САЛМАН PАДУЕВ

Салман Pадуев родился 13 февраля 1967 года в городе Гудермесе Чечено-Ингушской АССР. Он был гражданином великой страны – Советского Союза и, несомненно, этим гордился. Pодился он в семье, не отличавшейся достатком. Отец Бетыр был строителем и всю жизнь строил дома. Бетыр родился в 1937 году в селе Тейпа-Гордали Ноша-Юртовского района. Согласно непроверенным данным, Бетыр погиб 1 августа 1996 году в одной из междоусобных стычек боевиков. Мать была домохозяйкой и очень гордилась Салманом, который лучше других учился в школе и всегда был лидером. Соседи и знакомые сулили ему большое будущее, и сначала эти прогнозы полностью оправдывались.

Надо представлять, что ощущал юный Pадуев, который родился на окраине великой Империи, но был представителем народности, некогда изгнанной со своей земли. Представителем, так сказать, национального меньшинства без серьезных надежд пробиться наверх, во власть. Быть лидером только среди своих односельчан Pадуеву явно было мало.

В ноябре 1990 года Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР провозгласил суверенитет, а в мае 1991 года принял декларацию о государственной независимости. Чечено-Ингушская АССР разделилась на Чеченскую и Ингушскую республики, граница между которыми остается неутвержденной и приблизительной до настоящего времени. Кстати, Ингушетия вошла в российскую империю добровольно в 1810 году, а с Чечней была продолжительная и кровопролитная война вплоть до 1859 года. Pадуев, как и другие полевые командиры и руководители самопровозглашенной Чеченской республики, откровенно спекулировал на этой чрезвычайно болезненной и для чеченцев, и для русских, и для всех граждан России проблеме.

Салман Pадуев принадлежал к тейпу Гордалой, корни которого уходят в исторический центр Чечни – Нохчиймохка. Всего у чеченцев насчитывается около 130 тейпов, а по другим источникам – приблизительно 300. Тейп (по-чеченски – тайп) – единица родоплеменной организации чеченского народа, состоящая из нескольких родовых общин (союзов общин) и самоидентифицирующая себя общим происхождением от конкретного лица (рода) либо рода занятий, например, Биовлой (по-чеченски – башня, т. е. люди из этого рода, видимо, были дозорными).

В школе Pадуев не только хорошо учился, но и был комсомольским активистом. В это трудно поверить, но он руководил атеистическим кружком. Кроме этих общеизвестных фактов другие факты не могут не вызывать сомнений, поскольку в большинстве своем известны со слов самого Pадуева из его многочисленных интервью как во время его преступной деятельности, так и во время отбытия наказания. Мало кто из современных террористов давал так много интервью и так много в них говорил неправды. Так, со слов Pадуева, он окончил школу № 3 в Гудермесе с отличием. Тем не менее почему-то после школы он не продолжил обучение в вузе, что для представителей малых народов было даже проще сделать, поскольку в лучших учебных заведениях Советского Союза для них были выделены специальные места, а устроился работать штукатуром на стройке. Тогда же он был призван в ряды Советской Армии. В армии у Pадуева неожиданно проснулись организаторские способности, которые, скорее всего, были вызваны карьеристскими побуждениями, имманентно ему присущими. Только этим можно объяснить активную работу Pадуева в комсомольских армейских организациях и его вступление в июле 1987 года в члены КПСС. После увольнения из армии Pадуев устроился работать в ПТУ мастером газосварочного дела.

Но интересно другое – Pадуев стал членом Чечено-Ингушского областного комитета ВЛКСМ. Судя по всему, что-либо организовывать ему нравилось все больше, а заниматься рутинной работой – все меньше. Другими словами, он ощутил сладость власти. По комсомольской линии он прошел далеко – в ноябре 1988 года достиг должности инструктора одного из отделов в республиканском обкоме ВЛКСМ. Он занимался организацией отправки молодежи на ударные комсомольские стройки в Волгодонск, Комсомольск-на-Амуре и в другие не менее отдаленные от Чечни города. Поездил вместе с ребятами и сам Pадуев. Так что страну он знал хорошо.

Интуитивно понимая, что комсомольская карьера скоро закончится (ведь в Советском Союзе начинался этап первоначального накопления капитала), Pадуев, кстати, как и очень многие комсомольские активисты, в которых неожиданно проснулся дух предпринимательства, в начале 1990-х годов учредил фирму «Центр добровольных трудовых объединений», специализировавшуюся на торговле товарами легкой промышленности.

В это время Pадуев поступил учиться на заочное отделение Института народного хозяйства в Ростове-на-Дону. Между прочим, в этом городе не только тогда, но и сейчас существует влиятельная чеченская диаспора (от греч. «рассеяние» – часть народа какой-либо национальности, компактно проживающая вне территории своего происхождения, образующая устойчивые этнические группы). Позднее Pадуев заявлял, что учился в аспирантуре и что он почти написал диссертацию. Скорее всего это все неправда. Известно, что Pадуев пытался учиться в Высшей школе менеджмента при Болгарской академии наук и как минимум побывал на экономическом факультете хасавюртовского филиала Махачкалинского института управления, бизнеса и права. Но это было уже в период распада Советского Союза и нарастания общего хаоса в стране. Вузы в то время практически не работали, конкурс, особенно в технические учебные заведения, упал до нуля.

Во время событий осени 1991 года Pадуев безоговорочно поддержал Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧП) и привезенного из Прибалтики новоявленного лидера Джохара Дудаева. В 1993 года Pадуев женился на дочери, по одним данным, троюродного брата Дудаева, по другим – родной сестры Дудаева. Очевидно, что сделал это Pадуев, чтобы быть как можно ближе к главе новоявленного государственного образования. Вряд ли он боготворил Дудаева, как он это всегда и везде подчеркивал. Просто настало время наконец пойти во власть. Pадуев решил, что пришло его время. Между тем его неуклюжие попытки угодить были Дудаевым оценены. Дудев назначил своего дальнего родственника префектом Гудермеса.

Дудаев поручил Pадуеву создать элитное военное подразделение, которое должно было взять на себя функцию охраны президента. Pадуев с готовностью исполнил волю родственника (и по совместительству президента) и вскоре возглавил новый чеченский спецназ, который он назвал «Президентские береты». В ноябре 1992 года из этого подразделения были сформированы подразделения специального назначения – 6 батальонов, вошедших в состав так называемого Юго-Западного фронта Вооруженных Сил Чечни и получивших название «Борз» (по-чеченски – волк).

Первая Чеченская война началась со штурма в ночь на 1 января 1995 года города Грозного. Штурма, как известно, неудачного. Pадуев был назначен командующим Северо-Восточным фронтом Чечни. Судя по всему, командующим он был не очень хорошим. Вскоре вверенные ему отряды были вынуждены оставить Гудермес. Pадуев бежал и скрывался в горах Введенского района. При этом все его подчиненные разбежались, и он оказался в отряде Басаева, не только не имея ни одного подчиненного, но будучи сам рядовым солдатом. Pадуев недолго мирился с таким неожиданным для себя поворотом дел. Он подговорил несколько человек из отряда Басаева, и они ушли вместе с ним грабить поезда в районе Гудермеса, одновременно занимаясь рэкетом и грабежами окрестностей. Грабили они и русских, и чеченцев. Тем, кто сопротивлялся, Pадуев объяснял, что действует в интересах их свободы. Между прочим, тогда же Pадуев силой разогнал митинг жителей Гудермеса, которые требовали прекратить Гражданскую войну с Россией.

Кстати, еще в декабре 1994 года, до начала широкомасштабных боевых действий, Pадуев организовал первые провокации против российских войск, дислоцированных в Дагестане. Действовал он в противоречии с другими командирами, которые только под угрозой расправы над его семьей убедили Pадуева не будить «русского медведя». Таким образом, он всегда подчинялся только самому себе. Его можно назвать великим чеченским провокатором. Уже тогда Pадуев в полном противоречии со своими действиями заявлял: «Я по натуре человек сугубо мирный. Больше всего на свете я мечтал превратить свою страну, свою Чечню во второй Кувейт, засадить ее садами, украсить фонтанами, дворцами и нефтяными вышками. Но сейчас реализация моей мечты отодвинута. Сейчас война. Нас загоняют в угол, и если так будет и дальше, мы перекинем войну на территорию Дагестана».

Наконец, 14 декабря 1996 года руководитель госбезопасности Чечни Султан Гелисханов взял Pадуева себе в помощники. Вместе с ним он спланировал и осуществил боевую атаку на Гудермес. Боевой операцией эту атаку назвать в полном смысле нельзя, поскольку боевики вошли в город под видом мирных жителей, а потом последовала череда обманов и провокаций. Тем не менее город был взят и удерживался до 23 декабря. При этом Pадуев объявил себя комендантом Гудермеса и пошел к Дудаеву, чтобы тот утвердил его в этом самозваном назначении. Дудаев не только согласился с требованиями Pадуева, но создал под него специальную новую должность – должность особого командующего. С этого времени до июня 1997 года Pадуев считался командующим специальными воинскими подразделениями, подчиненными непосредственно президенту, – «Армией генерала Дудаева».

