Мужчина отключился, но Джесе понимал, что должен внимательно следить за ним. Боже мой, что это была за сцена! Адреналин до сих пор кипел в его крови после того, как они с Бином ворвались в каюту этого пассажира. Когда его нашли, он сидел, забившись в угол комнаты, и пронзительно кричал всякий раз, когда к нему пытались приблизиться. Потребовались усилия двух охранников, чтобы удерживать его, пока начнет действовать введенное успокаивающее.

Однако не только этот вновь поступивший пациент беспокоил Джесе. Альфонсо был по-прежнему на грани кататонического ступора и практически не отреагировал, когда в манипуляционную привели бившегося в истерике пассажира. Джесе не смог вытянуть из него ни слова. Ожоговая прокладка должна была сработать, нужно только поменять ее завтра пораньше – и дай Бог, чтобы к тому времени они уже вышли из этой ситуации! – но Альфонсо едва притронулся к йогурту и банану, которые Марта принесла ему, как не воспользовался стульчаком, который они установили для него в маленькой ванной комнате. Сейчас Джесе уже мало что мог сделать сам, разве что обратиться к помощи психолога.

Психоз у пассажира, мертвая девушка, вирус желудочного гриппа и инженер на грани кататонического ступора.

Марта тяжело ввалилась в процедурную и бросила латексные перчатки в корзинку для мусора.

– У нас еще один, Джесе.

– Вирус?

– Он самый.

– Сколько уже случаев?

– Шесть в общей сложности. Три у команды, три у пассажиров. А насчет последнего я беспокоюсь. Пациентка пожилая и с большим избыточным весом. Она очень слаба. Подруга обнаружила ее после того, как та свалилась на пол в ванной комнате.

– Хочешь привезти ее сюда?

– Нет. Лучше держать заболевших на карантине в собственных каютах.

– Хочешь, чтобы я ее посмотрел?

– С тебя и так достаточно. – Она махнула рукой в сторону обезумевшего больного. – Как твой новый клиент?

– Слава Богу, сработал мидазолам.

– Уже известно, что спровоцировало припадок? У него было психическое расстройство?

– Мы этого пока не знаем. Секьюрити пытаются вычислить его жену.

– Какие-то травмы?

– У меня была возможность провести только наружный осмотр. Кровоподтеки на запястьях и верхней части бедер, ушиб лобной части головы. Возможно, это было получено в ходе борьбы. Чтобы скрутить его, потребовались два охранника.

– Черт! Что Бин?

– Он занимается стюардессой, на которую напал этот парень, прежде чем оказался у нас. Ничего серьезного, но она, понятное дело, травмирована психологически.

Марта критически осмотрела его с головы до ног.

– Было время передохнуть?

– Нет. – Он держался на холодном кофе и бесчисленных банках колы, и физическое изнеможение сдерживалось нервным возбуждением, вызванным высоким уровнем кофеина. – Может, сказать капитану, что пора переходить в состояние «красная тревога»?

Случаев выявления норовируса было еще недостаточно для этого – пока что! – но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, особенно учитывая состояние силовой установки корабля. Джесе попросил о встрече с капитаном еще вчера, но до сих пор эта просьба игнорировалась.

Марта прислонилась к носилкам на колесах.

– Такое, конечно, добавит проблем помимо всего остального. Но, думаю, мы должны это предложить. По крайней мере пассажирам хотя бы расскажут, как пользоваться антисептиками для рук.

Да, правильно, подумал Джесе. За время пребывания на корабле он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь ими пользовался.

– Сколько еще времени это может продолжаться?

– Бог его знает.

– Ты ничего больше не слышала?

– Нет. Средства связи до сих пор не работают.

– Я беспокоюсь насчет морга. Без электропитания там могут быть большие проблемы.

– Насчет этого не переживай. Он находится ниже ватерлинии. Там достаточно прохладно.

Пока что.

В дверь постучали, и в медпункт нерешительно вошел человек в офицерской форме. Как и большинство тех членов команды из тех, кто работал на мостике, он соответствовал стереотипу симпатичного итальянца: накрахмаленная белая униформа, гладкие темные волосы, привлекательность без всякого напряжения. В присутствии таких офицеров Джесе чувствовал себя безнадежно отсталым.

– Могу я навестить Альфонсо?

– Он сейчас спит. Вам нельзя сюда заходить.

– Простите. – Взгляд мужчины скользнул на Альфонсо, который неподвижно лежал с закрытыми глазами. – Я стучал в наружную дверь, но ко мне никто не вышел.

Джесе переглянулся с Мартой, которая только пожала плечами: делай как знаешь.

