Глава двадцать первая
Гретчен замерла на полуслове. Забыв закрыть рот, она смотрела, как Фальк въезжает на своей исцарапанной машине на стоянку у паба. Она разговаривала со Скоттом Уитлэмом, стоя на тротуаре, а Лэчи играл у ее ног. Паркуясь, Фальк видел в зеркало, как они смотрят на машину, не в силах отвести глаз.
— Хрена лысого, — выругался он себе под нос. От участка до паба было всего пара сотен метров, но поездка через центр города показалась ему очень долгой. Он вышел из машины и захлопнул дверцу. Буквы подмигнули ему серебром.
— Господи, боже мой! Когда это случилось? — Гретчен подбежала к нему вместе с Лэчи. Мальчонка помахал Фальку, а потом переключил внимание на машину. Любопытным пальчиком провел по выцарапанным в металле буквам и даже, к ужасу Фалька, начал зачитывать вслух первое слово, но тут Гретчен поспешно оттащила его прочь. Она отослала его поиграть на другую сторону стоянки, и он неохотно поплелся туда, тыкая по пути в мусор, собравшийся в водостоке.
— Кто это сделал? — спросила она.
— Представления не имею, — ответил Фальк.
Уитлэм, медленно обойдя вокруг машины, сочувственно присвистнул.
— Кто-то явно слетел с катушек. Чем это они? Нож, отвертка или что?
— Я правда не знаю.
— Ублюдки чертовы, — сказал учитель. — Что за место! Да здесь иногда хуже, чем в Мельбурне.
— Ты в порядке? — Гретчен притронулась к его локтю.
— Да, — ответил Фальк. — В любом случае, машине хуже пришлось.
Он почувствовал укол гнева. Эта машина была у него вот уже больше шести лет. Ничего особенного, но с ней никогда не было никаких проблем. Бедняга просто не заслуживала, чтобы с ней вот так обошелся какой-то деревенский идиот.
МЫ ТЕБЯ УРОЕМ
Фальк обернулся к Уитлэму:
— Это связано с прошлым. Одна девушка, с которой мы дружили…
— Не нужно объяснять. — Уитлэм кивнул. — Историю я слышал.
Гретчен провела пальцем по царапинам.
— Слушай, Аарон, тебе надо быть поосторожнее.
— Да все со мной будет в порядке. Такое бесит, конечно, но…
— Нет. Все может быть гораздо хуже.
— Да уж, конечно. И что они могут мне сделать? Урыть?
Он помолчала.
— Не знаю. Посмотри, что случилось с Хэдлерами.
— Ну, это немного другое.
— Ты уверен? То есть наверняка-то это неизвестно?
Фальк повернулся к Уитлэму в поисках поддержки, но тот только пожал плечами.
— Мы все тут как угри на сковородке, дружище. Оглянуться не успеешь, а какую-то мелочь успели уже раздуть до невообразимых масштабов. Немного осторожности не помешает. В особенности учитывая, что эти две вещи случились одновременно.
Фальк уставился на него.
— Две вещи?
Уитлэм быстро взглянул на Гретчен, которой явно было неуютно.
— Прости, — сказал он. — Я думал, ты их уже видел.
— Что видел?
Уитлэм выудил из заднего кармана небольшой листочек бумаги и дал Фальку. Фальк его развернул. Пышущий жаром ветер пошевелил опавшие листья у его ног.
— Кто это видел?
Оба молчали.
— Ну? — спросил Фальк.
— Все видели. Бумажки — по всему городу.
Во «Флисе» было полно народу, но на фоне общего гама был отчетливо слышен кельтский говорок Макмердо. Фальк остановился в дверях за спиной Уитлэма.
— Я с тобой в дебаты вступать не собираюсь, мой друг, — говорил Макмердо кому-то из-за стойки. — Погляди вокруг. Это паб. Это не демократия.
