В Медине Мухаммед, предводитель уммы, взял на себя задачу судить споры неверующих. Хоть он никогда не говорил о титулах, он действовал в своём новом городе как пророк и как царь. Вскоре ему пришлось разбираться с многочисленными практическими сложностями, обступившими его идеальное общество.

Во-первых, единство в вере нелегко было поддерживать людям, привыкшим думать о себе как о членах различных кланов и племён. Даже сам Мухаммед признавал различия между своими последователями. Он дал имя «ансар» (помощники) арабам Медины, в то время как последовавших за ним людей назвал «мухаджирами» (переселенцами). Он предпринял шаги к созданию традиционных родственных связей между собой и своими ближайшими союзниками. После смерти Хадиджи он обручился с Айшей, шестилетней дочерью Абу Бакра, хотя свадьбу и не играли, пока девочка не повзрослела. «Новое племя», основанное на вере, играло главную роль в его планах на будущее, но узы крови и родства всё ещё были вплетены в его образ мыслей.¹

Кроме того, новое племя не вполне соответствовало его ожиданиям. Мухаммед намеревался обратить в умму всю Медину. Его защита не-мусульман была честной и происходила от добрых намерений, но расчёт при этом шёл на то, что она будет временной, до тех пор, пока они не узреют свет истины и не станут последователями Аллаха. Однако стало отчетливо ясно, что евреи Медины всегда будут держаться в стороне.

Расстроенному Мухаммеду было явлено откровение, известное как Сура 2 в Коране. В ней снова и снова повторяется, что Аллах является тем же богом, которому поклонялся Авраам и поклоняются христиане. Именно он «дал Моисею Писание и сопроводил его Посланниками, кто дал Иисусу, сыну Марии, символы чистоты, кто укрепил его Святым Духом». Евреи и христиане ошибались, утверждая, что только иудей или христианин может попасть в рай – и те, и другие попадут в рай, если покорятся Аллаху и будут творить добрые дела. Для Мухаммеда христиане и иудеи уже практически были уммой, и он не понимал, почему они до сих пор не находят согласия.²

Кроме того, Мухаммед не был доволен и многими обратившимися в ислам арабами. Умма теперь стала самым сильным «племенем» Медины, городской распорядок дня подстроился под пять дневных молитв, предписанных Мухаммедом для верующих, пост и раздача милостыни нищим были вписаны в городской закон, а построенное Мухаммедом место поклонения – мечеть – стало городским центром. Теперь было политически выгодно быть мусульманином, и многие арабы присоединялись к вере ради успеха в делах.³

Однако наибольшую сложность представляла Мекка. Ицхак, биограф Мухаммеда, написал: «Тогда пророк приготовился к войне, слушаясь повеления Господа сражаться с врагами… с которыми Господь повелел сражаться». Откровение, данное в Мекке, позволявшее мусульманам давать отпор тем, кто изгонял их из домов, было ещё в силе, несмотря на то, что теперь враги из Мекки были далеко. В 623 году, через год после Хиджры, Мухаммед начал посылать и «помощников», и «переселенцев» в Мекку с разведывательными целями. Его первой целью была не сама Мекка, но караваны, шедшие оттуда на север и по пути проходившие мимо Медины.⁴

Нападения на караваны не считались войной. В течение столетий караваны чужих племён были для арабов объектом охоты. Добыча пищи и воды из проходящих мимо караванов, несомненно, сделала бы жизнь в Медине легче – но, нападая на караваны из Мекки, практически полностью населённой курайшитами, Мухаммед в первую очередь давал сигнал, что преданность умме заменила старые племенные связи, и узы рождения сменились узами веры.⁵

В течение нескольких месяцев разведывательные акции Медины сводились к шпионажу, изредка – к переговорам с главами караванов. Жертв не было, пока группа из Медины, следившая за богатым караваном из Мекки, не решила напасть на него. В завязавшейся схватке погиб один из курайшитских торговцев, убитый стрелой из мединского лука.