Кому это может повредить? Возможно, этот человек сможет разговорить Альфонсо.

– Ладно, валяйте.

Марта одобрительно улыбнулась Джесе и вышла из комнаты.

Офицер широким шагом подошел к кровати Альфонсо и обрушил на него шквал фраз по-итальянски. Все познания Джесе в итальянском практически сводились к словам арии Nessun Dorma из оперы «Турандот» и паре подхваченных ругательств, так что он понятия не имел, о чем говорит этот человек. Но что бы это ни было, оно, похоже, никак не помогло.

Офицер – Бачи, судя по бейджу у него на груди, – повернулся к Джесе.

– Почему Альфонсо не просыпается? Что с ним? Руку я вижу, но, может быть, что-то еще?

– Он спит бо́льшую часть времени. Возможно, мы столкнулись с реакцией его организма на обезболивающие препараты. Вы его близкий друг?

– Он помог мне попасть служить на кораблях. Мы с ним из одних мест. Он мне как отец. Но я беспокоюсь еще и потому, что он нужен нам по работе. Он проработал в машинном зале пять лет. Никто не знает двигатель и генераторы так, как знает их Альфонсо.

– А вы знаете, в чем причина поломки?

Тот только пожал плечами.

– Дублирующая система работает не так, как должна. Сейчас на корабле действуют только два аварийных генератора. Не хватает мощности.

– Но вы ведь можете это поправить, верно?

Джесе не понимал, почему этого нельзя сделать. Когда он только начинал здесь работать, ему провели экскурсию по кораблю, и хотя в глубины машинного отделения его не допустили, он видел мастерские и склады с множеством запасных частей.

– Возможно. Этого я не знаю. Я работаю на капитанском мостике. Третий офицер. – Он что-то сказал Альфонсо еще более резким тоном, однако тот никак не отреагировал. – Могу я попытаться его разбудить?

– Можете попробовать.

Бачи тряхнул его за плечо сильнее, чем хотелось бы Джесе. Но веки Альфонсо дрогнули и приоткрылись. Он дернулся, издав сдавленный крик. Страх… В глазах его читался безумный страх.

– Скажите, что мы просто хотим ему помочь, – прошептал Джесе. – И спросите, что у него болит.

Бачи заговорил мягче. Альфонсо, казалось, смотрел сквозь него, но потом, похоже, все-таки начал различать окружающую обстановку. Бачи задал ему вопрос, и Альфонсо ответил низким дрожащим голосом. Они несколько минут разговаривали, и все это время Альфонсо испуганно оглядывал комнату. Бачи от ответов соотечественника становился все более и более возбужденным.

– Что он говорит? – наконец прервал их Джесе.

Бачи обернулся к нему.

– Я не знаю, как это сказать…

– А вы попробуйте, по крайней мере.

– Он говорит, что видел дьявола.

– Кого-кого?

– Он был там, когда начался пожар.

– Дьявол был в генераторной?

Бачи недоуменно пожал плечами.

– Si. Он называет его темным человеком.

– Ладно. Хм… А для него нормально делать такие заявления?

– Нет. Он человек религиозный, но никогда… – Бачи покрутил пальцем у виска.

– Не нес бред?

– Si.

– Можете спросить, болит ли у него что-нибудь?

– Он ведь говорит по-английски.

– Это да. Только он не захотел говорить ни с кем из нас.

Альфонсо добавил что-то еще.

– Он говорит, что темный человек и сейчас находится здесь, с нами.

Джесе оглянулся по сторонам.

– Вы думаете, он имеет в виду другого пациента?

– Не знаю.

Внезапно Альфонсо повернулся на бок и закрыл глаза. В последующие несколько минут Бачи попытался добиться от него какого-то ответа, но Альфонсо упорно молчал.

– Вы позаботитесь о нем?

– Разумеется.

– Я скоро снова приду навестить его. – Бачи обеими руками пригладил волосы. – Все это очень нехорошо. Я должен возвращаться.

Джесе проводил его к выходу.

– Когда мы получим какие-то ответы?

– Scusi?

– Когда у нас появится Интернет? Мне просто необходимо проинформировать службу береговой поддержки.

– А с капитаном вы уже говорили?

– Я пытался поговорить с капитаном.

– Он сейчас очень занят.

Господи…

– Послушайте, не могли бы вы попросить его связаться со мной по крайне срочному делу?

– Я сделаю все, что смогу. На мостике я всего лишь третий офицер, так что возможностей у меня не так много.

– Мне необходимо встретиться с ним.

– Я сделаю все, что смогу, – повторил Бачи.

