Глава 17
Проснулся Карат когда Солнце Улья поднялось высоко, дело явно приближалось к полудню. Но почему-то не выспался, в сон клонило.
Хотя что значит почему? Сам ведь под впечатлением после созерцания скреббера проворочался не один час. Надо было пересилить себя и отключиться быстро, тогда бы успел отдохнуть полноценно. Баранов там посчитать, или представить, что на дворе поздняя осень, а ты бурый медведь.
И проснулся не самостоятельно — Рэм разбудил. Командир, склонившись над открывшим глаза Каратом, сухо произнес:
— Поешь, потом вместе с Волей на разведку. Гранатомет возьмешь, автомат здесь оставь, он тебе вряд ли поможет.
Нормальное такое пробуждение. Едва продрав глаза узнать, что придется выдвигаться в место, где шастает монстр, против которого автомат — не более чем устройство для нежной щекотки. Да и на гранатомет надежды не сказать, чтобы много. Недурственная штука, с этим не поспоришь, вот только скреббер немаленький, где у него уязвимые места — неизвестно. А «труба» перезаряжается не так быстро как хотелось бы.
Бойцы выглядели уставшими и грязными. Запас воды ограничен, расходовать на умывание нельзя, а в доме, скажем так, не прибрано, везде есть куда вляпаться.
А уж как вездесущая едкая пыль достала — слов нет.
Спросонья еда в горло не лезет, тем более если закидываться всухомятку. Но Карат себя переборол, ведь неизвестно когда выпадет следующая возможность перехватить.
Среди присутствующих не увидел пары ребят и вспомнил, что Пастух рассказывал о планах Рэма устроить еще одну наблюдательную точку, чуть в сторонке. Так что теперь за недостроенными зданиями следят с двух позиций, что увеличивает возможности отряда.
А теперь еще разведка выдвинется, так сказать, для изучения охотничьих угодий с кратчайшей дистанции.
Как же не хочется туда идти — слов нет передать. Хватило того, что ночью увидел, приближаться к такому нет ни малейшего желания.
— Всего две гранаты берешь? — спросил Рэм, когда Карат доложил о готовности.
— А ты всерьез веришь, что мне позволят выстрелить три раза?
— Всякое в жизни бывает, но идти тебе, сам решай. Повторяю задание. Перебираетесь на другую сторону канала, смотрите следы, делаете фото, не затаптываете, оцениваете, как часто наш клиент там появляется. Далее проникаете в ближайший дом, изучаете его на предмет использования в качестве укрытия. Если подходит, оборудуете наблюдательную точку и ждете дальнейшие указания. Не высовываться, не шуметь, при малейшем намеке на угрозу прячьтесь или, по возможности, уходите за канал. И съемка, съемка, съемка: везде, всегда и со всех возможных ракурсов снимаете кино и фотографируете. Ничего не упускайте, ни одной его какашки. Вопросы есть?
— Всего один — есть шанс, что мне за этот фильм дадут «Оскара»?
— Вряд ли, но обещаю, что по возвращении в Полис премирую рекомендательным письмом для поступления в школу имени Петросяна или клоунское училище. Еще вопросы есть?
— Ты точно не знаешь, где у него уязвимые места?
— Точно Карат, точно. Нет у нас спецов по скребберам. Их нигде нет, разве что на дальнем юге, за Песочными Часами, но они не очень-то делятся своими секретами.
— У нас есть два «Агленя», пусть Воля возьмет один, от его автомата там толку не больше чем от моего.
— Вы туда не воевать идете.
— А зачем тогда приказал мне «трубу» брать?
— Ладно, надоело с тобой спорить, пусть берет что угодно.
* * *
Мостик, перекинутый по трубе, был дико ржавым, но все еще крепким, перебрались без риска сверзится в застоявшуюся неприятно попахивавшую воду. Непонятно, что ужасный скреббер нашел в таком питье.
Да кто же его знает, может для этих загадочных тварей оно слаще всего на свете.