Первый удачный боевой опыт вдохновил Pадуева. 9 января 1996 года Pадуев вместе с Хункар-Паши Исрапиловым и Турпал-Али Атгериевым напал на аэродром и военный городок батальона Внутренних войск МВД, расположенный в Дагестане недалеко от города Кизляра, славившегося своими коньяками. При этом непосредственными военными руководителями нападения были Исрапилов и Атгериев. Pадуева взяли скорее, что называется, из-за протекции Дудаева, чтобы поделиться с ним боевой славой. Основной удар был нанесен по вертолетной базе российских войск. В результате были уничтожены два вертолета МИ-8 и сожжен бензовоз. К удивлению нападавших, другой военной техники на аэродроме не было. Вскоре ситуация резко изменилась. Нападавшие поняли, что оказались в окружении и что не они захватывали вертолетную базу, на которой и вертолетов-то не было, а что их попросту заманили в ловушку. Федеральные войска стали планомерно сжимать кольцо вокруг боевиков. Отряды Исрапилова, Атгериева и Pадуева несли тяжелые потери. Только убитыми они потеряли 35 человек. Сам Pадуев едва не попал в плен. И тогда он принял решение отступать к Кизляру в сторону больницы. Позже он уверял, что в его планы не входило захватывать заложников. Вряд ли в это можно верить. Скорее всего, захват больницы с самого начала рассматривался в качестве страховочного варианта, тем более что перед глазами был недавний опыт страшного по своему цинизму и последствиям рейда Басаева в Буденновск.

(Басаев вместе с Абдулхаджиевым и Исмаиловым 15 июня 1995 года захватили город Буденновск, расположенный в Ставропольском крае. Город никак не был связан с военными, и действия Басаева носили откровенно террористический характер. Басаев захватил в общей сложности более 1 тыс. заложников и стал прикрываться ими, как живым щитом, укрывшись в больнице и расстреливая идущих на штурм спецназовцев из-за спин больных. После того как 17 июня спецназ ФСБ и МВД РФ предпринял неудачную попытку штурма больницы, в прямые переговоры с Басаевым вступил премьер-министр страны В.С. Черномырдин. Большая часть требований террористов была удовлетворена, и Басаев освободил заложников и вернулся в Чечню 20 июня как триумфатор. Всего в ходе террористического нападения на Буденновск Басаев и его подчиненные убили 129 человек, включая 18 милиционеров, 17 военнослужащих. Кроме того, 415 человек получили ранения различной степени тяжести.)

Впрочем, вполне возможно, Pадуев приписал себе идею с захватом больницы, а в действительности это было решением Исрапилова или Атгериева. В любом случае эти трое террористов не имели ни совести, ни морали. Они решили усилить эффект цинизма и поэтому не просто захватили больницу – они захватили родильное отделение в этой больнице вместе с беременными женщинами. Кроме рожениц в родильное отделение были согнаны жители близлежащих домов. Всего, таким образом, в больнице оказалось около 3 тыс. человек. Понимая, что ему ничего не грозит, пока он за спинами беременных женщин, Pадуев потребовал от Президента Б.Н. Ельцина вывести все федеральные войска из Чечни. Pадуев был террорист, но не полный идиот. Он прекрасно понимал, что его требования выполнены не будут. Выдвигая их, он, с одной стороны, элементарно оттягивал время для заранее запланированного бегства, а с другой стороны, удовлетворял свои амбиции и наконец-то получал то, к чему стремился со дня окончания школы – мировую известность и славу. Не важно, что это была слава террориста и убийцы № 2 (первый был, конечно, Басаев).

Тем не менее, очевидно, что между Pадуевым и руководством федеральных сил были достигнуты определенные договоренности. Pадуеву был обещан свободный уход в Чечню взамен на освобождение заложников. 10 января Pадуев вместе со своими боевиками, прихватив с собой несколько беременных женщин, больных стариков и мужчин в качестве своеобразного живого щита (всего было взято 165 человек в качестве заложников), покинули Кизляр.

Что было дальше, как говорится, почти полный туман. Согласно официальной версии, Pадуев был загнан в ловушку в районе села Первомайское на границе с Чечней и окружен федеральными войсками. В ходе завязавшихся боев, согласно официальной версии, 82 заложника были освобождены (при этом к заложникам, привезенным из Кизляра, Pадуев прибавил заложников из числа местных жителей), 13 погибли. При этом погибли 23 военнослужащих и милиционера, ликвидированы 153 боевика, 30 боевиков захвачены. Сумели убежать в Чечню не более 15–20 человек (подчеркну, согласно официальной версии). При этом тела 153 убитых боевиков так и не были предъявлены общественности.

Немного позже генерал А.Г. Михайлов огласил результаты проведенного прокуратурой следствия. Данные следствия существенно отличались от официальной версии, но это никого не волновало тогда и не сильно волнует сейчас. Наши силовые ведомства никогда не учатся не только на чужих ошибках, но и на своих собственных. На месте боев были обнаружены 39 тел боевиков (а не 153), 12 человек были пленены (а не 30), двое из которых позже скончались от полученных ран в больнице. Кстати, профессиональных арабских наемников среди Pадуевских террористов, о чем так много в то время говорили средства массовой информации, не было обнаружено ни одного.

В свою очередь, Pадуев утверждал, что, отступая к Чечне, он еще решил, по его словам, повоевать. На блокпосту возле села Первомайского он захватил в плен 36 новосибирских омоновцев, которые попросту проспали боевиков (удивительно, но они ничего не знали о том, что к ним приближается отряд Pадуева с захваченными заложниками). Тем не менее, как видно из того, что происходило позднее, федеральные силы решили ни в коем случае не допустить отхода Pадуева и его сподвижников в Чечню. На подъезде к Первомайскому боевиков атаковал российский вертолет, который огнем своих пулеметов и ракетами уничтожил единственный мост, по которому они могли переправиться в Чечню.

Осознав, что с ходу в Чечню ему прорваться не удастся, Pадуев решил окопаться в Первомайском, и захватил, как я говорил, еще дополнительных заложников из числа местных жителей. Дальше начались изнурительные бои с применением стрелкового оружия. Тяжелую технику и гранатометы федеральные силы не применяли из-за боязни жертв среди мирного населения и заложников.

Для отражения атак федеральных войск Pадуев поделил село на 4 сектора обороны: со стороны Кизляра ответственным был брат Исрапилова, со стороны Чечни – Атгериев, с Юго-Востока – Абалаев, со стороны населенных пунктов Советское и Теречное – Чараев и Сулейман Pадуев (родной брат Салмана Pадуева). О всех изменениях докладывалось не только Pадуеву, но и Исрапилову.

В боях в селе Первомайском, по словам Pадуева, широко разрекламированным им после своего триумфального возвращения 18 января в Чечню, погибли всего 28 боевиков. При переходе минного поля по дороге в Чечню подорвались еще 6 террористов. Из 15 человек, которые остались в Первомайском и прикрывали отход отряда Pадуева, 11 боевиков попали в плен (как видно, последние данные практически полностью совпадают с официальными данными следствия), 4 – погибли. Среди тех, кого федеральным войскам удалось захватить, был брат Pадуева – Сулейман. Общее число потерь чеченских террористов, таким образом, составило, по словам Pадуева, 70 человек. При этом Pадуев заявил, что его бойцами были убиты более 250 российских военнослужащих, а также были уничтожены 25 единиц боевой техники (боевые машины пехоты и бронетранспортеры). Кроме того, Pадуев хвастался, что они подбили 5 танков и сбили 1 вертолет. Последнее было полным враньем.

В действительности боевыми отрядами, направленными на захват Кизляра, непосредственно руководили, как я отмечал, не Pадуев, а Турпал-Али Атгериев и Хункар-Паша Исрапилов. Но они сознательно отдали видимую славу Pадуеву, чтобы, во-первых, самим остаться в тени и, во-вторых, ублажить генерала Дудаева, которому Pадуев приходился зятем, о чем я тоже говорил. Очевидно, что в отличие от Pадуева они были как минимум намного хитрее. Кстати, забегая вперед, скажу, что оба они в отличие от Pадуева сумели избежать максимально сурового наказания.

В ночь на 18 января первый отряд боевиков во главе с Атгериевым начал прорыв. Строго говоря, особых усилий для этого не понадобилось. Линия окружения, как оказалось, не была сплошной, и террористы, четыре раза вступив в перестрелку с милиционерами и военнослужащими Вооруженных Сил РФ, вышли к реке Терек, через которую переправились по газопроводной трубе, а также в брод.

Правда, во время этой переправы их атаковала российская авиация. Боевики оказались в чистом поле как на ладони. Здесь они понесли самые большие потери, поскольку спрятаться им было негде, а средств противовоздушной обороны у них не было. Впрочем, все равно террористическая операция Pадуева увенчалась безусловным успехом, а сам он оказался в лучах славы. При этом Pадуев вдогонку Басаеву цинично называл заложников военнопленными и не стеснялся в средствах достижения цели – убивал всех подряд. Уже будучи арестованным, он неожиданно заявил, что захваченные им новосибирские омоновцы прорывались вместе с ним из Первомайского добровольно. Более того, они чуть ли не атаковали федеральные силы совместно с Pадуевым. Такое впечатление, что у Pадуева было какое-то обостренное чувство даже не мести, а жажда делать гадости людям. Наверное, он никого вокруг себя и за людей не считал, причем это относится в равной мере и к чеченцам.