Джесе понимал, что напрасно разглагольствует на эту тему, – Марта, писавшая отчеты за столом в приемной, с интересом посмотрела на него, – но, не зная, что еще можно предпринять, был уже близок к тому, чтобы подняться на мостик и начать стучать кулаком в дверь к капитану.

– Но вы хотя бы знаете, где мы находимся?

– Scusi?

– Ну, в море. Где мы дрейфуем? Вы знаете, где мы сейчас?

– Мы можем пользоваться методами ручной навигации.

– Мы уже отклонились от курса? Поэтому нас до сих пор не нашли?

– Да, мы дрейфуем, но можем отслеживать, как быстро и как далеко продвигаемся.

– Ну и?..

– Я должен возвращаться на мостик.

Джесе отпустил его.

– Он заставил Альфонсо заговорить? – спросила Марта.

– Да. Немножко.

– И что он сказал?

– Только то, что на корабле находится дьявол.

– Я и сама могла бы такое сказать. Нет, серьезно, что он сказал?

– Я и так серьезно. Он сказал, что пожар устроил дьявол.

– Господи Иисусе!

Джесе допил остатки дозы кофеина, стараясь не думать о средстве спасительного бегства, которое скрывалось за дверью кладовки аптеки. Выглядит он, должно быть, хреново. Нужно побриться. Принять душ. Его белая форма была помятой и неопрятной, в пятнах от перехваченного в спешке прошлой ночью холодного карри.

Он вернулся в манипуляционную. Глаза Альфонсо снова были закрыты, дышал он медленно и размеренно. Психически больной по-прежнему не приходил в себя. Джесе бросил взгляд на третью койку, пустую. Она манила к себе, звала. Он мог бы прикорнуть на ней, а когда проснется – глядишь, они будут уже в Майами и все это останется позади. Он зажмурился и увидел мерцающие, пляшущие звезды на внутренней стороне век.

Из приемной послышались громкие голоса, и через секунду в дверь просунулась голова Марты.

– Это жена Гари Йохансона. Она хочет с вами поговорить.

– Чья жена?

– Парня, что у тебя тут.

Раздался пронзительный вопль:

– Где он? Я хочу его видеть! – и в комнату ворвалась женщина с короткими темными волосами, в еще более коротких шортах и с отвратительными манерами.

– Мэм, – обратилась к ней Марта, – я же просила вас подождать.

– Где он?!

У нее за спиной возвышался усталый охранник. Он был не из тех, кого видел Джесе, когда его вызывали в каюту девушки. Этот, Пран, был молодым, с редкими усиками.

Тут женщина заметила мужа.

– Гари! – Шлепая сандалиями, она решительно прошла к его кровати, потом вопросительно взглянула на Джесе. – А что это за капельница?

– Необходимо было ввести ему успокоительное, мадам.

– Успокоительное? Но почему?

– Он был перевозбужден.

– Стюардесса рассказала, что он напал на нее, – неосторожно вмешался охранник.

Это была ошибка.

– Что? Напал на нее? Она лжет! Гари не мог сделать ничего такого. Он у меня ягненок!

– Успокойтесь, – сказала Марта. – Здесь есть еще один пациент, а мы ведь не хотим никого потревожить, верно?

Она улыбнулась женщине, и та, похоже, немного поутихла.

– Гари? Гари, ты меня слышишь?

– Некоторое время он пробудет без сознания.

– А что с ним?

– Мы точно не знаем. Он когда-нибудь страдал психическим расстройством?

– Нет! Что вы такое говорите?!

– Просто пытаюсь прояснить картину того, с чем мы столкнулись.

– Короче, он ни на кого не нападал! Это совершенно исключено!

– У него есть аллергия на что-либо?

– Что?

– Есть у него какая-нибудь аллергия, о которой нам следовало бы знать?

– Нет! Нет у него никакой аллергии. Ох, погодите… Он не любит сыр.

Марте – следует отдать ей должное – удалось подавить улыбку.

Женщина бросила на Джесе острый взгляд.

– А что, на борту нет американских врачей?

– Доктор Зимри более чем компетентен, – вмешалась Марта.

Женщину это не убедило.

– Вы ведь присмотрите за ним, правда? – хнычущим тоном обратилась она к Марте.

– Да, мэм. А теперь идите. Когда он проснется, мы дадим вам знать.

– Я буду не в каюте. Я сейчас с друзьями на палубе «Лидо».

– Мы проследим, чтобы с вами обязательно связались.

Марта вывела ее, охранник отправился следом.