Следы впечатляли многочисленностью и все той же непонятностью. Невозможно определить форму стоп, оттиски самые разные. Местами в землю будто ломом тыкали, и тут же рядом вмятины от чего-то похожего на футбольный мяч, а дальше какие-то невразумительные линии и дуги. Никакого порядка, последовательности, определенности — полнейший хаос.
Снимая все это, Карат озирался по сторонам и все больше убеждался, что перед ним любимое место водопоя монстра. Он здесь вытоптал полосу травы шириной метров в десять — та еще тропка получилась. Следов на ней видимо-невидимо, один к одному, Рэму на год хватит снимков, за меньший срок детально их не рассмотришь.
Волю поставили главным, и он командовал без гусарской удали которую можно ожидать от буйных пикапных стрелков.
— Карат, идешь за мной, строго в стену вжимайся и не высовывайся. За угол я сам гляну, а там решать буду. Как понял?
— А не проще через окно? Их тут полно, дотянуться до подоконника местами реально.
— Конечно проще. А ты уверен, что там в комнате не сидит изголодавшийся лотерейщик поджидая таких смешных придурков, как мы? То, что до сих пор не видели мертвяков, еще не значит, что их здесь нет. Этот парнишка, — кивок на следы. — Мог тут не всех к ногтю прижать. Оставшиеся могли попрятаться, а лучше места для укрытия чем эти коробки я не вижу.
— Есть же разные приспособления заглядывать в таких случаях, непредусмотрительные вы.
— Мы тебе не армия, а хрен знает кто, у нас много чего нет, да и потеряли по дороге немало. Даже будь у нас такие штуки, через стены в них ничего не увидишь. Первая комната может оказаться чистой, но уже за первым углом тебе улыбнутся зубастые ребята. А если они к тому же хитрые, ты подтянешься мягким брюшком на подоконник и в таком неудобном для драки виде тебя легко примут, даже «мама» сказать не успеешь. Так что идем как честные люди — четко через двери.
Вообще-то дверей в доме не было. Как и окон. Голый бетон и пустые проемы — как и полагается в недостроенном жилье. Выглядело все куда крепче и новее чем на том заводе где покалечило Шуста. Оно и понятно, там стаб простоял куда больше.
Хотя со стабами, получается, тоже не все просто. Когда-то же они появились. Может это все же обычные кластеры с длительным периодом перезагрузки? Что-то такое ему уже говорили, правда, не обобщая. Тогда тот же вечный Диснейленд — Полис, может унестись в неведомые дали в любой день со всеми теремками, клумбами и сотней детских площадок.
То-то праздник получится.
Неожиданные мысли для человека который крадется в здание где, возможно, скрываются опаснейшие твари страстно желающие полакомиться его мясом. Но люди — странные создания, и самое странное в них — то, что укрыто в голове.
Вот и проем, где никогда не появится дверь подъезда. На пороге уже надуло скудный слой почвы, на ней укоренилась чахлая трава. Внутри обычная лестница, на вид почти чистая, за ней площадка с пустыми прямоугольниками входов в квартиры.
Воля присел, изучил ступени, с нотками облегчения произнес:
— Следов нет.
— Могли в окна забраться.
В этот момент в ногу ткнулся кот, заставив Карата дернуться от неожиданности.
— Гранд! Ты до инфаркта доведешь!
— Котяра за тобой увязался, — удивился Воля. — Надо же, нашел нас как-то.
— Тихий зараза. И спокойно себя ведет, а тварей он чуять умеет.
— Серьезно?
— Нюх собачий.
— Полезный он у тебя.
— Ага, вроде переносного сенса.
— Говоришь, четко их чует?
— Он на воле выжил, а сам знаешь, что коты для тварей — лакомая закуска.
— Знаю. Ладно, давай наверх.
— Крыша?
— Крыша стремно, на ней мы заметнее всего. Пятый этаж — норма.
Ступени почти чистые, но местами видны упорядоченные навалы мелкого хвороста и белые пятна — птицы гнездовья устраивают. И не только они — в сумрачных уголках висят бесформенные тушки летучих мышей назначивших пятиэтажку на роль рукотворной пещеры.
Карат поморщился. С детства не любит этих тварей, будто психологическая аллергия на них.
