое место.
Рашид Нугманов:
Айзеншпис никогда не был продюсером «КИНО» (даже если и пытался себя таким выставить на «Черном альбоме»). Он был менеджером, подчиненным Виктору, и исполнял делегированные ему организационные функции. Понятие продюсера в музыкальной индустрии России с самого начала толковалось слишком уж свободно (да и сегодня направо и налево), однако это четко определенная профессия, которая прежде всего означает руководящую роль в создании альбома, в отборе и записи песен для него, в создании аранжировки и в сведении в студии. Классический пример, понятный всем, – две ключевые фигуры в группе «Beatles»: Джордж Мартин и Брайен Эпштейн. Первый был продюсером, второй менеджером. Эти два понятия не взаимозаменяемы, как мухи и котлеты, как деньги и творчество. В принципе на «Черном альбоме» Айзеншпис еще мог бы назваться исполнительным продюсером, но никак не продюсером. Если проводить параллели, то продюсер в музыке ближе к режиссеру в кино. Режиссером «КИНО» был всегда сам Цой, и никто другой. На «Черном альбоме» после его гибели эту функцию взяли на себя Тихомиров с Каспаряном.
На момент знакомства с «КИНО» Айзеншпис был беден, жил в маленькой квартирке на «Речном вокзале» вместе с матерью, он только вышел из тюрьмы и пытался встроиться в новую жизнь. Свою первую машину он купил при Цое, а в центр переехал спустя много лет после его смерти. Именно группа «КИНО», а точнее, «Черный альбом», выпуск которого он профинансировал, и принесли ему его первые деньги и статус продюсера.
Юрий Каспарян:
Ну вот на «Черном альбоме» написано – продюсер Юрий Айзеншпис. Это так и есть. Он действительно выпускал эту запись. Он вложил деньги, как бы спродюсировал эту запись. Но он не музыкальный продюсер, а выпускающий.
Как уже говорилось выше, среди знакомых с Цоем музыкантов бытует мнение, что Цой болел звездной болезнью. Это сыграло свою роль и в демонизации Айзеншписа.
Сергей Бугаев:
После «АССЫ», серий больших концертов, после серьезного взаимодействия с Юрием Айзеншписом, который, как Дик Адвокат, натаскивал на то, что они («КИНО») супермегазвезды, что, может, и соответствовало действительности, но с таким супермегатренингом это могло привести к опасному заболеванию под названием «звездная болезнь».
Сергея Бугаева можно понять. Мальчик, которого подобрал Липницкий, по юности болтался со старшими товарищами, и никто его особенно не гонял. Но когда пошла серьезная работа, стало ясно, что он только мешается под ногами. С появлением Айзеншписа концерты-развлечения закончились. Поэтому за словами Сергея видна досада и попытка слепить из Айзеншписа некоего монстра, хотя, по сути, Сергею лучше бы просто промолчать, ведь он не музыкант и никогда им не был. Когда пошли «взрослые» концерты вместо «квартирников», встал вопрос, кто из группы нужен на сцене. Бугаев же не был нужен никогда.
Таким образом, все, что касается Айзеншписа, сильно преувеличено. Георгий Гурьянов:
Да, сегодня говорят, что Айзеншпис влияние на группу оказывал. Но какое? На кого? Конечно, он роскошный, талантливый бизнесмен был, и вообще… Человек был очаровательный и импозантный. Но какое влияние он мог на музыку оказать, когда он вообще… У него вообще не было к музыке ничего. И слава богу. Это Витя хотел, чтобы он был директором группы, помогал, но никуда не совался – в музыку, в творчество, и вообще это не его дело было… Витя хотел, чтобы он свою работу исполнял на юо % и, по существу, организовывал поездки.
Инна Николаевна Голубева:
Какое там влияние? Цой уже тогда на Олимпе сидел, и Шпис на него никакого влияния не имел, конечно. Он был – подай, принеси, пошла вон.
