Лангобардам в Италии завоевания арабов на востоке не причинили никаких неудобств. По сути, именно восточные войны дали лангобардскому королю Ротари, избранному в 636 году, возможность полностью выйти из-под византийского контроля. Пока император был занят войной с армиями ислама, Ротари занялся систематическим устранением всех претензий императора на власть в землях Италии, кроме анклава Равенны, а также Рима в пределах городских стен.

Это значило, что лангобарды удалялись от своих истоков, превращаясь из завоевателей в полноценный народ.

Лангобарды отчасти поклонялись древним германским богам, отчасти являлись арианами, отчасти – католиками. Общая религия могла держать их вместе, но Ротари, человек прозорливый, хотел большей степени сплочённости. Он желал создать государство, поэтому в 643 году он составил письменный свод законов, которых у лангобардов никогда ранее не было. По словам Павла Диакона, «этот король Ротари собрал в ряде записей законы лангобардов, которые до того хранились лишь в памяти и обычаях, и постановил назвать этот свод законов „Эдиктом“».

Эдикт Ротари, состоявший из 388 глав, был написан на латыни, но законы были лангобардскими – германский дух в римской плоти. Например, дёрнуть человека за бороду среди германцев являлось оскорблением и наказывалось штрафом. Того, кто покидал товарищей в бою, ожидала смертная казнь, а человек, желавший передать собственность другому, должен был сделать это на тинге, то есть на общем собрании свободных соплеменников.¹

Законы помогли определить границы лангобардского королевства, которое к тому времени стало бесформенным. Ротари постановил для воинов, прибывающих из других стран: «Все воины, прибывшие из-за границы в наше королевство, должны жить в соответствии с лангобардскими законами». Земли лангобардов в Италии превратились в Ломбардию, страну, которую прежние скитальцы-лангобарды могли назвать домом.²

Одним из признаков перехода в состояние централизованного государства было то, что Ломбардия стала склоняться к католицизму. Арианство прежних предводителей осталось знаком германской крови, памятью о днях, когда лангобардам было чуждо как христианство, так и политическая власть. Наследник Ротари, Ариперт, стал первым католическим королём Ломбардии, подведя новое королевство ближе к общему политическому течению.

В 661 году, после смерти Ариперта, состоялась короткая война между его сыновьями. Она закончилась смертью одного сына, бегством другого и переходом короны в руки герцога Гримоальда Беневентского, одного из полунезависимых предводителей лангобардов, который в принципе должен был оставаться верным королю.

В Константинополе Констант II решил вмешаться в ситуацию. Придя к власти в четырнадцать лет, Констанс видел, как Египет и Северная Африка оказались во власти арабов, а Италия начала распадаться. Теперь, в 661 году, ему исполнилось тридцать, у него было трое сыновей и прозвище «Констант Бородатый» – из-за его большой бороды. Он взял империю под контроль, и теперь гражданская война в Ломбардии подсказала ему план действий. Пусть напор арабов казался неукротимым, зато Италия была уязвима. Констанс решил покинуть Константинополь, осесть в Таренте, на подошве итальянского «сапога», и отвоевать весь полуостров.³

Констант II не был популярен в Константинополе, что делало идею восстановления трона в Риме ещё более привлекательной. Однако этот замысел показывает и то, в какой степени византийцы продолжали считать себя римлянами. Немногие из них бывали в Вечном городе, императоры не посещали Рим в течение нескольких поколений, и Италия давно была вне византийской власти. Однако почему-то Рим всё ещё будоражил воображение многих и Констант II, направляясь туда, собирался вновь отвоевать славное прошлое.

К 663 году Констант перебрался в Тарент и начал довольно успешную войну против владений лангобардов на юге. Часть южных городов сдалась ему, и вскоре он приблизился к стенам Беневенто, родного города Гримоальда. Король Гримоальд, находясь в Павии, столице лангобардов далеко на севере, оставил одного из сыновей в Беневенто. Сын отправил к нему просьбу о помощи, и Гримоальд двинулся на юг со своей королевской армией.

Скорее всего, это было немалое войско, так как Констант был «очень встревожен», узнав о приближении Гримоальда. Он отступил – сначала в прибрежный город Неаполь (где его согласились принять, так как Неаполь был верен Константинополю с того времени, как Велизарий отбил его у остготов в 536 году), а потом в Рим (что стало первым визитом императора в старый город со времён свержения Ромула Августула). Он остался в Риме только на двенадцать дней, посетил службу, которую вёл папа римский, затем обыскал город в надежде найти остатки золотых и медных украшений, которые он мог бы переплавить для финансирования своего войска, а затем отправился в Сицилию. Он высадился на острове, направился в Сиракузы и провозгласил город своей новой столицей.

