Глава 27
Вновь повисшая в домике тишине была недолгой. Советник Кеннета Мак-Альпина с шумом втянул в себя воздух, медленно выдохнул и опустился обратно на табурет.
– Когда и где? – коротко спросил он, ни на кого не глядя.
Жила посмотрел на застывшего соляным столбом Тихоню и кивнул Херду: рассказывай, мол.
– Часа два назад, – выдавил из себя дружинник. – В торговой слободе.
– Сама ушла или увели?
– Не знаю, – Херд коснулся ноющего затылка и добавил: – Но похоже, не сама все-таки…
Лорд коротко кивнул и поднял голову. Глаза у него были серые, как пепел.
– Детали. С самого начала.
Норманн оглянулся на своих, понял, что на поддержку можно не рассчитывать, и, собрав волю в кулак, сделал шаг вперед.
– До окраин спокойно добрались, – начал он. – Там нас встретили, пятеро, от Пустоглазого. Госпожа с Ульфом в дом пошли, мы остались. Ждали час, может, больше, со двора не отлучались… Потом госпожа вышла, сказала, что дело ясное, но хочет кое-что еще проверить. Ну, мы и поехали к Трюггви. Портной это, его дом на Верхней улице. Там пробыли недолго…
– Что она хотела от портного?
– Не знаю.
– Ульф?
Тихоня, не поднимая взгляда от пола, что-то еле слышно промычал.
– Громче! – велел лорд.
Могучий норманн сделал над собой усилие и повторил:
– Кормилица… Служила там, пока не…
– Ясно. Херд, дальше.
– Дальше в торговую слободу поехали. Госпожа купить чего-то хотела. Специй, что ли. Бойцы Пустоглазого нас до самой лавки проводили. Потом они к хозяину, мы – сюда. Ну, то есть не сразу. Давка была жуть, закоченели все, да еще сани эти посередь дороги! То ли оглобля там у них слетела, то ли хомут. В общем, госпожа сказала, обождем в трактире, пока толпа разойдется да сани уберут. Ну, мы и пошли.
– Значит, трактир…
– Да он тут как есть ни при чем! – встрепенулся дружинник. – Место чистое, известное, никаких там тебе харь подозрительных… И за столом мы одни сидели, кроме подавальщицы, никто не подходил. Пригубили сбитня по полкружечки, только согреваться начали, а тут госпожа и говорит – на выход, мол, срочно! Ну, мы и…
– Стоп. Срочно? Она торопилась?
– Поначалу-то нет. Сидела с нами, думала о своем о чем-то. А потом ни с того ни с сего как вскочит! За мной, говорит, я поняла, говорит… А что поняла – не сказала. Кинулась из трактира едва ль не бегом! Ну, мы-то, понятно, следом. Догнали да все вместе к воротам двинулись. Идти-то далече было, еще и толпень такая – быстро не получилось. То тут застрянем, то там. Госпожа сердится, да мы и сами не рады, толкаться-то… – Он перевел дух, снова оглянулся на молчащих товарищей и выпалил: – А потом та драка и случилась!
Лорд поднял брови.
– Вы не подумайте, – заторопился Херд, – мы в свару не лезли! Я так вообще не понял, из-за чего она началась – мы же с Болтуном позади прочих шли. Вроде налетел кто-то на Ульфа да заместо извинений на него ж с кулаками и бросился… Ульф, понятно, двинул разок да обойти хотел, а тот в драку. И здоровый такой, подлюка, одной рукой не отмашешься!.. Ну, в общем, Орму вмешаться пришлось. Пока разбирались, еще кому-то прилетело. Народ-то уставший, зленный, с полпинка заводится. Размахались кулаками. Жила нам с Болтуном сказал – прикройте, мол, госпожу, да отойдите, как бы ее не задели. А я, говорит, щас охрану кликну, разнимем… Ну, мы чего? Мы госпоже велели нас крепко держаться, да приткнулись у каких-то лавчонок закрытых. Кто уж там дальше кого метелил, то мы не видели.
– А что с охраной рынка?
– Явились, понятно. К шапочному разбору!..