И правда, Гурьянов, бывало, ему откровенно хамил в минуты дурного настроения, а Цой над ним регулярно подтрунивал, хотя относился в целом к нему очень хорошо, да и поводов для недовольства Юрий никогда не давал – всегда был крайне предупредителен и без разговоров выполнял любые распоряжения.
Тут можно привести в подтверждение этому слова Георгия Гурьянова из интервью, Андрею Дамеру.
Г. Гурьянов. Но к Айзеншпису Цой вроде хорошо относился?
А. Дам ер. Ну еще бы! Айзеншпис вылизывал все места. Если вы смотрели фильм «Строгий юноша» – фильм, который для нас сыграл очень большую роль, – там есть некто Подчеркиватель неравенства, единственный отрицательный персонаж… Конечно, это все отвратительно было: по два-три концерта в день, перелеты, фаны, гостиницы и рестораны. Гостиницы – совдеповские, рестораны – чудовищные, где кроме вялых огурцов с помидорами была только одна котлета по-киевски, из которой, когда ее протыкаешь, вытекает машинное масло.
Г. Гурьянов. У Виктора не было желания закончить с Айзеншписом?
А. Дамер. Нет, нет. В конце концов, Айзеншпис – кто это такой? Администратор, директор. Безусловно, Виктор не мог же разговаривать о деньгах, сколько вы заплатите, давайте деньги и т. д. Это недостойно артиста или художника торговаться и говорить о бизнесе. Поэтому Айзеншпис говорил. Говорил очень талантливо и жестко, и за это его Виктор очень любил.
Инна Николаевна Голубева:
Он все делал для «КИНО», но это выглядело все равно что поить, кормить, ухаживать за скотиной, которая тебя кормит. Хотя, конечно, слава богу, что так было. Он, конечно, был идеальный в этом плане как продюсер – солому под всех подстелет… «КИНО» же всегда баюкали и качали в колыбели. Витя, конечно, очень нервничал, что вот надо репетировать, завтра концерты, а Густав все в своей кроватке лежит… Им нужна была нянька. Нянькой была Марьяна. Она им носы вытирала, глаза красила, наряжала, кормила. И Айзеншписом они довольны именно потому, что он тоже был нянькой. Повторю, им нужна была нянька. Всем. Всем, кроме Цоя.
Дмитрий Левковский:
Я как раз в то время спросил Юрика Каспаряна: с чего бы такая любовь? А ответ был прост – полная забота от Айзеншписа.
Александр Кушнир:
Я против того, чтобы негативно говорить про Айзеншписа, который много для группы «КИНО» сделал.
Алексей Рыбин:
Цой под его влиянием изменился, Юрий много для него сделал в масштабах России. Это первый профессионал, с которым Цой столкнулся в своей жизни. И он, конечно, Витю многому научил. При всем уважении к Юрию Белишкину, этого он дать группе не мог, не те масштабы были. Витя шел по пути профессионального артиста, и совершенно логично, что он нашел себе профессионального менеджера.
«КИНО» было первым и единственнъм состоявшимся до него проектом, он не «раскрутил» их, потому что им это было не нужно. Первъм по-настоящему его продюсерским проектом стала «Технология». Потом уже пошли Никита и Билан. Тогда он уже давал интервью как состоявшийся продюсер. А во времена «КИНО» он не был и не мог быть продюсером в современном понимании этого слова.
К проектам типа «звезда с нуля» он перешел уже после гибели Цоя, и он сам писал почему: с «состоявшимися» звездами работать гораздо сложнее и, с его точки зрения, менее интересно, чем с никому не известными артистами. А то, что в то время Айзеншпис назывался продюсером группы «КИНО», очевидно, для Цоя это было некоей игрой в солидность.
