У моей первой жены^тм, дай ей Божечка всяческого благополучия и мужа хорошего, есть дядя.

Обычный такой дядя, зовут которого, по счастливому произволу сильфид, Толик.

Дядя Толик – собственно, на этом повествование можно и заканчивать. Но я продолжу.

Он тут возьми и шутку выкини: чем-то закусил таким, и в больницу его отвезли, потому как врачам тоже интересно стало, а чего это дядя Анатолий стал закусывать? с какой стати? и нет ли в этом признаков Толикиной психической болезни? Дядя одинок (вы потом, возможно, поймете, почему я педалирую это обстоятельство). И зажиточен, хотя очень сильно пьющ.

А это я к чему?..

А. Вот.

Сижу вечером над клавирами. Звонок первой жены. Эти звонки я люблю так, как можно любить, например, фильмы В. Аллена, то есть непонятно за что, и непонятно, кто все эти люди, но так принято. Вдобавок первая жена за меня волнуется. Одно время сватала мне свою двоюродную сестру, которая оказалась кредитной мошенницей, потом рекомендовала дизайнера Сорокоумову, потом однажды слабым голосом сказала, что у нее рак груди, и три минуты молча ждала от меня сочувствия. И все в таком духе. Поженились молодыми, по взаимному томлению, так что удивляться нечему.

Кстати, с раком все обошлось очень удачно – стеснялась говорить по телефону про необходимые затраты на увеличение груди, поэтому ляпнула про рак. В ее стиле.

Ну, ладно. У больничного страдальца дяди Толика в загородном домике осталось много домашней живности, при которой дядя состоит на положении порученца и сторожа. Много – это шесть омерзительно жирных котов. За которыми теперь надо бдить, а то подохнут, и дядя Толик забьется в истерике на маленьком кошачьем кладбище, которое может появиться в любой момент, если я не возьму к себе парочку. Или троечку. Или всех.

Первая жена еще щебетала в трубку, расписывая прелесть моей неизбежной встречи с этими тварями, наше с тварями первое робкое узнавание друг друга, веселую возню на ковре, слезы умиления, а я тут же вспомнил, что все эти коты у дяди Толика кастрированные. Зачем кастрировать кота, когда живешь за городом? Но факт остается фактом. Болезненный Анатолий сбирал всех котят в округе, кастрировал их в дорогой клинике и оставлял у себя жить. Немудрено, что я к дяде этому всегда относился с разумной долей ужаса и в гости к нему ездил крайне неохотно. Как, впрочем, и остальные его родственники. Хрен его знает, этого даррелла, рука-то набита. Разметаешься на мешковине после обеда, и все.

Позвонил Анатолию. Сказал, не представляясь: «Женись, урод!» – и дал отбой.