Сама по себе эта террористическая атака запомнилась в том числе выступлениями Президента Б.Н. Ельцина. Сначала он набросился с упреками на генерала А.И. Николаева, который в ту пору возглавлял Федеральную пограничную службу. «Пограничники проспали. Проспали две границы. Пропустили чеченскую границу, пропустили дагестанскую границу. Как вас понимать, генерал? Как в игрушки с вами играют!» – грозно распекал Б.Н. Ельцин генерала А.И. Николаева. Видимо, Б.Н. Ельцин был тогда готов признать независимость Чечни, а заодно и Дагестана, раз границы с этими субъектами Российской Федерации должны были, по его мнению, охранять пограничники, которые, как известно, охраняют внешние границы страны. Но пограничников на административно-территориальных границах не было, с чем, видимо, вынужден был согласиться Николаев и признал свою вину. Его позиция была понятна: уж виноват я в том, что хочется вам кушать. Спустя год А.И. Николаев был отправлен в отставку из-за публичного спора с Б.Н. Ельциным по поводу контрольно-пропускного пункта на границе Грузии и Южной Осетии (Ельцин настоял на переносе КПП дальше от Грузии (в то время со стороны Грузии в Россию через Южную Осетию шел неисчерпаемый поток фальсифицированной контрабандной водки), но потом, в 1999 году, КПП вернули назад, но тихо, без всякого шума. Ельцин не любил признавать собственные ошибки, тем более публично, впрочем, как и любой другой государственный деятель высокого ранга).

Но самое знаменитое выступление Б.Н. Ельцина произошло 15 января 1996 года, когда боевики все еще отстреливались в Первомайском, а федеральные войска никак не могли их ни взять, ни уничтожить. Говоря о неминуемой гибели террористов, Ельцин заявил: «Операция очень и очень тщательно подготовлена. Скажем, если 38 снайперов, то каждому снайперу определена цель, и он все время видит эту цель. Она, цель, перемещается, и он глазами перемещается постоянно, постоянно – вот таким образом. Ведет, ведет, ведет снайпер противника. Куда тот, туда и снайпер. Ведет и – бац!.. Ну, и по всем другим делам: как задымить, понимаешь, улицы, как дать заложникам убежать. Задымляются улицы, и они оттуда, с городка, убегают. А когда они разбегаются широким фронтом, тогда, конечно, трудно их убивать».

Как говорится, жаль, что заложники не знали, как им легко убегать. Кстати, омоновцы, которые несколько раз пытались штурмовать Первомайское, вспоминали, что их заставляли идти в атаку с автоматами наперевес, как, видимо, в сорок первом году поднимали в атаку против фашистских танков вчерашних ополченцев.

После очевидного провала операции и ухода большей части боевиков в Чечню, включая Pадуева, Атгериева и Исрапилова, Б.Н. Ельцин неожиданно заявит, что Первомайское – это был опорный пункт генерала Дудаева, с дотами и подземными коммуникациями, который строился несколько лет. Каково это было слышать жителям Первомайского? Получается, они были не пострадавшими, а пособниками террористов? Ведь такое масштабное строительство не могло быть осуществлено без их ведома, а возможно, и помощи.

Не в меньшей степени запомнилось высказывание тогдашнего руководителя ФСБ РФ М. И. Барсукова, который безапелляционно заявил, что в момент прорыва на территорию Чечни боевики разулись и ночью босиком вышли из села Первомайское, поэтому никто не слышал их отхода. Когда он это озвучивал, среди журналистов стоял настоящий хохот. Как говорится, было бы смешно, если б не было так грустно. В дальнейшем, когда Pадуева арестовали, этот эпизод был под особым вниманием следователей. В ходе одного из допросов Pадуева буквально вынудили признать, что когда боевики переходили реку Терек в брод, то они намочили ноги и вынуждены были поэтому дальше идти босиком. Но, во-первых, какой в этом был смысл, что в мокрых ботинках, что босиком по снегу – удовольствие не из приятных (к тому же, должен совершенно авторитетно заявить, что босиком по снегу идти менее приятно, чем в ботинках, пусть даже и мокрых). Во-вторых, это было уже после того, как террористы оставили Первомайское, так что все-таки из села они уходили, совершенно точно, в ботинках.

Каким образом действовал романтик независимости Чечни Pадуев в Кизляре, видно из следующих воспоминаний очевидцев. Султанова лежала в родильном отделении, когда туда ворвались боевики. Лежавшая рядом с ней роженица хотела позвонить, но ее ударили и приказали всем (и роженицам с детьми, и беременным) спуститься на первый этаж. Захваченного в плен милиционера боевики здесь же заживо сожгли на глазах у беременных женщин.

В книге В.В. Устинова «Обвиняется терроризм» приведены показания свидетелей действий романтического Pадуева.

Д.Д. Курбаналиев сказал, что 9 января 1996 года примерно в 4 часа утра в больницу, где он находился на лечении, ворвались боевики. Они стали стрелять из автоматического оружия во все стороны и тут же убили двух молодых ребят, одного 15 лет, а другого – 16 лет. Сам Курбаналиев был ранен в ногу.

Г.М. Махмудов рассказал, что 9 января в больницу, в которой он работал врачом, ворвались боевики. Они ударили его прикладом по затылку и заставили потом лечить террористов, постоянно угрожая ему расправой.

Р.Ю. Магомедов заявил, что находился в больнице в связи с переломом ноги. Когда больницу захватили террористы, они заставили других больных переносить тех, кто не мог самостоятельно передвигаться (в том числе его) с первого этажа на второй. В результате его уронили, и он сломал вторую ногу.

Ю.А. Подлипный сказал, что когда он увидел врывающихся в город террористов, то стал от них убегать. Боевики открыли по нему прицельный огонь, в результате чего он получил ранение правой ноги.

Э.Г. Чаринова заявила, что ее муж А.М. Чаринов 9 января выехал с грузом из Кизляра. Возвращаясь вечером того же дня домой, он узнал, что в городе террористами захвачена больница. Милиционеры отказались пропускать его на машине в город, убеждая его, что это небезопасно. Однако Чаринов и его напарник оставили машину и пешком пошли в город. Здесь при первой же встрече с боевиками они были убиты.

А.В. Косенко видел, как его мать оказалась на улице, когда террористы Pадуева насильственно загоняли мирных горожан в больницу в качестве заложников. Его мать закричала: «Спасайтесь!» Она успела добежать до входной двери в дом, когда раздалась автоматная очередь. В.А. Косенко упала. Она получила множественные огнестрельные ранения в живот, от которых скончалась.

После того как Pадуев вышел из окружения, его несколько раз перевозили из одного чеченского села в другое, пока он окончательно не пришел в себя. Тем временем шла работа по освобождению заложников. С чеченской стороны этим вопросом занимался Масхадов. Вскоре все заложники покинули территорию Чечни. В обмен федеральные силы провели стремительную операцию по амнистированию захваченных в Первомайском террористов (она, естественно не предавалась широкой огласке), и именно на них обменяли заложников. В числе амнистированных боевиков был и родной брат Pадуева – Сулейман. Любопытно, что это позволило ему в дальнейшем избежать суда, и на процессе по делу Pадуева он выступал в качестве свидетеля (нельзя судить за одно и то же дважды).

Затем Pадуева представили генералу Дудаеву. Дудаев за эту операцию наградил Pадуева званиями Герой нации (по-чеченски – Къоман Турпал) и Честь нации (по-чеченски – Къоман Сий).

Руководители российской Федерации тоже наградили Pадуева. По-своему. Он был назван террористом № 2, вслед за Басаевым. Так же, как и Басаева, его объявили в федеральный, а затем и в международный розыск. На Pадуева начиналась охота, причем как со стороны российских спецслужб, так и со стороны конкурентов из числа полевых командиров чеченских повстанческих незаконных формирований. Междоусобная война в Чечене проходила параллельно войне с федеральными войсками и отличалась не меньшей жестокостью. В Гудермесе был взорван дом Pадуева, самого его там не оказалось, но погибли некоторые члены его семьи. 3 марта 1996 года, когда Pадуев двигался по автодороге между Старыми Атагами и Урус-Мартаном, в него выстрелил снайпер. Пуля попала в голову. ранение было смертельным, он в течение нескольких дней был между жизнью и смертью. Его переправили через Азербайджан в Турцию, а затем в Германию, где ему была сделана сложная операция, в частности вставлена пластина в голову, ампутирован глаз, изменен нос. Надо сказать, что и Турция, и Германия официально опровергли информацию, что Pадуев находился у них на лечении. Вся эта история опять-таки известна только со слов самого Pадуева. Согласно другим данным, операцию ему делал пленный военный врач Виктор Качковский.

В июне 1996 года в совершенно неузнаваемом виде он провел пресс-конференцию. Виновными в покушении Pадуев, разумеется, назвал российские спецслужбы, хотя позже сам признавался, что, скорее всего, стреляли в него его противники из окружения Масхадова и Басаева. Надо заметить, что Pадуеву в его переездах через территорию, контролируемую российскими федеральными силами, помогали его бывшие комсомольские товарищи, которые служили в федеральных войсках и никак не симпатизировали его деятельности. Но старые товарищеские отношения оказались выше политики.

Летом 1996 года Pадуев отказался подчиниться требованиям Яндарбиева прекратить террористическую деятельность. Он взял на себя ответственность за неудачную попытку теракта в Воронеже 19 июля. 21 апреля погиб Дудаев, но Pадуев публично заявил, что Дудаев жив, и даже поклялся на Коране, что это так. На этом основании он призывал отказаться от выборов Президента Чечни, которые проходили осенью 1996 года. Его слова и действия возбуждали крайнее недовольство у Яндарбиева, Масхадова, Удугова и Басаева. Сами привыкшие никому не подчиняться, они поражались абсолютной бесконтрольности и неуправляемости Pадуева.

В октябре 1996 года Pадуев организовал похищение профессора Грозненского университета Абдурахмана Хасбулатова, брата бывшего председателя Верховного Совета Российской Федерации Р. И. Хасбулатова. К этому времени относится его публично озвученный приказ подчиненным террористам – в день убивать по одному российскому солдату.