Ирина Легкодух:
Я с Айзеншписом знакома не была. Разве что совсем мельком слышала от Вити о нем, и это не оставило никаких воспоминаний. Если, опять же, я не ошибаюсь, это такой человек, который занимался концертами Вити. В то же время исключить какие-то другие свои общие с ним контакты в силу моих киношных и TB-занятий нельзя. В тот период образовалось много знакомых и приятелей из этого круга, с которыми некоторое время поддерживались приятельские отношения и знакомства, так что, возможно, и как-то еще я могла о нем слышать стороной или даже оказаться в одной компании когда-нибудь… Я помню смутно какие-то разговоры с Витей о концерте, кто-то спрашивал и хотел заказать его концерт, я спросила, и Витя вдруг с великой важностью сказал, что у него «контракт» и «продюсер», с которым надо об этом разговаривать, что он не сам распоряжается своими концертами, а распоряжается вот этот продюсер, и дал его телефон. По-моему, именно это и был Айзеншпис. В те времена это звучало довольно непривычно и забавно – личный отдельный продюсер, который при этом не музыкант из группы. Может быть даже, Витя был один из первых, кто стал так работать – по-взрослому.
Очень смутно мне мерещится что-то такое неодобрительное об этом Юре, слушок какой-то неодобрительный, что он непрост, тяжелый человек. Но Витя, я помню, говорил о нем с большим уважением и с гордостью за себя и правильную организацию своих дел этим Юрой. Это немного забавно и весьма непривычно выглядело – и этот надутый и загадочный вид, и этот «продюсер», контракт, – но очень это выходило у Вити трогательно. По-детски, как игра такая, к которой Витя относился с большой серьезностью.
И кроме того, было ведь ощущение, что Цой находится просто на явном крутом профессиональном (и профессионально поставленном) взлете, уж не знаю, благодаря ли продюсеру или благодаря себе самому и Наташе, которая была с ним. Во всяком случае, понятно, что Цой и Айзеншпис относились друг к другу всерьез и были очень заинтересованы друг в друге.
Таким образом, ясно видно, что модель отношений Цой – Айзеншпис была совершенно обратной той, которую представляют сегодня в СМИ. На самом деле это не Цой приобрел имя за счет Айзеншписа, а Айзеншпис получил хороший старт в мире шоу-бизнеса после работы с группой «КИНО». И за это он был благодарен Цою.
Айзеншпис – крутой мафиози?
Многие говорят: «Как же Цой поверил человеку, который провел „на зоне“ 17 лет?» Из-за мрачного прошлого кто-то даже считает Айзеншписа «врагом» Цоя и подозревает его чуть ли не в убийстве Виктора. Тут сразу можно сказать – врагов у Цоя вообще не было. Недоброжелатели были, конечно, как и у всех людей, которые выбились из общего ряда. А образ крутого мафиози Айзеншписа – просто страшилка для доверчивых домохозяек. Юрий Айзеншпис, смышленый еврейский мальчик, погорел на валютных махинациях и никакого отношения к «криминалу» в нынешнем понимании этого слова в те годы не имел.
Юрий был очень забавным человеком, позитивным и совершенно неконфликтным. Музыканты «КИНО» вспоминают, что он часто рассказывал им про свою жизнь «в застенках». Про то, как он там организовал работу мебельного цеха, зарабатывал деньги лагерному начальству и постоянно ел копченую колбасу, которая в стране была жутким дефицитом. Ни с какими «уголовниками» он никогда не дружил. Вокруг него были разного рода спекулянты, люди, занимавшиеся перепродажей антиквариата, и тому подобная публика, а бравых молодцев в спортивных костюмах и малиновых пиджаках тогда еще в природе не было.
Уже после смерти Цоя, побывав в Америке, Юрий научился правильно и стильно одеваться. В 1990 году же он даже внешнего вида не имел и вообще всего пугался, да еще комплексовал по поводу старых товарищей, которые «поднялись», пока он сидел. Можно с уверенностью сказать, нисколько не обидев память Юрия Шмилъевича, что в то время он был немоднъм лохом с хорошей головой. Что не мешало ему быть открытым и добрым человеком, искренне влюбленным в свое дело, в сцену и в шоу.
Айзеншпис превратил группу «КИНО» в поп-проект?
Группа «КИНО» чуть ли не с самого начала своего существования почти всегда играла поп-музыку, и Цой говорил об этом в одном из своих интервью.