Ивар вопросительно посмотрел на Жилу, и Херд почувствовал некоторое облегчение – кажется, ему дали передышку. Сухопарый норманн кивнул:
– Явились. В торговой слободе с этим строго. У каждого купца особый колокольчик имеется, тревожный – вот я к ближайшей лавке пробился да и затребовал. Пяти минут не прошло, как охрана подоспела. Полудурка этого, до разборок охочего, от Ульфа оторвали, сочувствующим тоже навешали, чтоб неповадно было, извинения принесли, да отпустили нас с миром. Мы к лавкам, где госпожа со Сваном и Хердом остались – а там нет никого! Поспрошали у соседних торгашей – те только руками разводят, мол, не видели. Драка-то, вишь, громкая была, все на нее рты и раззявили… Мы ж давай искать – как корова их всех троих языком слизнула. Если бы Орм в оконцовке не догадался к тем закрытым лавкам вернуться да в темный простенок заглянуть – так бы еще не скоро нашли.
– Нашли кого? – деревянным голосом уточнил лорд Мак-Лайон.
– Меня да Свана, – отозвался Херд. И, съежившись под взглядом советника, пояснил: – Госпожи с нами уже не было. Мы же, когда в сторону отошли, спинами как раз к лавкам стояли, все трое. Ну и к простенку тому тоже, выходит… Ждали, когда остальные вернутся, чтоб дальше уж вместе двинуться. Колокольчик тоже слышали. Ну и подходят к нам двое, из охраны базарной. Так и так, дескать, не вашего ли там треплют и не за дело ли? Мы, понятно, уверили, что Ульф никого не задирал, они покивали, у госпожи так с почтением спросили – в порядке ли она? – да отошли. А пока мы им вслед глядели, тут-то нас сзади по макушкам и приголубили!..
Немой Сван, поморщившись, кивнул. Ивар выбил пальцами дробь по колену, помолчал и сказал:
– Простенок, где вас нашли, разумеется, сквозной.
– Да…
– Ясно. До конца его осмотрели?
– Чуть не на коленках исползали, – веско уронил Жила. – Да без толку. Через него в любую сторону позади лавок уйти можно было, да и выход из слободы тоже не один. Снег там притоптанный, след не возьмешь. Только время потратили зря.
– Где еще искали?
– Да везде! – ругнулся дружинник. – Все лавки перетряхнули! Всю охрану базарную на уши подняли! До Пустоглазого дошли!..
Пальцы советника замерли.
– Вот как, – проронил он. – И что Пустоглазый?
– Мы его самого не застали. Только супругу. Правду сказать, нас сначала и во двор пускать не хотели, но потом кто-то из бойцов, что нас провожали, Ульфа признал да старшему шепнул. Тот сказался хозяйке, она вышла. Ну, мы госпоже Арундейл все и выложили. Пустоглазый торговую слободу в кулаке держит, уж если кто и поможет, так он! – Жила запнулся и махнул рукой. – То есть это мы так думали.
– Отказала?
– Нет. Мужу записку отправила, нам людей дала, человека к главе охраны отрядила – да все без пользы… Как сквозь землю.
Ивар чуть заметно качнул головой. Пальцы его правой руки, лежащей на колене, снова пришли в движение.
– Сквозь землю – вряд ли, – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Это бессмысленно. Херд, тех двух охранников, что к вам подходили, опознать сможешь?
– Еще бы!
– Хорошо. Хотя сомневаюсь, что они в действительности те, кем назвались. Известный отвлекающий маневр. Как, впрочем, и базарная драка. В трактире том были еще раз?
– Были, – вздохнул Жила. – Подавальщицы и хозяин в один голос твердят, что госпожа не возвращалась.
– А посетители?
– Да они ни ее, ни нас не запомнили. В зале темно, народу много, все с устатку да с мороза… Опять же – место такое, люди приходят, люди уходят. Кто там будет по сторонам смотреть?
– Ясно, – в третий раз сказал лорд Мак-Лайон. Посидел неподвижно, мрачно кивая каким-то своим мыслям, и встал. – Херд, Сван, грамоту знаете?
Дружинники одновременно покачали головами. Ивар нахмурился на мгновение, с некоторым сомнением посмотрел на Жилу… А потом повернулся к Тихоне:
– Остаешься здесь вместе вот с этими двумя. Они еще раз все перескажут, ты запишешь. Бумагу я дам. И надень пояс обратно, я тебя пока от службы не освобождал.
– Но… как же… я же… мы же…
– Ты же, – раздраженно бросил советник. – Облажался, как последний осел. Я знаю. Но твой уход мне жену не вернет.
Он повернулся к столу и вставил ключ в замочек кованого ларца. Попытался провернуть, не преуспел, чертыхнулся, вспомнив, что ларец не заперт, откинул крышку и вынул несколько чистых листов.
– Чернильница на столе, перья там же, – сказал он Тихоне. – Приступайте. На допросе, что леди проводила, ты ведь присутствовал?
– Да.
