Глава 32

— Не скрою, меня очень удивила твоя просьба, Шуграт, — Гердер переплел пальцы и задумчиво на них посмотрел. — Но еще больше меня удивило то, что наша мать ее поддерживает. Она же должна понимать, к каким последствиям приведет ее выполнение.

И вот этого он никак принять не мог. Королева Инесса всегда отличалась трезвым взглядом. Неужели она настолько любит своего младшего сына, что готова соглашаться со всем, что он предложит? Но это же прямой путь к полному провалу.

— Ты прав, — недовольно ответил орк. — Мать считает, что так делать нельзя, и отправила меня к тебе с письмом, будучи уверена, что ты мне откажешь. Но почему? Мой советник, а это шаман, весьма умудренный опытом и годами, считает, что это будет выгодно для обоих наших народов.

— У тебя плохой советник, — спокойно ответил туранский король. — Выгони его.

Ситуация была донельзя занимательная. Брат его решил создать орочье государство и подмять под себя все племена, которые сейчас кочуют по степи. Частично ему это даже удалось. Орки, что жили далеко от границ с людьми, привыкли к мирной жизни, часть из них уже даже перестала кочевать и создала свои поселения, в том числе и небольшой город Радай, который и был нынче столицей разрастающегося орочьего государства. Но вот окраину вполне устраивала нынешняя вольница и постоянные междоусобицы. Никакая верховная власть, диктующая порядки, им была не нужна. Племена эти сплотились вокруг кучки шаманов, не очень сильных, но проповедующих, что шаманство — от самой природы, которой противна человеческая магия, а значит, они несовместимы. Шуграт, который владел обоими этими видами воздействий, успешно доказывал обратное, поэтому покушения на него следовали одно за другим. Вот и решил он, что наилучшим выходом будет просто уничтожить заговорщиков. Но на открытое сражение сил пока не хватало, да и не хотел он возвращать Степь в состояние, в котором она находилась сразу после магической войны, поэтому и решил привлечь человеческих магов. Шаманам такую магию засечь сложно, и успех гарантирован.

— Но почему? — вскинулся орк. — Мать мне так же говорит, но кто будет слушать женщин?

— Видишь ли, — спокойно ответил Гердер. — Я сразу вижу несколько вариантов развития событий. Даже в случае полного успеха твоей затеи, это приведет к длительной войне между людьми и орками. Думаешь, нам простят убийство столь важных для вашей расы представителей? Да и что это за правитель, что привлекает таких чуждых вашему народу союзников для внутренних разборок? Ты, как у нас говорится, потеряешь лицо, и, как следствие, трон и жизнь.

— У нас нет трона, — мрачно ответил ему брат.

— Ну значит, потеряешь то, что есть, — сбить туранского монарха с мысли было не так-то просто. — Но мне кажется, что цель твоего советника — заманить группу наших сильных магов в подготовленную ловушку, уничтожить, а потом обвинить тебя в предательстве. К этой мысли меня подводит все, что происходит последнее время в стране. У нас тоже идет активная антимагическая пропаганда, уже есть случаи убийств людей с даром, а ниточки все ведут к вам в Степь. Хорошо хоть зелья ваши у нас довольно редки и дороги.

— Но зачем такие сложности? — удивился Шуграт.

— Видно, ваша оппозиция мечтает о войне на наших землях. Единственное, что их сдерживает, — страх перед нашей магией. Твой советник ведь предлагает магов телепортировать в выбранное место?

— Да.

— Шаманизму вполне под силу устроить блокировку магии в месте выхода. И сам понимаешь, к чему это приведет. Так что, — он помедлил, но все же сказал, — брат, этот путь только кажется легким. Но ведет он не к победе, а к поражению.

Орк нахмурился, осмысливая сказанное ему.

— Мать сказала, что ты откажешь в помощи, но дашь совет.

— Совет дам, — согласился Гердер. — И в помощи я не отказываю, только она разная бывает. Но разговор этот долгий, а у меня сейчас проходит торжество, посвященное свадьбе дочери. Я не могу оставлять гостей надолго. Я бы пригласил тебя, но мне кажется, что встречу нашу стоит держать пока в тайне.

— Это так.

— Будь моим гостем. Завтра я расскажу тебе все, что ты посчитаешь нужным.

Гердер сам проводил брата до гостевых покоев. Он все думал, хорошо ли для их страны, что у орков появился столь амбициозный правитель. Да, пока тот не собирается воевать и, судя по всему, развитие собственного народа привлекает его больше, но вот его наследники… Неожиданное появление брата, с одной стороны, пошатнуло устоявшееся положение вещей, с другой — открыло новые горизонты. Горизонты для сотрудничества с орками. И пусть у них не было общих границ, и все пути проходили через Гарм или Лорию, но стоит только договориться о сотрудничестве, и потекут торговцы с обеих сторон. Сначала тоненьким ручейком, конечно, но он все будет увеличиваться и увеличиваться. А потом и о проходе к Лантену можно договориться. Ведь туда за все прошедшие с магической войны годы сумели попасть только трое.

