Глава 24
Восток против Запада

К 10 октября СССР прекратил наступательные операции в Азии и на Тихом океане, оставив за собою Гуам и Маньчжурию. Япония, можно сказать, дублировала советскую политику, не увлекаясь более широкомасштабными захватами, а сконцентрировавшись на главном направлении.

Хотя момент был удачным для реванша в той же Малайзии, скажем – англичане на тихоокеанском ТВД вышли из игры, удерживая Сингапур с Гонконгом, а прочие владения оставив без защиты.

Многие усматривали в этом повторение истории Великого Рима, когда легионы оставили Британию, бросили ее на растерзание соседям-варварам ради спасения Вечного города. Ныне английские «легионы» поспешно отзывались в метрополию, оголяя колониальные окраины.

Однако микадо не воспользовался слабостью Соединенного Королевства. Захватить Бирму или Малайю? Не вопрос.

Проблема в том, как эти территории удержать. Даже в Китае японцы сократили площадь оккупированных территорий, чем сэкономили на числе войск, потребных для сохранения завоеванного.

Выведенная из Маньчжурии Квантунская армия стала самым значительным и боеспособным резервом императора. К тому же договор с СССР позволил сократить те военчасти, что были расквартированы в Карафуто и на островах Тисима – Шумшу с Парамуширом и вовсе отдали Советскому Союзу.

Потеря была невелика – империя сохранила или вернула «коронные» земли Кореи, Тайваня и так далее и теперь всеми силами противостояла главному врагу – Америке.

СССР дал возможность императорской армии и флоту одерживать победы, овладевая лишь теми островами, которые были крайне необходимы для продолжения войны.

В Кремле никто не верил, что Япония способна победить державу, чья доля в мировом производстве подходила к шестидесяти процентам. Но измотать США самураи могли.

Измотать, нанести большой урон, заставить американцев прочувствовать на себе все «прелести» военной поры, лишить их иллюзий недоступности и несокрушимости.

Десять дней подряд японские «Пе-8» бомбили города Калифорнии, пока на Гавайи из Токио и Осаки шли транспорты и десантные суда, зачастую переделанные из обычных пароходов.

15 октября целая армада двинулась на восток.

Под прикрытием истребителей с немногих японских авианосцев началось историческое событие – высадка десанта под Сан-Франциско и Лос-Анджелесом.

«Т-34» высаживались на берег редко, в основном по сходням спускались легкие танки, вроде советских «Т-26», «Т-37», «Т-46» или японских «Чи-Ну», «Чи-Ха», «Хо-И».

В течение одной рабочей недели императорские войска захватили два обширных плацдарма – от Сан-Франциско до Фресно и от Лос-Анджелеса до Сан-Диего, с помпой освободив соотечественников, томившихся за колючей проволокой.

К 22 октября два плацдарма сомкнулись в районе Санта-Барбары и гор Сьерра-Невада. Транспортные суда курсировали постоянно – и японские, и реквизированные у штатовцев – океанским конвейером они доставляли на американский материк свежие полки и технику.

Армия США пыталась оказать сопротивление, но японцы парировали атаки, а почти сотня тяжелых бомбардировщиков, перебазировавшаяся на аэродромы Калифорнии, наносила бомбовые удары по Финиксу, Солт-Лейк-Сити, Денверу, Сент-Луису, Чикаго…

В Пентагоне развернулась судорожная деятельность, но все попытки наладить оборону нельзя было назвать успешными – вооруженные силы США никогда не готовились к битвам на собственной территории, Америка не знала войн.

Истребители японцами сбивались, бомбардировщики не посылались вовсе – не разрушать же собственные города! Это какой-нибудь Дрезден можно смешать с землей, а родимый Город Ангелов разве можно?

Как назло, и Тихоокеанский флот США ослабел настолько, что мало чем мог противодействовать японцам. Боевые корабли были выбиты в большом количестве, новые строились лихорадочными темпами, но где набрать моряков взамен тех тысяч, что ушли на дно под гул снарядов и взрывы торпед?

Восточное побережье и Средний Запад колотились от ужаса, а газеты не давали супу остыть в горшке – сообщали о том, чего никто не мог даже в страшном сне увидать.

По шоссе в Аризону и Орегон шли, плелись и ехали беженцы – грузовики и легковушки, нагруженные скарбом, валили и валили потоками. Крики и вопли, одиночные выстрелы висели над толпой плотным облаком.

На владельцев авто нападали их бедные «безлошадные» соотечественники, убивали водителей и отбирали транспортные средства – эти сценки случались сплошь и рядом, никто из беженцев не обращал на эксцессы ровно никакого внимания. А когда японская авиация устраивала налет, на автострадах творился настоящий ад – все разбегались, машины сталкивались, а пулеметные и пушечные очереди били вдоль и поперек, разбивая и поджигая автомобили, калеча и убивая растерянных, обезумевших от страха людей.