Его намерение завладеть Римом растаяло, когда он увидел его. Констант ожидал узреть славу и величие, но обнаружил запущенный, полузаброшенный и деморализованный город, который уже было невозможно исцелить.⁴

Из Сиракуз Констанс вновь начал нападать на юг Италии. Он правил островом, как императоры древности – деспотично, требовательно и своевольно. Он также отправил гонцов за своей женой и сыновьями, что являлось знаком того, что он собирался оставаться на западе, вдали от Константинополя.⁵

Благодаря его усилиям Византия сохраняла контроль над южным побережьем Италии. Однако тирания сделала его непопулярным, и ещё сильнее это усугубилось из-за того, что он покинул Новый Рим. В 668 году один из его слуг (несомненно, являясь лишь пособником более масштабного заговора) напал на него и бил императора по голове тяжелой металлической мыльницей, пока Констант не умер. Его сына Константина IV призвали в Константинополь, где он и остался править, став императором благодаря ошибкам своего отца.⁶

В 670 году, через два года после восхождения на трон Константина IV, продвижение арабов вдоль североафриканского побережья продолжилось. Одновременно в горах к северу от Индии арабские войска изгнали царя Шахи из его столицы Кабула. Государство Шахи продолжало контролировать Хайберский проход, но его столица переместилась на восток, в город Удабхандапура.⁷

Экспансия арабов, направленная во все стороны, затронула Константинополь в 674 году, когда арабские армии осадили город. Осада продолжалась четыре года, но в Константинополь постоянно поступали припасы по морю, и положение ни разу не становилось безнадёжным. В 678 году арабский флот предпринял решительную атаку, но византийские корабли использовали против него знаменитый «греческий огонь» – выбрасываемый через трубы химический состав, горевший даже в воде. В конце концов арабские корабли отступили, а вскоре за ними последовали и сухопутные войска.⁸

Пока император со своими людьми был занят защитой Константинополя, у булгарских племён появилась возможность и время для расширения.

Тридцатью годами ранее император Ираклий признал государство булгарского вождя Кубрата к северу от Азовского моря. Кубрат скончался в 669 году после долгого правления, за время которого смог расширить границы своих владений на север к Донцу и на юг к Дунаю. Как и предводитель франков, он оставил королевство пяти своим сыновьям.

В своей исторической хронике «Хронографикон сюнтомон» патриарх IX века Никифор утверждает, что на смертном одре Кубрат собрал своих сыновей и попросил каждого сломать руками вязанку хвороста. Когда ни у одного не получилось, он развязал вязанку, легко сломал хворостины одну за другой и сказал сыновьям: «Оставайтесь вместе, ибо вязанку непросто сломать».⁹

Вместо этого пять сыновей практически сразу же разделились. Второй сын, Котраг, поселился севернее Волги; по-видимому, его владения позднее стали основой государства Серебряная Булгария. Третий сын, Аспарух, осел между Днестром и рекой Прут северо-западнее Черного моря. Четвёртый сын, Кубер, с небольшой группой булгар попытался захватить Паннонию, но это ему не удалось, он двинулся южнее и поселился на территории Македонии. Пятый сын, Альцек, отправился со своими последователями в Италию, где и сформировал небольшой булгарский анклав.

Самый старший сын, Баян, по завету отца остался в Великой Булгарин. Мудрость предупреждения Кубрата стала заметна практически сразу же: после ухода братьев с отдельными племенами Баян не смог сдержать напор хазар и был покорён ими, обязавшись платить им дань. Тем самым пришел конец первому Булгарскому царству

Константин IV старался подражать действиям хазарского хана. В 679 году отчасти оправившись после осады Константинополя, он отправился в поход против булгар Аспаруха, осевших на западной границе Византии. Поначалу ему сопутствовал успех. Однако Феофан утверждает, что Константин был вынужден удалиться с поля боя, так как он страдал подагрой, вследствии чего его войска потеряли боевой дух и обратились в бегство.¹⁰

После этого хан Аспарух заключил соглашение с жившими неподалёку славянскими племенами, с боем прошёл во Фракию и причинил немало проблем византийским войскам на северо-западной границе. К 681 году Константин решил, что будет выгоднее заключить с булгарами перемирие. Он заключил договор с Аспарухом и даже согласился платить ему ежегодную контрибуцию.

Византийская контрибуция и трофеи от завоеваний дали Аспаруху не просто временную передышку – на средства, полученные от Византии, его тридцатитысячный народ смог осесть на новой земле и заложить основы Болгарского государства.

За миром с новоявленной империей булгар последовало несколько неожиданное перемирие с арабами.

Муавия, пятый халиф после пророка, умер в конце 680 года. За ним последовали несколько «халифов на час» – четыре за пять лет. Наконец в 685 году к власти пришёл халиф, способный одновременно руководить военными кампаниями и управлять империей, которая становилась всё более хаотичной. Звали его Абд аль-Малик ибн Марван, и начал он свое правление с того, что беспощадно подавил арабов, поддерживавших других претендентов на халифат. На борьбу с оппозицией у него ушло шесть лет – шесть лет сражений с другими арабами, а не с остальным миром. При этом он был вынужден также разбираться с голодом и эпидемией в Сирии – возможно, отголосками чумы.¹¹

Абд аль-Малик отправил гонцов к Константину IV, предлагая заплатить дань в обмен на перемирие, и Константин согласился.