«Новая волна», которую любили «киношники», включала в себя элементы легкой танцевальной музыки. Причем альбом «Это не любовь» 1985 года гораздо «попсовей» «Черного альбома», и никто не видит в нем никакого «Ласкового мая». Поэтому распространенное заблуждение, что «КИНО» стало играть что-то вроде «Ласкового мая» с подачи Айзеншписа, не имеет под собой никакой почвы.
Юрий Каспарян:
После смерти Юрия Айзеншписа много писали о временах его сотрудничества с группой «КИНО». Часто можно было встретить такую точку зрения, что, судя по изданному им после смерти Виктора Цоя «Черному альбому», он вел группу в сторону коммерческого звучания…
Безусловно, «Черный альбом» навеян вовсе не «Ласковым маем», a «The Smiths» и «New Order», и для Цоя было бы странно ориентироваться на попсу (к «Ласковому маю» он относился терпимо, но не настолько серьезно, чтоб оттуда «брать» для своих песен, – это же вообще развлекательная музыка, а не независимая), вместо того чтобы ориентироваться на группы «новой волны» и постпанка.
Миф и то, что Айзеншпис был ревнителем попсы типа «Ласкового мая». На самом деле он достаточно презрительно отзывался о русской попсе разлива «Миража» и «Комбинации» и называл это лох-попом. Но он и не был категоричным ревнителем чистоты рока, равно как и сам Цой. Ибо рок – такая же поп-музыка.
Айзеншпис нажился на Цое?
Принято считать, что Юрий Айзеншпис был беспринципным человеком, который выбирал то, что принесет доход, и плевать хотел на творчество тех музыкантов, с которыми он работал. Но это не подтверждается документально. Свидетели единодушны в том, что, даже когда он делал легковесные проекты типа Никиты или группы «Динамит», он всегда носился со своими исполнителями, словно они самые талантливые и лучшие на свете, всегда верил в их исключительность, относился к ним как к людям искусства и видел в них какую-то изюминку и харизму. И на работу с Цоем его подвигла не столько его популярность в 1988 году, сколько яркое творчество и личность Виктора. Обвинения в том, что он «сделал Цоя меркантильным», не подтверждаются, – Цой никогда меркантильным не был, и группа, даже в эпоху своей максимальной популярности (когда, казалось бы, надо было ловить момент и вкалывать), отказывалась от половины предложений. Ее богемное сибаритство никуда не делось – по сравнению с полным бездельем юности, любая регулярная работа воспринималась музыкантами как непосильный труд. Если переложить концертную деятельность «КИНО» в «трудочасы», то полноценной занятости точно не получится. А если уж сравнивать образ жизни группы с занятостью современного молодого человека, который не имеет родительской подпитки, то они окажутся теми самыми «бездельниками», о которых пел Е)ой. И никакой Айзеншпис не мог этого изменить.
Инна Николаевна Голубева:
Кто-то мне сказал, что у Виктора были проблемы с Айзеншписом. Вроде того что Шпис хотел, чтобы Цой чаще устраивал «покос», но Наталья это опровергает.
Айзеншпис был увлеченным человеком, его привлекал пафос, а деньги были сопутствующим результатом. И ничего плохого или нечестного по отношению к группе он не сделал, что даже Марьяна признает в интервью. Конечно, как прирожденный предприниматель, он был не только романтиком, но и прагматиком. Но здесь нужно уточнить, что понимается под «стрижкой купонов» – деньги, которые получил Айзеншпис во время четырех месяцев работы с группой? Прибыль с продаж «Черного альбома» и разной атрибутики? Какие-либо коммерческие проекты Айзеншписа, принесшие ему прибыль после гибели Е)оя? Так ли уж часто Айзеншпис пользовался именем Е)оя в своем продвижении по карьерной лестнице?
По словам близких Е)ою людей, он, как любой продюсер, имел заранее оговоренный процент со сборов. Основной доход шел «КИНО». Сам Айзеншпис писал, что за свою работу администратором он получал 20 % прибыли от концертов, 40 % получал Цой, а каждый из музыкантов группы «КИНО» – по 20 %. То есть он был приравнен к музыканту. Понятно, что при расчетах администратора с организаторами гастролей никто свечки не держал, но нет никаких оснований полагать, что сумма гонорара, которую он озвучивал группе, отличалась от реальной, – мир был тесен, круг узок, слой тонок, и все в общих чертах все знали.