К чести американцев, нашлись истинные калифорнийцы, которые с оружием в руках боролись с захватчиками. Они уходили в леса и горы, но их небольшие группы были разрозненны, плохо вооружены и реальной опасности для оккупантов не представляли.

Война пришла на американскую землю…

Жилин прилетел в Париж как раз в тот день, когда Би-би-си, захлебываясь, трубила о налете японской авиации на Чикаго. Диктор красочно расписывал, как рушились дома на Мичиган-авеню, как гибли люди. С фактами обращались, следуя устоявшейся традиции брехать. Утверждалось, например, что за штурвалами бомбардировщиков «Пе-8» сидели якобы русские пилоты.

Даже когда одну из «пешек» сбили в Нью-Мексико и трое человек экипажа оказались сплошь японцами, их выдали за киргизов…

Иван усмехнулся, поглядел на хмурое небо и поднял воротник плаща. Кажется, дождь собирается…

На аэродроме Орли было полно советских пилотов – в войну здесь садились и взлетали самолеты люфтваффе, но их время прошло. Французов тоже хватало, но они скромно толклись в сторонке.

Ситуация сложилась интересная – де Голль не подписывал никаких «секретных протоколов» со Сталиным, как вещал «Голос Америки», но вел себя подчеркнуто корректно, как и подобает местному деятелю на временно оккупированной территории, и ни во что не вмешивался.

Однако у «политкорректности» генерала был скрытый смысл – французская «Служба внешней документации и контрразведки» выяснила по своим каналам некие подробности (не догадываясь, впрочем, что это НКВД организовал дозированный слив), и аналитики нашептали де Голлю на ушко, что новая «Битва за Британию» наверняка окажется весьма выгодной для Франции, ослаб-ленной войной. Ведь, если Советы займут острова, Лондон перестанет быть центром силы, и тогда именно Париж займет его место. Ну, не Берлину же с ним конкурировать – столицей ГДР нынче правит военный комендант, генерал Берзарин, а в Париже все, как всегда – выбрали мэра. Мэра-коммуниста, правда, но не болтуна. Хозяйственника, как русские говорят.

Ну, не важно. Главное, что французы не будут мешать. Помощи от них не дождешься, да и ладно, обойдемся.

К Жилину подошли и представились командующие 5-й, 6-й и 18-й воздушными армиями. Обговорив ряд деталей, Иван сказал:

– Не будем терять время. Александр Евгеньевич, не подскажете, где сейчас «Советская Россия» обретается?

Голованов, чью Авиацию дальнего действия переформировали в 18-ю армию, ответил:

– Буквально этим утром, скорее даже ночью, прибыла в Кале.

– Отлично. Тогда я – на «савраску». Штаб мой уже должен быть там. Остальное – как договаривались, без изменений. Начнем завтра, в пять утра.

Еще раз пожав руки, Иван вернулся в самолет. До Кале всего ничего…

Операция «Морской лев» началась на рассвете 23 октября. Несколько тысяч самолетов ВВС РККА взлетали одновременно с аэродромов в Северной Германии и Нормандии.

«Ту-10», «Пе-9», «Ил-22», под прикрытием истребителей, летели бомбить базы 8-й воздушной армии США.

Более двух тысяч американских самолетов располагались в Хай-Уикомбе, что в Бэкингемшире, в Суонтон-Морли в Норфолке, в Грэфтон-Андервуде, Поулбруке, Молсуорте в Кембриджшире, Риджуэлле, Грейт-Эшфилде, Неттишелле…

Вот в этих самых местах авиация Соединенных Штатов и должна была остаться. Навсегда. Как вторсырье для цветной металлургии.

Бомбовозам Голованова было поручено особое задание – нанести удар по базам Королевского военно-морского флота в Росайте, Девонпорте и Портсмуте.

А палубной авиации ВВС РККФ – шести сотням истребителей, штурмовиков, торпедоносцев и пикировщиков – надо было раздолбать британские РЛС на побережье.

Это была настоящая радарная сеть – «Чэйн Хоум» – состоявшая из цепочки станций. На каждой станции торчали по четыре стальных решетчатых вышки в сто десять метров высотой, на которых висели кабельные антенны-излучатели. Приемные антенны монтировались на деревянных 70-метровых башнях, расположенных поодаль. В хорошую погоду РЛС «Chain Home» обнаруживала самолет над Францией минут за двадцать до подлета.

Уничтожить локаторы, разбомбить авиацию на аэродромах, сбить самолеты, которые все же взлетят, – стоило решить эту задачку в три действия, и господство в воздухе для ВВС РККА и РККФ было обеспечено. А если советские самолеты станут безраздельно господствовать в небе, то они смогут прикрыть десант – и триста тысяч бойцов высадятся в Англии.

Это было главным – твердо стать ногой на британском берегу. Потом будет проще – сухопутная операция для РККА не составит проблем. Не Маньчжурия, чай.

3-я армия РККА собралась в Шербуре: ей предстоял самый долгий путь – до побережья залива Лайм, а оттуда – на Бристоль и Глостер.

