Пока Григорий Великий вёл переговоры с лангобардами, византийский император Маврикий разбирался с персами – более насущной угрозой, отвлекавшей его от земель на западе.

Начало его правления было осложнено сыном и наследником Хосрова – Ормиздом, амбициозным и агрессивным молодым человеком, более десяти лет жизни которого прошло в попытках взломать византийскую границу Война была долгой, грязной, кровавой и затратной, и она утомила Маврикия.

Персам эта война тоже не нравилась – персидская армия не добилась заметного и устойчивого успеха, и аристократы при дворе в Ктесифоне были недовольны сложившейся патовой ситуацией. Ормизд ещё более расстроил их, когда постарался добиться расположения персидских христиан, он сказав зороастрийцам: «Так же, как трон не может стоять на двух передних ножках без задних, наше королевство не выстоит, если мы настроим христиан против себя»¹

Наконец один из полководцев Ормизда восстал против своего царя. Полководца звали Бахрам Чубин, и он заработал себе имя, отбив вторжение тюрков с востока. Надеясь на лёгкую победу, Ормизд отправил его к византийской границе, чтобы победить Маврикия, но в 589 году Бахрам проиграл византийцам битву на берегу реки Араке. Ормизд пришёл в бешенство и отправил своему военачальнику женское платье, сопровождающееся оскорбительным письмом, одновременно сняв его с командования армией.²

Бахрам отказался оставить свою должность, и Ормизд отправил войска, чтобы сместить его силой. Однако войска перешли на сторону Бахрама, после чего полководец двинулся на Ктесифон. К тому времени, как он туда добрался, придворные уже схватили Ормизда, ослепили его (он вскоре скончался в темнице) и посадили на трон его сына Хосрова II.

Это не входило в планы Бахрама, и он пригрозил убить Хосрова, если тот не уступит трон. На его стороне была большая часть армии, поэтому Хосров сдался и покинул город, бежав на территорию Византии. Маврикий был единственным правителем, достаточно сильным, чтобы оказать отпор Бахраму, поэтому сразу после пересечения границы Хосров отправил в Константинополь письмо с просьбой о помощи.

Маврикий увидел шанс прекратить войну с Персией. Он отправил на Ктесифон византийскую армию во главе с Хосровом, и после продолжительной кампании Бахрам был вынужден покинуть город. Он бежал на восток к тюркам, которые вначале приняли его, а затем помогли Хосрову, убив военачальника. Так Хосров II вернул себе трон.³

В отплату за помощь Хосров заключил перемирие с Маврикием и отдал ему часть приграничных городов, захваченных персами за десятки лет до того. Двое правителей закрепили перемирие браком. Маврикий отправил одну из своих дочерей в Ктесифон, чтобы она стала женой Хосрова. Так как Хосров был закоренелым коллекционером жён (один персидский писатель утверждал, что в его гареме их было десять тысяч), то значение этого поступка было не слишком велико – но, так или иначе, на границе впервые за почти двадцать лет воцарился мир.

Наконец-то Маврикий смог уделить внимание Западу. У него ещё оставались земли в Италии и Северной Африке, управляемые военными наместниками, известными как экзархи. У экзарха в Равенне был коллега в Карфагене, и оба они имели такое количество бойцов, какое мог им выделить Маврикий, а также гражданскую власть издавать и исполнять законы.

У Маврикия также имелась «горячая точка» на Дунае; поскольку экзархам в тот момент не грозила никакая опасность, он решил вначале разобраться с этой проблемой.⁴

Империя охлопывается

По Дунаю проходила граница, за которой обосновались славяне. Теперь они принялись пересекать реку на лодках, вторгаясь на византийские земли на другом берегу Маврикий лично возглавил войско, но на полпути передумал и повернул обратно в Константинополь. Это не способствовало доверию к нему людей, которых он отправил для сражения с опасным врагом далеко от дома. Славяне стали приобретать устрашающую репутацию, подобную репутации гуннов. По словам самого Маврикия, они «не позволяли никому покорить их или управлять ими, и с готовностью переносили жар, холод, дождь, наготу и отсутствие еды».⁵

