В библиотеке, где по случаю большой обеденной перемены было довольно много студентов, я поторопилась прокрасться вдоль стеночки и затеряться среди стеллажей в своем закутке, где очень даже успешно проработала до четырех дня.
Ну как проработала… На скорую руку разобрала еще пять коробок и теперь неторопливо просматривала стопку с книгами по очень близкой мне тематике «Спрятаться так, чтобы не нашли даже в чистом поле». Первой книгой, которую я тщательно изучила, стала та самая «Тридцать три способа сменить внешность без магии». За ней пришел черед брошюрки «Особенности речи шпиона», затем «Сменить запах и не попасть впросак», а под конец «Глаза — зеркало души».
И если первые три были мной очень внимательно прочитаны и кое-какие вещи взяты на заметку, то последняя стала той, что меня очень сильно расстроила. Глаза. Именно глаза меня выдадут в первую очередь. Очень редкий даже для оборотня цвет.
«Цвет рассветного медового янтаря», — как любила приговаривать мама.
Мама…
— Уже четыре. Идем.
— Да. — Я нехотя закрыла книгу, но сразу вставать не стала, вновь погрузившись в воспоминания.
Шесть лет назад, когда мне сказали, что мама погибла на охоте, я им не поверила. Я не верила им до последнего. До того самого момента, пока на мою шею не повесили амулет-артефакт, который можно было снять лишь с мертвого тела или по воле самого амулета, как это произошло с бабулей.
Мама. На охоте? Бред! Мама была самой лучшей наездницей, самой лучшей охотницей и самой великолепной лучницей в княжестве!
И погибла на охоте…
На следующий день мне показали ее тело. Истерзанное бешеным вепрем. Изуродованное. Окровавленное и изломанное… Они смотрели мне в глаза и лгали.
Я знала это.
Просто знала.
— Микаэль.
Оклик был неожиданным и в который раз за день вывел меня из глубокой задумчивости. Встрепенулась, сосредоточила взгляд на мастере Примквеле, отстраненно отметила, что он суровее, чем утром, и моментально заинтересованно и немного подобострастно улыбнулась.
— Да?
— Как успехи?
— Все хорошо. — Я махнула рукой в сторону шести стопок, в которые временно сортировала просмотренные книги. — Разбираю потихоньку. Мастер, позвольте вопрос? — И торопливо продолжила, пока меня не перебили: — Я бы хотел посмотреть уже имеющуюся картотеку, чтобы знать, по каким критериям составлять описи. Можно я займусь этим завтра с утра?
Гном придирчиво осмотрел разномастные стопочки книг, не поленился проверить ближайшие две, одобрительно хмыкнул и снова посмотрел на меня. Правда, как-то странно. Испытующе так… Словно в чем-то подозревал.
— Что-то не так?
— Да нет, нормально все. Ректор опять чудит. Говорит, присмотреться к тебе надобно. — Гном задумчиво погладил бороду и решительно выдохнул. — Давай, Микаэль, как на духу. Почему именно к нам решил в библиотекари пойти?
Слегка растерявшись, я удивленно переглянулась с Кларой, затем перевела взгляд на мастера Примквела, пожала плечами, почесала кончик носа и не очень уверенно ответила:
— Да я как бы… Ну, не знаю. Библиотеки очень люблю и читать. А тут смотрю, объявление ваше, и тут меня как в сердце кольнуло. Просто понял, что мое это. Ну и… — замялась, снова покосилась на Клару, молчаливо прося у нее поддержки, и едва слышно пробормотала: — При академии у вас жить можно и кормят вкусно. А у меня из всех ценностей-то только Клара и осталась. Вчера утром последний медяк в трактире оставили.
Я старалась даже не думать о других причинах, которые являлись главными в моем выборе, потому что каким-то шестым чувством чуяла, что это далеко не праздный вопрос и сейчас решается очень многое. Не приведи предки, гном учует ложь. Не приведи предки…
— Эх, Мика… — Мастер с искренним сочувствием покачал головой. — Прости. Не хотел в душу лезть. Просто ректор у нас шибко подозрительный стал опосля всех тех кровавых событий, что были по осени. Давай, мальчик, иди к себе, я через пару часиков подойду, сходим в кладовую. А по картотеке договорились. С утра как придешь, сразу и начнешь, я покажу, где у нас что лежит. А пока иди, Мика, иди. Отдыхай.
