Глава 21

Аманду очень беспокоили вопросы, которые могут возникнуть у Гердера в связи с визитом генерала, поэтому она решила запереться в своих покоях и поручила камеристке отвечать, что королева так переволновалась из-за бедняжки Шарлотты, что лежит теперь с жуткой мигренью, не в силах пошевелить даже рукой, не то чтобы выдерживать визиты даже членов своей семьи. Правда, обед она все же распорядилась доставить. Пусть это идет несколько в разрез с ее легендой, но не устраивать же голодовку?

И теперь восхитительные запахи разносились по всем ее комнатам, заставляя прислугу завистливо сглатывать слюну. А Аманда не торопилась, она усердно объясняла камеристке про свою душевную чуткость и ранимость. Девушка вежливо восхищалась в таких льстивых выражениях, что королева могла слушать их часами, и даже на время перестала думать о еде.

И совершенно напрасно. Потому что в ее покоях находился тот, кто о еде никогда не забывал, особенно если она настолько сиротливо и неприкаянно лежит на столе. И теперь Боня с интересом осматривал королевский обед. Овощной салат им был с презрением отвергнут. Суп, уже налитый в тарелку и исходящий ароматным паром, признан правильным, ведь в нем находилось пять фрикаделек. Пять точных взмахов лапы — и вот на белоснежнейшей скатерти лежат мясные украшения. К новым обязанностям декоратора кот отнесся с полной ответственностью, оставив в процессе поедания живописнейшие разводы, перемежаемые отпечатками грязных лап — ведь помыл-то он только одну, на остальных земля так и оставалась. Отдав должное фрикаделькам, Боня начал обходить большое блюдо, прикрытое крышкой. Пахло оттуда просто изумительно, но достать содержимое было довольно сложно — уж слишком узкой была щель, из которой доносились дразнящие ароматы. Но нет такой щелочки, куда не пролез бы кошачий коготь, что Боня и доказал с присущим ему усердием. Крышка приподнялась как раз настолько, что явила кошачьему взору чудное зрелище в виде золотистой свиной отбивной. Найденное сокровище было подтащено поближе второй лапой, отпущенная крышка со звоном опустилась на тарелку.

— Что там за шум? — раздался недовольный голос Аманды. — Я же просила тишину соблюдать! Это совершенно невыносимо целыми днями слушать подобный грохот с моей больной головой и расшатанными нервами.

Боня решил не расшатывать дальше нервы своей новой хозяйки, вцепился в мясо и метнулся в уже обжитое укрытие, где и продолжил свою трапезу, урча от удовольствия. Отбивная, конечно, была несколько горячевата, но такая сочная и душистая, что даже цветок не выдержал и, высунув из земли корешок, попытался кошачью добычу утащить под землю. Кот такой наглостью был страшно удивлен, мясо он из зубов не выпустил, но лапой начал бить по бесстыдному отростку. Ветки жалобно зашумели, но напасть так и не решились. Корень упорно тянул еду в свою сторону, Боня — в свою, так что в конце концов мясо просто разорвалось на две части, одну из которых, бОльшую по размерам, довольное растение уволокло к себе, а кот начал поглощать остаток с такой скоростью, что однозначно выиграл бы соревнование на поедание мяса на время, если бы такое вдруг вздумали проводить в Туране. При этом он злобно поглядывал на так оскорбивший его куст и собирался начать с ним разбираться сразу по окончании трапезы. Но оставшийся кусок был довольно большой и полностью удовлетворил кота, да и веточка с прореженными листочками неуверенно опустилась и погладила добытчика по голове, поэтому сытый кот разомлел и решил простить обидчика на первый раз, тем более, как он уже убедился, местные жители не очень-то заботятся о пропитании своих питомцев. Так что Боня свернулся в уютный клубочек вокруг цветочного стволика и задремал. Впервые за день он был совершенно счастлив.

Но счастье его было довольно коротким. Вошедшая Аманда недолго беззвучно разевала рот, обнаружив, что ее обед уже продегустировали. Она разразилась таким громким визгом, как будто на ее апартаменты совершили набег полчища мышей. Кот даже морду приподнял в надежде узреть хвостатое лакомство, но ничего подобного не обнаружил, вздохнул и попытался опять погрузиться в сладкий сон. Но не тут-то было. Королева пришла в такое бешенство, что решила собственноручно разобраться с обидчиком. Вооружившись поварешкой из супницы и той злополучной крышкой, что не сохранила ее отбивную, она уверенно направилась в сторону кота.

За свою недолгую, даже по кошачьим меркам, жизнь Боня усвоил четко — если к тебе идут с таким выражением на лице и выкрикивают при этом нечто нечленораздельное, полагаться можно только на собственные лапы. Укоризненные взоры здесь не помогут, сколько их не бросай на нарушительницу сна. Жадная она и неблагодарная. Удачно увернувшись от обоих орудий возмездия, кот выскользнул в приоткрытую дверь и мелкой трусцой с гордо поднятым хвостом начал удаляться от негостеприимного места. Аманда выскочила за ним, путаясь в длинных юбках и размахивая половником.

