– Нас больше всего интересует то, – сказал мистер Дейвер, – и, думаю, вы меня поймете, что мистер Равини уехал не расплатившись. Я сказал об этом его другу, который звонил мне сегодня утром. Для меня это самая большая загадка в его исчезновении… Я имею в виду то, что он уехал, не заплатив по счету!

Владелец гостиницы откинулся на спинку кресла и посмотрел на девушку с видом человека, который огласил задачу, не имеющую решения. Когда криминолог сложил перед собой кончики пальцев, у Маргарет появилось смутное ощущение, что он ей кого-то напоминает.

– То, что Равини оставил пижаму, которая практически ничего не стоит, говорит лишь о том, что собирался он впопыхах. Вы со мной согласны? Уверен, что согласны. Что заставило его так спешить, разумеется, мне не известно. Вы говорили, он жулик, может быть, ему стало известно, что полиция вышла на его след?

– Пока он жил здесь, ему никто не звонил и писем он не получал, – возразила девушка.

Мистер Дейвер покачал головой.

– Это ничего не доказывает. У такого человека наверняка имеются сообщники… Все-таки жаль, что он уехал. Я надеялся, что смогу изучить его получше. И кстати, я нашел кое-что о Флаке… О знаменитом Джоне Флаке… Вам известно, что он сбежал из психиатрической больницы? Вы вздрогнули – значит, неизвестно. Я ведь наблюдателен, мисс Белмэн. Годы изучения этой захватывающей темы развили у меня шестое чувство – наблюдательность, которая у обычных людей, как правило, ослаблена.

Из ящика стола он достал длинный конверт и вынул из него небольшую пачку газетных вырезок. Разложив их на столе, он развернул газету с фотографией престарелого мужчины и положил перед ней.

– Флак, – коротко произнес он.

Возраст этого человека удивил Маргарет. Худое лицо, седые усы и борода, глубоко посаженные умные глаза – этот старик меньше всего был похож на опасного преступника.

– А вот, посмотрите, еще один портрет, который может вас заинтересовать, – сказал мистер Дейвер. – То, что эту фотографию мне прислали именно сейчас, можно считать в некотором смысле совпадением. Не сомневаюсь, вы согласитесь с этим, когда я скажу почему. Это фотография человека по фамилии Ридер.

Если бы мистер Дейвер в эту секунду поднял глаза на девушку, он бы увидел, как она вспыхнула.

– Весьма умный пожилой мужчина, связанный со службой государственного прокурора…

– Не такой уж он и пожилой, – обронила Маргарет.

– А выглядит пожилым, – заметил мистер Дейвер, и Маргарет пришлось согласиться, что этот газетный снимок был не самым удачным. – Так вот, этот джентльмен принимал самое непосредственное участие в аресте Флака, и совпадение… А вы не догадываетесь, в чем может заключается совпадение?

Она пожала плечами.

– Сегодня он приезжает сюда!

Маргарет Белмэн раскрыла рот от удивления.

– Сегодня днем я получил от него телеграмму. Он пишет, что приедет вечером, и спрашивает, найдется ли у меня для него комната. Если бы я не заинтересовался этим делом, я бы не знал этого имени и понятия не имел бы, кто это. Ну и, разумеется, скорее всего, отказал бы ему в комнате. – Неожиданно он поднял глаза. – Вы сказали, что он не пожилой. Вы что, знакомы с ним? Вижу, знакомы. Ну это, знаете ли, просто поразительное совпадение! Мне уже не терпится поговорить с ним на свою любимую тему. О, для меня это будет истинное интеллектуальное удовольствие.

– Мистер Ридер не обсуждает преступления, – сказала девушка. – Он не любит разговаривать об этом.

– Посмотрим, – коротко произнес мистер Дейвер, и по его лицу Маргарет поняла: он не сомневается, что человек из конторы государственного прокурора станет намного разговорчивее, когда столкнется с истинно заинтересованным слушателем.

Мистер Ридер прибыл почти в семь часов и, к ее удивлению, был не в своем обычном сюртуке и странной шляпе, а в сером фланелевом костюме и выглядел почти элегантно. С собой он привез два больших и, судя по виду, тяжелых дорожных чемодана.

Их встреча прошла не совсем гладко.

– Я надеюсь, мисс… э-э-э… Маргарет, вы не подумаете, что я позволяю себе… м-м-м… вольность. Видите ли, дело в том, что мне… гм… нужно отдохнуть.

По сравнению с тем Ридером, которого она знала, в отдыхе он сейчас нуждался меньше всего. Этот человек явно был чем-то взволнован.

– Давайте пройдем в мой кабинет, – предложила она несколько неуверенно.