Несмотря на то, что Маврикий не доехал до поля боя, он проделал немалую исследовательскую работу и создал справочное пособие для своих людей – «Стратегикон», в котором описал всё, что полководцы того времени знали о славянах. Он предупредил, что нападать на них лучше по возможности зимой, когда на деревьях нет листьев, так как славяне – мастера партизанской войны и предпочитают сражаться в глубоком лесу; он также советовал обращать внимание на заросли речного камыша, так как славяне могут прятаться под водой, дыша через полые тростинки; кроме того, он указал, что у славян нет единого правителя, зато есть много вождей, а значит, имеет смысл подкупить часть из них, чтобы они напали на своих.

Неизвестно, насколько полезными оказались эти советы, так как славяне продолжали нападать на придунайские области. Эти вторжения сопровождались регулярными нападениями аваров, продвигавшихся за ними. Сражения на северо-западной границе империи продолжались в течение десяти лет, пока силы войск не истощились. Маврикий становился всё менее популярным. Многие были недовольны его правлением. В 599 году предводитель аваров предложил вернуть двенадцать тысяч византийских военнопленных за щедрое вознаграждение. Маврикий отказался, и авары казнили все двенадцать тысяч пленников, что ещё сильнее подкосило боевой дух армии.

Затем в 602 году Маврикий, чья казна, по-видимому, уже иссякла, отправил приказ войскам на зиму не возвращаться на родину, как обычно, а стать лагерями по Дунаю, чтобы избежать расходов на дорогу, и добывать продукты для пропитания с аварской территории.⁶

Армия отказалась. Вместо этого солдаты избрали из своих рядов офицера по имени Фока и провозгласили его новым командующим. Своим первым указом Фока объявил, что армия возвращается домой, и повёл войска обратно к Константинополю.

Маврикий, у которого не осталось союзников в армии, собрал Зелёных и Синих и приказал им защищать город от приближающихся войск. Очевидно, он подумал, что Фока намерен занять трон – хотя на самом деле армия лишь отправила послание Феодосию, сыну и наследнику Маврикия, с просьбой, чтобы тот забрал бразды правления у отца. Феодосий отказался, и сейчас трудно судить, насколько Маврикий мог решить проблему в этой ситуации. Зато он сам создал новую проблему, вооружив Синих и Зелёных, которые остались такими же бесшабашными, как и во времена Юстиниана, хоть и уменьшились числом. Они стояли на стенах и вели себя как гарнизон в течение полутора дней, после чего начали драться между собой. Толпа подожгла дом одного из сенаторов, и в городе начался мятеж.⁷

Этой ночью Маврикий решил бежать. Он страдал подагрой, вследствие чего его путешествие до гавани было медленным и болезненным. Но в итоге он с женой и детьми все-таки добрался до корабля и отплыл в Халкидон. Там Маврикий и обосновался, отправив своего сына Феодосия в Персию с посланием Хосрову. Он просил предоставить византийскому наследнику убежище в качестве благодарности за услугу, оказанную Маврикием десять лет назад.

Тем временем Фока занял город, и армия вместе с Зелёными нарекла его императором. Синие, которые были более слабой партией, возражали, что Маврикий ещё жив, и второй император не может быть коронован. Фока решил радикально устранить эту проблему и отправил проверенного офицера в Халкидон, где тот убил Маврикия и четырёх его сыновей. Другой убийца отправился за юным Феодосием в Ктесифон, догнал его в Никее и убил.⁸

Головы всех шестерых были привезены в Константинополь и выставлены на обозрение народа пока, по словам «Хроники Феофана», «они не начали вонять». Для этого был повод – Фока хотел, чтобы все признали, что Маврикий и его наследники мертвы. Однако, несмотря на показ, продолжали ходить слухи, что Феодосию удалось добраться до Персии, он выжил и поселился при дворе Хосрова – голова Феодосия была слишком обезображена, чтобы его можно было опознать.⁹