Вскоре после этого Константин IV скончался, оставив трон Константинополя своему сыну Юстиниану II.¹²

Юстиниану II исполнилось только шестнадцать лет; он унаследовал империю, которую за предыдущие десятилетия реорганизовали, вместо неудобных провинций ранней империи разделив на области, именуемые фемами. Фемами было легче управлять, их было легче защищать. Теперь для этого не требовалось ждать прихода войск из столицы, под управлением офицеров, незнакомых с местной территорией – фемы защищались населявшими их воинами. Со времён Ираклия императоры постепенно отдавали землю солдатам в обмен на пожизненную военную службу, и налоговая система была реорганизована так, что жители каждого города платили налоги на содержание местных войск, а не отправляли деньги в столицу.

Поэтому у войск в каждой области была серьезная мотивация её защищать. Местные привязанности, обычно стимулировавшие центробежные тенденции разрывавшие империю на части, теперь работали на её защиту. В Малой Азии было четыре фемы, ещё одна во Фракии, и две – в Греции и Сицилии.¹³

Юстиниан II унаследовал также мирный договор с Абд аль-Маликом, который он согласился обновить. Это дало Юстиниану время укрепить императорскую власть, а Абд аль-Малик смог завершить подавление восстаний против его халифата. К 692 году он победил своих врагов и стал единственным халифом мусульман.

Оба правителя хотели расторгнуть договор. Аль-Малик был готов вернуться к завоеваниям, а Юстиниан желал доказать, что достоин быть императором. В конце 692 года аль-Малик придумал удобный повод для обоих политиков, заплатив дань арабскими, а не византийскими монетами.

Он некоторое время работал над стабилизацией финансовых дел в исламской империи, создав стандартизованную монетную систему. Юстиниан II немедленно объявил монеты фальшивыми и не принял дань, объявив войну. Для усиления своей армии он нанял около тридцати тысяч булгарских наёмников. По словам Феофана, он «нанял тридцать тысяч человек, вооружил их и назвал их особой армией». Юстиниан II верил в них и в то, что не проиграет в сражении с аль-Маликом.¹⁴

Он ошибался. Войско арабов вторглось в Византию. Когда армии встретились в 694 году в битве при Себастополисе на южном берегу Чёрного моря, булгары были обращены в бегство. Аль-Малик тайно отправил им деньги и пообещал больше, если они покинут поле боя сразу после начала сражения. Византийские войска без союзников не смогли удержать фронт и были вынуждены отступить. Аль-Малик, увенчанный победой, начал атаки на византийское побережье.

Юстиниан II, которому было всего двадцать четыре года, отомстил булгарским предателям, убив их жён и детей, однако армия винила его, а не наёмников. В 695 году офицеры восстали против него, схватили его, изувечили, отрезав ему нос и язык, и отправили его в цепях в Херсонес – крепость, где содержались в заточении военные преступники. На роль императора они выбрали из своих рядов полководца Леонтия.

С Леонтием у руля империя пострадала ещё сильнее: был окончательно потерян Карфаген, захваченный арабами, настал конец восьмисотлетнему владычеству Рима в Северной Африке. Халиф аль-Малик назначил для управления новой мусульманской провинцией Ифрикией арабского намстника Мусу беи Нусаира. А в Константинополе Леонтий, утративший авторитет после поражений, в свою очередь был свергнут. В 698 году его схватили, изувечили и сослали в монастырь, а армия избрала на роль императора другого командира.¹⁵

К 702 году исламское завоевание Северной Африки почти закончилось. Берберы, коренные жители севера Африки, в больших количествах были обращены в ислам. Их племенная структура сделала обращение массовым, а не индивидуальным, когда вождь племени принимал новую веру, все члены племени подражали ему.

Под управлением аль-Малика арабское государство начало формироваться и укрепляться. Он уже ввёл стандартную денежную систему, назначил своих братьев, которым доверял, на важные правительственные посты и начал строить в Иерусалиме мечеть, которая была призвана стать более важным местом поклонения и паломничества, чем Кааба в Мекке (хотя Мекка и сохраняла свою роль). Эта мечеть, Купол Скалы, была построена на месте разрушенного Второго Храма иудеев, она увенчала скалу, с которой, по легенде, Мухаммед отправился на небо.

Византийцы, арабы и булгары

Аль-Малик также издал указ о том, что государственным языком империи является арабский – этого до него не делал ни один халиф. Это обеспечило столь необходимую связь, объединявшую империю. Ислам и арабский язык были двумя постоянно действующими факторами в землях, завоёванных арабами. Христианство и латынь отделились друг от друга после того, как франки с вестготами и лангобарды с греками перевели латинские религиозные тексты на свои языки, но ислам и арабский язык (а позже – арабская культура) оставались неразделимы.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 42