Несколько раз выбегал из ворот заманивать к себе переписчиков.

Живу я в последнюю пору скучно и размеренно, гласный надзор санитарного управления с меня снят, я тоскую. Скудно мне. Прижав к мощной груди бездельные руки свои, просительно кланяюсь проезжающим. Час тому назад барыню одну довел до судорог, когда ей в тарантас заглянул с любопытством, мне присущим, кашлянувши из деликатности. «Легенд, – говорю, – не желаете прослушать? Сказаний локальных? Недорого и поучительно-с! Из любых материалов заказчика…»

Я очень обрадовался переписи наступившей.

Потому как помню прошедшие переписи, и всякий раз с них мне было и весело, и прибыточно.

Сижу я обыкновенным своим образом под иконами в красном углу и, разглаживая подол белой пасечной рубахи, повествую, подбирая выражения, о своем немудреном житье-бытье. Иной раз и вру, не без того. Но это когда начинают спрашивать про мечты мои и куда я чего девать успел из награбленного предками. Тут да, тут иной раз и слукавлю, выдав желаемое за проживаемое. Сбегаю за цилиндром, что из Парижа привез с выставки. Потанцую в нем под стрекот кинокамеры…

А вот про соседей отвечаю строгую, чеканную правду. Ставни затворю, склонюсь над столом и давай чертежи чертить перед оробевшими переписчиками, где, кто и что, в малейших подробностях. Кто у Деникина, кто с Семеновым, ну, понимаете… Потом керосинку единым духом тушу и в тайгу, на ручей, в заимку тикаю.

Про национальность свою обычно тоже вру. Всякий раз называюсь разным племенем, по случайной прихоти. Устал бегать с атласом народов СССР и что-то постоянно доказывать. Просто ногтем теперь тычу наугад. Пусть в этнографических кабинетах кто-то икнет обомлело. А я вдали цинично хохочу. Мне за мою национальную редкость повидло положено с 1969 года выдавать.

Жду веселья от переписи.

Обычно в наших краях переписчики ходят по двое. У нас все стараются ходить по двое. Немые ходят по двое, один песню мученическу мычит у ворот, а второй с палкой от слепых отмахивается в переулке. Я так думаю, что переписчикам парой гораздо способней данные получать – добрый и злой переписчик помогают друг другу пытать вопросами хозяев. Так им и безопасней, в общем-то – места у нас известного свойства, за шарф и сумку с символикой соседи мои способны на очень многое. А за удостоверение с орлом так и вовсе… Из академии приезжали с воинской командой допытываться у старожилов: в чем живительная сила наших краев, в чем состоит таинство того, что если человек на каторге у нас за грабежи восемь лет не отбыл, то ему жениться не разрешают, и в частушках позорят, и к столу не зовут?

Слышал вчера, что переписчицы теперь буду одеты женщинами. Взволновался необычайно по этому поводу. Все-таки славная у нас девичья молодежь. Неужто и ко мне заглянут женщины городские в деревню, дыша духами и туманами? Ай, ай…

Дадут ли переписчицам свистки? Это для меня вопрос не совсем праздный. Многие девушки из моего селения твердо знают, что безопасный секс у нас в селении – это когда без заточки у горла головой в банную дверь стучишь, да не моешься. А тут еще и свистки! Это же сразу выводит нас на городской уровень страсти. Не будут молчать по зарослям, а с пересвистом эдак… хорошая идея.