Глава 13

Нам предоставили тот же самолет, но с другой командой. Два новых парня в кабине и стюардесса, все в форме военно-воздушных сил. Я поднялся на борт сразу после душа, в одежде, купленной в Арканзасе; Скаранджелло последовала за мной через пять минут, также после душа, в очередном черном костюме, с небольшим чемоданчиком на колесиках и сумочкой. Нам предстоял ночной перелет, семь часов в воздухе, шесть временных зон, и приземление в Париже в девять часов по французскому времени. Уже привычное для меня кресло было разложено и развернуто напротив второго – получился диван. Так же, как и два других кресла с другой стороны кабины. Для нас даже приготовили подушки, простыни и одеяла. Две длинные узкие постели, разделенные узким же проходом. Меня такой расклад вполне устраивал. Но Скаранджелло выглядела несколько неуверенно. Она была женщиной, достигшей определенного возраста и статуса. Полагаю, она предпочла бы побольше личного пространства.

Но сначала нам предстояло сесть в обычные кресла, за стол, на время взлета, где мы немного задержались, потому что стюардесса предупредила, что нас ждет обед. Что не слишком соответствовало обстановке. Желтовато-коричневая кожа и ореховые панели не располагали к кулинарным изыскам. Как и еда, не имевшая отношения ни к армии, ни к военно-воздушным силам. Нам предложили подогретые в микроволновке гамбургеры в картонных коробках без имени производителя. Наверное, их купили где-то рядом с «Данкин донатс».

Я съел свой гамбургер, а потом половину бургера Скаранджелло, когда она его оставила. Затем мы стали решать проблему отхода ко сну – так, чтобы никого не смущать. Я видел, как она внимательно оглядывает кабину, прикидывает освещение, углы отражения и что я смогу увидеть.

– Я лягу первым, – предложил я.

Туалет находился в конце коридора, за багажным отсеком, где лежал чемодан Скаранджелло. Я пошел туда, почистил зубы, вернулся в спальный отсек, выбрал постель справа, снял носки и ботинки – так я сплю лучше, – лег поверх одеяла и повернулся лицом к стене.

Скаранджелло поняла намек. Я услышал, как она уходит, по легкому шелесту нейлона. Вскоре вернулась, звуки стали другими – наверное, она легла и принялась устраиваться под одеялом. Пробормотала что-то сонное и невнятное, типа: «Хорошо, спасибо, я в порядке», после чего я повернулся на спину и стал смотреть в потолок.

– Вы всегда спите поверх одеяла? – спросила она.

– Только когда тепло, – ответил я.

– И всегда в одежде?

– В такой ситуации у меня нет выбора.

– Потому что у вас нет пижамы. Нет дома, нет чемоданов, нет собственности. Нам рассказали о вашем образе жизни.

– Кейси Найс уже говорила мне об этом.

Я снова повернулся лицом к стене, устраиваясь поудобнее, и тут что-то уперлось мне в бедро. И не зубная щетка, лежавшая в другом кармане.

Бутылочка от таблеток. Я вытащил ее и посмотрел на этикетку, просто так, мне вдруг стало любопытно. Наверное, я ждал, что это окажется средство от аллергии в преддверии весенней пыльцы в лесах Арканзаса, или болеутоляющие от дантиста, или для перенапряженных мышц. Однако на этикетке было написано «Золофт», а я знал, что это средство не имеет никакого отношения к аллергии или перенапряжению мышц. «Золофт» принимали для борьбы со стрессом или тревожными состояниями, с депрессией и приступами паники, с ПТСР или с СНС. Сильное средство, которое продают только по рецептам.

Однако выписано оно было не Кейси Найс. На этикетке стояло другое имя, мужское: Антонио Луна.

– Что вы думаете о мисс Найс?

Я вернул бутылочку в карман.

– Милое имя, милая женщина.

– Слишком милая?

– Вас это беспокоит?

– В теории.

– Она неплохо показала себя в Арканзасе. С соседом Котта.

– А как бы она справилась, будь она там одна?

– Думаю, результат был бы тем же. Другой подход, но ничего не изменилось бы.

– Приятно слышать.

– Она ваша протеже?

– Никогда не встречала ее раньше, – ответила Скаранджелло. – Возможно, я бы предпочла кого-то другого. Но именно она представляет наши интересы в Государственном департаменте, так что выбор пал на нее.

– Мировые лидеры постоянно подвергаются опасности. Это цена вопроса. Да и защита сейчас на высочайшем уровне, – сказал я. – Я не понимаю, почему все так встревожены.

– Нам рассказали, что вы неплохой математик.

– Вас ввели в заблуждение. Я хорошо знаю арифметику старших классов, но не более того.

– Чему равна площадь круга с радиусом в тысячу четыреста ярдов?

Я улыбнулся в темноте. Пи умножить на квадрат радиуса.

– Очень близко к двум квадратным милям.

– А какова средняя плотность населения в крупных городах западного мира?

Это уже не математика и не арифметика, а общие знания.

– Сорок тысяч человек на квадратную милю? – сказал я.

– Вы отстали от жизни. Теперь ближе к пятидесяти тысячам. В некоторых частях Лондона и Парижа плотность населения достигает семидесяти тысяч. В среднем придется взять под контроль десятки тысяч крыш и окон и сто тысяч человек. Абсолютно невозможная задача. Одаренный снайпер, который работает на больших дистанциях, – их самый жуткий кошмар.