– И это распиши хорошенько. Вернусь – прочту. Творимир! А, ты здесь…
Подпирающий плечом перегородку воевода с готовностью выпрямился. Ивар сдернул с гвоздя плащ.
– Я к Харальду, – пояснил он. – Жила и Орм пойдут со мной, ты останешься. Присмотришь за этими… Пока я не вернусь, из дома никто ни ногой. Ясно?
– Эх.
Лорд вышел из комнаты. Названные дружинники, тоскливо переглянувшись, поплелись следом.
– Если Эйнара не обелят, – пробормотал Орм, – нам хана.
Жила ограничился кислой гримасой: сказать ему было нечего. Норманны один за другим переступили через порог, щурясь от порывов ледяного ветра. На улице было хоть глаз выколи. Орм придержал дверь, дожидаясь лорда Мак-Лайона – тот замешкался в сенях. «Переживает, – сострадательно подумал дружинник. – Не хочет при чужих-то свое волнение показать». Он смущенно кашлянул в воротник и посильней навалился на дверь, чтоб не захлопнулась.
Однако когда спустя пару минут шотландец все-таки появился, ни встревоженным, ни расстроенным он не выглядел. На лице королевской гончей застыло выражение мучительной сосредоточенности. Как будто он изо всех сил пытался вспомнить что-то важное, но, как ни старался, не мог… Сделав несколько шагов, лорд остановился посреди дорожки и оглянулся на дом.
– Чего-то забыли? – участливо спросил Жила, которого странный вид лорда несколько озадачил.
– Забыл?.. – невнятно переспросил Ивар, хмуря брови. – Нет… Кажется, нет… Или все-таки?..
Он снова оглянулся. И, с тихим шипением передернув плечами, зашагал по дорожке к большому дому.
Голова просто раскалывалась на кусочки. Нэрис, пошевелившись, тихо застонала. К горлу подкатила тошнота.
– Ульф… – прохрипела она. – Ивар…
Никто не отозвался. Леди Мак-Лайон, с трудом приоткрыв глаза и сморгнув выступившие слезы, позвала еще раз:
– Кто-нибудь! Воды…
Этот призыв тоже остался без ответа. Да куда все подевались? Почему так темно и тихо? Ведь, кажется, только что вокруг шумел многоголосый рынок, сновали люди… Сомкнувшиеся было снова тяжелые веки дрогнули. Глаза распахнулись. Рынок! Торговая слобода! Драка, закрытые лавки, Херд, двое охранников… А потом удар по затылку.
– Ивар! – пискнула она, окончательно придя в себя, и резко села. Расплатой за этот необдуманный поступок стала новая вспышка боли – аж в глазах потемнело. Нэрис прижала холодные ладони к вискам и зажмурилась. Вдох, выдох, вдох. Главное – не делать резких движений. «Где я? – подумала она. – Где остальные? Что случилось?»
Осторожно, медленно-медленно, леди открыла глаза. Тишина вокруг была абсолютной, а вот темнота – нет. Совсем рядом в воздухе висела бледно-оранжевая колеблющаяся полоска, тонкая, словно нить. Нэрис протянула руку вперед и почувствовала, как пальцы коснулись грубого войлока. Полог?
– Эй! – с опаской прохрипела она. И поняв, что сама себя едва слышит, потянула в сторону край толстого полотнища. Оно поддавалось с трудом, но на пару дюймов в сторону все-таки сдвинулось, открыв взору леди Мак-Лайон часть большой темной комнаты с покатыми стенами и выдолбленным в полу очагом. Огонь в нем едва теплился. Рядом были горкой сложены дрова.
– Да где же я? – повторила Нэрис уже вслух. Вышло почти сносно. Еще бы попытаться встать… Господи, как же мутит. Наверное, из-за удара по голове. Но кто это сделал и почему?
Решив, что ответа на этот вопрос она вряд ли дождется, леди собралась с силами и, вцепившись в войлочный полог уже обеими руками, кое-как поднялась со своей лежанки. Судя по хрусту, это была основательная копна сухой травы. Нэрис снова потянула занавесь в сторону, света стало больше. Да, так и есть. Куча слежавшейся соломы, а поверху – плохо выделанная овчина. «С другой стороны, не на пол бросили – уже счастье», – подумала она.
