Дело о расхищении 7562 рублей, ассигнованных на культурные нужды (гуашь, ватман, наборы пластилина) вверенного мне учреждения, набирает обороты. Серпоносная колесница правды врывается в ряды подозреваемых, выкашивая десятки и низвергая столоначальников.

Не в моих силах остановить эту кровавую жатву. Механизм репрессий устроен так удачно, так продуман, так совершенен, что, слава богу, прекратить его работу невозможно. Скорее всего, скоро и за мной придут те, кого я выпустил из клеток в подвале, напутствуя под визг и шорох перепончатых крыльев «карать любя и пресекать обнадёживая».

Репетировал сегодня свою покаянную речь. Как-то так, наверное, выступлю:

– Господа! Отступите в сторону от двери, вас может задеть картечью и щепой из палисандра. Пока я перезаряжаю, вслушайтесь душой. Все вы страшно взволнованы, и мне трудно удержать рвущееся из груди сердце. Я первым страшно вскрикнул, узнав о безжалостном ограблении тех, кто смиренно трудится в надежде на получение скромного жалованья, условно бесплатного кофе и относительных ласк начальства. Кто же виновен в сём?! Кто, пожираемый корыстолюбием, хищно грабил нашу культурно-кассовую казну? Этот злодей пред вами! Его от вас отделяет только оставшиеся у него семьдесят шесть патронов и решимость впредь длить список своих безнаказанных преступлений. Господа, это я про себя, кто не понял! Под «него» я имел в виду «меня»… Всосали, утырки?! Семьдесят шесть!

Я был уверен, что правосудие дремлет, что совесть спит, что разум поможет вам смолчать. Я надеялся, что 7562 рубля не возопиют к небу, но они возопили, как погляжу. Господи! Господи! Что же подвигло меня на преступление? Разве я не хозяин окрестностей, угодий, вод и всех существ, кропотливо плодящихся в округе?! Разве я не получал достаточного содержания? Или, может быть, дурные примеры влияли на меня? Нет! Я тут хозяин, получаю до ужаса нормально, и все мои посредственные и непосредственные начальники, лица, поставленные впереди меня случайным выбором эволюции на пищевой пирамиде, все они – почтенные державные мужи безукоризненной честности. И как вы скоро поймете из их выступлений, они никаких расписок в получении взяток не давали! Я, наверное, сейчас ещё раз выстрелю пониже, если вы там не перестанете галдеть…

Удивился ли я, обнаружив в ночи, среди хищного гомона кафешантана и печальных криков избиваемых лакеев, у себя в кармане 5762 рубля? О да! Но не сильно! Не сильно! И ненадолго! Обнаружив сумму наличными в конверте, я немедленно бросился своим ладным телом порочного танцора в омут доступных на 5762 рубля наслаждений. Лил себе на голову лимонад, крошил печенье вокруг! И две сосиски… Утром сырники. Забуду их нескоро! Плюс в гардеробе сто рублей за лизоблюдство…

Я, видите ли, был испорчен со дня зачатия. Благая атмосфера нашего восстающего из пепла 90-х годов общества не коснулась меня. Я хохотал в лицо праведникам из градоначальства и сквернил сомнением святые обращения из губернского правления. Дорвавшись до должности смотрителя нашего склада просроченных сухарей, я испытывал мрачное удовлетворение и ждал момента, чтобы сбросить маску!..

И так я буду часа три. Даже вы не обратили внимания на то, как изменилась сумма похищенного в моей речи. Как ловко я умею работать с цифрами и столицей.

Потом войдут пришедшие ко мне на выручку силы правособлюдения.