И это был не случайный выбор – именно 3-я армия, та самая, что едва ли не первой встала на пути вермахта 22 июня 41-го, та самая, что высаживалась на Сицилии вместе с 4-й армией, обладала бесценным опытом ведения наступательных операций с моря. «С корабля на бой», как шутили в штарме.

Части 4-й армии грузились на десантные корабли в Гавре, чтобы высадиться в Портсмуте и Брайтоне.

Когда 4-я армия воевала на Итальянском фронте, большие десантные корабли только строились, теперь же новенькие БДК принимали роту десанта в свои кубрики, а в носовой отсек для бронетехники влезали двадцать танков «Т-54», или сорок пять БТР.

10-я армия поднималась на борт пароходов, крейсеров и БДК в Булони, Кале и Дюнкерке. Путь у «десятой» был самым коротким – через пролив Па-де-Кале, чтобы высадиться в Дувре и Фолкстоне.

23-го ночью отчалили корабли из Шербура. Попозже отплыли БДК из Гавра. Последним отдал швартовы флот вторжения, перевозивший части 10-й армии РККА.

Советские подводные лодки так и шныряли, поджидая английский флот, но тот так и не появился, если не считать нескольких эсминцев и легких крейсеров. На них подплав и отыгрался, не пожалел торпед.

Погода в этот день баловала – теплынь и безветрие. Именно поэтому, поблагодарив метеорологов (будто они сами облака разгоняли…), командование назначило 23-е число «Днем «Д».

Линкоры и тяжелые крейсеры РККФ рыскали, высматривая неприятеля, не нашли – и отстрелялись по объектам на берегу.

Самолеты с авианосцев сделали по два-три захода, чтобы с гарантией уничтожить «Чэйн Хоум», а в последующие вылеты сопровождали бомберы из 18-й воздушной армии, громившие с воздуха стоянки всяких там «Ланкастеров», «Галифаксов» и прочих «летающих крепостей».

Когда БДК и паромы «Зибель» приблизились к Дувру, главный калибр линкоров «Ленин», «Карл Маркс» и «Фридрих Энгельс» устроил хорошую, качественную артподготовку. Так что высадке никто не помешал.

БДК подходили к самому берегу, носовые раздвижные ворота открывались, и танки с бронетранспортерами устремлялись по аппарели, омывая колеса и гусеницы в мелкой волне.

Особенно много «Т-54» и «ИС-3» выбралось на английский берег в Гастингсе, Дорчестере и Уэртинге.

В Брайтоне и Дувре высадился воздушный десант.

Уже к полудню войска 4-й и 10-й армий заняли прочный плацдарм от Портсмута до золотых пляжей Рамсгейта.

К вечеру обе армии вышли на линию Саутгемп-тон – Райгет – Рочестер. 3-я армия РККА, высадившись у городка Лайм-Реджис, с боями прошла к Эксетеру, направляясь на Бристоль.

Под Чатемом советские танкисты сразились с 1-м и 5-м Королевскими танковыми полками и с 4-м полком йоменов графства Лондон. Англичане выдвинули сотню «Кромвелей», «Шерманов» и «Стюартов», большую половину которых «ИС-3» расстреляли прямой наводкой с двух километров.

Тридцать или больше бронетранспортеров «Универсал» остались на поле боя все, походя на вскрытые консервные банки, побывавшие в походном костре.

Пострадала и советская бронетехника – САУ «Авенджер», собранные на шасси танка «Челленджер», распустили гусеницы паре «Т-54». Да что говорить, если самым «страшным» противотанковым средством у британских пехотинцев считался гранатомет Нортовера, прозванный солдатами «бутылочной мортирой» – это была труба на треноге, метавшая обычные ручные гранаты или бутылки с зажигательной смесью.

Спору нет, «коктейли Молотова» могли принести массу неприятностей танкистам, так на то и пехота, чтобы истреблять любителей пуляться гранатами и прочими подручными средствами.

Правда, распространение получил и гранатомет Пи-Ай-Эй-Ти, а это уже было серьезно – его противотанковая граната пробивала 120 миллиметров брони.

Выход тут какой? А выход простой – не подпускать «метателей» к танкам.

А вот артиллерия у англичан была получше немецкой, и тут, чтобы не иметь лишних потерь, подключали штурмовики и пикировщики. Вообще, советская авиация выступила в качестве решающей силы, громя колонны англичан на переходах, изничтожая противника на позициях.

РККФ тем временем устраивал морскую блокаду Великобритании, перекрывая пути подвоза подкреплений из Соединенных Штатов.

В это самое время авианосец «Советский Казахстан» и линкор «Иоанн Грозный» проходили Панамским каналом, хорошо порезвившись по дороге – американцы почему-то считали канал своим. Пришлось вести разъяснительную работу – главным калибром.

24 октября наступление продолжилось строго по плану – штурмовые бригады 10-й армии обходили Лондонский укрепленный район с северо-востока, а 4-я армия двигалась на Оксфорд.