Вот и нужный этаж. Обойти одну квартиру, осмотреться во все окна. Затем другую, и так по очереди. Скреббера Карат не заметил, и вообще на другой стороне вид отвратительный, мешают соседние дома, а на другой вообще смотреть не на что, там все тот же канал и заброшенные дачи за ним.
— Карат?
— Чего?
— Дом — полный отстой. Тут обзор хуже чем от нас.
— Зато можно на спину скребберу плеваться, когда опять на водопой пойдет.
— Не поминай такое вне приличного стаба.
— Странно, я думал, что все суеверные уже свалили.
— Есть за мной грешок, но очень уж хочется посмотреть, чем такой крутой движняк закончится. Поохотиться на самое хреновое, что есть в Улье… вот уж никогда бы не подумал, что доведется.
— Докладывать будем?
— Подожди маленько, я что-то вижу. Вон, глянь в промежуток между домов.
— Да там видимость полметра, что можно разглядеть в такую щель?
— Бинокль дай. Так… что там… Пятно горелое, оттуда вчера и дымило. И вроде нога… Нет, просто ботинок лежит. Но дальше не видно, может и нога продолжается. Только как-то плохо лежит… неправильно.
— В смысле?
— Нормальная нога так лежать не будет. В смысле — живая. Ладно, надо Рэма вызвать, пока он там локти не сгрыз.
Для разведчиков Рэм сегодня сделал исключение — отменил радиомолчание. Правда, просил не злоупотреблять, высказываться коротко и по делу.
— Командир, мы на пятом, дом четыре. Обзор как из-под крышки унитаза, позиция дерьмо. Частично видим место вчерашнего пожара, и похоже, что там валяется жмур. Что? Да, осмотреть сверху можно, но это надо перебираться на дом, где кран грохнулся. Вроде с него лучше всего. Понял.
Убрав рацию от уха, Воля рассказал последние новости:
— Рэм очень хочет глянуть, что там за пожарище. То есть мы глянем и расскажем.
— Это понятно.
— И хочет точку получше этой, согласился, что нужен хороший обзор.
— Думаешь забраться в тот дом где кран?
— Ага. Хороший выбор.
— Там угол разнесло, могут быть обвалы, не знаем, что и как. Вдруг на соплях все держится.
— А мы во второй подъезд заберемся, ему почти не досталось. Там обзор не хуже чем из первого. Наверное. Давай вниз.
Новый подъезд на вид не отличался от первого — такой же в меру запущенный. И тоже без свежих следов пребывания тварей, на грязно-пыльных ступенях легко замечать оттиски их лап. А вот пятый этаж выглядел похуже, здесь все посыпало каменным крошевом и потолки местами на ладан дышат. Видимо сюда докатились отголоски могучего удара, когда многотонная металлическая махина решила завалиться на бок.
Отсюда и правда получилось во всей красе рассмотреть пожарище. Отличный обзор, потому как дальше дома расступаются оставляя обширное открытое пространство. Может строители на потом его приберегли, а может собирались разбить сквер или устроить детскую площадку — неизвестно. Сейчас это поле частично затянуло деревьями, но росли они негусто и между ними хватало широких полян. Чуть дальше среди зелени можно разглядеть прямоугольники ленточных фундаментов и крохотное озерцо — скорее всего образовалось на месте заброшенного котлована. За ним среди зарослей просматриваются ржавые остатки каких-то непонятных конструкций, прямо к ним выходила узкая лента изрядно потрепанной асфальтированной дороги.
Вот там-то и стояла сгоревшая машина. Огонь оставил лишь закопченный остов, но можно догадаться, что очень похоже на «хаммер» или его военный вариант — «хамви». Рядом с пожарищем и правда лежал ботинок обутый на изломанное человеческое тело — ноги ненормально широко разведены в стороны, будто труп пытался сесть на шпагат, голова вывернута на бок, камуфляжная куртка потемнела от засохшей крови.
Воля, глядя в бинокль, произнес:
— Наш кадр, рядом, в траве, «баррет» валяется. И гильза на асфальте. Ладно, давай дальше, надо глянуть, что там с торцевой стороны.