Когда они подошли к кабинету, мистер Ридер вежливо, почти благоговейно открыл перед ней дверь. Маргарет даже показалось, что он затаил дыхание, отчего она чуть не прыснула. Однако, сдержавшись, вошла в свое уединенное убежище и, как только дверь за ними закрылась, торопливо заговорила:

– Я повела себя по-свински, мистер Ридер. Я должна была написать вам! Все так глупо получилось… Я имею в виду нашу ссору.

– Просто несогласие, – пробормотал мистер Ридер. – Я не спорю, я несколько старомоден, но старик…

– Сорок восемь – это еще не старик, – улыбнулась она. – Да и почему бы вам не носить бакенбарды? С моей стороны было непростительно… Это все женское любопытство, мне вдруг ужасно захотелось узнать, как вы выглядите без них.

Мистер Ридер поднял руку, и голос его прозвучал почти весело.

– В том, что случилось, виноват только я. Я действительно старомоден. Но как, по-вашему, то, что я приехал сюда, в «Замок Лармс»… в этом нет ничего бестактного? – Тут он оглянулся на дверь и спросил вполголоса: – Когда уехал мистер Равини?

Она удивилась.

– Вы что, из-за него приехали?

Он кивнул.

– Я узнал, что он был здесь. Мне рассказали. Когда он уехал?

Она очень коротко пересказала ночное происшествие. Мистер Ридер слушал молча, и глаза его от удивления раскрывались все шире и шире.

– А вы можете вспомнить, что было до этого? Вы видели его накануне отъезда?

Пытаясь вспомнить, Маргарет задумчиво нахмурилась.

– Ах да! – вдруг воскликнула она. – Он был в саду, гулял с мисс Кру. Вернулся он довольно поздно…

– С мисс Кру? – перебил ее Ридер. – Мисс Кру? Это не та симпатичная молодая девушка, которая играет в крокет со священником? Я видел их, когда шел к дому через лужайку.

Она удивленно посмотрела на него.

– Вы что, шли через лужайку? А я думала, вы подъехали к парадной двери…

– Я сошел на холме и дальше прошел пешком, – торопливо объяснил мистер Ридер. – В моем возрасте пешие прогулки особенно полезны. Места вокруг «Замка» просто очаровательны. Молодая девушка, очень бледная, темные глаза… гм… – Он испытующе посмотрел на Маргарет, слегка склонив голову набок, и поинтересовался: – Так, значит, они с Равини выходили вместе. Они что, были знакомы?

Она покачала головой.

– Не думаю, что он встречал ее до приезда сюда.

И она рассказала о волнении Равини и о том, как застала Ольгу в слезах.

– Плакала… понятно. – Мистер Ридер потер кончик носа и спросил: – А после этого вы ее видели? – И, когда девушка в ответ покачала головой, добавил: – А на следующее утро она проснулась поздно… У нее, случайно, голова не болела? – взволнованно спросил он, и брови Маргарет удивленно взметнулись вверх.

– Да. Как вы узнали?

Но мистер Ридер, похоже, был не в настроении что-либо объяснять.

– Какой номер вашей комнаты?

– Четыре. У мисс Кру – пять.

Ридер кивнул.

– А Равини жил в седьмой, то есть через две двери. – И без всякого перехода он спросил: – А куда вы поселили меня?

Она помедлила с ответом.

– В седьмую. Так распорядился мистер Дейвер. Это одна из лучших комнат в доме. Хочу предупредить вас, мистер Ридер, наш хозяин – криминолог, и ему жутко хочется поговорить с вами на эту тему.

– С удовольствием, – пробормотал мистер Ридер, но вид у него был такой, будто он думал о чем-то совершенно другом. – Могу я повидать мистера Дейвера?

Бой часов ознаменовал окончание очередной четверти часа, когда Маргарет привела его к кабинету во флигеле. На письменном столе мистера Дейвера царил непривычный порядок. Сам криминолог сидел, склонившись над счетной книгой. Когда они вошли, он взглянул на них поверх больших роговых очков.

– Это мистер Ридер, – сказала Маргарет и вышла.

Какую-то секунду они смотрели друг на друга, детектив и маленький владелец гостиницы с лицом проказливого домового, потом мистер Дейвер жестом пригласил гостя садиться.

– Для меня это великий день, мистер Ридер, – сказал он и низко поклонился. – Как скромный исследователь великих мастеров, чьи работы, я в этом не сомневаюсь, вам хорошо знакомы, почитаю за огромную честь познакомиться с тем, кого я назвал бы современным Ломброзо. Вы со мной согласны? Я знал, что вы согласитесь.

Мистер Ридер задумчиво поднял глаза.

– Ломброзо? – медленно повторил он. – Наверное… итальянец? Имя звучит почти знакомо.