Пол был каменный. И стены, как вскоре выяснилось, тоже. Потому что загадочная комната с очагом в полу оказалась вовсе не комнатой, а самой настоящей пещерой. Почти круглой и совершенно пустой. Ни стола, ни лавки, из всей утвари – только деревянная рассохшаяся кадушка да кувшин у стены. С трудом доковыляв до него, Нэрис опустилась на колени, заглянула внутрь и, с облегчением вздохнув, жадно приникла губами к холодному горлышку. Кувшин был полон чистой воды, а пить хотелось нестерпимо… Утолив жажду, леди огляделась вокруг. Слева маленькая ниша с лежанкой и пологом, справа – такой же полог, но раза в два шире. Дверь? И ее… никто не охраняет? Нэрис настороженно прислушалась. Тихо. Либо неизвестный и невидимый тюремщик по ту сторону спит, либо его и вовсе нет. Что вообще-то странно. Может, рискнуть и посмотреть – хотя бы в щелочку?..
Она поднялась на дрожащие ноги и, опираясь на стену, направилась к выходу. Тот был всего лишь локтях в двадцати, но Нэрис показалось, что она шла целую вечность. Ноги не слушались, в голове шумело, серое полотнище то и дело расплывалось в глазах: прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем измученная леди Мак-Лайон наконец достигла цели. Постояла, прижавшись лбом к холодной каменной стене, выровняла дыхание, с замиранием сердца взялась за край дверной занавеси и рванула ее на себя.
– Мамочки…
В лицо оцепеневшей Нэрис пахнуло холодом и сыростью. С той стороны полога не оказалось ничего, кроме пустой неподвижной тьмы. Словно черная бездна – безмолвная и страшная, и где-то в глубине ее прерывисто завывает ветер. Пальцы бессильно разжались. Полог с шорохом вернулся на свое место.
«Тихо, дорогая, тихо, – мысленно увещевала саму себя леди, медленно, по шажочку отступая от выхода. – Главное – там никого нет. Это главное. А что темно – так, наверное, просто ночь. Рано или поздно она закончится, и тогда…» А, собственно, что тогда? Нэрис обернулась к очагу. Пламя почти погасло. Этого нельзя допустить. Без огня она останется в полнейшей темноте – такой же, как та, снаружи. А потом еще и замерзнет. Как хорошо, что неведомые похитители позаботились хотя бы о дровах!.. Леди Мак-Лайон слабо улыбнулась. Ну вот, она их уже благодарит. А через пару дней, пожалуй, еще и с распростертыми объятиями встретит, когда вода кончится и желудок усохнет. Еды-то ведь не оставили… Она покачнулась. И, тряхнув головой, даже с радостью встретила новый приступ боли. Уже не такой сильной, до слез, но все еще отрезвляющей. Жаль, что это ненадолго.
– Нужно собраться, – пробормотала леди. – Огонь не должен… погаснуть…
Язык откровенно заплетался. Отчаянным усилием заставив себя сосредоточиться на трепещущем оранжевом пламени, Нэрис вернулась к очагу. Как подбрасывала поленья, как раздувала огонь, как едва ли не вползала на пахнущую сеном лежанку – этого она уже не помнила. Тупая, тянущая боль в затылке начала потихоньку затихать. Веки отяжелели, нос ткнулся в короткие завитки овчины, глаза закрылись, и все исчезло.
Старший сын Олафа Длиннобородого терпеть не мог шотландского гостя. Тем более что гость был не его и имел скверную привычку совать нос куда не следует. Гончая, понятно, что с них взять, да ведь края-то все же надо видеть?..
Однако личная неприязнь это одно, а долг хозяина – другое. Со смертью отца главенство в семье перешло к Харальду, вместе с домом и ответственностью за тех, кто жил под его крышей. Включая, увы, приглашенных…
– Все вон, кроме этих троих! – велел норманн. Его бойцы потянулись на выход. Караулка быстро опустела, остались только сам Харальд, лорд Мак-Лайон да Орм с Жилой, топчущиеся у двери. Старший сын конунга повернулся к шотландцу и задумчиво повторил: – На рынке, значит? И сзади по головам?.. Невесело.
– Да уж.
– В охране кто был, помимо Тихони?
– Жила, Орм и Херд со Сваном. Но первые двое в момент нападения отсутствовали.
– Эйнаровы, значит… – протянул Харальд.
Лорд Мак-Лайон, уловив в его словах некоторое сомнение, развел руками:
– Врать им как будто бы смысла нет.
– Насчет Херда и Свана не скажу, может, и так. А вот Жила с Ормом еще вчера тебя сильно подвели, лорд… Оно-то вроде их и обеляет – дважды только дурак подставится. Люди опять же свои, проверенные. Да только и не таких переманивали, а?
Дружинники возмущенно дернулись, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд советника, нашли в себе силы сдержаться. Как ни крути, доверия они и впрямь не оправдали. Лорд Мак-Лайон посмотрел на Харальда.