14 декабря 1996 года Pадуев направился в Дагестан на съезд чеченцев-аккинцев. (Чеченцы-аккинцы – так называемые равнинные аккинцы, этногруппа чеченцев. Сформировалась в XVI–XVII веках в Терско-Сулакском междуречье. В настоящее время относятся к малочисленным народам России.) Этот съезд был объявлен мирным. Организаторы заявили, что на время его проведения объявляется всеобщее перемирие. На въезде на территорию республики он был остановлен милиционерами для проверки документов. Но Pадуев не мог позволить, чтобы его проверяли. Недолго думая, Pадуев их разоружил и взял в заложники. Всего он захватил 22 человека. Такие действия вызвали волну возмущения не только в руководстве России, но и среди дагестанцев и лидеров террористического движения Чечни. Не ожидая такого напора со всех сторон, Pадуев отпустил милиционеров без каких-либо условий.

С начала 1997 года Pадуев начал серию провокационных заявлений. Он обещал применить химическое оружие, взял на себя ответственность за взрывы на военных складах в поселке Бира Еврейской автономной области (это было ложью). Масхадов назвал заявления Pадуева бредом сумасшедшего. Pадуев объявил, что подает на Масхадова в шариатский суд, но делать этого не стал.

В начале февраля 1997 года Яндарбиев наградил Pадуева именным оружием – пистолетом Стечкина – «за заслуги в отражении агрессии российских оккупационных войск». Эта мера была скорее связана с задабриванием Pадуева, который все больше выходил из-под контроля.

В начале марта 1997 года Pадуев демонстративно провел в Грозном парад подконтрольных лично ему военных подразделений незаконных вооруженных формирований. Масхадов и Яндарбиев не могли ему в этом помешать и только скрежетали зубами от злости. Строго говоря, Чечня была на грани междоусобойной войны.

13 марта 1997 года Pадуев прилетел в Египет, после чего хвастливо заявил: «В Египте шла конференция по борьбе с терроризмом. В день начала конференции я, террорист, прилетел туда. И меня встречал премьер-министр Египта». До сих пор точно неизвестно, было ли это в действительности или, как и в других подобных случаях, Pадуев просто врал. И верил в свое вранье, что весьма примечательно.

11 апреля на Pадуева было совершено очередное покушение, он был ранен. Произошло это опять в районе Урус-Мартана. Ни для кого не было секретом, что его атакуют люди Масхадова и Басаева. 22 апреля в Грозном было совершено нападение на начальника службы безопасности Pадуева. Кольцо вокруг него сужалось. Фактически он был приговорен к смертной казни за неповиновение, и дни его, казалось, были сочтены.

22 мая 1997 года Pадуев был вызван в шариатский суд, на котором принес публичные извинения за свое поведение. Вроде бы примирение состоялось. Но 30 июля была взорвана припаркованная у здания штаб-квартиры Pадуева автомашина. Погибли три человека. Pадуева по счастливой случайности поблизости не оказалось. Стало понятно, что Масхадов и Басаев решили уничтожить Pадуева во что бы то ни стало. Pадуеву просто ничего не оставалось, как провести ответные акции.

2 августа 1997 года Pадуев возглавил новое созданное им движение «Путь Джохара». Внутри движения он организовал военный спецназ – «Солдаты свободы». Интересно, что это были своего рода незаконные вооруженные формирования внутри других незаконных вооруженных формирований на тот момент фактически независимой Чеченской Республики. Масхадов предпринял ряд неудачных попыток распустить отряды Pадуева. Более того, Яндарбиев приказал Pадуеву прекратить совершать террористические акты на территории России в связи с подписанием Хасавюртовских соглашений. (31 августа 1996 года А.И. Лебедь по поручению Президента РФ Б.Н. Ельцина и Аслан Масхадов по поручению Президента Чечни З. Яндарбиева подписали совместное заявление о разработке «Принципов определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой». На тот период чеченские незаконные боевые отряды фактически контролировали большую часть территории республики, включая такие крупные города, как Грозный, Аргун и Гудермес. Итогом договоренностей стало прекращение военных действий и вывод федеральных войск из Чечни, а решение вопроса о юридической независимости территории Чеченской Республики было отложено до 31 декабря 2001 года.)

Pадуев снова отказался выполнять ультиматум формального Президента Чечни, хотя не понятно, совершал он какие-либо террористические акты в результате или нет. Во всяком случае за любой террористический акт, совершенный против России где бы то ни было, Pадуев незамедлительно брал ответственность на себя. Pадуев заявил о своей причастности к взрывам на вокзалах в Пятигорске и Армавире и даже к неудачному покушению на президента Грузии Э.А. Шеварднадзе. Что касается последнего, то зачем ему это было надо, совершенно непонятно.

В июне 1997 года Pадуев организовывает захват грозненского телецентра. Он открыто выступает против нового президента Масхадова, который лишил его всех наград и званий. (Яндарбиев исполнял обязанности Президента Чечни после смерти Дудаева. На выборах нового президента, которые состоялись 27 января 1997 года, Масхадов набрал 59,3% голосов, его соперники: Басаев 23,5% голосов и Яндарбиев 10,1%. После выборов Масхадов сменил свое имя Аслан на арабское Халид.)

Дело Pадуева о его неповиновении новой власти передают в Верховный шариатский суд Чечни, который приговаривает Pадуева к четырем годам лишения свободы. Возмущенный Pадуев отказывается подчиняться и Масхадову, и решению суда.

1 октября 1997 года вновь была взорвана машина Pадуева, погиб его телохранитель. Pадуев получил осколочные ранения правой руки, таза, многочисленные ожоги головы. Операцию ему делали в Германии, и стоила она больших денег. Впрочем, все это опять со слов Pадуева, поэтому в достоверности информации следует сомневаться. Известно, что многие операции классные хирурги грозненских больниц делали как военнослужащим российских войск, так и террористам. Как бы то ни было, после возвращения из больницы Pадуев исчез из Грозного.

Вскоре он объявился в окружении Хаттаба. Вместе с Хаттабом, единственным, с кем у него на тот момент не было конфликтов, он создал в Урус-Мартане центр по подготовке диверсантов. Выпускниками центра стали в числе прочих Ачимез Гачияев и другие причастные к взрывам жилых домов в Москве, Буйнакске, Волгодонске террористы. (В период с 4 по 16 сентября 1999 года по российским городам Буйнакск, Москва и Волгодонск прокатилась серия террористических актов, в результате которых были взорваны жилые дома вместе с их жителями. Взрывы производились в основном в ночное время, когда люди спали в своих квартирах. Всего в ходе этих террористических атак погибли 307 человек, более 1700 получили ранения различной степени тяжести, многие из раненых остались инвалидами. Согласно провозглашенным приговорам террористические акты были организованы Хаттабом и Абу Умаром, исполнителями выступили боевики из повстанческого отряда, возглавляемого указанными лицами так называемого Исламского института «Кавказ». В настоящее время все исполнители террористических атак на жилые дома, по утверждению официальных представителей ФСБ, уничтожены.)

3 декабря 1997 года Pадуев заявил по поводу Хасавюртовских соглашений: «Я не верю в этот мир. Это просто политическая игра. Надо немедленно и окончательно расставить все точки над «и»: или Чечня будет полностью независимым государством, или давайте не будем обманывать и российский, и чеченский народ и скажем честно: «Не будет никакого государства! Ничего не стройте: через 5 лет снова будет война, и мы все разрушим. Чем дольше мы будем вести переговоры, тем сильнее и глубже нас втянут в эту политическую игру и интриги. Поэтому я противник любого мира, если он не основан на полной независимости Ичкерии. Если мы войной не смогли добиться независимости, то никогда ее не добьемся политическими методами. Пусть гибнут чеченцы! Я, например, так считаю: или нация будет свободна, или, если мы не сумеем завоевать свободу, пусть все идет к Аллаху. Третьего пути у нас нет». Его слова словно списаны из речи Адольфа Гитлера непосредственно перед самоубийством в подземном бункере, когда советские войска штурмовали Рейхстаг.

В 1998 году Pадуев был вновь тяжело ранен. Его опять подорвали в автомобиле. К нему в больницу приехали Басаев и Яндарбиев. Pадуев был возмущен таким лицемерием. Он выставил их за дверь и кричал им вслед: «Сначала меня взрываете, а потом приходите узнать, умер я или нет?! Не дождетесь!!!»

Pадуев был не просто в оппозиции к Масхадову, он был в военной оппозиции к нему. Он полагал, что Масхадов – слабый президент, которым в своих интересах манипулируют ваххабиты во главе с Яндарбиевым и Басаевым. Совершенно понятно, что Pадуев считал себя потенциально лучшим президентом, чем Масхадов. Наверное, он полагал, что, учитывая его родственные связи с Дудаевым, пост президента должен был перейти к нему, что называется, по наследству.

Тем временем «независимая» прокуратура Чечни в ходе следствия установила, что все покушения явились следствием незаконной деятельности Pадуева по контрабанде бензина из республики. Наверное, целью такой дискредитирующей кампании было лишить Pадуева даже малейшего влияния в Чечне. Это удалось. О нем забыли. Даже во время нападения террористических чеченских отрядов на Дагестан в 1999 году Pадуев от операции был отстранен. Pадуев снова был вовлечен в орбиту вооруженного противостояния только после начала Второй Чеченской войны. При этом он не входил ни в одну группировку, подконтрольную Масхадову, и действовал сам по себе. Дни его были сочтены.