Когда экспедиция вернулась в Медину с награбленным, Мухаммед был в ярости – не из-за убийства, но из-за того, что это произошло во время священного месяца, когда нельзя воевать. Это был точно такой же случай пренебрежения древними традициями, который привёл общество Мекки в упадок, и пророк не хотел, чтобы Медина пошла по такому же пути.⁶

Его гнев угрожал целостности нового общества. Другие члены умма начали перешёптываться, что отряд, посланный для наблюдения за караваном, был проклят. А за пределами Медины у курайшитов пошли слухи, что приказ на кощунственное деяние отдал сам Мухаммед. Мир не восстановился, пока Мухаммед не получил очередное откровение: «нарушение священного месяца – плохой поступок, но грехи Мекки ещё хуже». Во второй суре написано: «Нарушение священного месяца – ужасный грех, но ещё хуже пред взором Аллаха отрицать его и изгонять его последователей. Мятеж и угнетение – даже хуже убийства. И они не прекратят сражаться с тобой, пока не повернутся спиной к твоей вере, если смогут»?

Это ослабило напряжение в Медине, и группа налётчиков с облегчением разошлась по домам. Однако отдаленный эффект от этого откровения был значительно сильнее. Границы изначального позволения сопротивляться, будучи жертвами, незаметно расширились. Теперь было позволено при возможности нападать на тех, кто продолжал бы подавление.

Божественное откровение дало Мухаммеду и его последователям оправдание, необходимое для запуска полномасштабных набегов на караваны из Мекки. В 624 году крупный караван, груженый товарами из Сирии, проходил мимо Медины. Вёл его старый враг Мухаммеда, человек по имени Абу Суфьян. Путь, которому он следовал, проходил мимо колодцев Бадра, оазиса к югу от Медины. Мухаммед собрал триста человек (огромная сила для победы над одним караваном) и отправил к колодцам, чтобы перехватить караван там.

Завоевания Мухаммеда и Абу Бакра

Абу Суфьян ожидал неприятностей. Его разведчики были высланы вперед, спрашивая новости у каждой встреченной группы людей, и принесли ему данные о готовящемся нападении мединцев. Абу Суфьян отправил сообщение в Мекку с просьбой о подкреплении и получил огромную армию – тысячу человек, с представителями от каждого племени курайшитов. Конфликт между религиозным переворотом Мухаммеда и старым порядком достиг своей кульминации.⁸

Отряд курайшитов из Мекки встретила меньший отряд из Медины у оазиса Бадр 17 марта 624 года. Собрав свое уступающее числом войско, Мухаммед объявил, что любой, с отвагой погибший в бою, точно попадёт в рай. Подкреплённые преданностью Мухаммеду, религиозным рвением, ненавистью к врагам и страхом потерять всё, чего они достигли, люди из Медины разбили более крупную армию. Погибло лишь около пятидесяти курайшитов – но остальные были вынуждены спасаться бегством. Мухаммед и его люди захватили товары, оставшиеся от каравана (Абу Суфьян с частью каравана смог бежать в Мекку) и вернулись в Медину с триумфом.

Это была первая серьезная битва ислама – ключевой момент для уммы. Между 624 и 630 годами сражения участились. Члены умма силой изгнали из Медины два племени иудеев, отказавшихся признавать авторитет Мухаммеда. Крупные сражения между армиями Мекки и Медины происходили в 625 и 627 годах, и после второй битвы, так называемой Битвы у рва (названной так из-за того, что жители Медины окружили город рвом для защиты от вторжения) последнее племя иудеев было также изгнано из города. Они отказались принимать участие в войне, что было нарушением декларации Мухаммеда, гласившей, что евреи и арабы должны поддерживать друг друга в мирное и военное время. Сама по себе битва у рва окончилась ничьёй – из-за холодной погоды нападающие из Мекки были вынуждены отступить, и отказ евреев принимать в сражении участие не повлиял на ход битвы. Однако мусульмане были раздосадованы таким вероломством.

Евреев осадили и вынудили сдаться. Им дали выбор – обращение в ислам или смерть и порабощение. Евреи выбрали второй вариант. Ицхак записал их ответ: «Мы никогда не забросим законы Торы и не сменим их на другие». Мухаммед назначил судью для вынесения приговора. Им был человек по имени Саад, иудей, обращённый в ислам. Он приказал казнить мужчин, а женщин и детей обратить в рабство. Рассказ Ицхака краток и сух:

Новое общество было под угрозой нападения извне, и условия его существования изменились. В Медине больше не было терпимости к инаковерующим.