– Все может быть, – сказал он. – Но в любом случае мою жену похитили точно не эти люди.
– Согласен. И что предлагаешь? Охрану к Эйнару под замок, а Пустоглазого к ответу? Так ведь отоврется же.
Ивар покачал головой:
– Не знаю, есть тут его вина или нет, но по факту нам нечего предъявить Арундейлам. Да, торговая слобода под их влиянием, но находится-то она в вашем городе. Плюс жена ярла проявила себя с наилучшей стороны.
– Еще бы! – надменно обронил Харальд. – Куда б она делась… Сам-то на кого думаешь?
– На всех, – отозвался Ивар. – Но на Пустоглазого, пожалуй, в последнюю очередь. При его возможностях он бы провернул дело без лишнего шума, не привлекая такого внимания к своей персоне. В Бергене каждый знает, кто стоит за торговой слободой. Ты сам сказал – дважды только дурак подставляется. А ярл Сигурд отнюдь не дурак.
– Это да, – с нотками сожаления согласился норманн. – Не стоит гадить там, где ешь…
Лорд кивнул. И, помолчав, добавил:
– Но к Гюнтеру все одно съездить надо.
– Сигурда пугануть? – с пониманием откликнулся Харальд. – Это само собой. Заодно и охрану сегодняшнюю расспросим, коли уж они рожи свои засветили да дела не сделали. Тех двоих, что по макушкам огребли, с собой возьмем… Ты мне только вот что скажи – ведь жену твою небось из-за тебя же и забрали? Не боишься, что пристукнут, если рыпаться начнешь?
– Пока я буду «рыпаться» в нужном им направлении – вряд ли, – со странной ухмылкой обронил советник. – А вот потом?.. Не сомневаюсь, что этим в результате все и должно кончиться.
Сын конунга недоверчиво прищурился:
– Погоди. Что значит: «Должно этим кончиться»? Да хотели бы ее убить – не крали бы!
– Это с одной стороны. А с другой – что им еще остается?.. Похищают людей в двух случаях: ради выкупа и с целью давления. Мы имеем второй вариант, и я не сомневаюсь, что в самом ближайшем времени мне поступит четкий приказ – угомониться. Допустим, я подчинюсь. И что дальше? Мне вернут жену, понимая, что как только она окажется в безопасности, я возьмусь за старое? Черта с два.
– Так ведь если ты не остановишься, ее точно убьют.
– О том и речь, – хладнокровно подытожил лорд Мак-Лайон.
Норманн покачал головой и бросил на собеседника пытливый взгляд.
– Получается, – сказал он, – жене твоей так на так не жить? Раз уж при любом раскладе тебе ее не вернут? Аль рискнешь все-таки, след бросишь?
– И не подумаю, – отрезал советник. Харальд крякнул. А Ивар, правильно истолковав его молчание, пояснил: – Всегда есть третий вариант. Вот его-то, скорее всего, от меня и добиваются.
– Какой еще вариант?
– Самый простой. Изобличить преступника. – Он развел руками и пояснил: – Того, на кого указали. В данном случае – Сигурда Пустоглазого.
– А ты, я смотрю, его уже и оправдал заранее?..
– С какой стати? Двойную игру тоже не следует исключать. – Лорд Мак-Лайон пожал плечами. – Пока у меня нет доказательств вины кого-то конкретного, я буду подозревать всех. И Сигурда, и тебя, и твоих братьев, и ваших ярлов…
– Но выбрать придется одного, – криво улыбнулся Харальд. – Иначе похитители с твоей женой церемониться не станут, так ведь?
Ивар повернул голову и посмотрел в глаза норманну спокойным прямым взглядом.
– Этого, – сказал он, – я бы им очень не рекомендовал.
Из Торговой слободы вернулись поздней ночью. Не сказать, чтобы совсем с пустыми руками, но и без особенных побед.