Будучи вне боевых террористических операций, Pадуев на свой страх и риск начал планировать серию диверсий в российской глубинке. Он не мелочился – объектом его атак должны были стать ядерные реакторы. Pадуев создал несколько мобильных групп по 15 человек в каждой. Они проходили усиленную подготовку в специальных лагерях Хаттаба, но до боевых операций дело не дошло. Никто не стал спонсировать откровенно авантюристические замыслы вконец потерявшего связь с реальным миром Pадуева.

С ноября 1999 года Pадуев включился в самостоятельные боевые действия против Вооруженных Сил РФ, которые он ни с кем не согласовывал. Просто ставил в известность Масхадова и Басаева, чтобы случайно не вступить в бой против них. Ни тому ни другому это не нравилось, но поделать они ничего не могли. Более того, своими анархистскими действиями Pадуев вносил дезорганизацию в боевые операции террористов, что было на руку федеральным войскам. Таким образом, как это ни парадоксально, Pадуев помогал Вооруженным Силам России сломить сопротивление мятежников. Может быть, в том числе и поэтому сами террористы «сдали» информацию о местонахождении Pадуева специальным службам. Они наивно полагали, что тем самым сумеют сплотить свои ряды.

12 марта 2000 года Pадуев был арестован в поселке Новогрозненский сотрудниками ФСБ в ходе спецоперации. Никакого сопротивления он оказать не успел. Выглядел при этом абсолютно растерянным. Позже Pадуев говорил, что его предали чеченские командиры высокого ранга, намекая на Масхадова и Басаева, что, как теперь известно, было правдой. В августе 2000 года уголовное дело Pадуева было передано из ФСБ в Главное управление Генеральной прокуратуры России по Северному Кавказу. Pадуев был помещен в СИЗО № 1 города Махачкалы. 2 октября того же года в Институте психиатрии им. В.П. Сербского Pадуеву была проведена экспертиза, которая установила отсутствие у него патологий и его вменяемость.

Pадуев тут же заявил о готовности сотрудничать со следствием. В частности, в обращении на имя генерального прокурора он писал: «Обладая информацией об источниках и способах финансирования боевых подразделений реакционного религиозного течения “ваххабизм”, могу оказать помощь администрации Кадырова и спецслужбам России в их выявлении и прикрытии». И это говорил человек, который всего несколько месяцев назад грозил России ядерной катастрофой!!! Письма аналогичного содержания были отправлены всем, кто мог оказать влияние на его судьбу.

То, что суд было решено провести в Дагестане, отнюдь не было случайностью. Но не потому, что Pадуева могли освободить боевики, как может кому-то показаться. В то время Pадуева в Дагестане ненавидели. Пропагандируя фундаменталистские ценности, Pадуев вполне искренне, как уже говорилось, не понимал, что в действительности занимался оккупацией территории соседней отнюдь не братской республики. Внутри народов Северного Кавказа существуют многовековые споры и противоречия, скорее не только не решенные, а усугубленные за годы существования советской власти. Вторжение Pадуева в Кизляр было оценено именно как захват. Его идеи простыми дагестанцами воспринимались только как прикрытие агрессии. Все это подтвердилось, кстати, действиями Хаттаба и Басаева.

26 апреля 2001 года было сформулировано обвинительное заключение, в котором Pадуеву инкриминировались следующие преступления: ч. 2 ст. 126¹, ч. 3 ст. 218¹ УК РСФСР, а также ч. 1 ст. 209, ч. 1 ст. 208, ч. 3 ст. 222, ч. 1, 3 ст. 205, п. «а, е, ж, н» ст. 105 УК РФ (похищение человека, нарушение правил учета, хранения, перевозки и использования взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ и пиротехнических изделий, бандитизм, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, террористический акт, убийство с квалифицирующими признаками). Уголовное дело составило 129 томов. Следует отметить, что Pадуева судили на основании двух уголовных кодексов – нового Уголовного кодекса Российской Федерации и старого Уголовного кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.

Среди прочего, доказанными считаются похищения и убийства военнослужащих и сотрудников Пензенского ОМОНа в декабре 1996 года, организация взрыва на вокзале Пятигорска в апреле 1997 года.

Судебный процесс начался в Махачкале 15 ноября 2001 года и продолжался совсем недолго, чуть больше месяца. В ходе процесса были приняты самые серьезные меры безопасности. Судебное заседание проходило в СИЗО, в одном зале которого расположились суд, обвинение и защита. Кстати, обвинение поддерживал лично Генеральный прокурор РФ В.В. Устинов. В другом зале находились пресса, свидетели и потерпевшие. Была налажена прямая телевизионная трансляция. В деле фигурировали 3 тыс. свидетелей, но показания согласились дать только 100 человек. Впрочем, было достаточно и этого.

Обстановка вокруг судебного процесса была накаленной. Секретарь Совета безопасности Дагестана Ахмеднаби Магдигаджиев заявил, что если Pадуев не будет осужден, то дагестанцы сами найдут способ расправиться с ним. Разумеется, такое заявление выходило за пределы правового поля, и со стороны одного из руководителей республики выглядело излишне эмоциональным, но оно красноречиво свидетельствует, что происходило вокруг Pадуева в то время.

25 декабря 2001 года Верховный суд Дагестана признал Pадуева виновным по большинству пунктов обвинения. Из обвинения было исключено только создание незаконных вооруженных формирований, между прочим, непонятно почему. Требования В.В. Устинова были удовлетворены – Pадуев был приговорен к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима № 14 учреждения 240/3 Главного управления исполнения наказания по Пермской области.

В своем последнем слове Pадуев, как это ни странно, не сделал никаких громких заявлений. Он отказался признать себя виновным, но в то же время заявил, что процесс прошел объективно. Это был морально надломленный человек, который вдруг неожиданно осознал, что прожил жизнь совсем не так, как хотели его мать, отец и он сам.

В свою очередь, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем определении подвела итог делу Pадуева. Было установлено, что Pадуев осужден за создание вооруженной банды, терроризм, организацию многочисленных убийств граждан, включая военнослужащих Вооруженных Сил РФ, способом, опасным для жизни многих людей, организацию причинения тяжких телесных повреждений многочисленным потерпевшим, организацию посягательств на жизнь работников милиции в связи с исполнением ими своего служебного долга, захват заложников, хищение огнестрельного оружия, похищение людей и т. д. и т. п.

Одновременно в многочисленных интервью Pадуев заявил, что оспаривал решение Дудаева о проведении военной операции в Кизляре на территории Дагестана. Как будто это не он воевал в Кизляре и Первомайском. Он говорил, что боевые действия, развязанные на территории Дагестана, были ошибкой. Более того, находясь в заключении, Pадуев уже не настаивал на отделении Чечни от России и говорил, что чеченцы должны жить вместе с Россией. Pадуев положительно отзывался об Ахмаде Кадырове и утверждал, что именно он настоял на утверждении его муфтием в 1995 году.

Соучастники Pадуева Турпал-Али Атгериев, Асланбек Алхаузоров и Хусейн Гайсумов были приговорены к 15, 5 и 8 годам соответственно. Кстати, в отличие от Pадуева им почему-то создание незаконных вооруженных формирований было вменено в вину и приговором суда, в том числе по этому пункту, они были успешно осуждены. Авдокат Pадуева С. Арсанукаев пытался обжаловать приговор Верховного Суда в порядке надзора на Пленуме, а также обещал подать жалобу в Европейский суд по правам человека. Впрочем, в Европейский суд он обратиться не успел. Было бы по меньшей мере интересно, как отреагировал бы Европейский суд на жалобы террориста и убийцы.

Между тем еще 7 декабря 2000 года Pадуев обратился с официальным заявлением к следователю следственного управления ФСБ России. Вот текст этого заявления.

«В связи с хорошим знанием менталитета чеченского народа, обстановки, сложившейся на территории Чечни, а также учитывая мой авторитет среди населения республики, прошу Вас сообщить руководству ФСБ России о моей готовности оказать содействие в мирном урегулировании “чеченской проблемы”. Моя помощь может заключаться в следующем:

1) В связи с тем, что я лично знаю всех чеченских полевых командиров, подразделения которых в настоящее время подчинены Басаеву и Хаттабу, могу оказать содействие администрации Кадырова установить с ними контакт и склонить к отказу от ведения боевых действий против российских войск.

Моя уверенность в этом основана на том, что большинство из них в прошлом – мои подчиненные, и я до сих пор пользуюсь авторитетом среди них.

2) Обладая информацией об источниках и способах финансирования боевых подразделений реакционного религиозного течения “ваххабизм”, могу оказать помощь администрации Кадырова и спецслужбам России в их выявлении и прикрытии. Лишившись этих источников, иностранные наемники будут вынуждены покинуть территорию Чечни.

3) Используя свой общественно-политический авторитет, могу помочь администрации созвать съезд чеченского народа с целью консолидации всех здоровых сил чеченского общества вокруг процесса мирного урегулирования.

Считаю, что эти первоначальные меры мирного урегулирования необходимо провести незамедлительно. А положительные результаты можно получить через 1,5–2 месяца с начала реализации».

Но ни тогда, ни тем более после осуждения услуги Pадуева были не нужны. Строго говоря, ничего, о чем говорил Pадуев, он сделать не мог. Его авторитет был мнимым. Кроме того, в своих многочисленных показаниях Pадуев неоднократно откровенно врал. Например, он утверждал, что в момент прорыва из села Первомайское вместе с ним прорывались Новосибирские омоновцы, которые затем вернулись обратно. При этом он сам же говорил, что взял их на блокпосту в плен. (В действительности омоновцы выполняли роль живого щита.) Таких примеров вранья, намеренной путаницы, выдуманных небылиц в словах Pадуева было так много, что создается впечатление, что он сам в конце концов потерял связь с реальной действительностью. Наверное, он не был психически больным человеком с медицинской точки зрения, но это был человек из выдуманного мира, в котором жизнь и смерть были для него своего рода виртуальной компьютерной игрой, а он в этой игре – романтическим главным героем.