Уходя, Маргарет Белмэн оставила дверь приоткрытой. Мистер Дейвер встал, плотно закрыл ее и вернулся на свое место.

– Я очень рад, что вы приехали, мистер Ридер. Наконец-то я смогу вздохнуть спокойнее. Дело в том, что со вчерашнего утра я никак не могу решить, обращаться ли в Скотленд-Ярд, это чудеснейшее ведомство, с просьбой прислать сюда офицера, который мог бы разрешить одну странную, возможно, даже жуткую загадку. – Он многозначительно помолчал. – Я говорю об исчезновении мистера Джорджа Равини, гостя «Замка Лармс», который покинул этот дом вчера утром без четверти пять, после чего его видели направляющимся в Силтбери.

– Кто его видел? – спросил мистер Ридер.

– Один житель Силтбери, имени его я сейчас не припомню. Хотя нет, я его даже не знал, я случайно встретился с этим человеком, когда шел в город. – Он подался вперед и вперил в мистера Ридера совиные глаза. – Вы ведь приехали сюда из-за Равини, не так ли? Не отвечайте, я вижу, что из-за Равини. Разумеется, никто не ожидает, что вы будете тут откровенничать, но я ведь прав? Думаю, да.

Мистер Ридер не подтвердил и не опроверг это заключение. Он вообще был странно неразговорчив. В обычных обстоятельствах мистер Дейвер не обратил бы внимания на подобную сдержанность.

– Естественно, мне бы очень не хотелось, чтобы вокруг этого дома разгорелся скандал, – сказал он. – И я полностью полагаюсь на вашу осмотрительность. В этом деле мои личные интересы затронуты только в том, что Равини скрылся, не заплатив по счету. Но это лишь небольшое и маловажное обстоятельство, которое может наделать много шума. Вы меня понимаете? Не сомневаюсь, что понимаете.

Когда он замолчал, заговорил мистер Ридер.

– Без четверти пять… – задумчиво произнес он, будто разговаривал сам с собой. – В это время должно быть еще совсем темно.

– Возможно, первые проблески рассвета озарили море, – поэтично ответил мистер Дейвер.

– Значит, он шел в Силтбери? С чемоданом? – Мистер Дейвер кивнул. – Могу я осмотреть его комнату?

Мистер Дейвер торжественно поднялся.

– Я ждал этой просьбы. И она вполне обоснована. Прошу за мной.

Мистер Ридер проследовал за ним через большой вестибюль, где не было никого, кроме похожего на военного джентльмена, который бросил в его сторону быстрый косой взгляд, когда они проходили мимо. Они уже приближались к широкой лестнице, когда мистер Ридер остановился.

– Интересно! – воскликнул он.

Мистера Ридера, как правило, интересовали очень неожиданные вещи. Сейчас это оказался большой сейф, намного больше тех, которые ему приходилось до сих пор видеть в частных домах. Несгораемый шкаф высотой в шесть футов и вдвое меньше в ширину размещался под первым лестничным маршем.

– В чем дело? – спросил мистер Дейвер, обернувшись. Лицо его расплылось в улыбке, когда он увидел, что привлекло внимание детектива. – А-а, мой сейф! В нем я храню множество редких и ценных документов. Французская модель, как видите… Скажете, великоват для моего скромного заведения? Согласен. Но у нас иногда останавливаются очень богатые люди… Драгоценности и всякое такое… Не думаю, что сыщется настолько умный взломщик, который сможет справиться с ним, хотя маленьким ключиком…

Он достал из кармана цепочку, вставил один из висящих на ней ключей в замочную скважину, повернул ручку, и тяжелая дверца открылась.

Мистер Ридер с интересом заглянул в темное чрево железного шкафа. На двух стальных полках в самой глубине стояли три небольшие жестяные коробочки. Больше в сейфе не было ничего. К гладкой внутренней поверхности очень толстой дверцы была приделана стальная пластина, наверняка для того, чтобы укрепить замок. Все это сыщик увидел сразу, но заметил и кое-что еще. Белое эмалированное дно сейфа было немного светлее стенок. Только такой внимательный человек, как мистер Ридер, мог заметить столь незначительную разницу в оттенках. И все же, для чего нужна эта стальная пластина на заднике двери? Мистер Ридер довольно хорошо разбирался в сейфах.

– Сокровищница… С ней я чувствую себя чуть ли не богачом, – усмехнулся мистер Дейвер, закрывая дверцу сейфа и возвращаясь к лестнице. – Вам бы понравилось это ощущение, мистер Ридер.

Поднявшись по лестнице, они прошли по широкому коридору и остановились у двери с цифрой семь. Дейвер вставил в замочную скважину ключ.

