Глава 14
Я с демонстративным спокойствием вернулся от Четверинского туда, где меня ждали его конфиденты.
– Что скажете, сударь? Вы приняли вызов?
– Принял, – кивнул я.
– Замечательно. Позвольте представиться – Родион Протасов, из местной шляхты. Буду секундантом у князя Четверинского, – щёлкнул каблуками молодой человек, гладко выбритый, с длинными волосами, схваченными сзади в хвостик, в бархатном кафтане, изумрудного цвета штанах до колен, белых чулках и башмаках с массивной пряжкой.
В злополучном трактире его не было, и я счёл возможным ответно представиться:
– Пётр Елисеев, старший следователь СМЕРШ.
– Искренне рад нашему знакомству. Жаль лишь, что обстоятельства не располагают к дружбе. Имеется ли у вас секундант? Если нет, то могу предложить кого-то на ваш выбор.
– Не стоит беспокоиться. Секундант у меня будет.
– Можете ли вы назвать его имя?
– Моим секундантом будет Иван Елисеев.
– Брат?
– Кузен.
– В таком случае, позвольте узнать, что предпочитаете: шпага, пистолеты, сабля? Князь владеет всеми видами оружия. Между нами: он знатный бретёр, я вам не завидую. Он несколько лет прожил во Франции, был отправлен батюшкой в тамошний университет. И наряду с общими науками приобрёл немалое умение к искусству поединка, к тому же часто дуэлировал. Поводы, знаете, постоянно находились.
«Ещё бы, с таким характером», – подумал я, а вслух спросил:
– Хотите меня испугать?
– Никоим образом, – замахал руками Протасов. – Хочу, чтобы вы были поставлены в полную известность. Сие будет честно по отношению к вам.
– Благодарю за открытость.
– Пустяки. Человек благородного сословия обязан поступать надлежащим образом. К тому же я не во всём поддерживаю князя. Увы, наряду с хорошим, в нём имеется очень много того, что не делает ему честь. Итак, на чём вы остановились, какое оружие предпочитаете?
– Право выбора у меня, – задумчиво произнёс я. – Это упрощает дело. Предлагаю устроить бой без правил.
– Простите, что?!
– Бой без правил. Причём голыми руками, без оружия. Допускаются захваты, удары ногами, головой… любой частью тела. Бой продолжается до потери противником сознания или если он попросит пощады. Не разрешается бить по причинному месту и кусаться. Других ограничений нет. Главное условие: никакого оружия!
– Сударь, сие крайне необычно. Очень по-варварски. Подобает ли дворянину принимать в этом участие?
– Я свои условия изложил. Если князя они не удовлетворяют…
– Нет-нет! – поспешно оборвал меня Протасов. – Дуэльный кодекс на вашей стороне. Только не думайте, что сим вы сильно облегчили вашу участь. Будучи у галлов, князь проявил немалый интерес к сабату…
– Савату? – уточнил я.
– К стыду своему точно не знаю, – пожал плечами Протасов. – Но это без разницы. Мой хороший друг видел, как дерутся портовые грузчики. Его поразили необычные методы, коими они пользуются. Князь не побоялся нанять себе учителя, говорят, самого лучшего. Так что виктория может уплыть от вас в любой момент.
– Вот и прекрасно. Я только рад, что мне достался достойный противник, – хмыкнул я.
Честно говоря, известие не было приятным. Опытный фехтовальщик разделает меня под орех. Да и стрельба тоже не мой конёк. К тому же дуэли, мягко говоря, не приветствовались. Запросто могут и со службы прогнать, а откажешься – в обществе лучше не появляться. Такая вот двойственная ситуация. Крутись как хочешь. Рукопашная казалась идеальным выходом. А тут вырисовалось, что князь оказывается спец по савату. Вот уж чего я не ожидал в российской глубинке! Может, тут каждый второй с чёрным поясом и девятым даном по карате?
Мы обговорили место и время. Остановили выбор на завтрашнем вечере, нас с Иваном заберёт карета князя и доставит куда надо.
Протасов счёл свою миссию выполненной и раскланялся. Я, находясь в глубоком раздрае, отправился на поиски Ивана, чтобы сообщить ему пренеприятнейшее известие.