Поначалу Фока был популярен просто потому, что он не был Маврикием. Армия была рада, что во главе государства стоит военный, народ Константинополя надеялся на перемены, а Григорий Великий написал новому императору льстивое письмо, приветствуя его на троне. Письмо начиналось так: «Слава Господу всемогущему, способному изменять времена и преобразовывать царства… мы радуемся, что свет вашей добродетели осиял трон. Пусть возрадуются небеса и земля, и пусть весь народ, терпевший страдания, возрадуется». Маврикий оставил без внимания Рим, и хотя Фока точно так же оставил на волю судьбы придунайские территории, которые отошли славянам, Григорий надеялся на лучшее будущее с новым императором.¹⁰

Однако Фока незамедлительно увяз в новой войне, на сей раз с Персией. Хосров II, потративший последние несколько лет на укрепление контроля над своей империей, увидел свой шанс расширить её. Он объявил Фоке войну, заявив, что Феодосий в действительности выжил и сейчас присоединился к персидской армии. Начались стычки вдоль границы, а в 605 году персидская армия пересекла границу. Хосров разместил войска в Армении, вторгся в Сирию и прошёл по Малой Азии. А тем временем Фока, обеспокоенный безопасностью своей власти, избавлялся от возможных конкурентов направо и налево. Он сжёг заживо полководца Нарсеса, протестовавшего против его коронации, несмотря на то, что в прошлом тот одержал победу над персами. Феофан утверждает, что «персидские дети дрожали в страхе, услышав его имя. Римляне были очень расстроены его гибелью, а персы наоборот, обрадовались». Фока казнил всех родственников Маврикия мужского пола, убил главу своей личной стражи по подозрению в планировании переворота, а затем санкционировал казнь жены Маврикия и трёх её дочерей. Даже Зелёные выступили против таких мер, в ответ на что он запретил всем, симпатизирующим Зелёным, принимать участие в политике.¹¹

В этот момент восстала Северная Африка.

Лидером восстания был экзарх Карфагена – старик, посвятивший всю свою жизнь гражданской службе и видевший, как империя распадается на его глазах. Фракия и Паннония отпали, персидская армия проникла в Малую Азию вплоть до Халкидона. В 610 году экзарх собрал флот под командованием своего сына Ираклия и отправил его к Константинополю.

Когда византийский наместник в Александрии Египтетской услышал о походе, он тоже присоединился к войску. 4 октября объединённые силы двух экзархатов прибыли в гавань Константинополя и обнаружили, что ворота открыты, народ ожидает их, а Фока уже находится под арестом. Когда Ираклий вошёл в город, Фока был заживо сожжён на Форуме.¹²

Ираклий был наделен императорской властью и понял, что оказался в эпицентре хаоса. По словам Феофана, «император понял, что государство истощено. Авары опустошали Европу, а сражения с персами уничтожили римскую армию». В войсках осталось лишь несколько ветеранов.¹³

Тем временем персы, практически не встречая сопротивления, заняли Эдессу и захватили там драгоценную реликвию – Мандилион, перевезя ее в свою сокровищницу в Ктесифоне. На следующий год персам досталась Кесарея. Одновременно рухнули и последние остатки западной империи. Знатный вестгот Сисебут в 612 году силой присвоил вестготскую корону и начал изгонять византийцев из удерживаемых ими земель на побережье Испании. Он захватил имперские города вдоль побережья и, по словам франкского историка Фредегара, «стёр их с лица земли». Резня, учиненная римлянам его людьми, заставила набожного Сисебута воскликнуть: «Горе мне, ибо на моём веку мне пришлось лицезреть такое ужасное кровопролитие!». Однако эти угрызения совести не побудили его вернуть захваченное. Он стал владыкой полуострова, и королевство вестготов достигло вершины власти.¹⁴

Ираклий решил заключить перемирие, даже на невыгодных условиях. Он отправил послов к Хосрову, предлагая заплатить ему за окончание войны. Однако Хосров побеждал, а потому отклонил предложение. Он уже установил свою власть на северо-востоке Аравийского полуострова, казнив правителя Лахмидов и уничтожив его государство. В 614 году он прошёл по северо-западу Аравии и положил конец власти Гасанидов, которые помогали защищать Сирию от имени Константинополя.