– Я решил поселить вас именно в эту комнату, – пояснил он. – У меня было чувство, почти уверенность, что ваш визит к нам будет связан со странным исчезновением мистера Равини… Который пропал, так и не заплатив. – И, тихо засмеявшись, он добавил: – Вы уж простите, что я все об одном, но меня это все-таки сильно беспокоит.

Мистер Ридер следом за хозяином вошел в комнату. Стены в ней от пола до потолка оказались обшиты деревянными панелями, и обстановка такая роскошная, что он не смог сдержать удивления. Мебели немного, но каждый предмет восхитил бы истинного ценителя. Кровать с пологом на четырех столбиках, как и туалетный столик и кресло перед ним, были выполнены в якобинском стиле, на полу – настоящий персидский ковер.

– Это его кровать. На ней и нашли пижаму.

Мистер Дейвер драматическим жестом указал на ложе, но взгляд мистера Ридера уже устремился на окно, одна из створок которого оказалась открыта. Он подошел к нему, выглянул, взглянул вниз, потом принялся осматривать окрестности. Вдали, в тени холмов, был виден Силтбери, уже светившийся первыми огнями, но дорогу, ведущую к нему, скрывала еловая роща. Слева просматривалась дорога, по которой недавно поднимался в гору его кеб.

Мистер Ридер вышел из комнаты и огляделся.

– У вас прекрасный дом, мистер Дейвер, – сказал он.

– Я был уверен, что вам у нас понравится! – воскликнул хозяин. – Да, это изумительный дом. Кому-то может показаться кощунством, что я превратил его в пансион, но, может быть, наша милейшая мисс Белмэн уже сообщила вам, что для меня это своего рода развлечение. Я терпеть не могу одиночества, но и тратить силы на то, чтобы обзаводиться друзьями, не хочу. Так что я, можно сказать, нахожусь в исключительном положении – имею возможность сам выбирать себе гостей.

Мистер Ридер обратил взгляд в сторону лестницы.

– У вас когда-нибудь был гость по фамилии Холден? – спросил он.

Мистер Дейвер покачал головой.

– А Виллингтон? Это мои друзья, они могли быть здесь лет восемь назад.

– Нет, – быстро ответил мистер Дейвер. – У меня прекрасная память на имена. Если желаете, можете просмотреть список гостей за последние двенадцать лет. А могли ли они по какой-то причине зарегистрироваться под чужими именами? – робко вопросил он. – Нет. Я так и думал.

В эту секунду в дальнем конце коридора открылась и тут же захлопнулась дверь. Но цепкий взгляд мистера Ридера успел уловить фигуру, которая на мгновение показалась в коридоре.

– А в этой комнате кто живет?

На этот раз мистер Дейвер действительно смутился.

– Это, – сказал он и нервно кашлянул, – мой номер. Это была миссис Бартон, моя экономка… Тихая, печальная душа. Ей довелось хлебнуть горя в жизни.

– Да, жизнь – штука непростая, – согласился мистер Ридер, и мистер Дейвер согласно покивал.

Однако зрение у Дж. Г. Ридера было отличным, и, хотя он пока еще не встречался с экономкой, у него не возникло ни малейшего сомнения в том, что довольно красивое лицо, на миг показавшееся в коридоре, не принадлежало печальной женщине, которой довелось повидать много горя в жизни. Переодеваясь к обеду, он думал о том, почему мисс Ольга Кру не захотела, чтобы ее видели выходящей из комнаты владельца пансиона. Врожденная скромность, несомненно, – а женская скромность была тем качеством, которое мистер Ридер всецело одобрял.

Мистер Ридер все еще боролся со своим галстуком, когда Дейвер, который, похоже, взял на себя обязанности личного помощника, постучал в его дверь и попросил разрешения войти. Он часто дышал, как будто был немного взволнован, и в руке у него была пачка газетных вырезок.

– Вы упомянули двух джентльменов, мистера Виллингтона и мистера Холдена, – сказал он, – и, знаете, их фамилии показались мне знакомыми. У меня возникло довольно неприятное чувство, что я их знаю, хотя никогда не видел. Вы понимаете меня, дорогой мистер Ридер? А потом я вспомнил… – Он помахал в воздухе вырезками. – Я встречал их фамилии здесь.

Мистер Ридер, глядя на себя в зеркало, наконец привел узел галстука в надлежащий вид.

– Здесь? – рассеянно повторил он, повернулся и взял вырезки, которые протягивал ему хозяин.

– Я, как вам, возможно, известно, скромный последователь Ломброзо и других великих криминологов, которые изучение ненормальности возвели в ранг науки. Дело в том, что мисс Белмэн, сама того не осознавая, заставила меня задуматься об организации Флака, и за последние пару дней я кое-что разузнал об этих негодяях. Мне попадались и фамилии Холден и Виллингтон. Это были сыщики, которые отправились на поиски Флака, но так и не вернулись. Когда я освежил в памяти эти события, то прекрасно вспомнил историю с их исчезновением. Тогда пропал и еще один джентльмен.