Гном откровенно нервничал, суетливо топчась на месте, а когда я попросила взять с собой книгу на вечер, даже не стал интересоваться ее содержанием — просто разрешил.
Удивительно.
Как же это все-таки удивительно встретить настолько хорошего, порядочного и добросердечного мужчину. Пускай и гнома, который годится мне в дедушки.
— Спасибо. До вечера. — Подставив Кларе плечо, я торопливо покинула библиотеку, очень остро даже спиной чувствуя участливый взгляд гнома.
Почему-то было немножко стыдно.
Дождь разошелся еще сильнее, став гадким ледяным ливнем, и до своей комнаты я добралась полностью вымокшая и даже умудрившаяся один раз упасть и испачкать брюки. Бездна! И так неряха, а сейчас еще окончательно грязная и мокрая. Брр! И замерзшая!
Торопливо раздеваясь и параллельно шаря взглядом по комнате, я с сожалением констатировала, что на замену мокрой и грязной одежде у меня есть лишь шерстяное одеяло без пододеяльника.
Зато сухое и теплое!
Мысль принять горячий душ показалась мне очень привлекательной, причем, как успел рассказать мастер, этот самый душ находился в самом конце коридора, практически рядом с моей комнатой.
А почему бы и нет?
Разделась до трусов, внимательно осмотрела свое бледное тощее тело, на всякий случай в очередной раз напомнив себе, что сейчас я парень, завернулась в одеяло и как была босиком, так и пошлепала на поиски душевой, сжимая в руках одежду, которую хотела немножко застирать. К счастью, гном не солгал даже в мелочах — душ был, горячая вода имелась, а еще на полочке я обнаружила кем-то оставленное мыло с полотенцем и с радостью ухватилась за эту великолепную возможность воспользоваться чужой забывчивостью.
Месяцы скитаний отучили меня от манерности и брезгливости, которыми я и раньше-то особо не отличалась.
Дают — бери. Не дают — бери, чтобы не заметили. Заметили — беги!
И не сказать, что я стала отъявленной и беспринципной воровкой, но, если само мироздание предлагало мне воспользоваться подходящим случаем, я не мучила себя ненужными сомнениями и моральными терзаниями.
Вот и сейчас, потратив не меньше получаса на то, чтобы отскрести с себя многодневную грязь, а затем по возможности простирнуть рубашку, брюки, белье и носки, я поступила максимально благоразумно — вернула остатки мыла и полотенце туда, где взяла. Воровать у тех, с кем живешь и чьей добротой пользуешься, — последнее дело. А так попользовалась — и хорошо. Хватит.
Обратно в комнату я шла уже вполне довольная жизнью, успев по дороге порадоваться, что до сих пор никого не встретила, и искренне надеясь, что так и продолжится.
Как мимоходом отметил еще за завтраком мастер Примквел, в административном корпусе из двадцати комнат были заняты только семь, и я была восьмой, причем женщин не было ни одной. Уборщик — и тот был недавно принятый на работу пожилой орк из полукровок. Остальные были гномами: столяры, сантехники и просто чернорабочие. Повара и раздатчицы жили в городке, преподаватели в своем корпусе, который располагался чуть дальше, а студенты, соответственно, в здании общежития.
Все-таки мне очень повезло, что амулет согласился помочь со сменой пола. Очень хорошо. По крайней мере, проблема незаметности решена если не наполовину, то на треть точно. Теперь бы еще сил набраться…
В комнате я первым делом повесила сушиться выстиранные вещи на спинку стула и дверцы шкафа, а затем с чувством выполненного долга рухнула на кровать, поджала под себя ноги и широко зевнула. После горячего душа, который прогрел даже мои внутренности и кости, очень хотелось спать. Поесть бы еще…
— Не спи. — Клара бдительно каркнула со шкафа, который выбрала себе под насест. — Через час подойдет мастер, сходим с ним за вещами, затем на ужин, а потом спи сколько угодно.
— Не сплю. — Я поторопилась согласиться, но тут же зевнула снова, поплотнее закуталась и блаженно выдохнула. — Хорошо-то как…
Глаза закрылись сами собой.
— Ладно, спи, — тихо хмыкнув, фамильяр еще тише добавил: — Разбужу.
— Спасибо…
Кажется, я только сомкнула веки, а в дверь уже настойчиво стучали и просили открыть. А у меня закрыто разве? Рывком села, с превеликим трудом открыла глаза, перевела мутный взгляд на дверь… Точно. Закрыто на щеколду. А кем?
