Наступает такое время, когда приглашение на поминки становится не пугающей изрядицей, а мерной поступью повседневного житья-бытья. Я ведь имел когда-то какое-то классическое образование, прошел полный курс по классу кладбищенских сторожей, поэтому про культурологические аспекты поминок конспект в ящике имею.

Можно было бы сейчас отдаться вихрю антропологических штудий на этот счет. Как вы знаете, у нас, кладбищенских сторожей, это весьма запросто. Вот, например, связь покойного с растением, деревом или травой. Богатейший материал! Тут тебе и дочери, превращающиеся в тополь, мачехи и крапива, на Васильевской могиле растет верба золота и пр. и пр.

На вчерашних поминках покойника символизировала натуральная коренастая пальма в зимнем саду. Сад в реконструкции, торчать среди голых дренажных труб оставили только пальму. Зная покойного со всех сторон, могу удостоверить, что совпадение это весьма символично. Для огранки символа следует к пальмовым тяжело-зеленым листьям добавить снег, бьющийся в оранжерейные стекла, завывание ветра и непростую музыку из колонок, разнесенных по всему дому.

Поминки, конечно, бывают разные. Это я уже в воспоминания ударился. Я ведь на многих побывал. На одних поминках мне, например, предложили купить костюм усопшего. Нет, раздевать покойника не стали, поминки были девятидневные. Но принесли из дальней комнаты и предложили примерить отличный, практически новый, серый шерстяной. Вдова подчеркнула, что сейчас мне предлагается не просто костюм, а «тройка»!

В полном обалдении напялил на себя пиджак и был подведен к зеркалу. Теща покойного, удерживая меня за плечи перед мутноватым трюмо, одернула на мне этот привет от Чаушеску и сообщила, что пиджак на мне как влитой! Вдова склонилась к моей груди и мягко погладила ткань. Я сухо сглотнул. Подумал, что сейчас предложат примерить брюки и снова подведут к зеркалу. А потом придут остальные участники. Может быть, уже с новым гробом. Может быть, уже с заранее печальными лицами. Сядут за столы. Помянут меня. А я так и останусь стоять у этого проклятого зеркала в отличном, отличном костюме. Пока не умру через сорок лет уже весь в паутине и рыхлой домашней пыли.

На других поминках меня потрогали под столом за коленку. Что и сейчас для меня неожиданность не из приятных, а уж тогда и подавно не сильно воодушевило. Вынув изо рта перекушенную напополам ложку с кутьей, поспешил откланяться. Как потом выяснилось, в чужом пальто.

Еще на одном траурном мероприятии мне предложили спеть. Ведь покойный так любил петь… Почему-то снять проценты с офшорных счетов предложить мне постеснялись. А покойный любил это гораздо больше, чем музицировать.

Я – не очень сформировавшееся чудовище. Я так же скорблю, плачу, скриплю зубами в ночи, как и многие. Но просто по идеализму своему хочу, чтобы была какая-то определенность в постановочной части. Или мы действительно печалимся, вспоминая усопшего, или давайте сразу забацаем стриптиз на белой скатерти. А то странно. На одном конце комнаты колют камфару бабушке схороненного, в середине – родственники из Балашихи наяривают блины, в противоположном от бабушки углу – смех и прысканье друзей виновника собрания.

Когда мои домочадцы будут решать, закопать меня прямо в пластиковом мешке у забора или разориться еще и на картонную табличку, я буду решительно настаивать на моей переработке в полезный компост. И чтоб никаких шоу. Так всем и заявлю из-под мешковины.

А то будет как в этот раз. Нет, все было очень чинно и бонтонно. Две вдовы, много коллег, никаких дедуль-баянистов с окурками в желтых усах. Сидим за столом, негромко вздыхаем. Разговоры. Галстуки неброских расцветок. Матовость запонок. Наклонившись к соседу справа, спрашиваю тактично, мол, а кто ж молодые люди, что рядом с вдовами? Адвокаты, отвечают. Зачем? – любопытствую, – странно немного присутствие правозаступников здесь и сейчас, нес па?! Деван лез анфан, слышу, но они мировое соглашение подписывают насчет наследства-с. Протоколы о создании надзорного совета за перспективно открывающейся наследственной массой активов. Ну и по мелочи там всякое…

И действительно подписали. Слава те, что не прямо тут, за столом. Отошли в кабинет. Что неплохо. Приличные, серьезно говорю, люди.

Я-то, понятное дело, свои сокровища закопаю на острове. Увяжу весьма бережно в платочек, всплакну да и прикопаю песочком. Ну, в «секретики» все играли…