ГЛАВА 39,

Профессор вспомнил, что Закрытое научное общество под секретным названием Код Хаоса (Будущая Почетная акция N666) предлагало ему сотрудничество по разработке магистрального для текущего десятилетия научного направления Метод ограниченного хаоса (с учетом новейших достижений прогрессивных пушистых технологий).

К тому же он получил приглашение именно сегодня принять участие во внеочередном заседании Консультативного совета общества, посвященному влиянию взмаха крыла бабочки на мировой Хаос.

Сидоров удивился теме научного заседания, но заготовил Почетную акцию № 666 и отправился в Код Хаоса.

Все началось удачно – выйдя из подъезда, Почетный викинг увидел лежащую на тротуаре купюру в 10 рублей. Он оглянулся по сторонам и, не обнаружив потенциального хозяина денег, воровато спрятал купюру в карман.

Затем он сел в автомобиль, где его ждал водитель. и сразу же заметил, что на тротуаре лежит еще одна купюра. Профессор уже собирался выйти из машины, чтобы овладеть и этими деньгами, но в это время подошедший дворник аккуратно поднял бумажку и спрятал ее в карман.

На минуту Сидоров подумал, а не отдать ли найденные деньги дворнику, который явно нуждался в них больше.

Но минутная слабость прошла, ведущий аналитик дал сигнал водителю и отправился в Код Хаоса.

По указанному адресу высилось сооружение, поразившее впечатлительную натуру Сидорова своим внушительным размером и причудливыми формами – очевидно, стихия Хаоса не оставила этот проект без губительного влияния.

– Да-а-аа… – восхищенно подумал профессор и почему-то оробел.

Вертушка впустила его в просторный холл, решенный в виде абстрактного ледяного пространства, который сразу давал понять посетителю, где он находится.

В холле Сидоров никого не обнаружил, а строгий Голос спросил его, куда он идет. Еще более оробевший профессор назвал себя, на что Голос несколько снизил металл и предложил Сидорову пройти электронный контроль через оригинальную рамку, выполненную в виде хаотично нагроможденных дорических колонн.

Размышляя, почему в оформлении был выбран именно этот архитектурный ордер, профессор вошел в рамку, после чего со всех сторон захлопнулись перегородки, зажегся мертвенно-синий свет и раздался какой-то журчащий звук.

Сидоров замер в ожидании результата.

Голос строго попросил его поднять руки и раздвинуть пошире ноги. Сидоров испуганно выполнил команду, после чего Голос произнес:

– Всё в порядке, профессор, я и не сомневался – проходите.

В следующем помещении, решенном явно под влиянием Сальвадора Дали, – всё утверждало, что мы живем в мире Хаоса и любая попытка как-то его гармонизировать – явно обречена на неудачу.

На «стекающих» часах, скопированных с картины Сальваторе Дали, тем не менее, отражалось верное время. Рядом «шло» какое-то другое – исчисляемое, по-видимому, миллионами лет.

Сидорова озадачила надпись «Время Хаоса» и огромное количество нулей, которые он стал пересчитывать, чтобы понять, какой из этих нулей соответствует сегодняшнему дню.

Однако его расчеты были прерваны открывшимися дверьми лифта, где никого не было. Раздался звонок, после некоторого раздумья Сидоров вступил в лифт, двери мягко с журчанием захлопнулись и все тот же Голос торжественно произнес

Каждому из нас нужен внутренний Хаос, чтобы дать рождение танцующей звезде.

И пока профессор размышлял, что бы это значило, Голос пояснил:

Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра».

– Ага, – облегченно подумал Сидоров, впрочем, не очень понимая, о чем идет речь.

Голос, очевидно, предвидел реакцию почетного профессора на знаменитую мысль философа и стал подробно объяснять:

Тут лифт остановился, и Голос внезапно оборвался на полуслове.

Двери открылись и Сидоров, размышляя о том, сколь нехорошо толкнуть слабого, а тем более кощунственно утверждать, что Бог умер, вступил в большой холл, где его встретил суровый, но вежливый молодой человек в элегантном костюме и без каких-либо признаков хаоса в одежде.

– Прошу, профессор, вас ждут. – И затем торжественно добавил:

– В необъятных просторах неба сияет лик Хаоса.