— Матушка, для занятий кулинарией существует кухня, — раздался язвительный голос Гердера. — Все остальные помещения в подобных целях использовать нежелательно.

Вдовствующая королева смутилась. Рядом с пасынком стояла и его жена, улыбавшаяся достаточно ехидно. До сей поры Аманду еще ни разу не заставали в таком виде, тем приятнее была неожиданность. Тут Гердер заметил кота, вальяжно шествующего по коридору, и нахмурился. Очень уж этот голенастый черный подросток напоминал уменьшенную копию некоего туранского герцога, к которому его величество питало довольно смешанные чувства.

— Это что такое? — возмутился он. — Во дворце запрещено нахождение животных любого вида.

— Это мой кот, — гордо ответила Аманда, в которой чувство противоречия взяло все же верх над желанием заявить, что этого кота она видит впервые в жизни, и выразительно потрясла половником. — И я его воспитываю.

— Вы бы воспитывали его в другом месте, — сухо сказал Гердер. — Мне кажется, ему нужен свежий воздух, а не затхлость дворцовых коридоров.

— Неужели для меня нельзя сделать исключения, — высокомерно поинтересовалась вдовица. — После того, как мой горячо любимый муж умер, за меня стало некому заступиться. Все только и делают, что меня угнетают и унижают. А это бедное животное помогает мне справиться с тоской, и делает мою жизнь менее печальной.

Кот даже остановился, заслушавшись ее речей, так напоминавших кошачье мяуканье. Но поскольку личностью он был довольно деятельной, то стоять просто так, безо всякого движения, было выше его кошачьих сил, и он начал точить когти о ножку небольшого диванчика, стоящего в коридоре для вящего удобства придворных. Хмурые взгляды коронованной троицы он выдержал с совершеннейшим достоинством, потянулся и важно сел. Коты тоже могут глядеть на королей, решил Боня с полной уверенностью в собственной правоте.

— Пожалуй, матушка, для вас мы сможем сделать исключение, — сказал король. — Но вы же понимаете, что за порчу дворцового имущества деньги будут вычитаться из вашего содержания.

Боня презрительно дернул спиной. Дворцовое имущество он не портил, а только улучшал. Ничего не понимают эти глупые голые двуногие существа, обиженные судьбой еще при рождении.

— До чего же наглый этот кот! — не выдержал Гердер.

— Вовсе не наглый, — парировала Аманда. — Он добрый и ласковый. Бонечка, солнышко, иди сюда, я тебе что-то вкусненькое дам. Кис-кис-кис.

Кот был уверен, что все вкусненькое он уже съел, так что идти к явно обманывавшей его хозяйке не торопился. В руках у нее он видел только орудия возмездия и ничего более. Гердер посмотрел на подманивание Амандой питомца и решил, что у него есть намного более важные дела, чем наблюдать за развитием этой ситуации. Предстояло отправить старшего сына в Гарм, а для этого нужно было выяснить, зачем добивался королевской аудиенции Бернхард, и составить соответствующее письмо с извинениями. Так что он предоставил вдовствующей королеве возможность единолично наслаждаться общением с собственным котом, а сам вместе с Ксенией направился в кабинет, где на столе его уже ждало заявление, собственноручно написанное гармцем. Король читал и не верил своим глазам. Не могло быть написанное правдой, но такая наглая ложь как-то совсем не вязалась с тем образом, который уже сложился у Гердера. Он помрачнел и потребовал немедленно отправить кого-нибудь для проверки фактов, указанных в заявлении, и, в случае, если таковые подтвердятся, взять управляющего под стражу. Ксения, которая тоже прочитала данную бумагу, удивленно спросила:

— Как такое вообще могло случиться, ведь управляющий назначается короной?

— Назначается, — подтвердил король. — Да мне даже в голову не приходило, что такое возможно по отношению к имуществу члена моей семьи. У этого инора… — он взглянул в лист для уточнения фамилии, — Фицпатрика совсем мозгов нет, если он решил обогатиться за счет королевского племянника. Если, конечно, написанное здесь правда.

— Если написанное здесь правда, — заметила королева, — то разворовать могли уже до него.

— В любом случае виновные будут наказаны, — жестко сказал Гердер. — Я просто поражен. Неужели отец, который мне постоянно твердил, что он в ответе за имущество своей горячо любимой дочери, ни разу не отправил туда проверяющего? — он помолчал немного и добавил. — Мне нужен был формальный повод для визита Роберта в Гаэрру, а оно вон как повернулось. А ведь если бы не это, возможно, я и рассматривать заявление этого Бернхарда не стал бы.