Затем он осадил Иерусалим. Город пал, и персы, разъярённые долгой осадой, ворвались и перебили всё население. Антиох Палестинский, собравший воедино историю из рассказов очевидцев, написал так: «Кто может передать ужасы, которые можно было увидеть там? Они убивали людей любого возраста, вырезали их, как скотину, рубили на куски и выкашивали». Целые семьи согнали в пересохший ров вокруг города и держали под стражей до тех пор, пока жара и жажда не убили их. Почти шестьдесят семь тысяч мужчин, женщин и детей погибло от рук персов. Драгоценная реликвия, фрагмент истинного креста, присоединилась к Мандилиону в персидской сокровищнице.¹⁵

Вновь Ираклий просил о перемирии, и вновь Хосров отказал. Он ответил так: «Я не пощажу вас до тех пор, пока вы не отвергнете распятого и не начнёте поклоняться солнцу». Захват фрагмента истинного креста поразил византийцев в самое сердце. Казалось, будто бог забыл о Византии, забросил её. Теперь персы надвигались на Константинополь с востока, в то время как авары и славяне приближались с северо-запада. Армия была истощена, а поставки зерна из Северной Африки и Египта прекратились.¹⁶

Ираклий не знал, как спасти империю. Погрузив все сокровища Константинополя на корабли, он отправил их в Северную Африку на хранение, а сам решил покинуть город. Он собирался отправиться в Карфаген, город своей молодости, и оттуда править оставшимися византийскими землями.

Эти планы оставались в секрете до тех пор, пока корабли с константинопольскими сокровищами не затонули, попав в шторм вскоре после выхода из Золотого Рога в 618 году. Новости о трагедии пронеслись по городу и посеяли панику. Народ и подумать не мог, что ситуация настолько ужасна и что император способен просто покинуть город, оставив его на произвол судьбы. Волнение горожан озвучил патриарх Сергий, епископ Константинополя, которому удалось убедить императора в том, что защита Нового Рима – его святая обязанность. У алтаря Святой Софии Ираклий поклялся Богу, что не покинет город.¹⁷

Теперь он был вынужден искать способ справиться с безвыходной ситуацией. К счастью для Ираклия, Хосров II послал ему крайне нетактичное письмо с предложением сдаться:

Это письмо было ошибкой со стороны Хосрова. Зороастризм был религией персидских аристократов, и объявление войны религиозным конфликтом не сделало солдат Хосрова более целеустремлёнными. Однако когда Ираклий объявил народу Константинополя, что персы богохульствовали в адрес Христа, люди пришли в негодование. Мужчины начали присоединяться к армии во всё большем количестве. Сергий, епископ Константинополя, переплавил сокровища городских церквей в монеты и отдал деньги Ираклию.¹⁹ Война превратилась в крестовый поход.

Ираклий использовал церковные деньги для снабжения армии провиантом, новыми доспехами и оружием, а также для постройки кораблей. Кроме того, он заключил временное перемирие с аварами, защитив западную границу и избавив себя от необходимости вести войну на два фронта. Тем временем персы обустраивались в Халкидоне. Ираклий отправил свои корабли для охраны Босфорского пролива, а персы были не готовы начать полномасштабное наступление по воде.

В пасхальное воскресенье 622 года Ираклий отпраздновал Пасху в соборе Святой Софии, приняв причастие из рук Сергия. Служба также была прощальной – на следующее утро, в пасхальный понедельник, он отправился в поход во главе своих войск, будучи первым императором, принявшим личное участие в сражении со времён Феодосия I. Он оставил епископа Сергия и помощника Бона в качестве регентов своего десятилетнего сына Константина.

Ираклий не направился прямо к Халкидону, где его ожидали персы. Вместо этого он погрузил войска на корабли, обогнул побережье Малой Азии по морю с юга и высадился у Киликийских ворот – прохода через горы Тавр. Горы защищали армию от внезапного нападения, а у беглецов из Сирии было время, чтобы достичь берега и присоединиться к армии.