Почетный викинг решил, что, вероятно, это какой-то пароль, и, подумав мгновенье, с выражением повторил: – … сияет… Хаоса…лик…

Молодой человек, как показалось Сидорову, снисходительно и с сожалением улыбнулся, очевидно, решив, что от Почетного Птицевода и этого вполне достаточно.

Двери с надписью Главный Хаотист с мягким журчанием отворились, молодой человек впустил Сидорова, а сам остался в холе. Сидоров оказался в небольшом зале, стены которого несли на себе заметное влияние теории Всеобщего Хаоса. Это было пространство, напоминающее кадры из фильмов, рассказывающих о предстоящем уже завтра неминуемом конце света.

На стенах висело несколько портретов почтенных ученых в элегантных рамах. Один из портретов показался профессору знакомым, и он тут же вспомнил, что это – мэр японского города Кобэ господин Цураюки-сан, который соревновался с ним на поэтическом турнире.

Затем он отказался от этой версии и подумал, что это – Специальный представитель Центрального кредитного банка Геннадий Романюк, который подарил ему и Йоко-сан шубы.

Внимание Сидорова привлекли несколько транспарантов, наглядно рассказывающие о стадиях, которые следует пройти миру до окончательного погружения в Хаос.

Сидоров с интересом стал изучать схему и даже хотел ее законспектировать, но в это время респектабельный мужчина в добротном твидовом костюме приветствовал профессора крепким рукопожатием, себя не назвал (очевидно, из соображения секретности) и указал ему на кресло.

Сидоров приветливо улыбнулся, элегантно, как ему показалось, поклонился и занял свободное кресло.

– Продолжим, – почему-то сказал Главный Хаотист, словно они только что прервали беседу. – Да, да, увы! – хаос не за горами!

Профессор понимающе и сочувственно кивнул.

Далее Главный Хаотист упомянул о значительном вкладе Почетного члена Международной корпорации Fuzzy-Systems в развитие современной науки, основанной на новейших достижениях Пушистых и других прогрессивных технологий, которые признаны ведущими научными кругами мира и руководящими сотрудниками Администрации Президента.

Сидоров встал и поклонился.

Затем Главный Хаотист отметил выдающиеся способности Сидорова как самобытного и яркого поэта, признанного лично Императором Японии Хирохито, а также лицо, чьи благородные усилия по упорядочению Всеобщего Хаоса способствовали значительному увеличению производства птицы, вала пуха и пера, не говоря уже о впечатляющем вкладе уважаемого профессора в дело собираемости налогов и решительному улучшению туалетного дела во всем мире.

Тут Главный Хаотист остановился и значительно посмотрел на Сидорова:

– А для нас, дорогой профессор, сегодня особенно важно, что ваши усилия привели к впечатляющему снижению влияния силы берегового ветра.

Сидоров вопросительно посмотрел на Главного Хаотиста, ожидая разъяснений.

– Мы приветствуем Ведущего аналитика мира в рамках нашей фундаментальной программы по упорядочению Мирового Хаоса, – с энтузиазмом завершил Главный Хаотист.

Сидоров, счастливо улыбаясь, раскланялся.

Затем прозвучали несколько тактов музыкального вступления, и раздался хор, в котором явно выделялся уже знакомый Сидорову Голос. По-видимому, это был Гимн Хаотиста.

Сидоров с интересом выслушал Гимн и даже пытался подпевать, размышляя, действительно ли все, и он, в том числе – не более, чем иллюзия.

Впрочем, профессор, убедившийся в небывалой пользе Пушистых систем, уже ничему не удивлялся.

Решив, что самое время вручить Почетную (№ 666) акцию международной корпорации Пушистые системы, Сидоров торжественно отдал ее хозяину кабинета со словами благодарности за высокую оценку своего труда.

Главный Хаотист радостно поблагодарил, спрятал акцию в стол и сразу стал говорить, что есть мнение: учитывая столь впечатляющие заслуги перед прогрессивным человечеством, рекомендовать профессора Сидорова в Мировое правительство.

При этом он выразительно посмотрел на потолок, где Сидоров увидел красочную репродукцию картины Брюллова «Последний день Помпеи».

Профессор от изумления открыл рот и несколько мгновений оглядывался, надеясь, что это какая-то шутка.

