Глава двадцать третья
На следующее утро они обнаружили Гранта Доу под раковиной у какой-то дамы. В руке у него был гаечный ключ; «эффект водопроводчика» тоже был, что называется, налицо.
— Эй, а обратно-то он вернется? — спросила хозяйка, когда Доу вздернули на ноги.
— Я бы на это не рассчитывал, — отвечал Рако.
Хозяйские дети с удивлением и восторгом наблюдали, как Доу был препровожден и усажен в настоящую полицейскую машину. Примерно такое же выражение было у Рако, когда двумя часами раньше Фальк предъявил ему квитанцию. Рако расхаживал по участку, чуть не подпрыгивая на поворотах. Его распирал адреналин.
— Твой номер? — все повторял он. — С какой стати Карен Хэдлер хотела поговорить с тобой? О Гранте?
Фальк, который большую часть ночи задавал себе тот же самый вопрос, мог только покачать головой.
— Не знаю. Даже если она и звонила, сообщения точно не оставила. Я прошерстил весь журнал пропущенных вызовов. Ни одного совпадения с домашним, рабочим или мобильным номером Карен. И я знаю, что никогда с ней не разговаривал. Не просто за последнее время. Вообще никогда. Ни разу за всю ее жизнь.
— Но она все же знала, кто ты такой, верно? Люк наверняка о тебе говорил. Барб с Джерри видели тебя по телевизору с месяц назад. Но почему именно ты?
Рако снял трубку с городского телефона и набрал десять цифр с квитанции. Приложив трубку к уху, он смотрел на Фалька. Мобильник зазвонил у Фалька в руке. Сообщение, которое начал проигрывать автоответчик, он слышать не мог, но точно знал, что там говорится. Он имел достаточно возможностей наслушаться собственного голоса накануне ночью, когда, не в силах поверить, раз за разом набирал собственный номер.
«Вы позвонили федеральному агенту Аарону Фальку. Пожалуйста, оставьте сообщение».
Рако повесил трубку и уставился на Фалька.
— Думай.
— Думал уже.
— Думай еще. Грант Доу не слишком ладил с Люком, мы это уже знаем. Но если и у Карен были с ним проблемы, почему она не позвонила сюда, в участок?
— А ты уверен, что она даже не попыталась?
— Ни с одного из телефонов Хэдлеров не было сделано ни одного звонка ни в полицию, ни в одну из экстренных служб. В течение недели до их гибели, — как по бумажке ответил Рако. — Мы подняли записи в тот же день, как были найдены тела.
Он взял детектив и повертел в руках, разглядывая обложку. Еще раз пролистнул страницы. Больше никаких застрявших бумажек в книге не обнаружилось.
— О чем книга?
— Женщина-детектив расследует цепочку смертей среди учеников в американском колледже, — сказал Фальк, который большую часть ночи провел, заглатывая страницу за страницей в надежде поскорее добраться до конца. — Она думает, что это какой-то обнищавший тип из местных охотится за богатенькими студентами.
— Звучит погано. И что, это действительно был он?
— Э-э, нет. Все не так, как кажется. На самом деле это была мать одной из девушек из общаги сестричества.
— Мать одной из?… Господи, дай мне сил. — Рако потер переносицу. Решительно захлопнул книгу. — Так что мы думаем? Есть хоть какой-то смысл в этой чертовой книге или нет?
— Понятия не имею. Мне кажется, Карен добралась до конца, чего бы это ни значило. И я справился в библиотеке этим утром, как только они открылись. Сказали, что она довольно часто брала подобные вещи.
Рако сел, уставился в бумажку невидящими глазами, потом опять вскочил.
— Ты уверен, что она тебе не звонила?
— На сто процентов.
— Ладно. Тогда поехали. — Он подхватил с письменного стола ключи от машины. — Ты ничего нам сказать не можешь, Карен не может, Люк не может. Так давай обратимся к единственному человеку, который может объяснить, почему его гребаное имя стоит на бумаге, найденной в комнате убитой женщины.
Они на час оставили Доу помариноваться в комнате для собеседований.