К месту исполнения наказания Pадуев был этапирован 10 августа 2002 года. Сам Pадуев был уверен, что последуют массовые протесты в его защиту. Более того, он говорил, что будут многочисленные попытки его освобождения. Ничего этого не произошло. Никто и не думал его освобождать. Окружение Масхадова, как я уже говорил, было даже довольно его арестом. (Впрочем, самому Масхадову жить оставалось недолго – он погиб 8 марта 2005 года.)

Pадуев содержался в 26-й камере для пожизненных заключенных исправительной колонии особого режима № 14 учреждения 240/3 Главного управления исполнения наказания по Пермской области.

ВК-240 – исправительная колония, которую еще в советские времена осужденные называли символично «Белым лебедем». Колония находится практически в центре Соликамска (юг Северного Урала). На коньке одного из зданий действительно закреплена фигурка белого лебедя, но она появилась значительно позже, чем так стали называть саму колонию. Существует несколько версий такого неофициального необычного названия колонии. В свое время эта колония была предназначена для отбытия наказания так называемых воров в законе, которые из-за своего статуса не имели права делать хоть что-то (за них всю черновую работу должны были делать воры, находящиеся по статусу ниже их). В «Белом лебеде» воров в законе специально заставляли мыть полы и убирать за собой, это было равносильно их гибели. Во всяком случае ворами в законе они уже быть не могли, а потерять статус вора в законе означало одно – смерть. Поэтому направление в колонию ВК-240 – это была последняя лебединая песня самых матерых преступников. Кстати, примерно то же самое сейчас практикуется в тюрьме № 2, знаменитом «Владимирском централе». Есть другая, более реальная версия названия «Белый лебедь», о которой я скажу чуть ниже. Колонией для отбытия наказания в виде пожизненного лишения свободы ВК-240 стала в 1999 году. Официально она называется, как я уже говорил, исправительной колонией особого режима. Само по себе исправление пожизненно лишенных свободы, конечно, звучит нелепо, но закон есть закон. Согласно действующему закону (ст. 127 Уголовно-исполнительного кодекса РФ) осужденные к пожизненному лишению свободы содержатся в камере по два человека. Их труд организуется с учетом их личности. Часто возможность трудиться – это реальное (а не формальное) поощрение осужденного. Занимаясь трудом, осужденному удается хотя бы на время отвлечься от невеселых мыслей, которые сводят с ума. Осужденные имеют право на ежедневную прогулку продолжительностью 1,5 часа. За хорошее поведение прогулка может быть увеличена до двух часов. Осужденный гуляет в камере, у которой вместо крыши решетка с видом на небо. Окрестного пейзажа осужденный не видит.

Теоретически осужденный к пожизненному лишению свободы может выйти на эту самую свободу. Для этого в соответствии с ч. 5 ст. 79 Уголовного кодекса РФ надо отбыть не менее 25 лет наказания и за это время не совершить ни одного злостного нарушения. Кроме того, суд должен быть уверен, что такой осужденный не нуждается более в изоляции от общества до конца своих дней. Условия почти невыполнимые.

Камера, в которой содержался Pадуев, представляет собой помещение три на три метра, устроенное по принципу камеры в камере, из которого выводят только в наручниках и в весьма своеобразной позе (человек идет на полусогнутых ногах, с высоко поднятыми за спиной руками, кисти которых замкнуты наручниками, с низко согнутой почти до пола головой). Такая поза похожа на позу лебедя, когда он поднимает крылья. Это вторая и более приближенная, с моей точки зрения, к истине версия названия колонии – «Белый лебедь».

Соседом Pадуева был убийца, на счету которого доказанных в суде восемь насильственных смертей, совершенных с особой жестокостью. Любопытно, что этот человек в прошлом был спецназовцем, т. е. по идее заклятым врагом Pадуева, но психолог колонии точно рассчитал, что эти два человека между собой вполне мирно уживутся. Конфликтов между ними ни разу не было.

Pадуев наивно полагал, что к нему будет особое отношение. Но особое отношение выразилось всего-навсего в особом режиме содержания в колонии. Так, один раз Pадуев решил прилечь днем на нары, а в другой раз из-за природной лени убрал собственную камеру не очень тщательно. В результате он был немедленно наказан и провел следующие трое суток в штрафном изоляторе. В дальнейшем Pадуев не допускал подобных нарушений и соблюдал все требования режима.

Время от времени к нему допускали журналистов, и им он поведал, что придумал для себя психологический ход, с помощью которого он надеялся приспособиться к отбыванию наказания. Смею предположить, что он был уверен, что выйдет рано или поздно на свободу: изменится политическая конъюнктура, к нему обратятся за консультацией сотрудники спецслужб или случится еще что-нибудь, что изменит его унизительное положение. Во всяком случае в законе, как я говорил, возможность выхода на свободу для пожизненно осужденных существует, и Pадуев полагал, что, может быть, именно для него эта возможность примет форму осуществленной реальности.

Чтобы до этого времени не сойти с ума, Pадуев, по его словам, ежедневно убеждал себя, что он находится как бы в тренировочном лагере: «Я – курсант, надо мной стоят инструктора. Они дают команды, и курсанты их выполняют. Это нормально».

О сотрудниках колонии особого режима Pадуев отзывался весьма хорошо. Он отмечал их корректность. Кроме того, условия содержания были вполне достойными. Отдельной похвалы он удостоил повара колонии. Еда, по его словам, была очень вкусной.

Еще недавно Pадуев призывал чеченцев к войне с Россией до победного конца. Он кричал, что каждого чеченца надо начинать готовить к войне с Россией с 12 лет. Они обещал подготовить подразделение смертников из числа добровольцев, у которых погибли братья, сестры, матери, отцы. Он утверждал, что если будет надо, то сам готов пойти взрывать российские объекты и выступить в роли смертника. (Очередной блеф. Никто из лидеров так называемого чеченского сопротивления ни разу не подставил свою голову под пулю и, уверен, не подставит. А вот голов чужих молодых парней для удовлетворения собственных амбиций им не жалко ни одной.)

Находясь в «Белом лебеде», этот недавний непримиримый боец и «легендарный», как он, несомненно, считал, командир армии генерала Дудаева стал миротворцем. Внимательно слушавшим его журналистам он снисходительно и даже покровительственно объяснял: «Все еще есть желающие вести войну до конца, но этот конец не принесет ничего полезного ни России, ни Чечне». По его словам, даже Дудаев осознавал, что рано или поздно все равно придется сесть за стол переговоров с руководством России и мирно разрешить конфликт.

Pадуев замыслил начать писать книгу, но осуществить свое намерение не успел.

6 декабря 2002 года у Pадуева появилось небольшое кровоизлияние в глазу. Судя по всему, на это не сразу обратили внимание, ведь Pадуев ни на что не жаловался. 13 декабря он был переведен в областную больницу УТ 389/9 ГУИН России по Пермской области с диагнозом геморрагический васкулит (воспаление стенок мелких кровеносных сосудов) неясного генеза, множественные кровоизлияния во внутренние органы. Утром 14 декабря Pадуев умер в терапевтическом отделении городской больницы Соликамска в результате обширных внутренних кровотечений.

Вскрытие установило, что Pадуев страдал лимфомой (гематологическое заболевание лимфатической ткани, при котором начинается быстрое увеличение лимфатических узлов, сопровождаемое поражением различных внутренних органов, в которых происходит бесконтрольное накопление опухолевых лимфоцитов). Никакой титановой пластины, широко разрекламированной им самим, в его голове обнаружено не было. Была обнаружена только небольшая металлическая скоба, которую ему вставили после очередного ранения. А ведь Pадуева даже прозвали «Титаник» за эту самую пластину, о которой он всем хвастался и которой он очень гордился.

Тело Pадуева родственникам выдано не было. В соответствии с Инструкцией Министерства юстиции РФ «О порядке погребения лиц, умерших в период отбывания уголовного наказания и содержания под стражей в учреждениях ФСИН России» оно могло быть выдано. Но Pадуев был террористом, и на него даже после его смерти общие правила не распространялись. Тела погибших террористов не выдаются, и это общемировая практика. Тело Pадуева было сожжено. Место захоронения его праха не объявлено.

Некоторые общественные организации, например Международная амнистия, которая себя скомпрометировала поддержкой чеченских террористов и не осудила их за взрывы жилых домов в Москве и других городах России, потребовали провести независимое расследование причин смерти Pадуева. Отклика на это не последовало ни от кого. Pадуев никому уже был не интересен и не нужен, в том числе и чеченским боевикам. В сущности, он умер еще за несколько лет до своей физической смерти.

Единственные, кто в какой-то мере были озабочены вопросами смерти Pадуева, были его близкие родственники. робкую попытку поднять вопрос о выдаче тела террориста предпринял адвокат Арсанукаев. На его письменные запросы ответа не последовало, а в ходе устных переговоров было рекомендовано по этому вопросу обращаться в Москву, а не к руководству колонии. родной брат Сулейман заявил было, что поедет разбираться в Соликамск, но дальше Москвы не двинулся, да и из Москвы, как только стало известно, что он здесь находится, решил вскоре поспешно ретироваться. Ведь, несмотря на акт амнистии, никто не забыл, что он делал в Кизляре. Сам Сулейман Pадуев говорил, что опасается мести.