Ираклий провёл лето в Малой Азии, тренируя свои войска. В его армии были тысячи человек, ранее никогда не сражавшихся. По словам Феофана, Ираклий заметил, что армия была ленива, труслива и недисциплинирована. Он учил людей сражаться, ставя их друг против друга, вооружённых деревянными мечами. «Это было словно ужасное представление без опасности. Люди сходились не на жизнь, а на смерть, но без кровопролития. Таким образом каждый человек приобретал опыт в этих безопасных схватках, становясь более способным к настоящим битвам».²⁰

У армии новобранцев было мало шансов победить закалённых боями персидских воинов, но Ираклий решил попробовать. Осенью он начал поход на Армению. Персы были вынуждены отступить из Халкидона, чтобы перехватить противника. Две армии встретились к югу от границы Армении. Точное местоположение поля боя неизвестно, однако людям Ираклия удалось сломить персидское войско и заставить персов обратиться в бегство.²¹ Ираклий сам вёл войско, «нападая тут и там, сражаясь бесстрашно». Феофан восхищается им: «Кто мог подумать, что непобедимые персы повернутся спиной к римлянам, отступая?».²²

Прилив войны покатился в другую сторону. В течение следующих трёх лет персидские завоевания постепенно возвращались, одно за другим, пока Ираклий со своими людьми отгонял персов обратно к Ниневии. Византийская армия вернула стране Малую Азию, часть Армении и Сирии. Иерусалим далее к югу оставался в руках персов, но сердца воинов грела мысль, что Бог был с ними, когда они мстили за оскорбление его Сына.

В 626 году Хосров решил, что для окончания войны нужно предпринять решительные действия. Он был готов осадить Константинополь.

Хосров приготовился к осаде, предварив её некоторыми дипломатическими действиями. Он отправил послов к аварам, предлагая союз на более выгодных условиях, чем те, которые предложил Ираклий, и авары согласились перейти на его сторону. Они были достойными союзниками (как написано в «Повести Временных лет», «сильные телом и гордые духом»), и Хосров приказал им атаковать западные стены Константинополя, в то время как армия персов нападёт с востока.²³

Хосров подкрепил свое продвижение по суше с запада, добившись расположения славян. Славяне не были природными союзниками аваров – на самом деле авары начали притеснять славян, принуждая их платить дань и, по словам Фредегара, «насилуя их жён и дочерей». В 623 году несколько недовольных славянских племён объединились под предводительством франка. Само, прибывшего на славянскую землю к северу от Дуная для торговли. Однако его полководческие навыки оказались лучше коммерческих, и он забросил свои товары, чтобы повести славян против аварских князей. Фредегар утверждает, что его благоразумие и отвага принесли славянам победу, и сам не остался без награды – у него было двенадцать славянских жён.²⁴

Княжество Само оставалось враждебным по отношению к аварам, но деньги Хосрова убедили некоторых славян присоединиться к армии аваров для нападения на Константинополь. В последнюю неделю июля 626 года славяне и авары напали на город, в то время как персы приготовились подплыть с другой стороны. Ираклий и костяк армии были слишком далеко, у северной границы Персии, поэтому задача защитить город легла на плечи воинов, находившихся под командованием Бона и епископа Сергия.²⁵

Детали осады описаны в проповеди, написанной позже священником Феодором. В первый день нападения город был полностью окружён и все здания вне городских стен были сожжены; Константинополь был окружен огнём. Осадные орудия и катапульты выдвинулись на позиции, и лучники осыпали город градом стрел. Войска аваров и славян, общим количеством не меньше восьмидесяти тысяч, растянулись везде, куда падал взор. По словам Феодора, «Земля и море были полны варваров».²⁶

Пока Бон собирал гарнизон для защиты города, епископ Сергий устраивал регулярные проповеди, бдения, церковные службы и крестные ходы. Он старался чаще напоминать людям, что они страдают из-за религиозной войны. Литургия в соборе Святой Софии велась практически без перерывов, и город был охвачен религиозным рвением, которое помогло бы людям пережить и значительно более долгую осаду.²⁷