К 630 году умма в Медине стала настолько многочисленной и могущественной, что Мухаммед смог собрать десятитысячную армию, в которую вошли и ансары, и мухаджиры, и многочисленные бойцы из окрестных племён, либо признавшие ислам своей религией, либо исповедовавшие его для выгоды. Во главе этой армии Мухаммед пошёл против Мекки в последний раз. И вновь ему удалось найти оправдание нападению: кочевые союзники курайшитов напали на кочевых союзников мусульман. Это был враждебный акт против верующего народа, и мусульмане всего лишь защищались.¹⁰

Сила мусульман росла, и народ Мекки всё больше склонялся к тому, чтобы заключить перемирие с могущественным северным соседом. На самом деле в предыдущем десятилетии уже было заключено два мирных договора, которые позволяли мусульманам входить в Мекку и совершать поклонения Каабе. Даже Абу Су-фьян, владелец каравана, атакованного при Бадре, одобрял заключение перемирия. Когда Мухаммед со своей армией появился на горизонте, жителям Мекки стало ясно, что для заключения перемирия им придётся сдаться.

Абу Суфьян, стоя на стене, добился обещания, что мусульмане войдут в город без кровопролития. Мухаммед согласился, и ворота открылись. Жестокость была проявлена только по отношению к идолам разных божеств, которых разбили и выбросили. Сам Мухаммед вознёс молитву Аллаху в Каабе, и к нему присоединился Абу Суфьян, согласившийся обратиться в ислам.

Начиная с этого времени Мекка стала ядром ислама, главным местом поклонения для любого мусульманина. Мухаммед поселился в городе и в течение двух лет управлял военными кампаниями из своей штаб-квартиры в Мекке. Все больше арабских племен обращалось в новую веру. Завоевания Мухаммеда продвинулись так глубоко на юг, что королевство Химьяр пало в сражении с ним. Умма из общности становилась государством.

Однако Мухаммед не был государем. Он дал арабам осознание общности, сделал для них, по сути, то же, что Аларих дал готам, или Хлодвиг франкам: объединил множество соперничающих племён и помог им ощутитть себя единым целым. Но ненависть арабов к верховной власти значила, что роль Алариха как короля-воина или Хлодвига как христианского короля закрыта для Мухаммеда. Вместо этого он стал Пророком, создателем нового народа.

В 632 году, незадолго до своей смерти, Мухаммед прочитал прощальную проповедь, излагавшую свод религиозных и гражданских законов, сформировавших его новый народ.

Вскоре после этой проповеди Мухаммед заболел и через несколько дней скончался. Он не оставил наставника своим последователям, не передал никому свою духовную власть, не позволил никому исполнить его роль в качестве правителя уммы, не назначил никого, кто вёл бы дальнейшие кампании. Возможно, он не думал, что мусульманское государство будет существовать после его смерти. У него, несомненно, не было намерения создавать наследственную власть над своими последователями в какой бы то ни было форме. У его грандиозных достижений была и обратная сторона – самосознание его последователей было настолько тесно связано с его собственной личностью, что новое исламское общество начало немедленно распадаться. Старые племенные привязанности проявились вновь, освободившись из-под почти гипнотического воздействия одного человека.

Абу Бакр, старый друг Мухаммеда и отец его юной жены Айши, был избран преемником пророка на собрании мусульман в Медине. Однако у него был соперник. Другие мусульмане, в основном из Мекки, хотели назначить преемником пророка Али ибн Абу Талиба – зятя Мухаммеда, который омывал его тело и оплакивал его смерть, пока собрание избирало Абу Бакра.

Сейчас не вполне ясно, что сам Али думал о сложившейся ситуации. По одной версии изложения событий, он не оспаривал избрание Абу Бакра новым предводителем мусульман, избегал споров, а впоследствии предложил свою помощь и поддержку другу Мухаммеда. Однако другие источники утверждают, что Али верил в необходимость стать преемником своего тестя и не поддерживал избрание Абу Бакра.