Но в целом, Гердер был рад известиям о своей матери, о том, что она так и не пожалела о своем решении остаться с человеком, который ее любил. «Я считаю, что полностью отдала свой долг Турану,» — сказала она, когда отказалась возвращаться с гармцами. — «Ты уже взрослый, сильный. Ты и один справишься. А я хочу немного счастья для себя.» Да, он справился, но чего это ему стоило! Его возвращению были совсем не рады. И отец, и брат, который уже видел себя будущим королем, мешали, как могли. Пока в его жизни не появилась Ксения, он полагался только на себя. Но все это уже позади. Теперь нужно думать о том, как не потерять те позиции, на которых он уже укрепился. И как помочь Шуграту.

Известие о том, что мать жива, было и само по себе очень хорошим. Но оно также позволяло безболезненно избавиться от Аманды, которая никак не могла теперь считаться вдовствующей королевой. Интереса для заговорщиков после смерти Генриха она не представляла, и никто более не пытался с ней связаться. А значит, продолжать за ней следить было бессмысленно и держать во дворце не было никакой необходимости. Единственное, что беспокоило нынешнего туранского монарха — это нежелательность открытого скандала, порочащего честь королевской семьи.

На следующий день после завтрака он рассказал старшему сыну о двоеженстве Генриха.

— Но как такое возможно? — поразился тот. — Мы же все были в храме. Видели благословение богини.

— Вчера вы тоже его видели, — заметил Гердер. — Отец был довольно сильным магом, несмотря на то, что способности свои не использовал и не развивал, так что подделать этот эффект было ему по силам, как и скрыть собственную татуировку, когда он объявлял о вдовстве. Просто нам в голову не приходило, что он может врать в таком вопросе, да и точных известий из Степи получить практически невозможно.

— Получается, и у Аманды постоянно при себе должен был быть артефакт морока.

— Да, без ее ведома такое не сделать, — согласился отец. — Правда, я уверен, что она все отрицать будет.

— А если предложить ей оставить некоторое содержание в обмен на то, что она знает? — внес предложение кронпринц. — Ведь не ее же идея была развязать войну с Лорией? И не Генриха. Расчетливости ей не занимать, в этом плане она вся в брата.

Гердер удивленно посмотрел на сына. Насколько он знал, у Аманды никаких братьев не было, даже двоюродных.

— Брата? Я чего-то не знаю?

— Забыл тебе рассказать, — без тени смущения ответил Роберт. — Мне казалось это не очень важным.

— И все же?

— Я попросил служащих поднять архив, с тем, чтобы найти упоминание о ее семье, — неторопливо говорил сын, явно наслаждаясь ситуацией. — Так вот. Мать ее была одноразовой любовницей Марко. За девять месяцев до рождения Аманды.

— Да что ж у него вечные проблемы с незаконнорожденными, которые разгребать приходится нам! Думаю, дамочка хотела нажиться, а Марко ей вежливо отказал. Он же предохранялся, а значит, за чужие аферы нести ответственности не захотел.

— Да, — разочарованно подтвердил Роберт, — в архиве есть упоминание о том, что она ездила в Лорию и встречалась с Марко. Но на доходах семьи это никак не отразилось.

— Вот и причина, почему Аманда ненавидит Артуро. Она считает себя несправедливо обойденной. Этому все, ей — ничего. Но желать смерти единокровному брату — это все же слишком.

— Возможно, она хотела только его унижения?

— Нет, она прекрасно понимала, что в случае, если мы занимаем Лорию, всех представителей лорийской монархии придется казнить. Даже этого невезучего Риккардо Валле.

Судьба Риккардо Валле волновала Роберта крайне мало, но все равно идея такого массового убийства его не прельщала, так что чувство его неприязни к Аманде только выросло. Поэтому когда она все же соизволила прийти к Гердеру в кабинет, встретили ее очень хмурые лица.

— Не знаю даже, как теперь к вам обращаться, — сказал вместо приветствия Гердер. — Вы так долго всех обманывали. Неужели надеялись, что правда никогда не откроется?

— Я не знаю, что случилось с этим гадким растением, — зарыдала Аманда. — Не знаю. Я сама уже с ним измучилась, хотела к вам идти, но боялась.

Король с кронпринцем переглянулись. До них доходили слухи о подозрительной цветочной активности в покоях королевы, но они не придавали этому особого значения. Похоже, зря, так как для королевы вопрос комнатного цветоводства оказался важнее, чем собственный обман и подстрекательство к войне.

— И что с ним случилось? — осторожно поинтересовался Гердер.