На десятый день осады военачальник, командовавший персидскими войсками, послал весь свой флот к проливу. По его плану авары и славяне должны были отвлекать гарнизон, чтобы корабли не встретили сопротивление. Однако византийский флот оказался сильнее, чем ожидал противник. Константинопольские корабли отогнали персидский флот, потопив часть его кораблей вместе с командами. По словам Феодора, «бухту можно было перейти, не замочив ног, из-за заполнивших её тел».²⁸

Когда напор с востока был отбит, гарнизон города смог сконцентрироваться на отражении нападения аваров и славян с запада. Тысячи аваров и славян пали, прежде, чем союзники начали отступать в хаосе и смятении. Осада провалилась, и персы были вынуждены отступить в Сирию.

Тем временем Ираклий предпринял попытку укрепить позицию Византии. Потеряв аваров и славян в качестве союзников, он отправил посла на север к другому кочевому племени.

Как и авары, эти кочевники были изгнаны из своей земли тюрками и остановились к западу от византийской границы, расселившись в горах к северу от Чёрного моря. Ираклий знал их как хазар, и его послание к ним является первым письменным упоминанием об этом народе.

Хазары согласились присоединиться к войне. Вместе с воинами хазаров византийская армия начала продвигаться на юг, углубляясь на территорию персов, продвигаясь между Чёрным и Каспийским морями по землям, завоёванной Хосровом. Хазары захватили город Дербент, а Ираклий продолжил свой путь к Ниневии. К 628 году византийская армия (без хазар, которые предпочли остаться ближе к своей родине на севере) достигла стен Ктесифона.²⁹

У защитников Ктесифона не было патриарха, который поддерживал бы их боевой дух. Они обернулись против своего правителя. Хосров II предпринял попытку бегства, но его сын с придворными схватил и распял его. Такой мучительной и унизительной была смерть правителя, потерявшего всё перед глазами своего народа.

В 628 году сын Хосрова II занял престол как Кавад II. Он сразу же отправил гонца к Ираклию с просьбой о перемирии. После заключения договора Ираклий получил обратно все земли, которые завоевал Хосров II, ему также вернули фрагмент Истинного Креста, который персы похитили из Иерусалима. Ираклий с триумфом прошествовал из Ктесифона в Иерусалим и 21 марта 630 года собственноручно вернул крест городу.³⁰

Война была окончена, положение вновь изменилось. Византия вернула свою прежнюю территорию, а Персия превратилась в маленькое и нестабильное государство с постоянно меняющейся властью. Кавад II правил в течение нескольких недель, после чего скончался по неизвестной причине, и в течение следующих четырёх лет сквозь персидский дворец прошла длинная череда «проходных правителей, претендентов и узурпаторов», ни один из которых не задерживался у власти дольше, чем на несколько месяцев.³¹

К северу от Чёрного моря хазары заняли новые земли и в итоге создали государство, с которым следовало считаться. Авары, ослабленные поражением при Константинополе, вынуждены были уступить еще больше земель славянскому царству, управляемому Само, и их угроза начала таять. Булгары к северу от Азовского моря освободились из-под контроля аваров, и их новый молодой предводитель по имени Кубрат отправил Ираклию письмо с требованием признать его независимой силой. Ираклий согласился признать его независимым правителем, и с 632 года Кубрат правил первым булгарским царством – Великой Булгарией.

Ираклий, вернувшийся в Константинополь с победой, спас империю. Он отбил персидскую угрозу, практически своими руками создал два новых народа и вернул Иерусалиму Истинный Крест. Хосров II погиб с позором, а Ираклий был превознесён почти как святой. Феофан написал: «За шесть лет император сверг Персию, и на седьмой год он вернулся на родину с триумфом. Бог, создавший всё за шесть дней, назвал седьмой днём отдыха, также и Ираклий, закончивший многие труды за шесть лет, на седьмой год вернулся и отдыхал»?²

Ираклий свершил всё, о чём мечтал – и таким образом разрушил все барьеры, отделявшие его империю от арабов с юга.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 36