Теперь о прибыли с продаж «Черного альбома». Наверно, у критиков создается такое впечатление, что Айзеншпис, ничего не делая, заработал ни за что кучу денег и потом жил на них припеваючи. Так вот, это тоже неправда.
Юрий Айзеншпис:
Свои последние песни Виктор записал на обыкновенную компакт-кассету, которую он часто слушал в машине. Возможно, имел какие-то замечания, это, к сожалению, неизвестно. Но именно эта кассета послужила основой будущей пластинки. «Черный альбом» был выпущен по всем законам шоу-бизнеса. Я подписал контракты с Апрелевским заводом, со студией «Метадиджитал», которая делала медный диск и проводила презентацию, с «Видеофильмом», где очень хорошая, технически оснащенная студия. Ребята работали там почти полтора месяца и записали фонограмму. После этого голоса нужно было сводить. Но поскольку у нас в стране специалистов по сведению нет, решили это сделать в Париже, в знакомой студии «Вольво продакшн», где готовился предыдущий альбом «Звезда по имени Солнце».
После выпуска «Черного альбома» Айзеншпис уступил права на него задаром «Мороз рекорде» и уже никакого дохода с него впоследствии получать не мог.
После гибели Цоя он пошел своей дорогой, занялся другими проектами и спустя несколько лет стал великим воротилой шоу-бизнеса. После истории с выпуском «Черного альбома» Юрий делами «КИНО» не занимался.
Инна Николаевна Голубева:
Первое, что вызвало у питерских отрицание и недовольство Айзеншписом, – это то, что он стал продавать плакаты на кладбище.
Среди «киноманов» действительно ходят слухи о том, что Айзеншпис торговал плакатами на кладбище во время похорон Цоя. Но доказательств этому нет. В одном из интервью Марьяна говорит, что Айзеншпис якобы действительно собирался это делать, и она его отговорила, но другие источники утверждают, что эту историю придумали Липницкий с Рыбиным, как Гребенщиков придумал про бандитов и телохранителей.
По воспоминаниям очевидцев, на кладбище вроде бы действительно были какие-то спекулянты, пытались продавать плакаты у входа, но им не дали. И эти спекулянты не имели отношения к Айзеншпису.
Алексей Рыбин:
Я знал Айзеншписа. Очень приличный человек был. Все рассказы про продажу фотографий и плакатов на похоронах Цоя – бред. Откуда такие дикие слухи? Что это?! Мы шли с похорон Виктора вместе – Айзеншпис, «Липа» и я. Потом расстались у ворот, разъехались… Что за чушь? Полная х…я. Паранойя. Что можно сказать людям, тем, кто это говорит? Они больны. Поклонникам, которые так думают, надо навешать пиз…ей. Я никогда такого не говорил. Потому что этого не было никогда. И если об этом пишут в книгах про Цоя – что это за книги? В топку их! Это бред! В моей книге написано, что в нормальной стране нормальный продюсер обязательно ПРОДАВАА БЫ мерчандайз на похоронах. Чтобы у людей осталась вещественная память об этом дне. Это даже не заработок. Это не те деньги. Айзеншпис – вполне обеспеченный человек, эти копеечные дела – не деньги для него были. Мы об этом разговаривали, да. И это нормально. И с Троицким, и с Липницким, и с Юрием. Но ничего не продавалось. Вот как слухи и нетвердая память изменяют реальную историю. А соответственно, характеры и поступки людей выглядят не такими, какими были на самом деле. Поклонники делают из Айзеншписа монстра… А этот человек сделал для Цоя больше, чем все его поклонники, вместе взятые.
Невозможно себе представить, чтобы Айзеншпис, который так трепетно относился к Цою (это чувствуется по его книге), с плачем стоявший у могилы (что отчетливо видно на видеозаписи похорон), стал заниматься подобными вещами. Впрочем, выбирать, кому верить и кто говорит правду, предстоит читателю.