— Позвонил в Клайд, — сказал Рако. Он успел немного успокоиться. — Сказал им, что какая-то задница из отдела финансовых расследований в Мельбурне заявилась сюда, чтобы помочь разобраться в бумагах Хэдлеров. Сообщил, что у тебя есть пара вопросов насчет одного документа, найденного в доме, и не хотят ли они приехать приглядеть за тобой, раз уж ты спросил? Удивительно, но они отказались. Так что, считай, у нас зеленый свет.
— О. Классная работа, — сказал удивленный Фальк. Только сейчас до него дошло, что в этот раз он даже не подумал позвонить в Клайд. — Так что нам известно?
— На ферме не было найдено ни одного отпечатка Доу.
— Это еще ничего не значит. Для этого и существуют перчатки. А что у него насчет алиби в день убийств?
Рако помотал головой.
— Железное, но и подозрительное одновременно. Он копал канаву посреди поля с двумя своими приятелями. Мы, конечно, все проверим, но можешь быть уверен — они мамой поклянутся, что он там был.
— Ладно, давай посмотрим, что он нам скажет.
Доу сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Ну наконец-то, — проговорил он. — Кое-кому из нас деньги зарабатывать надо.
— Хочешь вызвать своего адвоката? — спросил Рако, придвигая стул. — Такая возможность у тебя есть.
Доу нахмурился. Его адвокат, понятное дело, был из той же гипотетической конторы, что и у Салливана. Земельные споры и контракты на поставку скота. Пятьдесят недель в году. Доу помотал головой.
— Мне скрывать нечего. Так что давайте, валяйте уже. Вперед.
Фальк с интересом подметил, что вид у Доу был скорее злобный, чем нервный.
Фальк положил на стол свою папку. Помолчал. Потом сказал:
— Опиши свои отношения с Карен Хэдлер.
— Мастурбация.
— Что-то еще? Учитывая, что ее застрелили?
Доу пожал плечами. Смутить его было нелегко.
— Не-а.
— Но ты находил ее привлекательной, — сказал Фальк.
— А ты ее видел? До того, как она откинула копыта, конечно.
И Фальк, и Рако промолчали в ответ. Доу закатил глаза к потолку.
— Понимаете, она была ничего себе. По местным стандартам, по крайней мере.
— Когда ты говорил с ней в последний раз?
Доу пожал плечами.
— Не помню.
— Что насчет понедельника перед тем, как она погибла? Девятнадцатое февраля. Или в следующие два дня?
— Правда, ничего вам сказать не могу. — Доу переменил позу, и стул заскрипел под его весом. — Слушайте, вы уверены, что я должен быть здесь? На законных основаниях? У меня дел до хренища.
— Тогда, может, приступим? — сказал Фальк. — Ты сможешь нам объяснить, почему Карен написала твое имя, «Грант», на этой квитанции, за неделю до того, как ее убили?
Он положил на стол ксерокопию записки.
Доу молча пялился на бумагу. В комнате было совершенно тихо, только жужжали над головой лампы дневного света. Вдруг, без всякого предупреждения, он грохнул ладонью о стол.
Они подпрыгнули.
— Вы это на меня не повесите! — заорал Доу, веером обдав стол слюной.
— Повесим на тебя что, Грант? — спросил Рако очень ровным голосом.
— Эту гребаную семейку! Люк берет и вышибает мозги своим жене и пацану — так это его дело, — он ткнул своим толстым пальцем в их сторону. — Но хрена лысого это имеет отношение ко мне, слышите?
— Где ты был в тот день после полудня, когда их застрелили? — спросил Фальк. Доу покачал головой, продолжая глядеть ему прямо в глаза. Воротник рубахи у него был весь мокрый от пота. — Приятель, а не пошел бы ты? Ты и так уже принес достаточно вреда с Элли. До нас с дядей тебе не добраться. Это охота на ведьм, вот что это такое.
Прежде чем Фальк успел что-либо ответить, Рако прочистил горло:
— Ладно, Грант, — его голос был совершенно спокоен. — Мы тут просто пытаемся кое-что понять. Так что давайте сделаем так, чтобы всем было проще. Ты сказал полицейским из Клайда, что ты тогда копал канаву вдоль Иствэя с двумя своими коллегами, имена которых ты назвал. Все так?
— Так. Весь день там провозились.
— И, конечно, они это подтвердят?
— Уж лучше бы подтвердили. Поскольку это правда. — Говоря это, Доу упорно не сводил с них взгляда. Муха продолжала наматывать круги над их головами. Молчание затягивалось.