На этот раз Джесе действительно тяжело плюхнулся на носилки на колесиках. Пять минут, пообещал он себе. Всю прошлую ночь он почти не спал. Сначала эта полоумная старуха медиум. Потом он долго думал о Фаруке, рисовал каких-то монстров вокруг нее, представлял ее с другими мужчинами, причем она была счастливее, чем когда-либо, и говорила всем, как она благодарна судьбе, что освободилась наконец от их брака. Вероятно, ему теперь до конца своих дней придется тащить за собой обрывки прошлой жизни, как обтрепанный шлейф свадебного платья.

Слаб он был, очень слаб.

– Док, не могли бы вы пойти со мной?

Это был Бин.

– Что, стюардесса?

– Нет. Морг. Рабочие из прачечной говорят, что слышат оттуда шум.

– Не смеши меня!

– Док, я передаю только то, что слышал.

– А сам ты не проверял?

Бин покачал головой.

– Нет, док.

Только сейчас Джесе сообразил, что никогда не видел всегда уравновешенного и владеющего собой Бина таким.

– Думаю, туда следует сходить вам.

– Серьезно?

Бин с извиняющимся видом кивнул.

Перед входом в прачечную собралась группа мужчин, о чем-то тихо беседовавших. Когда к ним подошли Бин и Джесе, все тут же умолкли. Сам морг – одиночный отсек в нише, вход в который напоминал гигантскую металлическую хлебницу, – располагался внутри кладовой, находившейся за металлической дверью справа от прачечной.

Открывая дверь кладовой, Джесе чувствовал, что все смотрят на него. Любое пространство на корабле очень дорого, и на полу здесь были свалены банки с томатами и стопки красных аварийных пакетов для опасных отходов, которые, видимо, хранились в морге, пока он не понадобился. В отличие от выдвижных полок для трупов в большинстве моргов, этот был оборудован в боковой нише. Люк его был плотно закрыт.

– По мне, выглядит нормально. Вы уверены, что слышали звуки отсюда?

Даже если бы кто-то – хотя кто? – действительно барабанил изнутри кладовой, очень маловероятно, чтобы звук мог дойти наружу.

Один из мужчин, толстый сорокалетний дядька с почерневшими прокуренными зубами, что-то пробормотал Бину.

– Он говорит, что, скорее всего, звуки идут из морга. Они открывали дверь в кладовую и слышали их.

– Ну, тогда они, должно быть…

Джесе вздрогнул.

– Что за хрень?

Бух! Долгая пауза, за которой последовал еще один стук, на этот раз металлический. Все дружно вздрогнули.

– Нужно позвать службу безопасности, – сказал Бин ломающимся от страха голосом.

– Нет, – ответил Джесе. – Здесь жарко. От температуры металл расширяется.

Он прикоснулся к ручке морга, затем провел ладонью по поверхности люка. Она была прохладной, но не холодной. Они еще не заморозили его – то ли техники забыли, а может, он вообще не был подключен к системе аварийного энергоснабжения.

– Не открывайте, Джесе, – прошептал Бин.

Толстый курильщик невнятно бормотал что-то себе под нос – наверное, молитву. Все остальные просто смотались отсюда.

Крышка люка отошла легко – внутри лежал мешок с трупом. Джесе уставился на него, почти готовый к тому, что тот сейчас зашевелится.

А что он ожидал увидеть? Ожившую девушку? Чушь собачья, как говорит в таких случаях Марта. Может, он и придурок, но с адекватностью у него все в порядке.

– Они говорят, что она обитает на этом корабле, – прошептал Бин. – Что это неприкаянный дух. Что она приводит с собой других плохих духов. Они говорят, что она приносит несчастье и что это из-за нее мы застряли в море.

– Боже мой, все это чепуха!

Вопреки своим страхам, Джесе все же расстегнул змейку замка. В лицо ударил запах разложения. Лицо девушки обвисло и расплылось. Глаза стали белыми. Рот приоткрылся под действием трупного окоченения, обнажив ряд старомодных дешевых пломб в нижних коренных зубах. Он отступил в сторону, давая возможность посмотреть на нее Бину и мужчине из прачечной.

– Видите? Мертвая. Окончательно и бесповоротно, полностью morsdood.

Толстый мужчина скорчил испуганную гримасу и попятился. Бин – такой надежный и всегда уравновешенный Бин! – выглядел так, будто сейчас упадет в обморок от облегчения. Неужели все это время Джесе переоценивал его? Нет. Он просто был напуган. Черт возьми, да Джесе и сам изрядно перепугался.

Он застегнул змейку пластикового мешка, отпустил фиксаторы, удерживавшие крышку в открытом положении, и отступил, давая ей возможность упасть и захлопнуться.

– А теперь мы можем вернуться и просто…