Марьяна и Айзеншпис
Как видим, реальная картина предстает совершенно иной, если чуть изменить угол зрения. Очевидно, Айзеншписа в Питере не любят. За его отношение к деньгам, за то, что он москвич, за то, что он сидел. Известны и его резкие высказывания в адрес Марьяны Цой, имевшей особый авторитет для многих питерцев и «киноманов». Марьяна была одним из составителей первой книги о Цое и, соответственно, определяющим человеком в представлении поклонникам образа Цоя и его окружения, а любые нападки на нее всегда воспринимались этой аудиторией в штыки.
Многие поклонники слышали о некоей конфронтации Марьяны Цой и Айзеншписа. Марьяна в интервью часто повторяла, как она «загрызла Шписа». Нельзя сказать, что их конфликт был так уж серьезен, но тем не менее определенные разногласия у них были. Можно с уверенностью сказать, что Юрий не любил Марьяну Цой и эта неприязнь была взаимной. Айзеншпис казался Марьяне беспринципным и жадным (хоть она и признавала, что Айзеншпис, при всех своих отрицательных чертах, честен по отношению к группе «КИНО»), Айзеншпис тоже был о ней не лучшего мнения.
Юрий Айзеншпис:
В 1988 году я начал заниматься группой «КИНО». Почему знаменитый уже тогда Цой доверился бывшему уголовнику? Видимо, существует какая-то тяга одного человека к другому. Меня с Витей познакомил журналист Саша Липницкий. Он же в свое время сказал, что мы стали подарком друг для друга. Ведь настоящая слава поп-идола к Цою пришла, когда мы начали работать вместе. Рассуждать о том, смог бы достичь Цой в наше время таких высот, кощунственно. Цой был героем своего времени, поэтому он должен был уйти вовремя. Я не говорю сейчас о гибели, но для артиста важно вовремя покинуть сцену. Многие этого не понимают. Сегодня сложилось мнение, что долгое время продюсером группы «КИНО» являлась жена Цоя Марианна. Но вот я не считаю, что она была продюсером. Она была просто сожительницей Вити. Матерью его ребенка, но не более того… Более теплые отношения у Вити сложились с гражданской женой Наташей Разлоговой. В Москве они ютились в скромной трехкомнатной квартирке на юго-западе столицы, вместе с Наташиным сыном и ее сестрой. Но так распорядилась судьба, что одна женщина стала законной женой, а любимая осталась в стороне. Деньги интересовали больше всех Марьяну – низкое пролетарское происхождение давало о себе знать во весь голос. Во многом эта скандальная баба и спровоцировала разговоры, что Айзеншпис эксплуатирует смерть Цоя и славу «КИНО» для личного обогащения. Голая ложь, очевидная и неприятная, но заткнуть ее противный голос я не мог. А еще говорят, что Айзеншпис такой крутой мафиози, которому и слово поперек сказать нельзя.
Марьяна Цой:
У меня нет никаких отношений с этим человеком… Если бы мы с ним не встретились, было бы лучше для нас обоих. Я не хочу ничего выворачивать наизнанку, это наши внутренние проблемы.
Инна Николаевна Голубева:
Не было ссор у Марьяны со Шписом. Он был у нас. Еще на Ветеранов.
У него были очень зоркие глаза, которые бегали, как у вора на ярмарке. Он все сек, все просекал, все видел. И это было очень заметно – мне, во всяком случае. И у меня он не вызывал положительных эмоций.
Не существует никакой конкретной информации относительно причин взаимной неприязни Марьяны и Юрия. Но Айзеншпис всегда плохо отзывался о Марьяне Цой. Возможно, причина кроется в том, что Айзеншпис появился в жизни Цоя в момент их с Марьяной конфликта и потому перенес на нее эмоции Виктора. И там, где остальные тактично молчали, он своего отношения не скрывал…
Как бы то ни было, Юрий Айзеншпис честно отработал с «КИНО» их единственный, по-настоящему звездный сезон, был этим горд, но никогда более к этой теме не возвращался.