– Если бы не пуленепробиваемое стекло.

Скаранджелло кивнула в темноте. Я услышал, как ее голова переместилась на подушке.

– Оно защищает фланги, но не более того. И политикам это не нравится. Они выглядят испуганными. Им в самом деле страшно. Но они не хотят, чтобы люди об этом знали.

– Мог ли кто-то знать наверняка, что стекло остановит пулю? – спросил я.

– Изготовитель сказал, что так и будет. Некоторые эксперты выражали сомнения.

Теперь пришел мой черед кивать в темноте. Я бы также отнесся к таким заявлениям скептически. Калибр.50 имеет огромную пробивную силу и предназначен для станкового пулемета Браунинга, который способен валить деревья.

– Спокойной ночи, – сказал я.

– Никаких шансов, – ответила Скаранджелло.

Мы приземлились в ярких лучах весеннего солнца в Ле Бурже. Стюардесса сказала нам, что это самое используемое посадочное поле для частных самолетов в Европе. Самолет подрулил к двум черным автомобилям, припаркованным рядом. «“Ситроены”», – подумал я. Не лимузины, но достаточно длинные, низкие и блестящие. Возле них стояло пять человек, все слегка сгорбленные и растрепанные из-за шума и ветра. Двое явно были водителями, двое – полицейскими в форме, последний оказался седовласым джентльменом в дорогом костюме. Самолет остановился, через минуту смолкли двигатели, и пятеро мужчин расправили плечи, готовясь встретить гостей. Стюардесса открывала дверь, а Скаранджелло повернулась ко мне и протянула сотовый телефон.

– Позвоните мне, если возникнет необходимость, – сказала она.

– По какому номеру? – спросил я.

– Он там есть.

– Мы поедем в разные места?

– Конечно, – кивнула она. – Вы осмотрите место преступления, я же отправляюсь в ГДВБ.

Я кивнул. Direction Générale de la Sécurité Extérieure. Французский аналог ЦРУ. В целом ничуть не лучше и ничуть не хуже. Компетентная организация. Очевидно, визит вежливости со стороны Скаранджелло, а также обмен информацией на высшем уровне. Или ее отсутствием.

– К тому же я приманка, – сказал я.

– Только попутно, – сказала Скаранджелло.

– Кейси Найс поехала со мной в Арканзас.

– На расстоянии семи футов.

Снова кивнув, я заметил:

– Что не так просто у входа в дом.

– Он в Лондоне, – сказала она. – Кем бы из них он ни был.

Дверь самолета наконец распахнулась, и внутрь ворвался свежий утренний воздух, наполненный запахом топлива для реактивных двигателей. Стюардесса отступила в сторону, и Скаранджелло вышла первой, на секунду помедлив на верхней ступеньке, – до кончиков ногтей важная персона, которую все ждут. Затем она начала спускаться вниз, и я последовал за нею. Седовласый мужчина в костюме приветствовал Скаранджелло, и я понял, что они знакомы. Возможно, он занимал такое же положение в иерархии французской спецслужбы. Они устроились на заднем сиденье «Ситроена», водитель сел за руль, и они уехали.

Затем вперед выступили двое полицейских в форме и вежливо стали ждать меня. Я выудил новенький паспорт из кармана и протянул им. Один из полицейских его открыл, оба посмотрели на имя, фотографию и мое лицо, потом он вернул паспорт мне, держа его обеими руками, словно завершал какой-то ритуал. Никто не кивал и не щелкал каблуками, но я мог бы поклясться, что мысленно это сделали оба. Таково могущество О’Дея.

Водитель распахнул для меня дверцу, и я скользнул на заднее сиденье второго «Ситроена». Машина выехала через черные ворота, миновала здание аэропорта и устремилась к дороге.

Ле Бурже расположен ближе к городу, гигантский гражданский аэропорт Шарля де Голля находится дальше по той же дороге, к северо-востоку, так что движение было достаточно напряженным. Мы ползли в потоке такси и обычных автомобилей, которые направлялись в город. Бо́льшая часть водителей такси была похожа на вьетнамцев, многие из них оказались женщинами, в некоторых машинах сидело по одному пассажиру, в других радостно переговаривались люди, встретившиеся после разлуки. Вдоль всей дороги стояли электронные знаки пробок, водителям советовали attention aux vents en rafales, что означало необходимость опасаться какого-то ветра, но я никак не мог вспомнить точное значение слова rafales, пока не заметил, как некоторые машины начинают раскачиваться и как трепещут флаги на зданиях, – и тут я сообразил, что это порывы.

– Сэр, у вас есть все, что вам необходимо? – спросил мой водитель.

В некотором смысле вопрос был экзистенциальным, но у меня не имелось срочных потребностей, поэтому я лишь кивнул, глядя в зеркало, и не стал ничего говорить. Я решил, что утренние рейсы из Лондона прибудут немного позже, а вслед за ними приземлятся самолеты из Москвы. Парижские полицейские наверняка не хотели трижды устраивать презентацию места преступления, значит, нас отвезут туда вместе. Из чего следовало, что я успею как следует позавтракать, дожидаясь, когда появятся мои русские и британские коллеги. Очевидно, меня отвезут в отель, соответствующий полицейскому бюджету, а рядом обязательно будут кафе, в каждом из которых я смогу приятно провести время. Я с предвкушением ждал нового дня.

И он начался.