В своей огромной лапище он сжимал несколько смятых листовок. Это были те же самые бумажки, как и та, что прожигала сейчас дыру в кармане у Фалька. Он с трудом подавил импульс вытащить ее и взглянуть еще раз. Это была плохая копия, переснятая, должно быть, раз пятьсот на занюханном ксероксе в городской библиотеке.
Заголовок, набранный крупными буквами, гласил: «Светлой памяти Элли Дикон, погибшей в 16 лет». Под заголовком была фотография отца Фалька, немного за тридцать. Рядом был портрет Фалька, явно снятый на скорую руку, когда он выходил из паба. Взгляд искоса, лицо искажено случайной гримасой. Под фотографиями, шрифтом помельче, было написано: «Этих людей допрашивала полиция в связи с гибелью Элли Дикон. Необходимо дальнейшее расследование. Защитите наш город! Безопасность Кайверры под угрозой!»
Еще когда они были на стоянке, Гретчен обняла Фалька.
— Что за репоголовые придурки, — шепнула она ему на ухо. — Но ты уж поосторожнее, ладно?
Она подхватила на руки протестующего Лэчи и уехала. Уитлэм потащил Фалька в паб, невзирая на протесты.
— Они тут как акулы, дружище, — сказал Уитлэм. — Бросаются сразу, стоит им только кровь почуять. Лучшее, что ты можешь сделать, — посидеть здесь со мной за кружечкой пива. На что мы с тобой имеем священное право рожденных под Южным Крестом.
Теперь оба застыли в дверях. Здоровый мужик с багрово-красной физиономией — Фальк припомнил, как тот когда-то показал спину шедшему мимо Эрику Фальку, — препирался с Макмердо поверх барной стойки. Мужик, тыкая пальцем в стопку листовок, втолковывал что-то бармену. Слов было не разобрать. Бармен потряс головой.
— Даже не знаю, что тебе посоветовать, мой друг, — сказал Макмердо. — Хочешь заявить протест — пиши своему представителю в парламенте. Но здесь для этого не место.
Он повернулся, чтобы бросить листовки в корзину, и поймал взгляд Фалька с другой стороны комнаты. Чуть качнул головой.
— Уйдем, — сказал Фальк Уитлэму, отступая от входной двери. — Спасибо тебе, но сейчас это не слишком хорошая идея.
— Да, может, ты и прав. К сожалению. У нас тут иногда прямо как в «Избавлении», — сказал Уитлэм. — Что ты собираешься делать?
— Окопаюсь у себя в номере, наверное. Прогляжу пару бумаг. Будем надеяться, оно само рассосется.
— Да плюнь на это. Поехали ко мне, выпьем по маленькой.
— Не могу. Но спасибо тебе. Мне лучше пока не высовываться.
— Не, звучит ни разу не лучше. Ладно тебе, поехали. Но только на моей машине, хорошо? — Уитлэм, смеясь, выудил из кармана ключи от машины. — Жене это будет на пользу, с тобой познакомиться. Может, это ее немного успокоит.
Его улыбка слегка потускнела, но не надолго.
— В любом случае, мне нужно кое-что тебе показать.
Уже на ходу Уитлэм послал жене смс, и они в молчании поехали через город.
— Ты не беспокоишься, что меня увидят у тебя дома? — спросил, наконец, Фальк. Ему припомнилась сцена в парке. — Мамы твоих учеников будут не слишком довольны.
— Да пошли они, — отвечал Уитлэм. — Может, это их чему-нибудь научит. «Не судите, и не судимы будете кучкой безголовых идиотов», или как там. Ладно. Как ты думаешь, кто тут занимается распространением рекламных материалов в твою честь?
— Мэл Дикон, наверное. Или его племянник Грант.
Уитлэм нахмурился.
— Думаю, скорее Грант. У Дикона явно не все в порядке в последнее время. Я имею в виду с головой. Трудно, конечно, сказать наверняка. Я с этими двумя стараюсь особо не связываться. Себе дороже.
— В этом, может, ты и прав. — Фальк мрачно глядел в окно.
Он подумал о своей машине, о серебряных буквах, уродующих борта и капот.