Сигурд Пустоглазый в этот раз оказался на месте. Гостей он ждал, так что мерзнуть у ворот делегации не пришлось – впустили сразу. Другое дело, что кого-то чем-то пугать в этом доме оказалось бесполезно… Ярл выслушал Харальда, не поморщившись, проглотил весьма непрозрачный намек на свое участие в похищении леди Мак-Лайон, выразил сочувствие лорду Мак-Лайону и вежливо поинтересовался, чем он может быть полезен. Сообщить о своих передвижениях за день? Нет ничего проще: с утра до полудня сидел за счетными книгами, после обедал в обществе жены и сестры, после отправился в оружейные мастерские и пробыл там до самой темноты – свидетели имеются. Записку от жены касательно пропавшей супруги советника получил в собственные руки, велел всячески содействовать в поисках и весьма огорчился, когда оные не дали результатов, – свидетели имеются. Прибыв домой из мастерских, затребовал к себе охрану рынка в полном составе и расспросил как следует, после чего отужинал в семейном кругу. Дома не покидал. Свидетели опять же имеются… Изложено все это было в уже знакомой Ивару манере – сухо, деловито и крайне раздражающе. Харальду, который Пустоглазого и без того не шибко жаловал, стоило немалого труда удержать себя в рамках, поинтересовавшись лишь базарными охранниками. Раз ярл Сигурд уже имел удовольствие с ними побеседовать, то не соблаговолит ли он собрать их всех здесь снова – и желательно прямо сейчас?..
Желание старшего сына конунга было исполнено без промедления. Оказалось, дальновидный ярл не только выдернул к Гюнтеру всю дневную охрану, но и придержал ее на случай, если вдруг уважаемый советник решит заглянуть на огонек. В полном составе, все до единого, не сомневайтесь. Спрашивайте о чем угодно, как угодно. Рад помочь и прочее, прочее…
Однако повальный допрос охранников толковых результатов не дал. Начать с того, что их было едва ли не полсотни, по десятку на каждую строго поделенную часть рынка. Так что большинство о драке узнало всего несколько часов назад, от Пустоглазого. Те же, кто принимал участие в погашении известного конфликта, ничего путного сказать не смогли: явились на звон колокола, разняли, всыпали виноватым, проследили, чтоб все участники успокоились да разошлись. И никакой госпожи с двумя бойцами у закрытых лавок в глаза не видели! Подходить, разумеется, тоже не подходили. И о самочувствии не спрашивали. Мало ли драк во время торга случается? Дело обычное.
Херд со Сваном, как и ожидалось, среди охраны знакомых лиц не опознали. Готовый к такому повороту Ивар поинтересовался у ярла, как обстоят дела с теневой стороной рынка, – и уже через полчаса выслушивал клятвенные заверения троих заспанных мужичков о том, что они-де тут не при делах. И умельцы их лихие тоже. Ведь одно дело кошель срезать али дурня лопоухого в «волчка» на пригоршню меди обмишурить, а другое – людей воровать! Да еще и заезжих, да при которых дружинники сэконунга охранителями состоят! Кому ж оно надо, петлю самому себе на шею ладить?! С этим трудно было не согласиться. Мужичков постращали еще немного для верности и отпустили, следом отправили измаявшуюся базарную охрану, Пустоглазый с сожалением развел руками… Пришлось откланяться несолоно хлебавши.
Из торговой слободы Харальд с Иваром ехали молча и расстались у ворот подворья со взаимным чувством облегчения.
– Этих-то куда? – спросил напоследок Харальд, кивнув в сторону повесивших носы Херда и Свана. – К брату, на гостевую? Или просто выпороть за недогляд?
– Оставь их пока что мне, – отозвался лорд. – И остальных из четверки тоже. Пусть отрабатывают. Думаю, Эйнар будет не в претензии.
Старший сын конунга пожал плечами, кинул поводья одному из своих бойцов и ушел. Ивар свернул к гостевому домику. «Надеюсь, Тихоня с протоколом справился, – думал он, размеренно шагая по дорожке. – Хотя, конечно, куда бы он делся? У Творимира не забалуешь. Надо было его, а не Ульфа отправлять. Даже если и проворонил бы, так по свежим следам нашел». Советник поморщился. Знал бы, где упасть, – соломки бы подстелил! Он вспомнил веселое щебетание Нэрис за завтраком и скрипнул зубами. Каждая новая мысль о жене отзывалась глухой тянущей болью под ребрами. В груди снова задрожали, опасно натянувшись, невидимые струны… Нет. Надо взять себя в руки. Она жива, она должна быть жива, иначе все это не имеет никакого смысла.
А смысл есть во всем и всегда. Так, кажется, говорила Астрид?..
Позади скрипнул снег, кто-то неуверенно кашлянул. Ивар, обернувшись, встретился глазами с Хердом.
– Что?
– Да я… Это самое…
– Расслабься, – бросил лорд, – пороть не буду.
– Да я не про то… Вы вот Пустоглазого про жулье рыночное, говорят, спрашивали? – робея под холодным взглядом шотландца, выдавил из себя дружинник. – Ну, про местное. Так вот я и подумал – на базаре ведь не только свои меж рядов толкутся?
