Дары глубоко привычной жизни

Умеренная скука – это неотъемлемая часть счастливой жизни.

Бертран Рассел, «Завоевание счастья»

При возникновении чего-то глубоко привычного возникает странный вид повторения. На первый взгляд оно может показаться страшно скучным, особенно если вы живете жизнью, наполненной новизной и переменами. Но за гранью одинаковости и в мнимой смертельной скуке возникают новые возможности. Нет двух одинаковых повторений. Тонкие нюансы разницы возникают в каждом повторении. Фермеры, работающие на одном и том же участке земли в течение многих лет, почти что ласкают его каждую весну, осматривая заново все знакомые холмики, камни, овраги, заросли чертополоха, участки бесплодной и плодородной почвы и подмечая то, как земля пережила зиму. Со временем возникает глубокая связь с природой, которая привязывает к одному конкретному месту тех, кто работает на земле, ловит рыбу, пасет овец, ткет шерсть, а также тех, кто бродит по знакомой земле, занимаясь охотой и собирательством, чтобы удовлетворить свои потребности. Для людей, которые переезжают в новые места по работе или учебе или в поисках новизны, такая тесная связь с природой может показаться загадочной. Этот глубоко привычный образ жизни будет выглядеть для них как скучное повторение, и учения, которые возникают из такой повторяемости, пройдут мимо них.

Чтобы оценить эти учения, мы должны дружить с повторением и научиться превращать начальную скуку в глубокую ритмическую практику. Имитация и повторение являются основными стратегиями обучения маленьких детей, и они сохраняют большое значение для образа жизни многих неграмотных народов по всему миру. Большинство из нас никогда не достигнет духовного резонанса с ткачихой, подобной Грейс Хендерсон Нез, но мы можем научиться ценить ее мастерство. Грейс родилась в 1913 году и прожила более семидесяти лет в одном и том же хогане у подножия Ганадо Мека в резервации Навахо, штат Аризона. Для ее работ характерен такой уровень мастерства и детализации, такая приверженность традиционным ценностям и такая духовная сосредоточенность, что в 2005 году, в возрасте девяноста двух лет, ее признали частью национального наследия. Когда ее спросили о радостях ее работы, она ответила: «Это успокаивает меня духовно, эмоционально и психологически». А что насчет проблем? В их число входила необходимость «поддерживать в себе желание ткать каждый день» и уметь справляться с «физическими неудобствами от повторяющихся движений и болью от длительного сидения». Она прекрасно осознавала, что поддерживало и вдохновляло ее на протяжении многих лет. «Мои дети, внуки и мои правнуки – это мое вдохновение для занятия ткачеством. А ткачество – это мой род занятий, источник средств к существованию и сама моя жизнь» (сказано в 2005 году).

Мы рассмотрим две группы стратегий: те, которые развивают более совершенные навыки наблюдения, необходимые для обучения повседневным практикам и подготовки к ученичеству, и те, которые используются, чтобы понять устные учения народа. Мы начинаем с изучения стратегий обучения и запоминания, которые укрепляют навыки наблюдения.

Искусство обращать внимание

Самую базовую стратегию обучения, которую используют дети и представители неграмотных народов, вам вспоминать не придется. Вы до сих пор часто прибегаете к ней и развили ее во многом так же, как и они. Это то, что в первой главе мы назвали сонастройкой. Во время сонастройки мы смотрим на то, как другие выполняют какие-нибудь повседневные действия, а затем внутренне их копируем и выполняем на практике. Когда мы были детьми, наши мышцы научились подчиняться зрению и слуху и подражать тому, что мы заметили, все более точно. Каждый раз, когда наши мышцы выполняли движения, необходимые для купания и ухода за собой, обращения с рабочими или музыкальными инструментами, сбора материалов, приготовления еды или организации жилых пространств, наши навыки улучшались. Для неграмотных народов этот вид подстройки жизненно важен. Все лучше и лучше подстраиваясь к окружающим, они все более умело выполняют обычные действия, выполняемые их семьей или их народом, и по мере взросления становятся ценными членами общества.

К тому времени, как ребенку исполняется семь, тренировка этих навыков путем имитации становится более сложной задачей. Если имитируемый процесс становится привычным, умение перестает расти. Подражание должно сочетаться с глубоким интересом к делу, иначе не возникнет едва заметных улучшений, которые приводят к реальному овладению навыком. Грейс Нез рассказывает о трудности с поддержанием желания практиковать свои творческие навыки. Ребенок сталкивается с той же проблемой. У неграмотных народов этот переход от обычной практики к более глубокому погружению в навык или социальную роль в значительной степени зависит от обучения. Поскольку у неграмотных народов нет никакой возможности документировать свои навыки, художественные формы, традиции, то сохранение этих практик, которые так важны для их образа жизни, зависит от учеников. Любые детали, которые они не заметили и не запомнили, вероятно, будут потеряны навсегда. Такие мастера, как Грейс Хендерсон Нез, взяли на себя ответственность и стали учителями, согласившись передать свои навыки, свое внимание и свое намерение любым заинтересованным ученикам. Между тем ученики выполнили свою роль. Они научились поддерживать в себе страсть и интерес, преодолевать скуку, отвлекающие факторы и дискомфорт и, наконец, вошли в то, что мы могли бы назвать когнитивной зоной истинного ученика.

И в современном обществе искусства и ремесла по-прежнему в значительной степени полагаются на подобные отношения между мастером и учеником. Сантехники и электрики переходят из подмастерьев в мастера. В искусстве важную роль играют мастер-классы, на которых молодые музыканты, художники, актеры, танцоры совершенствуют свои навыки. В спорте опытные тренеры выполняют ту же незаметную функцию. Тем не менее, у народов, имеющих письменность, только тот, кто тяготеет к определенному делу или сфере знаний и кого поддерживают в его занятиях, с большей вероятностью преобразует свои первые опыты в такую глубокую приверженность.