— Мика! — Клара слетела со шкафа с моей нижней сорочкой в клюве. — Прячь компромат!
Пока я откровенно не понимала, что имеет в виду Клара, ворон проворно засунул в щель между стеной и кроватью сначала сорочку, затем трусики и только после этого довольно болезненно клюнул меня в бедро.
— Открывай уже, тормознутый ты мой.
— Ага…
Почему-то именно обращение в мужском роде стало тем самым толчком, который помог мне понять действия фамильяра. Точно! Если верхняя одежда у меня вполне мужская, то белье девичье. А его никак нельзя показывать уважаемому мастеру Примквелу, если не хочу ненужных вопросов, на которые не смогу ответить.
Вот дурында!
Стук повторился, на этот раз еще громче и раздражительнее, так что пришлось поторопиться. Судорожно дернула щеколду, распахнула дверь и едва не потеряла одеяло, которое норовило рухнуть под своим весом на пол. Куд-д-да?! Стоять!
— Спишь, что ли?
Натянуто улыбнулась и кивнула, запахиваясь поплотнее и стараясь не сильно смущаться, потому что мастер уже успел рассмотреть мой торс во всей красе.
Праматерь, как же хорошо, что я сейчас парень! Опозорилась бы знатно!
— Да-а-а… — укоризненно качнув головой, гном задумчиво пожевал губами. — А с одеждой что?
— Постирал. Грязная она. Была.
— Ага. — Задумавшись еще сильнее, мастер начал наглаживать бороду, видимо решая, как поступить. Затем шумно вздохнул, распушил усы, снова покачал головой и не очень радостно буркнул: — Ладно, жди.
И, уже шагая к выходу на улицу, едва слышно пробормотал:
— И в кого я такой добрый…
Не совсем понимая, что к чему, а может, просто очень плохо соображая спросонья, я еще несколько минут постояла, но, когда морозный ветер скользнул по ногам, поторопилась закрыть дверь и вернуться в кровать. Если я все правильно поняла, мастер пошел за одеждой.
Хотелось бы верить.
Ожидание затягивалось, я снова пригрелась и задремала, но стоило сну обнять меня своими бархатными лапками, как дверь распахнулась настежь, ударившись о стену, и я вздрогнула от резкого звука.
Испуганно открыла глаза, затем рот… И только после сообразила, что это не монстр, а просто очень много всяких разных вещей, под которыми не видно мастера Примквела. Точнее, видно, но одни ноги.
— Уф! — Гора дошла до кровати, я поторопилась встать, и только после этого вещи перекочевали из рук гнома на матрас. — Вроде все. Давай разбирай. Одежды взял побольше, что не подойдет — вернешь. И на будущее, — на меня посмотрели очень суровые карие глаза, грозно блеснувшие из-под кустистых бровей, — это был первый и последний раз моей такой исключительной доброты. Понял?
— Да, — не очень поняла, но на всякий случай кивнула.
— Вот и договорились. — Гном сразу подобрел, по-свойски похлопал меня по плечу и добавил: — Одевайся и дуй ужинать, пока студенты все не подъели. Жду завтра на месте в семь. Не опаздывай.
— Спасибо, — говорила я уже в спину гному, но кивок от него еще увидела.
Дверь плотно закрылась, а я перевела все еще не верящий и откровенно заторможенный взгляд на гору вещей. То есть… Вот это все… Мне? Вот прямо просто так забесплатно?
Дела…
— Не перевелись еще порядочные мужики, — поддакнула моим мыслям Клара и спрыгнула со шкафа на тумбочку, а потом бочком подобралась поближе к вещам и начала с интересом их рассматривать. — О, глянь. Носочки какие славные! Полосатые. Шерстяные, между прочим! Интересно, откуда… Мика!
— А? — Окрик вывел меня из прострации. — Что?
— Что стоим, кого ждем? Одевайся и дуй ужинать, тебе же сказали!
— Не кричи на меня. — Немного обиженно буркнув, я тем не менее начала выуживать из кучи одну деталь гардероба за другой, и вскоре передо мной лежали пять нар брюк различной степени плотности, теплые кальсоны, несколько трусов, маек, рубашек, кофт и даже мантия одна ведьмачья затесалась. И это я от силы треть кучи разобрала!
Мамочка моя серебрянохвостая, стану аватарой, от души мастера затискаю! Какой же он все-таки мировой гном!