– Не только, – равнодушно согласился Ивар. – Могли и сторонних привлечь. Или на берегу кого нанять, там всякой шушеры хоть горстями греби. Но в порт я сейчас уже не поеду.
– Так я ж и не предлагал, – заморгал Херд. – Чужаки – они что… Они дело понятное. Но ведь бывает же, что вроде как свой, да и не совсем?
– Короче! – поторопил советник. Невнятный гундеж Херда некстати напомнил ему Тихоню.
Дружинник скосил глаза в сторону большого дома и понизил голос:
– Слыхали мы тут кой-чего, покуда вы с Харальдом у Гюнтера сидели. Бойцы Гуннара, из сменных, на базаре сегодня были – ну и приметили в толпе рожу знакомую. Хотя делать ей там было вроде нечего! Вот я и подумал…
Лорд Мак-Лайон сбавил шаг.
– Гуннаровых дружинников с нами не было, – напомнил он. – Только Харальда.
– Так они нам и рассказали. А им уж…
– Ясно. И что за «рожа»?
– Тоже из наших, бывших, – кривясь, сказал норманн. – Та еще гниль древесная. Лет десять назад Харальд лично его из города вышвырнул… Я даже имени не помню. Старая история.
– А подробнее?
– Это перед самой свадьбой Рагнара было, – ответил Херд. – Астрид-то не из Бергена… В общем, за невестой поезд свадебный отрядили. Солидный, как положено, – и конунг своих бойцов жениху дал, и брат старший. Вот среди тех дружинников, которые Харальда были, этот и затесался. До невесты добрались чин по чину, обратно с обозом двинулись, тут и вышла неприятность. На свадьбу же вся родня слетается, так что и батюшка невесты, и матушка, и сестры тоже ехали. И была среди них девица – сирота, отец ее вместе с отцом Астрид воевал когда-то. Он, стало быть, в бою и погиб, а дочку друг его в свою семью принял. Хорошенькая была. Ну, этот шельмец глаз на нее и положил! Путь неблизкий, на ночь у кого-то из бондов остановились, дружинники, понятно, слегка на грудь приняли – вот этому самому кой-чего в башку и ударило. Заманил он ту девицу в сарай, уж не знаю как, да и…
Лорд вздернул брови:
– И его за это прямо в том же сарае за ноги не подвесили?
– Ежли б добился, чего хотел, – так уж подвесили бы обязательно, – уверил Херд. Сван, сплюнув в снег, поддержал товарища энергичным кивком. – Причем и не за ноги вовсе. Но говорю ж, пьяный был. Девица вырвалась, заголосила, прочие сбежались… Отметелили его, понятно, так, что любо-дорого! Но дружинник-то Харальда, а Харальд в Бергене. Так что повязали, в телегу кинули да сюда и привезли.
– И отпустили? – прищурился Ивар. – Это с вашими-то законами? С чего бы вдруг?
Херд смущенно крякнул.
– Девица жалостливая оказалась, – пояснил он. – А может, и нравился ей этот кретин, до сарая-то… Тех баб разве поймешь! Умолила она Харальда до крови не доводить, так что всыпал он дружиннику плетей, да и высвистнул со двора. А с такой-то славой нового хозяина, сами понимаете, не скоро сыщешь! Кто его возьмет: и жену не доверишь, и конунга прогневишь – ведь батюшка Астрид девицу ту как родных дочерей лелеял, и Олафу во время оно верно служил. В общем, убрался боец из Бергена, и правильно сделал. А теперь, получается, вернулся. Вот я и подумал – мало ли, вдруг отомстить захотел, да и… Ну, вы понимаете.
Он с надеждой посмотрел на советника.
– Понимаю, – после паузы отозвался лорд Мак-Лайон. – Один вопрос: при чем тут я?
– Ну…
– То-то и оно. Хотя, должен признать, история занятная. И товарищ многообещающий, приму к сведению… Шевелитесь. Уже, должно быть, за полночь.
Они свернули к крыльцу гостевого домика, и лорд постучал в дверь. Та отворилась почти сразу.
– Эх? – спросил Творимир, отступая с порога.
Командир коротко мотнул головой:
– Ничего. Этих двоих тоже впускай, они остаются. По крайней мере, на ночь. Остальные здесь?
– Эх.
– Хорошо. – Он скинул плащ и вошел в комнату.
Ульф, Орм и Жила сидели рядком на кровати. При виде хозяина Тихоня вскочил на ноги и метнулся к столу.
– Вот, – запинаясь, пробормотал великан, – тут бумаги… я записал!