— Скажи, Грант, а что ты собираешься делать с фермой, когда дядя умрет? — спросил Фальк.
Перемена темы явно застала Доу врасплох.
— Э?
— Я слышал, тебе наследство гарантировано.
— И что? Я это заслужил, — резко ответил Доу.
— За что? За то, что позволяешь дяде жить в его собственном доме, когда он стал старым и больным? Да, настоящее великодушие.
На самом деле Фальк не видел никаких причин, почему бы Доу не наследовать ферму. Но его слова, похоже, попали в больное место.
— Да уж чуток побольше этого, ты, умник. — Доу открыл рот, собираясь добавить что-то еще, но передумал. Помолчал и добавил: — И вообще, почему бы и нет? Я ему родня.
— Единственный, кто остался после смерти Элли, а? — продолжил Фальк, и Доу от ярости втянул воздух сквозь зубы. — Так значит, землю ты продашь, как только сможешь?
— Уж конечно, продам. Горбатиться на ферме я не собираюсь. Я же не дурак. Когда все эти китаезы из кожи вон лезут, только бы купить здесь землю. Даже такую хреновую, как эта.
— И как земля Хедлеров?
Пауза.
— Ну да, как я понимаю.
— Шарлот, будучи младенцем, тоже вряд ли будет ворочать мешки с удобрениями. Два соседних участка. — Фальк пожал плечами. — Гораздо привлекательнее для инвесторов из-за моря. Что интересно само по себе. Но становится еще интереснее, если одного из владельцев приканчивают выстрелом в голову.
Впервые Доу не нашелся что ответить, и Фальк понял, что он пришел к тому же самому выводу.
— Давай вернемся к Карен. — Фальк решил воспользоваться преимуществом и попробовать подойти с другой стороны. — Ты когда-нибудь к ней подкатывал?
— Че?
— В романтическом плане? Сексуальном?
Доу фыркнул.
— Сделай мне одолжение. Настоящая ледышка. Дело того не стоило.
— Ты думал, она бы тебя послала, — сказал Фальк. — Неприятно, наверное.
— У меня с этим проблем нет, спасибо, приятель. Ты бы о себе позаботился. Судя по тому, как ты, распустив слюни, бегаешь по всему городу за Гретчен, тебе есть о чем беспокоиться.
Фальк это замечание проигнорировал.
— Что, Карен задела твое самолюбие? Вы о чем-то поспорили? И дело зашло чересчур далеко?
— Что? Нет! — Глаза Доу забегали из стороны в сторону.
— Но с мужем ее ты не ладил. Причем постоянно, как мы слышали, — сказал Рако.
— И че? Всегда из-за ерунды. Просто Люк постоянно ко мне цеплялся. Какое отношение это имеет к его хозяйке?
Опять молчание. Когда Фальк заговорил вновь, его голос был совершенно спокоен.
— Грант, мы собираемся проверить все твои передвижения в тот день, и, может, твои приятели тебя поддержат. Штука в том, что некоторые алиби — как та штукатурка, с которой ты работаешь. Немного давления, и все летит к чертям.
Доу опустил взгляд. Когда он вновь поднял голову, его выражение совершенно переменилось. Он улыбался. Широкая, расчетливая улыбка до самых ушей.
— Типа твоего алиби, да? Когда моя сестра написала твое гребаное имя, а потом погибла?
Над столом повисло натянутое молчание. Три пары глаз опустились на ксерокопию записки, лежавшую на столе. Вид у Доу был не слишком потрясенный, во всяком случае, Фальк в свое время в подобной ситуации переживал гораздо больше. Он раздумывал, что бы это могло значить, когда Доу издал лающий смешок.
— Хорошо, что я-то живу в каменном доме, не в стеклянном? Валяй, проверяй на здоровье. Не пойми меня неправильно. Да у меня времени на Хэдлеров не было. И да, я продам дядину ферму при первом удобном случае. Но я их не убивал, и на ферме у них не бывал, и если ты хочешь меня засадить, то дело тебе придется стряпать самому. И знаешь что? — Он грохнул по столу кулаком. — Думаю, для этого у тебя кишка тонка.
— Если ты там был, Грант, мы это докажем.
Тот ухмыльнулся.
— Погляжу я, как вы это, на хрен, сделаете.