«Кузен» остался неохваченным женским вниманием по одной простой причине: он забился в самый глухой угол павильона и не предпринимал попыток оттуда вылезти. Моя (кхм) Наталья Ивановна была в гуще танца. Я присоединился к Ивану и некоторое время вместе с ним созерцал веселящуюся публику.
– На завтра ничего не планируй, пожалуйста.
– Что, Сапежский? – очнулся «кузен».
– Если бы, – замялся я. – Тут такое дело, понимаешь… Я старого знакомого встретил, князя Четверинского.
– Кого? – не понял Иван.
– Да того хлюста, который трактир сжёг.
– Я бы этого гада! – зло ощерился Ваня.
– Тебе придётся в очередь стать. Первый я. У меня на завтрашний вечер назначена дуэль с ним.
– С ума сошёл! Когда успел?
– Да почти сразу, как встретился.
– Ну ты даёшь! – восхитился предок. – Ловко, ничего не скажешь. Стреляетесь или фехтуете?
– Ни то, ни другое. На кулачках бьёмся.
– Иди ты! – не поверил Ваня.
– Правда, только правда и ничего, кроме правды, – заверил я. – Вечером за нами карета заедет.
– Из-за чего дуэль-то? Неужели по поводу трактира?
– Трактир… Это ерунда по сравнению с мировой революцией. Всё куда серьёзнее. Любовь, Иван! Она причина всех причин. Я тут на танцах дорожку Четверинскому перешёл, сам того не зная. Оказывается, нам одна и та же девушка нравится.
– Наталья Ивановна?
– Она самая.
– Хороший выбор.
– Я в курсе.
Наш разговор прервало появление Фёдора Прокопича. Был он взбудораженным и весёлым. По его сигналу музыка прекратилась, наступила тишина.
– Судари и сударыни! Только что доставили прелюбопытную посылку, кою я думаю на завтрашний день отправить в Петербург, дабы там она оказалась в Кунсткамере! – Воевода взял театральную паузу.
Кое-кто из гостей не выдержал:
– Фёдор Прокопич, что там?! Не томите Христа ради! Рассказывайте!
– Сегодня во рву, окружающем усадьбу Сапежских, произошло весьма необычное событие. Караульные увидели всплывшую кверху брюхом тварь. И тварь эта, хочу сказать, оказалась доселе невиданной! Её только что доставили сюда. Кто хочет полюбопытствовать – милости прошу, – и воевода приглашающе махнул рукой.
– Догадываюсь я, что это за тварь, – сказал я Ивану.
– Ты её видел?
– Мельком. Она на моих глазах разбойника сожрала.
– Смотреть пойдёшь?
– Не любитель я подобных зрелищ. Уродцев в спирту и прочей дряни…
– Ладно тебе! Пошли!
Я поддался уговорам и отправился смотреть привезённое чудо-юдо. Толпа обступила лежавшую на траве тушу. Женщины непритворно ахали и отворачивались, но никто не уходил. Всё же это не изнеженный девятнадцатый век и не рафинированный двадцатый (в его начале). Народ любит простые и грубые зрелища.
Монстр походил на уменьшенную копию плавающего динозавра, которых часто показывали по телевизору и во всякого рода «Прогулках с динозаврами». Метра три длиной, с уродливой вытянутой мордой, бугристой кожей, разве что лапы оканчивались когтями, а не ластами. Воняло от него премерзко: тухлятиной и тиной.
– Часто у вас такие встречаются? – спросил я у Ивана.
– Даже не слышал, – признался братец.
– Откуда ж ты взялась, неведомая хрень?! – сказал я и склонился над большой уродливой головой ящера.
Гордый Фёдор Прокопич подошёл поближе и пояснил:
– Арестованные говорят, что они поймали тварь в реке несколько лет назад. Только тогда она была детёнышем, в разы меньше. Сапежский приказал кинуть это создание в ров. Там его подкармливали мясом, в частности, теми, кто провинился перед атаманом шайки. Правда, не все об этом знали.