Во всяком случае вдова Pадуева Лида тоже не поехала в Соликамск. Более того, вопреки заявлениям для журналистов, судя по всему, родственники так никуда обращаться и не стали, понимая, очевидно, бесперспективность подобных попыток. Начальник пресс-службы ГУИН Министерства юстиции России сделал следующее официальное заявление: «К нам никто из родственников Pадуева с просьбой о перезахоронении не обращался. Тем более что наше ведомство эту проблему решать не уполномочено – этот вопрос находится в ведении местных властей». Круг замкнулся. Ясно, что место захоронения террориста Pадуева не будет объявлено и соответственно останется неизвестным.

Pадуев – романтик терроризма. Для других важны действия, для него – идеология. Как и все романтики (даже террористические), он был глубоко наивен. Он наивно полагал, что существует конечная цель движения. Например, установление фундаменталистского строя в Чечне и Дагестане, построение на Кавказе сильного мусульманского государства. Он не мог понять, что достижение конечной цели его соратникам вовсе не было нужно. Для них террористическая борьба – это способ существования, высокооплачиваемая работа. Pадуев же действительно верил в некие высшие идеи справедливости, понимаемые им тоже, надо сказать, весьма своеобразно. В действительности, претендуя на роль лидера, он сам нуждался в сильном лидере. Для него все, что делал и говорил генерал Дудаев, было доходчиво. Политику он не понимал и политиков не любил. Все окружение Дудаева он считал сборищем карьеристов и был в этом смысле недалек от истины.

Как и большинство преступников, Pадуев выстраивал систему самооправдательных мотивов. Он до последнего дня снимал с себя ответственность за свои действия. При этом, сам себе противореча, он говорил, что отговаривал Дудаева от террористической деятельности, но вынужден был выполнять его приказ, в то же время многократно повторяя, что идея штурмовать Кизляр принадлежала непосредственно ему (Pадуеву). Видимо, все-таки Pадуев не мог допустить, чтобы о нем вовсе перестали говорить. Как справедливо говорил М.И. Еникеев, «причины своего преступного поведения преступник видит не в своих отрицательных качествах, а во внешних обстоятельствах, поведении других людей». Для Pадуева, как и для многих преступников, характерны стихийно возникающие побуждения. Зависимость поведения от случайных ситуаций. Поведение Pадуева было полезависимо, т.е. он реагировал импульсивно на некие стимулы, обладающие для него релевантной побудительной силой. Часто Pадуев действовал без предварительно сколько-нибудь продуманного формирования собственных целей, без осознания мотивов своих поступков. У него было патологическое отсутствие возможности просчитать последствия своих действий.

Я полагаю, таким образом, что Pадуева следует отнести к психопатическому, тревожно-конфликтному типу личности, для которого были важны прежде всего внешние проявления и мгновенная реакция общественности на совершенные им преступления. Отсюда бравада, показуха, безответственность и самовлюбленность.

Разумеется, об этом нельзя говорить всерьез, но все же интересно представить, как сложилась бы судьба этого человека, если бы не распался Советский Союз и его карьера партийного активиста продолжилась бы. Кем бы в результате он стал?

Адвокат Арсанукаев (защитник Pадуева) отметил, что из-за ненадлежащего расследования дела по взрыву в г. Пятигорске, не установлено, кем произведен этот взрыв. Арсанукаев полагает, что Верховный Суд республики Дагестан необоснованно возвратил 20 томов дела в отношении Таймасхановой и Дадашевой в Ставропольский краевой суд до написания ими кассационной жалобы по делу.

Осужденный Pадуев полагал, что по эпизодам похищения людей и захвата заложников его действия должны были быть квалифицированы не по ст. 125¹ ч. 3 и 126¹ ч. 2 УК РСФСР, а по ст. 126 ч. 3 и 206 ч. 3 УК РФ, и так как он добровольно освободил их, он должен быть оправдан по этим статьям.

Что касается других эпизодов, связанных с нападением на город Кизляр, действиями, происходившими в селе Первомайское, захватом пензенским милиционеров, адвокат Арсанукаев полагает, что в действиях Pадуева нет состава преступления, так как шла война между суверенными государствами, какими являлись Чечня и Россия. В Чечне руководством страны были созданы вооруженные силы. Поэтому по ст. 208 ч. 1 УК РФ Pадуев должен быть оправдан за отсутствием состава преступления, а не за недоказанностью его вины. Поскольку эпизоды действий Pадуева в городе Кизляре и в селе Первомайском были связаны с военными действиями Чечни и России, а эпизод с пензенскими милиционерами также произошел между воюющими сторонами в условиях перемирия, считал, что в действиях Pадуева нет состава преступления.

Далее адвокат Арсанукаев ссылался на нарушение права на защиту, так как его лишили возможности заявить ходатайство о назначении политологической экспертизы, он не ознакомился с материалами дела до начала судебного процесса. Обвинительное заключение ему вручили без списка свидетелей и справки движения по делу. Его замечания на протокол судебного заседания председательствующим по делу отклонены единолично, без вызова его и Pадуева в судебное заседание. Адвокат указывал на то, что в судебном заседании допрошены лишь небольшая часть свидетелей и потерпевших. Показания же не явившихся в суд лиц, данные на предварительном следствии, оглашены в судебном заседании с нарушением требований ст. 286–287 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Адвокат полагал, что дело не должны были рассматривать в Верховном Суде Республики Дагестан, так как все судьи этого суда, в том числе председательствующий по делу Б.М. Унжолов, были заинтересованы в исходе дела.

Адвокат Арсанукаев считал, что убитые и раненые при артиллерий – ском обстреле и авиационном ударе со стороны российских войск в селе Первомайское необоснованно вменены в вину осужденным.

Он же полагал, что ущерб, взысканный с осужденных, чрезмерно завышен и не мотивирован.

Кроме того, адвокат Арсанукаев считает, что приговор по делу вынесен не в совещательной комнате и не судьей Унжоловым, а кем-то другим. Он просил по остальным эпизодам приговор отменить и дело производством прекратить за отсутствием в действиях Pадуева состава преступления.

Pадуева Салмана Бетыровича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 17 ч. 4 и 102 п. «в», «г», «д», «з», «н»; 17 ч. 4 и 108 ч. 1; 17 ч. 4 и 109 ч. 1; 17 ч. 4 и 191²; 126¹ ч. 2; 218¹ ч. 3; 125¹ ч. 3 УК РСФСР и 209 ч. 1; 205 ч. 3; 205 ч. 2 п. «б»; 33 ч. 3 и 205 ч. 3; 33 ч. 3 и 105 ч. 2 п. «а», «е», «ж», «з», «н» и 222 ч. 3 УК РФ.

Назначить наказание Pадуеву С.Б.

– по ст. 209 ч. 1 УК РФ – 14 лет лишения свободы, с конфискацией имущества (Бандитизм);

– по ст. 205 ч. 3 УК РФ – 15 лет лишения свободы, с конфискацией имущества (Террористический акт);

– по ст. 17 ч. 4 и ст. 102 п. «в», «г», «д», «з», «н» УК Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – 15 лет лишения свободы (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах лица в связи с выполнением им своего служебного либо общественного долга или его близких родственников, а также иных лиц, убийство которых совершено с целью воспрепятствовать законной деятельности указанного должностного лица; совершенное с особой жестокостью; совершенное способом, опасным для жизни многих людей; двух или более лиц; совершенное по предварительному сговору группой лиц);

– по ст. 17 ч. 4 и ст. 108 ч.1 УК Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – 8 лет лишения свободы (умышленное тяжкое телесное повреждение);

– по ст. 17 ч. 4 и ст. 109 ч. 1 УК Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – 3 года лишения свободы (умышленное менее тяжкое телесное повреждение);

– по ст. 17 ч. и ст. 191² УК Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – 15 лет лишения свободы (посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника);

– по ст. 126¹ ч. 2 УК РСФСР – 15 лет лишения свободы (захват заложников);

– по ст. 125¹ ч. 3 УК РСФСР – 15 лет лишения свободы (похищение человека);

– по ст. 218¹ ч. 3 УК РСФСР – 13 лет лишения свободы (хищение огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ);

– по ст. 222 ч. 3 УК РФ – 5 лет лишения свободы (незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств).

На основании ст. 40 УК РСФСР путем поглощения менее строгого наказания более строгим Pадуеву С.Б. назначить окончательно 15 лет лишения свободы, с конфискацией имущества.

– По ст. 205 ч. 2 п. «б» УК РФ Pадуеву С.Б. назначить 15 лет лишения свободы;

– по ст. 33 ч. 3 и ст. 205 ч. 3 УК РФ – 20 лет лишения свободы;

– по ст. 33 ч. 3 и ст. 105 ч. 2 п. «а», «е», «ж», «з», «н» УК РФ назначить пожизненное лишение свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений Pадуеву С.Б. назначить пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима.

В соответствии со ст. 40 УК РСФСР по совокупности всех совершенных преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Pадуеву С.Б. назначить пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима, с конфискацией имущества.

Город Москва

25 июля 2000 года

Допроса начат в 10 часов 30 минут

Допрос окончен в 12 часов 20 минут

На поставленные следователем вопросы обвиняемый Pадуев показал следующее:

Как я уже показывал в ходе предыдущих допросов, с 10 по 14 января 1996 года включительно отряд боевиков под моим командованием вместе с заложниками находился в селе Первомайском и никаких боевых действий с федеральными войсками не вел.