– Угу, – кивнул, подойдя, Ивар, – вижу. Тогда все свободны. Марш в сени, разбирайте тюфяки. Там вроде на всех должно хватить. Если на двор кому надо – идите сейчас. Творимир, сопроводи! Сам заодно проветришься. Ты, кстати, сегодня в ночную.
– Эх, – без энтузиазма донеслось от двери.
Дружинники потянулись на выход. Лорд Мак-Лайон взял в руки стопку листов, покрытых крупными неровными каракулями. Так… Это про драку на базаре, уже знакомое. Это со слов Болтуна и Херда… А, вот! Допрос матери кормилицы.
– Любопытно, – пробежав глазами начало, обронил он. И, придвинув к столу табурет, зажег еще одну свечу.
Несколько часов спустя задремавший было Творимир очнулся от громкого хлопка из комнаты. Он потряс головой и, приподнявшись на своем тюфяке, выглянул из-за перегородки. Увидел край стола, заваленного бумагами, дорожный сундук, на крышке которого стоял раскрытый саквояж леди Мак-Лайон, и встрепанного командира с какой-то пухлой книжкой в руках. Из книжки в разные стороны торчали закладки.
– Эх? – на всякий случай спросил Творимир. Ивар даже не обернулся. Воевода, пожав плечами, плюхнулся обратно на лежанку. Кинул в сторону дрыхнущих бойцов взгляд, исполненный зависти напополам с презрением, и зевнул. Опять погода меняется – так в сон и клонит. А ведь выспался днем. Творимир откинулся спиной на дверь, прислушиваясь к шелесту страниц и скрипу пера из комнаты. Эти звуки всегда действовали на него усыпляюще.
Лорд Мак-Лайон, однако, в этом смысле был покрепче своего телохранителя. Он еще раз сверился с записями Тихони и перелистнул страницу рукописного лекарского справочника. Нет, это тоже не то… И это… Это вообще неопасно… Этого на севере просто не достать… Ивар чертыхнулся себе под нос, потер кулаком воспаленные глаза и вернулся к чтению. До чего же мелкий у Нэрис почерк. И никакой системы – все вперемешку, и болезни, и лекарства, и рецепты, сам черт ногу сломит!..
– Так, – пробормотал он, с усилием сосредотачиваясь. – Что у нас тут… Чахотка? Мимо. Дурные болезни – тоже мимо. Опухоли, подагра, малокровие…
Вздохнув, лорд уже взялся за уголок, чтобы вновь перевернуть страницу, но тут его взгляд выхватил в самом низу листа знакомое слово. Aconitum – это на латыни и означает, кажется… Взгляд его метнулся на лежащий подле исписанный лист. Потом обратно. Пожелтевшие затертые странички замелькали меж пальцев с бешеной скоростью. Где-то было, точно было… Ага! Вот же! Советник склонился над справочником, шевеля губами. «…тщательное соблюдение рецепта… смертельная доза – одна сотая унции… применяется в составе… признаки отравления…» Лорд издал торжествующий смешок.
– И что же из этого следует? – сам себя спросил он. – Положим, яд известен. Но как легко его можно достать или сделать?..
Советник озабоченно нахмурился. Сделать мало – нужно еще и жертве подсунуть так, чтобы никто ничего не заподозрил. С едой или питьем – вряд ли, исходя из допроса. Порез бы заметила и сама кормилица, и ее мать…
Мать?
Ивар резко выпрямился и уставился в стену невидящим взглядом.
– Бред, – наконец отрывисто произнес он. – Если это так, то…
Снова грохнула крышка ларца. На пол полетели бумаги. В сенях тоскливо вздохнул Творимир, но командир его не услышал. Допросы, протоколы, заметки… Это было где-то здесь, совсем недавно…
Нужный лист лег рядом с раскрытым лекарским справочником. Третий абзац. Оно. Лорд медленно поднял голову от протокола и вперил дикий взгляд в стоящий на столе ларец. Сундуки. Замок. Черный ход. Альвхильд…
– Чтоб я сдох, – хрипло выдохнул глава Тайной службы. И, резко повернувшись на стуле, гаркнул: – Творимир, тащи сюда Ларса! И Бьорна, старшего дружинника ярла Гуннара, тоже! Да поживей!..
Дверь громко хлопнула. В сенях потревоженно заворочались, просыпаясь, нерадивые охранники леди Мак-Лайон. Ивар, сжав ладонями виски, прикрыл глаза. «Все могу понять, но это?.. – растерянно подумал он. – Зачем? Зачем?!»