— Оно вдруг зацвело и ветками так гадко перебирает, — торопливо заговорила лже-королева. — И звуки странные издает. А еще мне кажется, оно пытается двигаться, — она понизила голос, огляделась и добавила. — А еще мне кажется, что они сговариваются с этим мерзким котом, которого мне Дарма всучила.

— Не думаю, что если вы будете изображать сумасшедшую, это вам поможет избежать наказания, — сухо сказал Гердер. — Кот разговаривает с цветком… Могли бы и чего поинтереснее выдумать. Мы сейчас говорим о том, что вы всех обманывали, представляясь законной супругой моего отца.

— Что вы этим хотите сказать? — вздернула подбородок Аманда. — Законность нашего брака не подлежит сомнению. Всем было прекрасно видно, как нас благословила Богиня.

— Сомнению не подлежит то, что моя мать жива, а, следовательно, брак был имитацией, милочка, — последнее слово король произнес с явным удовольствием. — А наказание за подобное должно быть таким, чтобы никому не пришло в голову подрывать институт брака в нашей стране.

— Но я ничего не знала, — запротестовала Аманда. — Как вы можете меня в таком обвинять? Я даже не маг!

— Но вы успешно используете орочьи зелья, не так ли?

— Какие еще зелья? — вот теперь Аманда испугалась по-настоящему. — Никаких зелий, кроме успокоительных у меня нет. Что за наговоры? Не успел мой бедный Генрих умереть, как меня уже обвиняют во всех грехах! Как вы можете со мной так гадко поступать?

— Собственно, мы можем пойти на некоторые уступки, — жестко сказал Гердер. — Но только в случае, если вы расскажете, чьи указания выполняли и откуда получали орочьи зелья. И учтите, что инора Фицпатрика мы уже задержали, и он рассказал очень много интересного, так что сравнить ваши слова и убедиться в правдивости мы вполне можем.

— И какие уступки? — Аманда прикусила губу и напряженно размышляла.

— Скандал не в интересах туранской короны, — прямо сказал король. — Мы сохраняем вам содержание и предоставляем для проживания отдаленный замок. Но если вам придет в голову, что вы способны и дальше участвовать в интригах против нас, всего этого лишаетесь и отправляетесь прямиком в тюрьму. Да и предложение наше действительно только в том случае, если ваши показания помогут предъявить обвинение… — он сделал паузу и посмотрел на собеседницу.

— Маркизу Орандону, — продолжила она.

— Совершенно верно. Итак?

— Гарантии?

— Мое слово.

Аманда затараторила с такой скоростью, что Роберт, записывавший ее слова, чтобы не привлекать на допрос посторонних людей, несколько раз просил ее говорить немного медленней. Из нее сыпались имена, даты и факты, о большинстве которых Гердер уже знал, но некоторые заставляли его мрачно хмуриться. Орандон не просто решил захватить герцогство Шандор. Он возглавлял заговор по смене правящей династии, считая, что во главе страны никаких магов быть не должно. В смерти Генриха и его семьи решено было обвинить лорийцев, для чего и планировалось развязать с ними войну. Аманда, похоже, даже не догадывалась, что и ей была уготована судьба жертвы. Когда туранский король ей об этом сказал, она застыла с приоткрытым ртом, а потом разразилась потоком ругательств.

— Ну почему я такая несчастная? — сказала она перед уходом.

— Видите ли, — серьезно ответил ей Роберт, — люди, которые считают подлость нормой жизни, не бывают счастливыми.

Лже-королева презрительно фыркнула и отправилась собираться — ведь одним из условий было немедленно покинуть королевский замок. Она даже забыла в запале о своих проблемах с растением, но потом решила, что оставит этот мерзкий куст здесь, и проблема эта будет уже Гердера, а ему не привыкать разгребать последствия чужих ошибок. Да и что такое маленький хищный цветочек, который никого еще даже не покусал, по сравнению с целым заговором, что созрел в герцогстве под управлением самой короны?

Но надеждам ее сбыться было не суждено. Прислуга, отправленная Гердером проверить, не забыла ли чего вдовствующая королева в своем горе, вынесла и кустик, покрытый мелкими, но ароматными цветочками, и Боню в удобной дорожной корзинке. Аманда зло сверкнула глазами, но поблагодарила за услужливость. Правда, не успела карета выехать из города и свернуть к выделенному Гердером замку, как дверца ее открылась, и кот вместе со своим приятелем оказался на дороге. Боня возмущенно зашипел, но кустик его успокаивающе погладил и затрепетал в предвкушении ветками. Сила любви тянула его в Лорию. Он вытянул несколько корешков наружу и сделал первые неуверенные шаги. Затем решительно стряхнул с себя тяжкое бремя горшка и бодро, как очень многоногое насекомое, засеменил, куда звало его сердце. Боня подумал и пошел вместе с ним. Должно же быть место, где их наконец пригреют и накормят?