Через пятнадцать минут, когда я, предусмотрительно закрыв дверь на щеколду, торопливо разобрала вещи по кучкам, стало ясно, что, кроме одежды, к которой добавились одна вязаная кофта, утепленная куртка и еще три рубашки, я стала счастливой обладательницей двух пар обуви (уличной и домашней), нескольких полотенец, трех кусков мыла, расчески, магического светильника, большого пледа, постельного белья и подушки. Отдельной приятной неожиданностью стал остро заточенный кинжал в простеньких ножнах, который очень удобно лег в руку.
Пока одевалась, мысленно нахваливала заботливого мастера и желала ему всевозможных благ. Стыд вместе с робкой совестью были задвинуты подальше, а себе я дала твердое обещание отблагодарить добросердечного гнома по достоинству.
Вот обрету могущество и всем по заслугам раздам. Непременно!
Вся без исключения одежда была мне великовата, но единственное, от чего я решительно отказалась, это от мантии. Я не студент и становиться им не собираюсь, как и привлекать к себе излишнее внимание тех, кто действительно здесь обучается. Мне вполне хватит и теплой куртки с меховым воротником, тем более она мне великовата буквально чуть-чуть, а с кофтой самое оно.
Решив, что окончательно разберу вещи, когда поем и вернусь, я поторопилась в столовую, искренне радуясь поутихшему дождю, и до вожделенной раздачи я добралась, практически не намокнув.
С ужином мне повезло чуть меньше, чем с обедом, — пришла я в самый разгар, но это нисколько не помешало с комфортом сесть за тот же столик, что и днем. Все-таки хорошо, что я не студент. Они вон чуть ли не на головах друг у друга сидят, а я как самая настоящая княжна в гордом одиночестве.
Ну, в смысле не совсем в одиночестве, с Кларой, да и княжна я в принципе настоящая…
Невесело фыркнув, выкинула неуместные мысли из головы и с энтузиазмом переключилась на еду. Еда, вот что главное! А статус, будь он неладен, сейчас никакой роли не играет. Все равно должность хранителя артефакта намного выше, чем какая-то там княжна захудалого северного княжества с подлецом-князем во главе. Тьфу на него.
Ядом.
Горячий сладкий чай, завершивший ужин, окончательно настроил меня на позитив, и я предпочла думать, что в моей жизни наконец забрезжила светлая полоса. Почему нет? Работу нашла, комнату получила, одежду выделили, кормят вкусно и бесплатно, книг вообще море! Практически идеальная жизнь!
Вот сейчас вернусь, разберу вещи, положу их в шкаф и тумбочку, расчешусь, если сил хватит, почитаю немного и залягу спать. Идеальный план!
И казалось бы, я продумала все до мелочей и еще в столовой была полна решительности выполнить каждый пункт по порядку, но стоило зайти в комнату и закрыть за собой дверь, как навалилась просто дикая усталость, и все, что я смогла, — это переобуться в тапочки, дошлепать до кровати, как можно аккуратнее скинуть вещи на пол и рухнуть на так и не застеленную постель.
Спать. Сейчас я хочу только спать.
— Эх, Мика…
Клара попыталась воззвать к моей ответственности, но я накрылась одеялом с головой, повернулась лицом к стене и… уснула.
Будет день — будет дело. А сейчас время отдыхать!
Следующие несколько дней стали самыми спокойными за последние месяцы. Я знакомилась с имеющейся картотекой, изучала и прикидывала, по какому принципу будет удобнее составлять опись новых книг. Потихоньку разбирала коробки, читала, ела и спала. Общалась только с мастером Примквелом, который подобрел окончательно, когда увидел, с какой скоростью я работаю, и мимоходом отметил, что с каждым днем я выгляжу все лучше.
Неудивительно. Горячая вода, сытная еда, крепкий сон, чистая одежда и спокойная обстановка даже из заморыша могут сделать человека. В человека превращаться я не очень хотела. Когда мастер начинал пространно рассуждать о преподавателях, студентах и разных делах за завтраком, который у нас проходил неизменно в том самом закутке, предпочитала помалкивать и поддакивать.
А сегодня так и вовсе была суббота, которая ознаменовалась не только последним рабочим днем недели, но и первой зарплатой. Четыре серебряные монеты, выданные мне мастером с напутствием потратить их с умом, я держала в руках как самую большую ценность.
Четыре серебряные монеты! Четыре!
Это был мой самый первый существенный заработок, и сейчас, задумчиво вертя в руках одну из монет, я не представляла, на что потратить такое богатство.