— Но ни тот, ни другой сами пачкать руки не будут. — Уитлэм взглянул на Фалька, изучая его реакцию. Потом пожал плечами. Они свернули с главной улицы и теперь петляли по местам, которые в Кайверре сходили за пригород. Дома казались чересчур компактными и ухоженными после просторных ферм; кое-где даже зеленели лужайки. Лучший способ прорекламировать свой пластиковый газон, подумал Фальк. Уитлэм припарковался у аккуратного домика, на выложенной плиткой площадке.
— Славный дом, — сказал Фальк.
Уитлэм поморщился:
— Сельский пригород. Ни рыба ни мясо. Половина домов в округе пустует, что не слишком-то приятно. Небезопасно, понимаешь? Тут ребятам, бывает, делать нечего, и они пускаются во все тяжкие. Но все, кто занят в полях, живут у себя на фермах, а больше никого особо в городе нет. Незачем сюда ехать. — Он пожал плечами. — Но это место мы только снимаем. Так что еще поглядим.
Он провел Фалька на сияющую навороченную кухню, где его жена как раз делала кофе с помощью какого-то неимоверно сложного агрегата. Кофе пах потрясающе. Сандра Уитлэм была хрупкой, бледненькой женщиной с большими зелеными глазами, которые придавали ей чуть испуганный вид. Уитлэм представил их, и она пожала Фальку руку с несколько подозрительным видом, но любезно предложила сесть на удобный кухонный стул.
— Пива, дружище? — крикнул ему Уитлэм, открывая холодильник.
Сандра, которая как раз ставила на стол три чашки, замерла.
— Вы же вроде только что из паба? — Тон у нее был непринужденный, но оглядываться на мужа она не стала.
— Ну, понимаешь, мы внутрь, типа, так и не попали, — сказал Уитлэм и подмигнул Фальку. Сара плотно сжала губы.
— Мне, пожалуйста, кофе, Сандра, — сказал Фальк. — Чудесно пахнет.
Сандра выдала натянутую улыбку, а Уитлэм, пожав плечами, захлопнул холодильник. Она налила каждому по чашке, а потом молча засновала по кухне, собирая тарелку разнообразных сыров и крекеров. Фальк, попивая кофе, разглядывал семейную фотографию в рамке, которая стояла рядом с его локтем. На снимке четы Уитлэмов была еще маленькая светловолосая девочка.
— Ваша дочь? — Фальк сделал попытку заполнить тишину.
— Даниэль. — Уитлэм взял фотографию в руки. — Она должна быть где-то здесь.
Он глянул на жену, которая, услышав имя дочери, замерла у раковины на середине действия.
— Она телевизор смотрит в задней комнате, — сказала Сандра.
— У нее все в порядке?
Сандра только пожала плечами, а Уитлэм повернулся обратно к Фальку.
— Она, честно говоря, немного не в себе, — сказал он. — Я рассказывал тебе, они дружили с Билли Хэдлером. Но она не очень понимает, что произошло.
— И слава богу, — сказала Сандра, сворачивая кухонное полотенце еще и еще, пока оно не превратилось в маленький тугой квадратик. — Надеюсь, ей никогда не придется понять что-либо настолько ужасное. Что этот ублюдок сделал с собственной женой и ребенком. Надеюсь, он горит в аду.
Она повернулась к кухонной стойке и отрезала тоненький ломтик сыра, так, что нож с силой стукнул по разделочной доске.
Уитлэм деликатно кашлянул.
— Аарон раньше жил здесь, в городе. Он дружил с Люком Хэдлером, когда они были еще ребятами.
— Что ж. Может, тогда он был другим, — не смутилась Сандра. Она подняла брови в сторону Фалька: — Так вы выросли тут, в Кайверре? Непростое, наверное, было детство.
— Была пара моментов. Вам, значит, здесь не нравится?
Сандра издала натянутый смешок.
— Немного не то, что мы ожидали, когда ехали сюда, чтобы начать все сначала, — сказала она резко. — Ни Даниэль. Ни мы оба.