В любом случае часть арабов отрицала верховенство Абу Бакра, с поддержкой Али или без таковой. Абу Бакр вёл себя не как пророк, но как полководец. Он разделил своих последователей на одиннадцать вооружённых отрядов под водительством одиннадцати доверенных людей и дал каждому задачу силой покорить области, где не признавали его власть.¹²

Покорение прошло успешно – Абу Бакр стал единственным наследником власти Мухаммеда, «халифат ар-расул Аллах», халифом – представителем пророка, носителя божественного откровения. Первоначально он звался «Халиф посланника Господа», что подчёркивало его второе место в линии передачи откровения.¹³

Однако войска не только подавляли восстания. Более поздние источники называют противостояние правлению Абу Бакра риддой, «отступничеством», и утверждают, что Абу Бакр просто удерживал всё завоёванное Мухаммедом от распада. На самом же деле одиннадцать отрядов под предводительством полководца Халида, «правой руки» Абу Бакра, расширили исламское государство, завоёвывая близлежащие племена, ранее не подчинявшиеся власти мусульман. Завоевание постепенно распространялось дальше. Под управлением Абу Бакра весь полуостров, племя за племенем, оазис за оазисом, постепенно оказался под властью халифа. В течение года Аравия была объединена под его властью.¹⁴

Это поставило Абу Бакра во главе грандиозного военного лагеря, в котором, в отличие от Мекки и Медины, исповедовать истину ислама было не обязательно. По словам историка Джона Сандерса, это было «государство, полное равнодушных и нестойких новообращённых», бочка пороха, на которой сидел Абу Бакр.¹⁵

Абу Бакр решил направить эту энергию наружу. Медина в былые времена процветала, сражаясь с врагами извне, и ничто не могло бы сплотить людей лучше, чем война.

В 633 году он отправил своего полководца Халида против первого врага вне Аравийского полуострова – Персидской империи. Персия была ослаблена долгой и кровопролитной войной с Византией и внутренней борьбой за власть. В конце концов внук распятого Хосрова II, Иездигерд III (по словам ат-Табари – «человек с курчавыми волосами, сросшимися бровями и ровными зубами») смог захватить власть, обратившись за помощью к Ираклию.¹⁶

Он правил остатками Персии всего лишь около года, когда Халид со своими арабскими армиями появился на другом берегу Евфрата. В то же время другие арабские войска под водительством четырёх других военачальников двинулись к византийским провинциям Палестине и Сирии. Но византийские войска оказали более сильное сопротивление, чем ожидал Абу Бакр, и когда Халид уже был готов напасть на Персию, Абу Бакр отозвал его и отправил на запад для помощи армиям на палестинском фронте.

За счет осложнений для Ираклия Иездигерд получил небольшую отсрочку. Византия, как и Персия, была ослаблена долгой войной, её войска были истощены. Объединённая арабская армия победила византийские силы в двух крупных сражениях, захватила Дамаск и продвинулась по территории Палестины.¹⁷

Когда завоевания начали набирать скорость, Абу Бакр скончался. Он был халифом в течение двух лет, ему исполнился шестьдесят один год, и позаботился о том, чтобы оставить последователям строгие предписания, касающиеся его преемника. Власть унаследовал его зять Умар, и передача власти произошла в Мекке без хаоса и волнений. На поле боя армии продолжали наступление, не останавливаясь.

Умар знал, что его первой задачей было продолжение войны. По словам ат-Табари, Умара назвали «халифом халифа посланника богов». Умар посчитал этот титул слишком длинным: «А следующего халифа вы как назовёте? Халифом халифа халифа? Вы – верные, а я – ваш командир». Так произошло очень существенное изменение: как вождь всех верных, Умар теперь стал не просто преемником Мухаммеда, а главнокомандующим новой и расширяющейся империи.¹⁸

К этому моменту Ираклий понял, что недооценил своего врага. Это был не очередной дерзкий рейд, а серьёзная, опаснейшая угроза его власти. Чтобы достойно встретить её, он собрал грандиозную армию, состоявшую из его собственных воинов, армянских солдат, славян с северных берегов Чёрного моря, арабов-гассанидов – всех, кого он мог созвать под свои знамена. Его армия составила 150 000 человек.