Мистер Ридер кивнул.

– А-а, так вы помните! – возликовал мистер Дейвер. – Ну конечно же, помните. Адвокат по фамилии Биггерторп. Его однажды вызвали по какому-то делу из кабинета, и с тех пор его никто не видел. Позвольте добавить, – довольно улыбнулся он, – что мистер Биггерторп у меня не останавливался. Мистер Ридер, а почему вы подумали, что он мог побывать здесь?

– Я такого не думал, – таким же вежливым тоном ответил мистер Ридер. – Биггерторп? Я совсем забыл о нем. Он был бы важным свидетелем в деле Флака, если бы его тогда поймали… – Немного подумав, он спросил: – Так вы изучаете криминологию, мистер Дейвер?

– По мере сил, – скромно потупился тот, а потом вдруг хрипло прошептал: – Сказать вам что-то, мистер Ридер?

– Можете говорить мне все, что посчитаете нужным, – ответил мистер Ридер, застегивая жилет. – Я весьма охотно выслушаю вас. В этом прекрасном, романтическом месте меня так и тянет послушать какую-нибудь… хм… сказку… или даже рассказ о привидениях. Скажите, мистер Дейвер, в «Замке Лармс» есть привидения? Призраки – мой конек. Возможно, я видел и арестовал больше призраков, чем любой другой из живущих на этом свете представителей закона. У меня порой даже возникает мысль написать монументальное исследование на эту тему: «Призраки, с которыми я встречался, или Путеводитель по Миру Духов» в шестидесяти трех томах. Так вы хотели сказать…

– Я хотел сказать, – голос мистера Дейвера странно задрожал, – что у меня есть подозрение, что сам мистер Флак однажды останавливался здесь. Я не стал об этом рассказывать мисс Белмэн, но в душе уверен, что не ошибаюсь. Семь лет назад, – взволнованно продолжил он, – мужчина с седой бородой и очень худым лицом пришел сюда поздно вечером, в десять часов, и спросил, есть ли у меня комната. Денег у него было много, но для меня это не имело значения. В любой другой день я бы отказал и попросил заполнить обычную форму, но было поздно и ужасно холодно, к тому же шел снег, и я не смог выставить человека преклонного возраста за дверь.

– Как долго он здесь прожил? – спросил мистер Ридер. – И почему вы решили, что это был Флак?

– Потому что, – уже совсем тихо и зловеще прошептал Дейвер, – он исчез так же, как исчез Равини… Рано утром, не заплатив и оставив пижаму!

Очень медленно мистер Ридер повернулся и внимательно посмотрел на хозяина.

– Это забавная история, но я слишком голоден, чтобы смеяться, – ровным голосом произнес он. – Во сколько мы обедаем?

И в ту же секунду удар в гонг известил, что настало время обеда.

Маргарет Белмэн обычно обедала с гостями, но ее стол стоял чуть в стороне. Она заметно смутилась и слегка покраснела, когда мистер Ридер подошел к ее столу, захватив с собой стул, и попросил накрыть для него рядом с ней. Трое остальных гостей обедали каждый за отдельным столом.

– Не очень-то общительный народ, – сказал мистер Ридер, разворачивая салфетку и обводя зал взглядом.

– А что вы скажете о мистере Дейвере?

Дж. Г. Ридер улыбнулся.

– Забавный человечек, – ответил он, и Маргарет рассмеялась, но тут же снова посерьезнела.

– Вы что-нибудь выяснили о Равини?

Мистер Ридер покачал головой.

– Я поговорил со швейцаром. Похоже, это честный малый и ему можно доверять. Так вот, он рассказал мне, что утром, после того как Равини исчез, он спустился вниз и заметил, что входная дверь не заперта на засов и замо́к открыт. Наблюдательный парень. А кто такая миссис Бартон? – неожиданно спросил он.

– Экономка. – Маргарет грустно улыбнулась и покачала головой. – Несчастная женщина. Все время повторяет, как бы ей было хорошо, если бы она не «похоронила себя заживо» – это ее слова – здесь, в Силтбери.

Мистер Ридер опустил нож и вилку.

– Боже! – участливо произнес он. – Должно быть, она – настоящая леди, которая видела лучшие времена.

Маргарет снова прыснула.

