В Испании Альфонсо Воитель двадцать лет сражался против мусульман-Альморавидов. Для него эта война также была священной. Вернуть Испанию под власть Арагона и Наварры значило вернуть ее Христу – и это давалось ценой долгой тяжелой борьбы, которую еще больше осложняла распря короля с женой.

В 1118 году церковный собор в Тулузе постановил, что овладение Сарагосой, самым северным уделом государства Альморави-дов, можно считать крестовым походом. Это означало, что помощь в изгнании мавров-захватчиков из Сарагосы признается благочестивым деянием, обретением благодати; один французский хронист утверждает, что папа самолично пообещал прощение грехов тем, кто пожелает участвовать в осаде города.¹

Альфонсо пытался захватить Сарагосу уже по меньшей мере четыре года. Решение собора вызвало энергичный отклик, и весы наконец стали склоняться в благоприятную сторону. Рыцари юга Франции пришли к нему на помощь со своими дружинами, и осенью 1118 года Сарагоса стала христианской.

Подъем, вызванный Первым Крестовым походом, ощущался повсюду на Западе, в том числе и в Испании, и баланс сил изменился в пользу христианских королей. Власть Альморавидов над Испанией стала слабеть. Их правитель, Али Ибн-Юсуф, находился в Марракеше; для него Испания была лишь отдаленным аванпостом, и воины Альморавидов, расквартированные там, все меньше и меньше хотели умирать за то, чтобы сохранить эту землю.

Тем временем Альфонсо Воитель обеспечил своим крестоносцам определенный статус в рамках церковных установлений, создав несколько военных орденов. Те, кто вступал в них, получали монашеское звание, становясь профессиональными слугами божьими. Братство Бельчите было основано в 1122 году для защиты одной определенной области, к югу от реки Эбро: «Проникшись божественной благодатью, – заявлял Альфонсо Воитель в орденской хартии, – мы своею властью учреждаем христианское рыцарское братство и воинство братьев во Христе, в Испании, в замке, именуемом Бельчите… дабы могли они служить там Богу и впредь во все дни их жизни бороться с язычниками». Затем возникли и другие ордена христианских рыцарей, и у всех них не было иной цели, кроме изгнания Альморавидов с завоеванных территорий.²

Одновременно с тем, аналогичные ордена возникали на Востоке. Первый и впоследствии наиболее могущественный из них был организован в Иерусалиме, где Готфрид, пробыв у власти всего один год, умер от брюшного тифа. Французские крестоносцы, еще не покинувшие Иерусалим, пригласили его брата, Балдуина Эдесского, приехать и короноваться в качестве короля Иерусалима; Балдуин не упустил возможности подняться на ступень выше и, передав графство Эдесское своему дальнему родственнику (также носившему имя Балдуин), направился прямиком в Иерусалим.³ На протяжении последующих восемнадцати лет он немало сражался и расширил границы своего королевства далеко за пределы города Иерусалима; когда в 1118 году он умер, тот же самый дальний родственник, правивший Эдессой, был коронован как Балдуин II Иерусалимский.

Теперь, когда город больше не принадлежал сельджукам, христиане-паломники стали стекаться сюда в намного больших количествах. Однако все три государства крестоносцев постоянно находились под угрозой нападения, и путешествие было опасным. В 1119 году франкский рыцарь Гуго де Пейн прибыл в Иерусалим, стремясь найти полезное для души занятие. Ему пришло в голову, что сопровождать и защищать безоружных пилигримов, которые шли к городу от берега моря – благочестивая миссия, и за несколько лет он сумел найти достаточное количество воинов, разделявших его мнение. Жили они как монахи: «не знались с женщинами, – писал в XII столетии патриарх Антиохийский, Михаил Сириянин, – не мылись, не имели вообще никаого личного имущества, но все у них было общее».

Как подобало монахам, они приносили обеты бедности, целомудрия и послушания – но в отличие от монахов, владели оружием. Их службу путешествующие в Иерусалим оценили так высоко, что король Балдуин II решил позаботиться о них: «он обеспечил их временным пристанищем в своем собственном дворце, – говорит Гильом Тирский, – на северной стороне, близ храма Господня».⁴ От первого места своего обитания они и стали называться рыцарями Храма, или тамплиерами – от латинского templum, то есть «храм».

В январе 1129 года Гуго де Пейн приехал на церковный совет в городе Труа с целью добиться официального признания своего ордена. В целом все собравшиеся церковники одобрили предназначение ордена, и великий реформатор монашества Бернар Клервоский взялся составить для него устав. Его текст начинается обращением к рыцарям-храмовникам:

Как раз этого и хотел в свое время папа Урбан II – перенаправить агрессивность на стезю праведности.

Основание военных орденов стало завершающим актом драмы, начатой Константином на Мульвийском мосту Войдя в Рим под знаменем креста, он взял на вооружение мощную и таинственную идеологию и использовал её для своих собственных целей. Она обещала единство – ему было необходимо единство. Она обещала победу в конечном итоге – ему нужна была победа на земле, причем и сейчас. Христианство создавало единство вне связи с национальностью и языком – ему нужно было подавить национальную рознь. Еще более он нуждался в том, чтобы убедить и своих солдат, и народ Рима, и врагов, угрожавших ему, в том, что им движет нечто более высокое и более благородное, чем простое честолюбие.

Пожалуй, ему необходимо было самому убедиться в этом. Христианство освобождало Константина от чувства вины по поводу завоеваний и одновременно с тем обеспечивало ему рвение, необходимое для новых побед. Семьсот лет спустя военные ордена сослужили точно такую же службу для тех, кто вступил в них – они получили Устав, где точно указывалось, чего они достигнут. Это сочетание духовных и политических амбиций определило дальнейшее развитие общества на протяжении следующих пяти столетий. А затем на века растянулся долгий и болезненный разрыв между этими двумя силами.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 85