Там тоже было на что посмотреть — на фоне однотипных коробок выделялось скромное здание. Невысокое, без окон, с огромным проемом ворот без створок. Скорее всего, сооружение должно было стать котельной для окрестных домов, но не срослось.
Только само по себе его интересным не назовешь. Тут дело в другом — в том, что в окрестных зарослях отчетливо выделялись несколько знакомых широких троп, и все они вели к тому месту где должны были располагаться ворота.
Воля заулыбался будто ребенок увидевший, что мама забыла закрыть шкаф с конфетами:
— Фортуна, Карат, это как раз то, что доктор прописал, — поднес к уху трубку рации: — Рэм, мы на месте. Видели пожарище, там «хамвик» сгорел или что-то вроде него, хрен поймешь эту рухлядь. Рядом жмур с «барретом», выглядит не как мечта некрофила, но до костей не обглодали. Сейчас видим коробку котельной, со всех сторон к ней тянутся натоптанные тропы. Похоже на хату клиента. Ну да, логово. Нет, там ворота большие, бегемот боком пролезет. Снизу можно, окна напротив есть, но ракурс там не очень, не уверен. Понял, попробуем.
— Что на этот раз? — спросил Карат. — Просит зайти в котельную и дернуть клиента за хвост?
— Не, такое старший на десерт бережет. Сейчас спустимся на первый этаж, подберемся к окнам, которые напротив ворот, заглянем через них. Прятаться ему внутри вроде негде, должны увидеть.
От поврежденной пятиэтажки до коробки котельной не больше ста метров — небезопасная дистанция. Карата нервировало, что он бродит в двух шагах от самого страшного кошмара Улья, но жаловаться некому, в разведку пошел именно он, вот и приходится разведывать. Одно хорошо, что напарник не такой уж и отчаянный, действует аккуратно, не лезет на рожон. Воля если и подведет под монастырь, то вряд ли по своей вине.
Безбашенным он становится только в своем пикапе, а на двух ногах — нормальный человек.
* * *
Вид из окна открывался не очень. Котельная стояла не точно напротив дома, так что заглянуть в ее недра получалось только под углом, а не напрямую. К тому же она оказалась на редкость длинной, и внутри успели установить какое-то громоздкое оборудование. Куда ни глянь уткнешься в ржавые трубы и непонятные агрегаты. Добавить к этому не самую лучшую освещенность, и любой поймет, что условия для наблюдения не очень.
Воля, наконец, опустил бинокль, пригнулся ниже уровня подоконника, поманил Карата за собой. Кот, все это время смирно просидевший у стены, засеменил следом, за ним уже замечалась привычка иногда вести себя точь-в-точь как преданная хозяину собака. А иной раз гад гадом становится и никаких авторитетов не признает, держится строго сам по себе и Карата презирает в первую очередь.
Ну а что вы от кота хотели?
Только выбравшись в подъезд Воля рискнул прошептать:
— Он там.
— Видел его?
— Только спину, или что там у него вместо нее. Как тот горб черепахи, который на видео.
— Тогда не горб, а панцирь.
— Да хоть задница с глазами, суть-то одна. Странный он какой-то. Негладкий. На шланг для душа похож, будто кольцами завивается. Я вообще поначалу думал, что это хрень какая-то для котельной, а оно возьми да и шевельнись, я чуть не обхезался от неожиданности. Вроде как спит, но разве такую заразу поймешь.
— Они разве спят?
— Да я же и говорю — не поймешь. Кто такое может знать? Сами не понимаем, на кого охотимся. Ладно, давай наверх, доложимся.
Рэм, выслушав известия об обнаружении скреббера, на этом не успокоился. Воля, убрав рацию, озвучил следующий его приказ:
— Нас опять припахали по полной. Говорит, чтобы глянули «хамвик» и жмура возле него. Может чего полезного узнаем.
— Предлагаю тебе остаться следить за котельной. Если наш клиент покажется, дашь знать по рации, и я уйду в ближайший дом.
— И что ты там разглядывать будешь? Новичок ведь, нихрена в этой жизни не знаешь, да и в наших краях всего ничего. Сделаем как ты сказал, только наоборот.