– Вот уж не думаю, что когда-то ей жилось лучше, чем сейчас, – сказала она. – Она совершенно простая и ужасно неграмотная. Вы бы видели счета, которые она мне присылает. Жуть! Но, если серьезно, мне кажется, ей живется очень даже неплохо. В первый день, когда я поселилась здесь, вечером я зашла к ней в комнату с одним счетом, которого не поняла (ясное дело, только зря время потратила – она же в документах не разбирается совершенно), и увидела, что она сидит за столом и руками своими любуется.

– Руками? – переспросил сыщик.

Она кивнула.

– Да. Все пальцы у нее были в изумительных кольцах, – сказала Маргарет и удовлетворенно улыбнулась, когда увидела, какое воздействие произвели ее слова на мистера Ридера – он выронил нож и вилку и те, громко звякнув, упали на тарелку.

– В кольцах?

– В кольцах с огромными бриллиантами и изумрудами. Я такой красоты в жизни не видела! Как только я вошла, она спрятала руки за спиной, а на следующее утро объяснила, что это подарок: мол, ей их подарила какая-то дама, связанная с театром, которая как-то останавливалась здесь, и на самом деле они ничего не стоят.

– То есть липовые, – произнес мистер Ридер.

– Что значит «липовые»? – поинтересовалась Маргарет, и мистер Ридер покачал головой. Она знала, что означает такое покачивание: он оживлен, и у него прекрасное настроение.

После обеда он послал горничную найти мистера Дейвера. Когда тот пришел, мистер Ридер сказал, что хочет поработать, и попросил принести в его комнату блокнот и письменный стол. Маргарет удивилась, почему он не попросил ее, но подумала, что, наверное, он просто не знает, что за хозяйственные вопросы отвечает она.

– Наверное, вы – великий писатель, мистер Ридер, хе-хе! – довольный собственной шуткой, усмехнулся Дейвер. – А ведь я тоже! Когда у меня в руке нет ручки, чувствую себя неуютно, как будто мне чего-то не хватает. Скажите, а вот вам когда лучше работается – по утрам или по вечерам? Просто я никак не могу для себя решить этот вопрос.

– Сейчас я пишу до двух часов, – ответил мистер Ридер, взглянув на наручные часы. – Это привычка, которая выработалась у меня с годами. С девяти до двух я пишу, после чего выкуриваю сигарету, выпиваю стакан молока… Кстати, вы не могли бы распорядиться, чтобы в мою комнату принесли молока? Ну а потом ложусь спать и крепко сплю до девяти.

Маргарет Белмэн с интересом и некоторым любопытством прислушивалась к этому разговору. Для мистера Ридера было довольно необычно рассказывать о себе – и уж тем более обсуждать с кем-то свою работу. За свою жизнь она не встречала человека более скрытного в том, что касается личной жизни. Наверное, это отдых на него так подействовал, подумала она. По крайней мере, в этот вечер он явно выглядит моложе, чем обычно.

Она вышла из банкетного зала, нашла миссис Бартон и передала ей пожелания нового гостя. Женщина выслушала ее и презрительно фыркнула.

– Молоко?! Да уж, он похож на человека, который пьет молоко. Ему, видать, нечего бояться.

– А почему он должен чего-то бояться? – поинтересовалась Маргарет, но миссис Бартон, похоже, не заметила холодка в ее голосе.

– Кому же понравится, когда по его дому ищейки шмыгают, верно, мисс Белмэн? Хотя на сыщика он вообще-то не похож.

– Кто вам сказал, что он – сыщик?

Миссис Бартон несколько секунд молча смотрела на нее из-под тяжелых век, потом мотнула головой в сторону кабинета Дейвера.

– Он, – коротко сказала она. – Сыщики… И я торчу здесь, спину надрываю, как рабыня, от зари до зари, когда могла бы в каком-нибудь Париже благородной леди сидеть и чтоб не я, а мне прислуживали. Как я все это ненавижу!

Уже второй раз за время своего пребывания в «Замке Лармс» Маргарет стала свидетелем припадка раздражительности и недовольства экономки. Она подумала, что эта женщина по какой-то причине ищет повод сблизиться с ней и сделать ее своей наперсницей, но повода все никак не находилось. Впрочем, нельзя сказать, что это как-то особенно огорчало Маргарет: не было совершенно ничего общего у нее и этой неинтересной и ужасно скучной женщиной, что могло бы разрушить стену между ними. Миссис Бартон была слабым человеком, глаза у нее постоянно на мокром месте, голос все время звучал так, будто она готова в любую секунду разрыдаться, да и о своей загадочной затаенной обиде она никогда не забывала.

– Со мной ведь тут хуже, чем с собакой, обращаются, – дрожащим от негодования слабым голосом продолжила излияния экономка. – А она? Она меня и вовсе за человека не держит. Я намедни пригласила ее к себе чаю выпить, поговорить, и что, вы думаете, она мне ответила?