Показалось мне это или нет, но тварь будто бы вздрогнула. Совсем чуток, почти невидимо… Я из осторожности взял Фёдора Прокопича под руку и попытался отвести подальше. Не тут-то было! Воевода вступил в жаркую полемику с суховатым господином в чёрном камзоле со старомодным воротником-жабо.
Я снова пристально посмотрел на ящера. Теперь он выглядел – мертвее не бывает! Но от него исходили опасные флюиды, у меня от нехорошего предчувствия шерсть на загривке дыбом встала. Похоже, один лишь я ощущал это. Другие были безмятежны. Трогали создание, присаживались на корточки, пытались рассмотреть всё до малейшей детали.
И тут монстр приоткрыл глаз с вертикальным зрачком. Люди испуганно охнули. Тварь дёрнулась, резко вскочила и, оказавшись на ногах, клацнула огромной пастью. Первой жертвой стал молоденький солдатик, дотоле что-то пояснявший дородной молодке в белом нарядном платье. Треск, сдавленный крик, звук лопнувшего помидора, противно и липко брызнуло во все стороны. Девица завизжала и тут же свалилась в обморок. Платье на ней из белого стало красным.
Перепуганная публика разбежалась. Возле монстра остались только я, Иван и Фёдор Прокопич.
Надо было действовать. Ни разу в жизни не имел дела с ожившими динозаврами и мало себе представлял, куда надо бить. Я выдернул шпагу из ножен и, пользуясь тем, что ящеру было не до меня, засадил острие ему в глаз. Динозавр взвыл, дёрнулся со страшной силой, вырвав шпагу из моих рук, замотал башкой, при этом шпага болталась вместе с головой.
Как этот гад ревел! Какие звуки он издавал! У меня уши заложило.
Охрана успела очухаться. Уже бежали солдатики, на ходу взводя курки фузей. Мы поспешили убраться с линии огня.
Вспышка, хлопок, курящийся дымок из дула… Пять солдат разрядили ружья и отошли в сторону, уступив место другим. Ещё выстрелы, ещё… Пальба длилась минуту, показавшуюся бесконечной.
Потом всё закончилось. Тварь сдохла и теперь навсегда, а мы ещё долго чихали и кашляли от едкого дыма.
На меня накатила усталость. Я подошёл к поверженному созданию. Даже мёртвым оно выглядело устрашающе.
– Сударь! После сегодняшнего я во всё большем долгу перед вами! – взволнованно заговорил Фёдор Прокопич.
Я устало кивнул и выдернул из окровавленной глазницы шпагу. Тщательно осмотрев, убедился, что тварь её не повредила.
– Слава богу! Казённое ведь имущество! – вслух прокомментировал я и, вытерев лезвие об траву, сунул клинок в ножны.
Денёк сегодня выдался насыщенным. А ведь завтра ещё и с Четверинским дуэлировать!
Кто-то осторожно коснулся моей спины. Я обернулся.
– Вы… вы очень храбры, сударь! – восхищённо произнесла Наталья Ивановна.
Иван тактично отошёл и увлёк за собой воеводу.
– Полноте вам, – скромно потупился я, а у самого на душе играли трубы.
Нечасто мне доводилось слышать похвалу из уст красивой девушки.
– Не спорьте, я всё видела! Вы единственный, кто не потерял голову и спас всех нас.
– По-моему, вы приукрашиваете…
– Не надо! Скромность украшает воина, конечно, но вы достойны большего… Я пытаюсь представить, как бы вы выглядели в лавровом венке.
– Глупо, скорее всего.
– Наше имение в десяти вёрстах отсюда. Найти его не сложно, – продолжила девушка. – После всего, что я увидела, мне долго будет не до сна. Свеча на моём окошке останется гореть до утра. Надеюсь, вы поняли…
Перед глазами мелькнул ворох юбок, и Наталья Ивановна отошла, оставив меня с открытым ртом.
Или я дурак, или у меня наклёвывается очень интересная ночь с девушкой моей мечты. Что ж, ради такой и с Четверинским схлестнуться не в тягость.
Ладно, князюшка! Я тебе сначала рога понаставлю, а завтра их поотшибаю!