— Нет, конечно. Ну, не мне, конечно, защищать этот город, — сказал Фальк. — Но вы же и сами знаете, что такое случается, дай бог, раз в жизни.
— Может, это и так, — сказала Сандра. — Но вот чего я не понимаю, так это здешних настроений. Я слышала, как некоторые тут чуть ли не сочувствуют Люку. Говорят, вот, мол, как ему нелегко приходилось, и мне просто хочется взять и встряхнуть их как следует. Да какая разница, как там ему приходилось. Плевать! Вы хоть пробовали себе представить, какими были последние моменты Карен и Билли? Но почему-то тут возникает эта — я даже не знаю — местечковая жалость к нему. И… — Тут она ткнула наманикюренным пальцем в сторону Фалька. — Мне плевать, что он и себя тоже жизни лишил. Убить собственную жену и ребенка — нет преступления хуже. И точка.
Долгое время на кухне не было слышно ничего, кроме шипения кофеварки, исходившей паром на стерильно чистой кухонной стойке.
— Все в порядке, милая. Не ты одна так думаешь, — сказал Уитлэм. Потянувшись через стойку, он накрыл женину руку своей. Сандра быстро моргала; тушь слегка размазалась у нее в уголках глаз. На секунду задержав руку в руке мужа, она потянулась за салфеткой.
Уитлэм повернулся к Фальку.
— Это совершенно ужасно для всей нашей семьи. Я потерял ученика. Даниэль — своего маленького друга. Сандра, как видишь, переживает из-за Карен.
Сандра издала неопределенный горловой звук.
— Ты говорил, Билли должен был прийти к вам в гости в тот день, — сказал Фальк, припомнив разговор в школе.
— Да, — сказала Сандра. Она высморкалась и разлила всем еще по чашке. Она явно старалась взять себя в руки. — Он частенько у нас бывал. И наоборот, Даниэль часто ходила в гости к ним. Они были не разлей вода, прямо удивительно. Она очень по нему скучает. Просто не может понять, что он больше никогда не вернется.
— Так, значит, он бывал у вас регулярно?
— Не то чтобы регулярно, но ничего необычного в этом не было, — сказала Сандра. — На той неделе мы с Карен еще ни о чем не договаривались, но тут Даниэль откопала детский набор для бадминтона, который мы подарили ей на прошлый день рождения. У них с Билли не особенно получалось, но им нравилось дурачиться с ракетками и воланчиком. Потом она это дело забросила, но тут вдруг вспомнила и прямо ни о чем другом и думать не может — ну, знаете, как это у детей бывает, — и ей тут же захотелось, чтобы Билли пришел в гости как можно скорее.
— А когда вы говорили с Карен насчет того, чтобы Билли пришел к вам? — спросил Фальк.
— Думаю, это накануне было, да? — Сандра бросила взгляд на мужа, но тот только пожал плечами. — Я думаю, что да. Потому что, помнишь, Даниэль все приставала к тебе, чтобы ты сетку в саду натянул? В общем, тем вечером я позвонила Карен и спросила, не хочет ли Билли после школы пойти прямо к нам. Она сказала: «Да, ОК»; вот, в общем-то, и все.
— Как она вам показалась по телефону?
Сандра нахмурилась, будто решая сложную задачу.
— Нормально, я думаю, — сказала она. — Вспоминается с трудом. Может, немного… рассеянной? Но, вообще-то, это был очень короткий разговор. И было уже поздно, так что особо болтать мы не стали. Я предложила, она согласилась, и на этом все.
— Но потом?…
— Но потом, на следующий день, она мне перезвонила. Сразу после обеда.
— Говорит Сандра Уитлэм.
— Сандра, привет, это Карен.
— О, привет! Как ты там?
Короткая пауза, а потом в трубке раздался тихий звук, вроде смешка.
— Да, хороший вопрос. Слушай, Сандра, прости, пожалуйста, мне очень неловко, но Билли к вам сегодня не придет.