– О ком вы говорите? – с любопытством спросила Маргарет.

Ей и в голову не могло прийти, что слово «она» может относиться к Ольге Кру… Нужно было обладать очень развитым воображением, чтобы представить себе холодную и чопорную Ольгу Кру, болтающую за чаем о пустяках с миссис Бартон. И все же экономка говорила именно об Ольге. Однако как только ей показалось, что у нее что-то пытаются выведать, ее тонкие губы плотно сжались.

– Так, ни о ком… Молоко, вы сказали? Я сама принесу.

Мистер Ридер как раз надевал халат, когда миссис Бартон принесла молоко. В его комнате уже появился стол, и кто-то из слуг успел разложить на нем ручку, чернильницу и прочие письменные принадлежности, которые теперь рядом с двумя толстыми записными книжками дожидались, пока мистера Ридера охватит литературное вдохновение.

Он принял у экономки поднос и поставил его на стол.

– У вас прекрасный дом, миссис Бартон, – бодро произнес он. – На редкость красивый дом. Вы давно здесь живете?

– Несколько лет, – ответила она.

Миссис Бартон развернулась, чтобы уйти, но у двери слегка замешкалась. Мистер Ридер сразу понял, что означает эта задержка. Эта женщина скрытная, но в душе она – неисправимая сплетница, которой явно не хватает зрителей, готовых выслушать все то, чем ей ужасно хочется поделиться. Все, что нужно, чтобы ее разговорить, – это задать тему для разговора.

– …Нет, сэр, у нас никогда не бывает много гостей. Мистер Дейвер ведь сам решает, кого принимать.

– И это очень мудро с его стороны. Кстати, а в какой комнате он живет?

Она вышла за дверь и указала в конец коридора.

– Ах да, я вспомнил, он же сам мне говорил. Надо же, как неловко! Я ведь видел, как вы выходили оттуда сегодня.

– Вы ошиблись, я никогда не захожу в его комнату, – резко произнесла женщина. – Наверное, вы видели… – Она запнулась и, немного помолчав, добавила: – Кого-то другого. Вы собираетесь допоздна работать, сэр?

Мистер Ридер еще раз подробно перечислил свои планы на вечер.

– Я буду вам весьма признателен, если вы передадите мистеру Дейверу, что мне бы не хотелось, чтобы меня беспокоили. Я – ужасный тугодум, если что-то нарушает ход моих мыслей, я… м-м-м… после этого уже не могу работать, – сказал он, прикрыл за миссис Бартон дверь, выждал, пока она спустится по лестнице, и заперся на ключ и задвижку.

Мистер Ридер задернул на открытом окне тяжелые занавески, придвинул к нему письменный стол, чтобы их не раздувало ветром, раскрыл обе записные книжки и соорудил из них что-то вроде экрана, который не позволял свету настольной лампы падать на кровать, после чего переоделся, лег в постель, укрылся одеялом и через пять минут забылся крепким сном.

Маргарет Белмэн собиралась часов в одиннадцать, перед тем как лечь спать, зайти к мистеру Ридеру справиться, не нужно ли ему чего-нибудь, но, к счастью, передумала. К счастью, потому что мистер Ридер отвел себе ровно пять часов на то, чтобы хорошенько выспаться перед началом негласного обследования дома или (такого варианта он тоже не исключал) до того времени, когда ему предстоит быть во всеоружии.

Ровно в два часа он проснулся и сел на кровати, спросонья щурясь на свет. Раскрыв один из чемоданов, он достал небольшую деревянную коробку, из которой извлек спиртовую горелку и набор для заваривания чая. Пока закипал маленький жестяной чайник, он направился в ванную, разделся и погрузил дрожащее тело в холодную воду. Когда он полностью одетый вышел из ванной, чайник уже кипел.

Мистер Ридер был очень методичным человеком. Более того, очень осторожным человеком. Всю свою жизнь он питал подозрение к молоку. Бывало, он выходил рано утром из дому и бродил по пригородным улицам, наблюдая, как молочники развешивают на дверных кольцах бидончики или расставляют на порогах бутылки с молоком, и размышляя над тем, какие неограниченные возможности дает эта беспечная традиция доставки молока людям с преступными намерениями. Он даже высчитал, что расторопному убийце, если работать систематически, понадобится всего месяц, чтобы истребить все население Лондона.

Он выпил чая без молока, съел печенье, потом методично уложил обратно спиртовку и чайник, достал пару войлочных туфель на толстой подошве и надел их. В чемодане он нашел также короткую жесткую резиновую дубинку, которая в умелых руках может быть оружием не менее смертоносным, чем нож. Ее он положил во внутренний карман пиджака. Затем сыщик сунул руку в чемодан и вынул нечто похожее на тонкий резиновый несессер – с той лишь разницей, что к нему были прилажены два квадратных кусочка слюды и металлический носик. Пару секунд он в нерешительности вертел этот предмет в руках, потом вернул снова в чемодан. Следующей его находкой стал короткоствольный браунинг. Его мистер Ридер, поморщившись, отправил в боковой карман: ценность огнестрельного оружия – если речь не шла о самых крайних случаях – всегда представлялась ему сомнительной.