При поддержке и наличии мастеров-преподавателей эти удачливые дети учатся прибегать к силе воли, чтобы перейти от учебных занятий к настоящим. Разрыв между учебой и реальной деятельностью велик. Это люди, которые будут тосковать без своего дела. Когда моему сыну было двенадцать, мы взяли большой отпуск и он отдыхал от своих уроков по игре на фортепиано. Мне было интересно, в какой точке континуума между ученичеством и реальной практикой он находится. В тот день, когда мы посетили Смитсоновский музей, я поняла это. Когда мы стояли перед канатами, ограждающими элегантный рояль, он вдруг посетовал: «И почему они не позволяют играть на нем?» В тот момент я поняла, что он уже не учится музыке, а живет ею. Двадцать лет спустя он продолжает работать профессиональным музыкантом.

Иногда в искусстве, спустя много лет практики, чьи-либо конечности могут даже получить собственный разум. В университете Наропы есть традиция: на осеннем ежегодном созыве членам профессорско-преподавательского состава предлагают сочинить восьмистрочное стихотворение без предварительной подготовки. На протяжении многих лет Лори Доктор, выдающийся художник и каллиграф, запечатлевала эти восемь строк в каллиграфии, записывая каждую строку, которую предлагает аудитория. Когда все заканчивалось, она создавала произведение искусства, которое затем вывешивали в холлах университета. Когда ее спросили, как у нее получается создавать такую красоту так быстро, она объяснила, что ей вообще не приходится об этом думать: «В этот момент дхарма находится в моих руках (дхарма – это буддистский термин, примерно переводимый словом «практика»)». Очень похожий комментарий дали два великих танцора-чечеточника, которые были на пенсии. Они смотрели кинофрагменты с участием своих сверстников из эпохи Cotton Club в Гарлеме. Они хвалили каждого и, наконец, дошли до танцора, для которого простой похвалы было недостаточно. Они сказали: «Этот человек думает ногами!»

Возможно, вы найдете элементы этого освоения путем имитации и в собственной жизни. Может, вы знаете какие-нибудь семейные рецепты, которые были практически утрачены, но какой-нибудь внук удосужился узнать его у бабушки и тем самым спас их? Может быть, вы делаете что-то гораздо тщательнее, чем большинство людей? Возможно, вы смазываете садовый инструмент на зиму, хорошо вяжете или шьете, сохраняете семейные обычаи, мастерите ящики и верстаки, отправляете рукописные благодарственные письма-напоминания – в общем, делаете то, что напоминает вам о собственных учителях, о тех, кто показал вам, как делать все это с такой любовью.

У многих неграмотных народов отношения между мастером и подмастерьем не заканчиваются после смерти престарелого учителя. Хотя такие старцы являются главными учителями, в передаче знаний нередко участвуют и давно умершие предки. Иногда обучающие диалоги происходят во сне, иногда в моменты бодрствования, но предки всегда рядом. Жизнь на земле, где похоронены предки, помогает представителям устных культур сохранить связь с ними. Это является одной из причин того, почему они так сильно скорбят, когда вынуждены покидать свою землю.

Представителям грамотных народов, которые часто переезжают и воспринимают смерть с чувством завершенности, может быть трудно представить себе такие глубокие связи с каким-то участком земли, и они гораздо меньше общаются со своими предками напрямую.

Все это станет звучать более правдиво после того, как вы услышите красноречивые заявления следующих двух носителей устной традиции.

Рой Сезана, руководитель инициативной группы бушменов Ботсваны, стремящихся получить разрешение вернуться на свои исконные земли в пустыне Калахари, выразил свою радость от выигрыша дела в суде, сказав по-английски: «Моему сердцу сегодня хорошо!» Затем он добавил через переводчика: «Я очень, очень доволен результатами. Я собираюсь поприветствовать моих предков дома. Мои предки сказали мне, что я выиграю» (сказано в декабре 2006 года). (Примечание: К сожалению, эта радость была недолгой. Их борьба продолжается. В июне 2010 года они вернулись в суд с просьбой вновь открыть скважины для получения столь необходимой им воды. Их прошение отклонили, несмотря на правительственное разрешение на скважины для животных в заповеднике и туристов в туристическом лагере.)

Вторая цитата взята из заявления, сделанного в 1853 году великим вождем племен Сукамиш и Дувамиш – Вождем Сиэтлом. Он отвечал на выступление губернатора Стивена, который только что объяснил, как город Сиэтл станет частью территории Вашингтона. Вождь Сиэтл дал красноречивый ответ, объясняющий, как это повлияет на его людей. Он говорил на языке Дувамиш, и его речь тут же записал талантливый переводчик Генри Смит. В какой-то момент своего выступления он сказал: «Ваши мертвые перестают любить вас и свою родную землю, как только проходят через могильные ворота и начинают бродить далеко за пределами звезд. Их скоро забывают, и они никогда не возвращаются. Наши мертвые никогда не забывают прекрасный мир, который дал им жизнь, и всегда жаждут мягкой, любовной заботы над осиротевшими живыми и часто возвращаются из Земли Счастливой Охоты, чтобы посетить их, наставить и утешить».

Когда в следующей главе мы будем говорить о священных объектах, мы поймем, что Вождь Сиэтл был не совсем прав насчет грамотных народов. У нас есть практики и объекты, которые сохраняют наши связи с ушедшими предками. Ко многим из нас предки до сих пор совершают молчаливые визиты, беседуют или передают свой опыт, но мы предпочитаем не распространяться об этом, так как в наши дни считается, что это невозможно.