— Ой, жалость какая! — сказала Сандра, еле сдержав стон. Теперь ей или Скотту, а может, и обоим, придется провести по паре раундов в детский бадминтон. Она принялась лихорадочно соображать, кого можно позвать вместо Билли — да еще в последнюю минуту.
— У вас все в порядке? — спросила она, на долю секунды позже, чем нужно.
— Да. Просто… — Трубка на секунду замолчала, и Сандре показалось даже, что их разъединили. — Он последнее время какой-то кислый. Мне кажется, лучше будет, если сегодня он пойдет после школы прямо домой. Прости. Надеюсь, Даниэль не очень огорчится.
Сандра почувствовала себя виноватой.
— Ой, ну что ты, глупости какие. Что ж поделаешь, если он немного не в форме. Наоборот, очень разумно, а вдруг Даниэль тоже заразится. Можно на другой день договориться.
Еще одно долгое молчание. Сандра покосилась на часы. Под ними на пробковой доске был приколот листок со списком сегодняшних дел.
— Да, — сказала, наконец, Карен. — Да, может быть.
У Сандры на кончике языка уже вертелись прощальные слова, когда она услышала вздох. Она заколебалась. Покажите ей мать школьника, которая обходится без регулярных вздохов, — и окажется, что в семье имеется няня. И все же любопытство взяло верх.
— Карен, у тебя точно все в порядке?
Молчание.
— Да, — долгая пауза. — А у тебя — все в порядке?
Сандра Уитлэм завела глаза к потолку, потом опять глянула на часы. Если отправиться в город прямо сейчас, она только-только успеет развесить белье и обзвонить всех, кого можно, в поисках замены Билли, прежде чем бежать в школу.
— Все хорошо, Карен. Спасибо, что дала знать насчет Билли. Надеюсь, ему скоро станет получше. Потом еще поговорим, хорошо?
— …Каждый божий день я ругаю себя из-за этого звонка, — сказала Сандра, нервной рукой — уже в который раз — наполняя им чашки. — Как я оборвала наш с ней разговор. Может, ей нужно было с кем-то поговорить, а я…
Тут у нее на глаза опять навернулись слезы, и фраза осталась неоконченной.
— Ты ни в чем не виновата, милая. Как ты могла знать, что такое случится? — Уитлэм встал и обнял жену. Сандра выпрямилась и, вытирая глаза очередной салфеткой, бросила на Фалька смущенный взгляд.
— Простите, — сказала она. — Просто она была такой милой. Из тех людей, знаете, которые делали сносной здешнюю жизнь. Все ее любили. Все школьные мамы. И некоторые папы, наверное, тоже.
Она было засмеялась, но тут же осеклась.
— О, Господи, нет, я не имела в виду… Карен никогда бы… Я просто имела в виду, что все к ней хорошо относились.
Фальк кивнул.
— Все в порядке. Я понимаю. Она была популярной личностью.
— Да. Именно!
Наступила тишина. Фальк допил свой кофе и встал.
— Пора мне идти, наверное. Вам тоже нужно отдохнуть.
Уитлэм проглотил остатки кофе из своей чашки.
— Погоди, дружище, я отвезу тебя обратно через минутку, но сначала хочу кое-что тебе показать. Тебе понравится, пойдем.
Фальк попрощался с Сандрой, которая все еще всхлипывала, и последовал за Уитлэмом в уютный домашний офис. С другого конца коридора доносились звуки телевизора: там явно смотрели мультики. Обстановка в офисе была гораздо более мужской, чем в той части дома, которую он уже видел. Мебель тут стояла видавшая виды, но явно любимая хозяевами. От пола до потолка тянулись полки, на которых теснились книги — в основном посвященные спорту.
— Да у вас тут целая библиотека, — сказал Фальк, изучая содержимое полок. Все виды спорта, от крикета до рысистых бегов, все типы изданий от биографий до альманахов. — Вы явно большой любитель.
Уитлэм склонил голову в шутливом поклоне.