— Мне за котельной смотреть?
— Ага. Давай вниз, оставлю тебя там, а сам к машине.
Сколько Карат не таращился в недра котельной, никакого движения не заметил. То, что Воля назвал спиной скреббера, он разглядел, благо с биноклем все упрощается. Но эта штука почти целиком скрывалась за ржавыми агрегатами, получалось рассмотреть лишь отдельные участки тела и тот самый выпирающий «горб». Непохоже на шланг для душа, скорее на темный арбуз с радикально-черными полосками по которым кто-то уже сделал неглубокие надрезы. Или на такой же мрачный очищенный апельсин.
В общем — что-то округлое, кладбищенской расцветки и разделенное на дольки.
Воля так всего опасался, что даже не стал вызывать Карата рацией, добрался до него ногами, молча поманил за собой. Вернулись на пятый этаж в самую дальнюю от котельной квартиру, только тут командир пары отважился вызвать Рэма:
— Машина на угольки пошла, там ничего не понять. Но у жмура, который рядом с ней, татушка отрицаловская. Думаю, что это паломники нарвались. И еще чью-то свежую руку нашел, а тушки нет. Похоже, что отгрызена или оторвана. Винтовку взял, на вид в порядке, только пристрелять надо, прицелом могла приложиться, нехорошо валялась. Да, так и сидит там. Следить? Подождать минуту? Понял.
Убрал рацию, обернулся к Карату:
— Ждем, Рэм думает чем бы еще нас загрузить.
— А что с этим жмуром? Отрицаловская наколка в зоновском смысле?
— Нет, сектанты это.
— Вроде килдингов?
— Килдинги — полные нелегалы, а эти открыто проповедуют, не трогают никого, насильно к себе не тянут. По их религии мы уже вроде как умерли, но с нами еще не определились. То есть тут все болтается между небом и землей. Ну или адом. Обычные кластеры, это как бы Чистилище; западное Пекло — щелочка в настоящий ад; мертвые кластеры — лимб, где вообще нихрена нет и не может быть.
— А стабы — преддверие Рая? — догадался Карат.
— Ну где-то так, без литровой бутылки в их делах хрен разберешься. В Улье разных сектантов полно, путаюсь в них. Здесь модно людям головы дурить, в очереди за таким становятся, для народа все это как отдушина, смысл какое-то всему тому придает. Не люблю я всю эту братию. Но отрицатели — ничего ребята, ненавязчивые, к ним обычно ровно относятся.
— Чего их сюда понесло?
— Каждый порядочный мусульманин должен хоть раз в жизни совершить хадж. Вот и у отрицателей все похоже, только сходить им надо не к святыням знойной Аравии, а далеко на запад, поглядеть на Пекло хоть одним глазком.
— Эти чуток не дошли.
— Ага. Зря они поехали мимо скреббера, видать мотор услышал, а это его бесит. И заметь, место здесь открытое, такой туше прятаться негде, значит, видели его, не из засады выпрыгнул.
— Ведешь к тому, что он из быстрых, раз на машине не смогли уйти?
— Точно не знаю, но мысли такие есть.
Рация пискнула, Воля вновь прижал ее к уху, выслушал новый приказ, обернулся к Карату:
— Я возвращаюсь, а ты опять вниз и глаз с котельной не спускай. Вернусь, поставлю камеру, будет наш зверек под наблюдением. Это быстро. И вроде Рэм прямо сегодня хочет с ним разобраться.
— К чему такая спешка?
— Чем дольше здесь торчим, тем больше риск засветиться. Так что все грамотно.
— Мало что увидеть успели.
— Поставим сюда все камеры, за остаток времени насмотримся.
— Завязываем с наблюдением из первого расположения?
— Получается, что так. Оно и к лучшему, кто знает, чего тут отрицатели появились. Хрен поймешь этих сектантов, вдруг у них к скребберам свой интерес, кто-то из Полиса мог слить по нему информацию, вот и попали под самую раздачу. Одних он упокоил, другим недолго подъехать, они отмороженные, катаются на колесах там, где танкам страшно. Ладно, я пошел.