Это союзное войско встретило силы арабов у реки Ярмук в Сирии. Сражение продолжалось шесть дней. Имеющиеся описания битвы путаны и противоречивы, но все оканчиваются одинаково – византийская армия была разбита, и Ираклию пришлось отдать арабам провинции Палестину и Сирию, которые он только недавно отвоевал у персов. Иерусалим держался до конца 637 года, и Ираклию удалось переправить фрагмент Истинного Креста в Константинополь до того, как город был вынужден сдаться превосходящим силам арабов.¹⁹

Тем временем Халид повернул на восток и отправился в поход против Персии. Как нож сквозь масло он прошёл до Ктесифона, который пал так же, как и Иерусалим. Иездигерд пережил завоевание города и бежал на восток – живой, но лишённый столицы.²⁰

Завоевания продолжались. В 639 году армии арабов напали на византийские владения в Египте, и к 640 году все египетские земли Ираклия, кроме Александрии, были под контролем арабов. Ираклий пал духом и заболел. Он спас империю, находившуюся на грани разрушения, теперь её вновь захватывал неожиданный и неостановимый враг с юга. Император не смог организовать отпор и в 641 году скончался от удара.²¹

Это поставило Константинополь в невыгодное положение, да еще в такое ужасное время. Ираклий оставил власть над городом своему сыну Константину III, который постоянно болел (он страдал от эпилепсии); как страховку на случай смерти Константина он также сделал вторым императором своего младшего сына. Этот сын, Ираклион, был сводным братом Константина, он родился во втором браке Ираклия с его племянницей Мартиной.

Этот брак в Константинополе был непопулярным, так как считался нарушением библейского закона. Когда Константин III скончался через несколько месяцев после коронации, как и опасался Ираклий, Ираклион стал единственным императором – а поскольку ему исполнилось всего пятнадцать лет, регентом стала его мать Мартина. Армия под предводительством генерала Валентина подняла мятеж и захватила Ираклиона и Мартину. Оба были изгнаны, а перед этим ритуально изувечены: Ираклиону отрезали нос, а Мартине – язык.

Увечье претендента на трон было ритуальным способом лишить его возможности законно править. Этот метод ранее никогда не использовался в Константинополе и не был идеальным – Ираклион мог бы править и с отрезанным носом. Однако он, по-видимому, опирался на ветхозаветный закон, по которому обезображенные священники не могли заведовать храмом.²² Внезапное проявление ритуального увечья в Константинополе значило, что император стал кем-то значительно более важным, чем просто правитель – своеобразным гарантом милости господа, проводником его благосклонности. Жители Константинополя расценивали кровосмесительный брак Ираклия как грех, за которой последует наказание. Когда на юге начала возвышаться новая религия, народу оказался необходим вождь, который принёс бы спасение.

Других выходов не было – сенат выбрал императором Константа II, сына покойного Константина III. Ему исполнилось только одиннадцать лет, и в день своей коронации он прочитал сенату послание: «Я приглашаю вас помогать мне советами и суждениями для обеспечения безопасности моих подчинённых». Без сомнения, это письмо написали за него. Сенаторы хотели, чтобы Констант стал знаком присутствия бога во дворце Константинополя, но чтобы власть при этом оставалась в их руках.²³

Но ни символ, ни власть, по-видимому, не приносили плодов. Империя продолжала уменьшаться с запада и с востока. В 642 году, через год после коронации Константа, король лангобардов Ротари начал быстрое и беспощадное завоевание оставшихся византийских земель в Италии, оставив под контролем Константинополя только болота Равенны. Из немногих оставшихся византийских солдат в Италии восемь тысяч погибли, остальные были обращены в бегство.²⁴

В то же время Александрия досталась арабам. Египет пал, Испания отпала за несколько лет до того, Италия была практически утрачена. Северная Африка оказалась отрезана от остальной империи, и во владениях Византии осталась лишь Малая Азия и земли вокруг Константинополя.

Новый халиф арабов, Умар, планировал еще более дальние походы. Он отправил армию по покорённым землям Персии далеко на восток, к Мекрану – пустынной земле, лежащей за дальней восточной границей Персии. Почти тысячу лет назад в Мекране погибли три четверти армии Александра Македонского по пути домой из Индии. Кроме рыбы, которой промышляли жители разрозненных поселений вдоль побережья Аравийского моря, там не было иного источника пищи – только непроходимые песок и камень.

Однако пустыня, практически уничтожившая армию легендарного Александра, была знакома арабам. Они умели выживать в бесплодных песках и углублялись в земли Мекрана до тех пор, пока, по словам ат-Табари, не достигли некой реки. Арабы вышли к реке Инд, границе Индии.²⁵

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 39