Вот правда, на что? Благодаря заботе гнома я не нуждалась ни в одежде, ни в еде, ни в жилье, что нынче было главным. Тратить свою первую зарплату на безделушки было глупо, идти в город я не планировала, справедливо опасаясь, что могу дать своим преследователям шанс обнаружить меня, так что в итоге… решила копить. Почему бы и нет? А вдруг снова придется бежать? Нет уж! Так глупо, как в первый раз, я больше не поступлю.
В итоге все воскресенье я провела преимущественно в кровати с очень увлекательной книгой «Убить и не попасться». По большому счету это был скорее развлекательный роман, чем пособие для начинающего убийцы, но чем дальше, тем больше мне была интересна личность дарителя. Кем был тот студент, который так щедро поделился с академией своими книгами? Уж точно не филолог и не энтомолог.
Хотя чему я удивляюсь? Ведь именно эта академия одна из немногих, которая выпускает из своих стен профессиональных убийц с государственной лицензией. И совсем не важно, что их жертвы нечисть и нежить. Ведь так просто «перепутать» и убить не тварь, а кого-нибудь другого.
Но такого же неугодного.
Закрыла книгу, зевнула и усмехнулась. Последние два дня благодаря довольно кровожадной подборке я раз за разом замечала за собой достаточно жестокие мысли. Я все меньше боялась встречи с преследователями и все чаще с усмешкой посматривала на кинжал, который предпочитала снимать с пояса только на время сна.
Прав мастер: к чувству защищенности привыкаешь быстро.
Если бы еще погода наладилась…
Переключившись с одного на другое, вздохнула не так весело: дождь уже который день лил не переставая, грозя превратить территорию академии в самое настоящее болото, а всех ее жителей в лягушек. Я спасалась лишь надеждой, что он не вечен и когда-нибудь обязательно прекратится. И вообще! Зима должна быть зимой! Нормальной зимой со снегом и трескучими морозами, а не слякотной затянувшейся осенью, когда солнца нет уже четвертый день!
Эх…
Вот у нас на севере все четко. Зимой холодно, летом жарко. Весной радостно, а осенью хмуро, но совсем недолго. И всегда понятно, что за время года.
Вот бы так еще с окружающими было…
Не к месту вспомнился женишок, которого я видела всего пару раз, но наслышана была в сотни раз больше. Гадкий, подлый, лживый и просто сволочь. А по смазливой внешности и не скажешь — красавчик. Почти как ректор.
Ректор…
Мысль переключилась на инкуба. Странный он. Мастер еще несколько раз вскользь отмечал, что ректор интересуется моей трудовой деятельностью, но при этом тут же заверял, что нареканий ко мне нет и сам он очень рад, что под его руководством работает настолько грамотный и трудолюбивый парень. А почерк у меня и вовсе идеальный. Четкий, разборчивый. И без ошибок.
Немного смущаясь от похвалы, я в свою очередь интересовалась, а чего, собственно, ректору от меня надо, на что получала лишь неопределенное пожатие плечами. Спросила бы и больше о самом ректоре, но не стала. Зачем привлекать к себе внимание, если моя задача кардинально иная? Я лучше книгу-другую прочту, вновь стану библиотечной крысой и затеряюсь среди стеллажей, чем попаду в центр неуместного внимания самого неоднозначного инкуба.
Эти сплетни мне уже пересказывала Клара, которая в отличие от меня не стеснялась и подслушивала беспечные разговоры студентов в столовой да периодически просиживала вечера на деревьях у приоткрытых форточек общежития.
И о чем только детки не разговаривали!
В основном, конечно, разговоры крутились вокруг занятий и домашнего задания, но проскальзывали иногда и сплетни поинтереснее. О немногочисленных парочках (в академии училось очень мало девушек, от силы процентов десять), о преподавателях и их зверских методах обучения, о том, что в новом году к нам прибудут студенты по обмену, причем не абы откуда, а из Сумеречной Академии Боевых Искусств. И конечно же не обходили стороной личность ректора, которая была весьма неоднозначной.
Милорд Азарин. Ректор. Инкуб. Бывший выпускник, профессиональный убийца, преподаватель и декан Сумеречной Академии Боевых Искусств, назначенный ректором Академии Крови всего восемь лет назад. Не женат, в порочащих связях не замечен, любовниц, детей не имеет.
Вот это-то и настораживало.
Инкуб!
И без любовницы.
Странно…