— Диссертация у меня была на тему современной истории, но, честно говоря, все мои исследования сосредоточились на истории спорта. Скачки, бокс, истоки договорных матчей и так далее. Все самое интересное. Но мне нравится думать, что я все еще знаю, как работать со старыми, пыльными рукописями.
Фальк улыбнулся.
— Должен признать, ваш образ плохо вяжется с пыльными старыми рукописями, — сказал он.
— Внешность обманчива! Я роюсь в архивах, что твой крот. Кстати говоря, — тут он вытащил из ящика письменного стола большой конверт и протянул Фальку. — Я подумал, тебе это может быть интересно.
Фальк открыл конверт и вынул оттуда ксерокопию группового снимка. Это была черно-белая фотография: юноши из крикетной сборной Кайверры 1948 года, облачившись в свою лучшую форму, выстроились перед камерой. Лица были чересчур мелкие, расплывчатые, выцветшие, и все же он сразу узнал знакомые черты — вот он, сидит в середине первого ряда. Его дед. Фальк почувствовал, как у него теплеет в груди, когда увидел в командном списке внизу, мелким шрифтом: капитан: Фальк, Дж.
— Это просто фантастика! Где ты это нашел?
— В библиотеке. Благодаря своим навыкам матерого архивариуса, — Уитлэм ухмыльнулся. — Я тут занимался понемногу расследованиями спортивной истории Кайверры. Чисто из личного интереса. И наткнулся на это. Подумал, тебе должно понравиться.
— Просто фантастика! Спасибо.
— Забирай. Это просто копия. Если хочешь, я как-нибудь покажу тебе, где можно найти оригинал. Там, наверное, должны быть еще фотографии примерно того же времени. Может, он где еще есть.
— Спасибо! Скотт, правда. Это просто потрясающая находка.
Уитлэм облокотился о стол. Достал из заднего кармана антифальковский флайер и смял его в комок. Бросил в корзину для бумаг. С легкостью попал.
— Ты уж прости насчет Сандры, — сказал он. — Ей и так приходилось тут нелегко. Идея сбежать из города к расслабленной деревенской жизни не сработала для нас обоих. А уж после этого кошмарного дела с Хэдлерами все стало только хуже. Мы-то думали, что уезжаем сюда от таких вот вещей. А такое ощущение, что попали из огня да в полымя.
— Но то, что случилось с Хэдлерами, — такая редкость, — сказал Фальк.
— Знаю, но… — Уитлэм бросил взгляд в сторону двери. Коридор был пуст. Он понизил голос.
— Она очень чувствительна к любого рода насилию. Между нами, на меня в Мельбурне как-то напали грабители, и кончилось это — ну, так себе.
Он опять глянул на дверь, но раз начав, явно почувствовал необходимость выговориться.
— Отмечали в пабе на Футскрее день рождения другана, ему сорок стукнуло, и вот я решил срезать по переулкам до станции — ну, как все делают. Но в этот раз там были эти четверо парней. Совсем еще дети, правда, но у них были ножи. Они перегородили дорогу мне и еще одному человеку — я его не знал, просто еще один доходяга, который решил срезать путь, — и вот мы влипли. Все как по учебнику — деньги, телефоны гоните, — но в какой-то момент все пошло не так.
— Они перепугались, сорвались. Меня избили, пинали ногами, трещины в ребрах, все дела. Но другой парень получил нож в живот, истек кровью прямо на асфальте. — Уитлэм сглотнул. — Мне пришлось оставить его там, чтобы позвать на помощь, потому что те уроды забрали мой телефон. К тому времени, как я вернулся, скорая уже приехала, но было уже слишком поздно. Врачи сказали, что он уже умер.
Уитлэм опустил глаза. В пальцах он крутил скрепку для бумаг. Потом потряс головой, будто стараясь прочистить мозги.
— В общем, сначала то, а потом еще и это. Так что можно понять, почему Сандра не особо счастлива. — Он слабо улыбнулся. — Но, наверное, такое сейчас можно сказать про любого в этом городе.
Фальк порылся в голове, пытаясь найти хоть одно исключение. У него не получилось.
