Моя французская дочь позвонила мне сегодня и довольно неприятным голосом сказала, что я стал слишком грустным. А это мешает ей нормально горевать над своей кошмарной судьбиной. Я отвлекаю ее своей элегической печалью. Она за меня переживает, и это ее бесит. Потому как я мешаю дочке своей персональной грустью отдать все дочуркины немалые силы творческой депрессии и эротическому застою.

Что тут скажешь? Как только ребенок перестает, беззубо, но счастливо щерясь, срать в твои заботливо протянутые руки, он начинает учить тебя жизни. Не избежал я поучения от кровинки моей и сегодня.

Дочь рассказала про то, как мальчик стоял на поляне и громко кричал: «Волк! Волк!» – а волк сидел в кустах и горько плакал, шепча, что современные дети совершенно не умеют расставаться.

– Ты это, Александра Джоновна… – сказал я, поспешно вытирая глаза рукавом. – Ты когда, девочка моя, выпьешь, ты мне не звони, ладно? Не для того я тебя выменял на перочинный ножик, поняла?!

Куда ни кинь взор, что ни читай – все заполнено, глядь, рассказами о том, как дети учат взрослых. Подсказывают им, направляют и мудрствуют.

Это не очень нормальная ситуация, так вам скажу. Должно быть больше поучительных историй про суровость и порки. Про глупости и пакости наших наследников. Про их вранье, жадность, жестокость и нелюбовь к чтению. Про их бесконечные манипуляции размякшими мамами. Правду надо писать.

А то что это за родительский перепляс такой, не пойму? В чем наша роль-то тогда?!

Родители должны ощетиниться – вот лозунг момента.