В минувшие выходные выезжал на пикник.

Хотя само это слово мне не очень приятно. Не то чтобы оно вызывало у меня стойкие и стыдные ассоциации, сопредельные душе любого купца второй гильдии. Не так уж я сильно и чудесатил в прошлые, говорю, годы. Но есть в этом термине «пикник» что-то от лукавого. Пластиковое такое слово. Как посуда, которую многие повадились таскать с собой на лоно природы.

Меня особенно пластиковые ножи до слез трогают. С одной стороны, не понятно, что этим ножом можно отхватить-отрезать в толчее на поляне. С другой стороны, это ж типичное лицемерие! Да, берем с собой два ящика водки и жирную свинятину, берем с собой пиво и топоры, веревку берем для Николая Сергеевича (она ему беспременно пригодится, уж поверьте!), то есть в целом готовы к культурному досугу. Зачем тогда эти ужимчатые кривляния?! Мы с собой и ножи пластмассовые прихватили, типа! Вот, мол, любуйтесь теперь, как мы обуглившиеся куски мяса в кетчуп макаем, предварительно поерзав по ним свидетельством нашей беспечной интеллигентности…

Для кого это шоу?!

Нет, я не настаиваю на фарфоре и официанте Порфирии во вздыбленном от крахмала фартуке. Если уж встали на путь освобождения работников, то давайте пройдем этот путь до конца, но честно! Без лицемерия! Раз уж не привел нам Господь наш Всеблагой счастья редкого быть обладателем нормальных ножей и вилок, которые не жалко на траву-мураву вынести, то давайте жрать руками. Отжимать пятерней чавкающую тюрю с луком в тазу, деликатно, щепотью, отправлять во рты. Плов, опять же, на выручку может подоспеть. Поел руками плова, слизал жир с рукавов, обтер руки о голову белокурой пленницы, неплохо, неплохо! Раз не можем себе позволить десять вилок с ножиками заиметь, то давайте будем, как дети самаркандского Солнца, внуки Тимура! Нету крепостного у клавесина, сами сбацаем на ложках.

Вся эта пластиковая дурь, кстати, из-за женщин. Именно они покупают этот полупрозрачный кошмар упаковками, именно они волокут его в леса.

Искал этому зловещему феномену объяснение. Нашел с десяток. Основная причина – это женский формализм, столь укоренившийся в дамском сознании в последнее время. Хрен с ним, что маленький и гнется, зато долго возиться не надо, и в мытье не нуждается.

Хорошо, что в большинстве случаев эти псевдоножики так и остаются невостребованными, как, впрочем, и Николай Сергеевич. Так и лежат они в палатке вперемешку – ножики, Николай Сергеевич, веревка. Немые свидетели чужого разгула.

Впрочем, Николай Сергеевич часто лежит отдельно, в багажнике. Поэтому он еще часто бывает слепым свидетелем.

Но помнит, зараза, потом все, в отличие от остальных участников симпозиума.

P.S. У многих может сложиться неверное представление, что на пикниках я только тем и занимаюсь, что ворчу на непорядки и язвлю пороки собравшихся, вздымая над головой в черное дождливое небо скрюченный палец. Что мой надрывный голос только дополняет общее веселье собравшихся, получаемое от грома, грозы и разлетающихся от порывов ветра багровых углей.

Уверяю, что в этот раз все было совсем не так. Я был весел и беспечен. В легкой накидке из удачно подобранного на обочине целлофана бегал по лугу, например.