Последней вещью, появившейся из чемодана, стала полая бамбуковая палка с другой бамбуковой палкой внутри, которая в действительности была не чем иным, как удочкой. К концу более тонкой палки была приделана эластичная петля. Соединив обе палки, он повесил на эту петлю ручной электрический фонарик с проводками, которые продел сквозь ушки на удочке и присоединил к маленькому выключателю, прикрепленному в том месте, где обычно находится рука рыбака. Проверив выключатель и убедившись, что он исправно работает, мистер Ридер обвел напоследок взглядом комнату и выключил настольную лампу.

Надо сказать, что при свете дня Дж. Г. Ридер выглядел бы довольно необычно, если не сказать смешно, поскольку он уселся, скрестив ноги, на кровати, а длинную, доходящую до середины комнаты удочку укрепил у изножья. Но в ту минуту его собственное чувство юмора крепко спало, а других свидетелей не было. Все его чувства были напряжены до предела, уши готовы были уловить любой отличающийся от обычных ночных звуков – шуршание деревьев, мягкий шелест ветра – шум, который может производить только человек. От сонливости не осталось и следа.

Так мистер Ридер просидел больше получаса, как вдруг ему показалось, что от двери потянуло сквозняком. Он ничего не услышал, даже поворота ключа в замочной скважине, но не сомневался, что дверь приоткрылась.

Он аккуратно взял удочку в руку, выставил ее по направлению к двери и опустил одну ногу с кровати, готовый вскочить либо броситься на пол – в зависимости от обстоятельств.

Конец удочки преграды не встретил. Мистер Ридер затаил дыхание… Коридор за дверью был застелен пушистым ковром, поэтому он не ожидал, что сможет расслышать шаги. Но люди должны дышать, думал мистер Ридер, а дышать совершенно бесшумно очень сложно. Понимая, что и сам ведет себя слишком уж тихо для спящего человека, он очень правдоподобно изобразил мерное посапывание и гортанные звуки, которые может издавать мужчина средних лет на первой стадии сна…

Что-то коснулось удочки и отклонило ее в сторону. Мистер Ридер щелкнул выключателем, и фонарик испустил ослепительный луч света, который ударил в противоположную стену коридора.

Дверь была открыта, но за ней никого…

Какими бы стальными нервами ни обладал мистер Ридер, по его телу побежали мурашки и он почувствовал, как по позвоночнику опускается холодок. Там кто-то есть… прячется за стеной… ждет, пока человек с фонариком в руке (как они должны были предположить) выйдет из комнаты.

Вытянув руку во всю длину, он высунул за дверь кончик удочки.

Хрусть!

Что-то ударило по удочке и перерубило ее. Фонарик упал на пол и осветил потолок коридора. В тот же миг мистер Ридер вскочил с кровати и метнулся к распахнутой двери, но не вышел, а спрятался за ней и приник к щели, через которую просматривался коридор и можно было увидеть, что там происходит.

Тишина стояла полная. Часы, зловеще тикавшие в вестибюле внизу, зажужжали и пробили без четверти три, но никакого движения не было. Ничто не шевелилось в свете перевернутого фонарика, пока…

Это было секундное видение. Худое белое лицо, губы слегка раздвинуты в усмешке, всклокоченные грязные совершенно седые волосы и голая макушка, короткая неопрятная седая борода, похожая на когтистую лапу худая рука, тянущаяся к фонарю…

Пистолет или резиновая дубинка? Мистер Ридер остановил выбор на дубинке. Как только рука сомкнулась на фонарике, он выскочил из-за двери и ударил. Раздался звук, больше похожий на рычание зверя, и свет погас: призрак, дернув фонарик, оборвал тонкие проводки.

Коридор погрузился в темноту. Мистер Ридер ударил еще раз, но дубинка рассекла воздух. Он вложил в этот удар всю силу, поэтому, не встретив сопротивления, потерял равновесие и опустился на одно колено, выронив свое резиновое оружие. Но в следующую же секунду он выбросил руку вперед, и на этот раз ему повезло. Что-то ухватив, мистер Ридер рывком втащил свою добычу в комнату и включил свет.

Оказалось, что он схватился за руку… Гладкую и мягкую руку под тонким шелковым рукавом.

Когда комната осветилась, он увидел перед собой бледное лицо Ольги Кру!