15 января, в 9 часов 30 минут, федеральные силы в течение получаса произвели по селу сильную артподоготовку и примерно в 10 часов их штурмовые группы выдвинулись для атаки. Если мне не изменяет память, основной удар наносился со стороны села Советского и юго-западного направления, где с нашей стороны оборону держали подразделения моего брата Сулеймана Pадуева и Чараева Муссы. По моей команде, которую я передал по рации, им было переброшено подкрепление из числа боевиков Абалаева и брата Исрапилова, что позволило отбить этот первый штурм федеральных сил.

Примерно в 14 часов, после бомбежки села из минометов и с вертолетов, федеральные войска начали с того же направления второй штурм села. К исходу светового дня им удалось войти в село и закрепиться на его южной окраине. Однако с наступлением темноты они покинули Первомайское, и мы вновь заняли свои прежние позиции.

В ходе боев в первый день штурма федеральным силам удалось убить нескольких боевиков, а двух взять в плен. Нам удалось уничтожить примерно 20 военнослужащих федеральных сил, в том числе, как нам стало известно из средств массовой информации, командира московского СОБРа подполковника Кристининова.

На следующий день, 16 января 1996 года, боевые действия были возобновлены. Примерно в 8 часов федеральные войска с помощью вертолетов нанесли бомбовый удар по нашим позициям. После этого примерно в 10 часов начался штурм российских войск в южном направлении села. Атаки с небольшими перерывами продолжались примерно до 16 часов. Несмотря на то что федеральным силам удалось вытеснить наши подразделения с южной части села, полностью уничтожить боевиков и освободить заложников они не сумели. С наступлением темноты российские военнослужащие вновь покинули пределы села, а наши подразделения, в свою очередь, заняли прежние позиции.

Во время указанных боев я находился в своем временном штабе, расположенном в подвале одного из домов, адреса которого я не знаю, и по рации координировал действия боевиков. Периодически по телефону космической связи и рации я связывался с Басаевым, Масхадовым и представителем Дудаева, которых информировал о сложившейся ситуации.

Вечером 16 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь, я пригласил к себе в штаб Исрапилова. В ходе беседы мы обсудили создавшееся положение и наши дальнейшие действия. Исрапилов предложил держать оборону до последнего. Кроме того, он настаивал выставить заложников между нашей линией обороны и позициями федеральных сил, чтобы максимально затруднить штурм со стороны последних. Свою точку зрения он мотивировал тем, что заложники, с одной стороны, отвлекали наши силы, выделенные для их охраны, а с другой – в один прекрасный момент могли завладеть оружием и ударить нам в спину. Нельзя забывать, что среди удерживаемых нами заложников были новосибирские омоновцы, которые хорошо владели стрелковым и иным вооружением.

Я высказал мнение вырываться из кольца вместе с заложниками, так как в случае удачи это получило бы максимальный политический резонанс, хотя и было очень рискованно. Принимая во внимание серьезность ситуации и то, что мы никак не могли прийти к единому плану действий, было принято решение собрать совет полевых командиров.

Примерно через час в моем штабе помимо нас с Исрапиловым собрались: Атгериев, Чараев, Абалаев, Долгуев, Нунаев, мой брат Сулейман и брат Исрапилова. Мы изложили собравшимся наши точки зрения по дальнейшим действиям. Сразу скажу, что разговор был непростым, так как мнения полевых командиров разделились практически поровну. И только после того, как мою точку зрения поддержал брат Исрапилова, было принято решение прорываться из кольца федеральных сил вместе с заложниками.

На этом совещании был разработан план выхода из окружения, который заключался в следующем: основные силы направить на прорыв в сторону реки Терек, на территорию Шелковского района, имитируя небольшой по численности группой прорыв в сторону села Советское. При этом наши действия необходимо было скоординировать с действиями отрядов Масхадова и Басаева, расположенных вне кольца федеральных войск.

Организация прорыва в сторону реки Терек на совещании была поручена Долгуеву. Он должен был разработать направление движения основных сил, произвести разведку местоположения федеральных войск по маршруту с выставлением дозоров, расширить траншеи ходов сообщения в направлении прорыва, чтобы по ним можно было пронести раненых на носилках. Кроме того, во время следования на прорыв именно Долгуев был назначен проводником, так как он хорошо знал эту местность. О готовности основных сил к прорыву Долгуев должен был докладывать лично мне.

На Нунаева была возложена обязанность подготовки отвлекающего удара по селу Советское. Курировал этот вопрос со стороны руководства нашего отряда Исрапилов.

О решении прорываться из кольца федеральных сил мы с Исрапиловым по рации, используя кодовые переговорные таблицы, сообщили Басаеву, а также Масхадову и получили от них одобрение наших планов. С ними были также скоординированы наши общие действия, которые заключались в том, что одновременно с отвлекающим ударом на Советское отряды Масхадова также нападут на это село в тыл федеральным войскам, а Басаев должен был обеспечить вышедших из окружения на территорию Шелковского района боевиков транспортными средствами, их дальнейшее рассредоточение по населенным пунктам этого района. Прорыв был назначен на вечер 17 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь.

Как я уже показывал выше, все переговоры с Масхадовым и Басаевым велись с использованием переговорных таблиц, поэтому даже в случае перехвата их со стороны российских войск это не позволило бы им своевременно узнать об истинных наших намерениях.

Весь световой день 17 января 1996 года федеральные силы вели по селу массированный огонь, используя артиллерию, минометы, а также авиацию. Однако никаких действий, направленных на штурм наших позиций, предпринято не было.

В ночь с 17 на 18 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь, небольшая группа боевиков, которую подготовил Нунаев, предприняла атаку на позиции российских войск, расположенных в северной части села Советское. В это же время боевики Масхадова численностью примерно 150 человек предприняли наступление на это село с противоположной стороны. Таким образом, у российского командования сложилось впечатление, что именно в этом направлении наш отряд будет вырываться из кольца, поэтому сюда было направлено подкрепление, снятое с других мест. После выполнения указанной группой задачи по отвлекающему маневру, она без потерь вернулась в расположение основных сил, которые сразу же, согласно ранее подготовленному плану, выдвинулись в направлении канала имени Дзержинского, проходящего между западной частью Первомайского и рекой Терек.

Мой замысел при выводе основных сил состоял в следующем: весь вырывающийся из кольца отряд условно был поделен на три части: впереди шли боевые подразделения, за ними – заложники, которые несли раненых, а замыкали колонну также боевые подразделения, обеспечивающие наш отход. В случае боевого соприкосновения головной части с российскими войсками они должны были вступить в бой и вести его до тех пор, пока остальные не пройдут дальше в направлении реки Терек.

В настоящее время я затрудняюсь вспомнить, какую задачу при выходе из кольца выполняло то или иное подразделение. Знаю только, что на первоначальном этапе возглавляло колонну подразделение Атгериева, которое первое вступило в бой с федеральными силами. Следуя моему плану, к рассвету 18 января 1996 года основные силы боевиков, четырежды вступая в перестрелки с российскими войсками, вышли к реке Терек и по проходящей через нее газопроводной трубе, а также вброд начали переправляться на чеченский берег. В ходе переправы многие боевики промочили обувь, которую для удобства дальнейшего движения сняли и дальше шли по снегу босиком. Таким образом, заявление по этому поводу в средствах массовой информации директора ФСБ Барсукова о том, что мы босиком выходили из окружения, в какой-то мере соответствовало действительности.

На чеченском берегу реки Терек нас уже ожидал обеспеченный Басаевым авто– и гужевой транспорт, который развозил вышедших из окружения боевиков и заложников в населенные пункты Шелковского района. Руководил этим процессом Долгуев.

Во время переправы наше местоположение засекли российские вертолеты и самолеты, которые нанесли сильный бомбовый удар. Именно в это время мы понесли самые большие за все время потери: убитыми около 60 человек, а 10 боевиков, в том числе и мой брат Сулейман Pадуев, попали в плен.

Всех боевиков, вместе с заложниками, вышедшими из кольца федеральных сил, разместили в различных населенных пунктах Шелковского района. Меня лично поместили сначала в одном из домов станицы Шелковская, а затем несколько раз перевозили в другие населенные пункты, названия которых в настоящее время я вспомнить затрудняюсь.

Примерно 21 января 1996 года меня привезли в Новогрозненское, там уже находились боевики, участвовавшие в нападении на Кизляр. Хочу отметить, что вопросами нашей безопасности после выхода из окружения занимался Масхадов. В Новогрозненском я, ни от кого не скрываясь, пробыл четыре дня. В это время у меня были многочисленные встречи с журналистами, а также простыми жителями. Российские войска хотя и дислоцировались в непосредственной близости от этого населенного пункта, никаких силовых акций в отношении меня не предпринимали. Переговорами с дагестанской и федеральной сторонами по поводу освобождения захваченных нами в результате нападения на Кизляр заложников занимался Масхадов.

После этого наш сводный отряд прекратил свое существование, так как цель, с которой он создавался, а именно: нападение на город Кизляр, была успешно реализована. Входившие в его состав подразделения разошлись по своим фронтам.

В ходе сегодняшнего допроса с моих слов составлена примерная схема села Первомайского и его окрестностей, на которой я указал рубежи обороны отдельных наших подразделений, а также направление выхода нашего отряда из кольца федеральных сил в ночь с 17 на 18 января 1996 года. Ее прошу приобщить к настоящему протоколу допроса.

Протокол допроса мной прочитан лично. С моих слов записано правильно. Дополнений и изменений не имею.

Pадуев С.Б. подпись

Нечепуренко П.Я. (защитник) подпись

Допросил и протокол составил:

Следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России

Подполковник юстиции

Баранов Л.В. подпись