— Мне кажется, ты на себя наговариваешь, — мягко заметила Ксения. — Ты поступаешь так, как считаешь правильным. И не узнать, чего хотел твой племянник, ты попросту не мог.

— Знаешь, дорогая, мне тебя очень не хватало все эти дни, — неожиданно сказал король и поцеловал руку жене.

— А сам хотел обречь на такую жизнь собственную дочь, — заметила та, но таким мягким тоном, что Гердер понял — он прощен, и та трещина, что попыталась было возникнуть в их отношениях, стала теперь едва заметной.

— Ксю, давай поговорим об этом потом, когда ее вернем домой.

Но Шарлотте сейчас было хорошо и там, где она находилась — в объятьях Берни. Правда, она сразу попыталась внести ясность в их отношения:

— И что на такие признания скажет ваша невеста, герцог Шандор?

— Какая невеста? — удивленно спросил парень.

— Та, про которую вы в Ардамире говорили, — непреклонно сказала Лотта и даже ладошками в грудь его уперлась, не начиная, впрочем, более решительных действий.

— А, — облегченно выдохнул он, — так я о тебе тогда думал.

— Когда это я успела стать вашей невестой? — продолжала вредничать принцесса.

Берни понял — разговоры сейчас вещь совсем лишняя и неуместная, тем более, что у него есть замечательная возможность прервать ненужные расспросы, поэтому он просто поцеловал Шарлотту. Поцелуй длился бы довольно долго, так как обеим сторонам он доставлял видимое удовольствие, если бы не ехидное покашливание со стороны двери, которая так неосмотрительно осталась открытой.

— А я-то думал, куда это мой братишка направился после такого интересного разговора с отцом.

На пороге стоял Эвальд и наслаждался произведенным эффектом. Его сначала немного удивило, что испуганными выглядели обе девушки, но потянув носом воздух, он тут же все понял.

— Ты подслушивал! — обвиняюще сказал Берни.

— Нет, я случайно услышал, — возразил ему брат. — Я вернулся, чтобы поговорить с отцом, а тут вы ведете такую занимательную беседу. И я решил пройтись за тобой. И не зря. Надо же, обе здесь. Как это удачно. Не пришлось бегать искать. Когда только сговорились?

Берни попытался заслонить собой обеих девушек:

— Будет лучше, если ты сейчас уйдешь, — твердо сказал он.

— А то что? — скривил губы в гадкой ухмылке брат.

— А то я опять подпалю тебе усы, — звонко сказала Шарлотта.

— Сожалею, кузина, но после того прискорбного случая я не хожу без защитных артефактов, — насмешливо сказал старший принц.

Но туранка все же отправила в его сторону шаровую молнию, маленькую, только для проверки, и разочарованно вздохнула, когда она ударилась о невидимую преграду и с шипением исчезла. Эвальд усмехнулся:

— Убедилась? Думаю, вскрывать защиту ты еще не научилась. Так что, дорогие мои, собирайтесь. А ты, Бернхард, еще будешь отвечать перед дедом за сокрытие важной для короны информации.

— Я буду отвечать не только за это, а и за нанесение телесных повреждений будущему наследнику, — зло сказал Берни.

— Мне? — Эвальд расхохотался. Он явно забавлялся ситуацией. — Да ты мне не противник, ты же всегда проигрывал.

— А сейчас не проиграю. Потому что мне есть, за что драться, — упрямо сказал младший брат. Он бросил взгляд в сторону девушек, понял, кто вторая, и коротко сказал. — Бегите. Я его задержу.

И вот уже на месте парня стоял огромный черный кот со вздыбленной шерстью. Он шипел и отчаянно хлестал себя хвостом по бокам, но решиться напасть на родного брата пока не мог.

— Хочешь трепку — получишь, — зло сказал Эвальд.

Его кот был несколько крупнее, рельефные мышцы перекатывались под глянцевой шкурой. В другое время девушки бы могли им залюбоваться, но не сейчас. Весь вид старшего принца говорил о том, что он опасен, о том, что сейчас между ним и его целью стоит препятствие, которое он с легкостью преодолеет и тогда…

Шарлотта бросила защитное заклинание на Бернхарда, и это было единственное, что она успела сделать до того, как по полу покатился огромный клубок, из которого летели клочья шерсти, шерсти Эвальда, как она понадеялась. Схватив застывшую Каролину за руку, она потащила ее вниз по лестнице, по которой уже поднималась комендантша, привлеченная шумом на их этаже.

— Что там случилось? — встревоженно спросила она.

— Берни сцепился с Эвальдом у нас в комнате, — пояснила Шарлотта.

— У вас в комнате? — потрясенно сказала инора Пфафф и подумала, что теперь она туда будет заселять только за деньги. Если уж из-за таких невзрачных девиц гармские принцы устроили потасовку, то комната явно не простая, а увеличивающая привлекательность девушек в глазах венценосных особ.