– Ничуть, – ответил Главный Хаотист, словно знал, о чем думает гость. – Это продуманное и взвешенное решение Руководства.

Сидоров хотел спросить, какого Руководства, но подумал, что это может быть некорректно, и почему-то понимающе дважды кивнул.

Но главный Хаотист снова угадал вопрос и многозначительно сказал: – Не нашего!..

Наступило многозначительное молчание – казалось, оба отдавали должное важности момента.

– Но почему я?! – взмолился испуганный Сидоров, подозревая, что здесь таится какая-то опасность. – Столько достойных известных людей…

– В этом все дело: никому и в голову не придет, что вы – хотя и известный, но не очень – член Мирового правительства, и это – главное. Никто не должен знать состав этого могущественного органа. И даже, если вы скажете, что вы один из них – вам наверняка никто не поверит!

Сидоров, который уже стал представлять, как он в сопровождении джипов с мигалками мчится по встречной полосе, а все водители, а также прохожие его радостно приветствуют, огорчился и произнес очень жаль!

Затем профессор стал говорить, что у него нет опыта руководящей работы, кроме того, он совершенно не знает ни одного иностранного языка и не сможет плодотворно общаться с другими членами Мирового правительства.

Главный Хаотист его заверил, что это совершенно не важно, ибо члены Мирового правительства понимают друг друга без слов. А главное – это замечательный организационный талант Сидорова, который блестяще сумел внедрить никому не известные Пушистые системы там, где о них вообще ничего не слышали, а теперь только благодарят судьбу и радуются, что им так сказочно повезло.

Впрочем, Сидоров уже стал сдаваться, выговаривая:

– Уж и не знаю… тем не менее… но всё же… понимаете, ведь…я…

А потом вдруг радостно сообщил, что у него есть отличный переводчик, который, конечно, ему поможет…

– Ваня… его… её… зовут, – неожиданно добавил он.

– И прекрасно, – обрадовался Главный Хаотист, – конечно, вам положен переводчик. Считайте, что этот вопрос решен.

Сидоров удовлетворенно улыбнулся, а затем вдруг добавил, что хорошо бы включить в его команду и одного прекрасного поэта.

Главный Хаотист огорчился и стал его уверять, что ныне бушует мировой кризис, надо экономить, а необходимости в дополнительном поэте совершенно нет, ибо всем известно, какими замечательными поэтическими способностями обладает сам дорогой профессор.

И Сидоров понял, что дело с Ксенией не выгорит и на этот раз.

Покончив с угрозой привлечения в секретное правительство какого-то неизвестного поэта (а все поэты, как известно, люди совершенно не надежные и не предсказуемые!), Главный Хаотист торжественно объявил о назначении Сидорова Министром без портфеля и вручил ему удостоверение Секретный Агент Хаоса № 17. – Это для конспирации, – тихо добавил он, словно опасаясь, что их кто-нибудь услышит.

– Еще и без портфеля, – искренне огорчился профессор.

– Да, министр без портфеля не руководит министерством, – но… – здесь Главный Хаотист сделал многозначительную паузу, – выполняет особые ответственные поручения Премьер-министра и имеет право решающего голоса на заседаниях правительства.

– …Ответственные поручения, – задумчиво повторил Сидоров, – решающего голоса… – и сразу заинтересовался.

– Да, очень важное поручение, – подтвердил Главный Хаотист. – Так вот, о силе берегового ветра, коварство которого вам прекрасно известно.

Профессор неопределенно кивнул, не понимая, причем здесь ветер.

И Главный Хаотист стал рассказывать, сколь коварен может быть взмах крыла бабочки в Японии, ибо он – с помощью берегового ветра! – может вызвать торнадо в Америке.

Сидоров изумленно застыл, пытаясь понять сказанное, и даже сделал движение руками, изображая взмах крыльев бабочки.

– Да, да, вы совершенно правы, – с энтузиазмом подтвердил Главный Хаотист, радуясь, что Сидорову удалось сразу воспроизвести траекторию полета бабочки. – Именно так! И вот эта, казалось бы, миниатюрная модель может решительно повлиять на Мировой Хаос. И мы, естественно, не должны сидеть, сложа руки.

И он стал рассказывать профессору, как сравнительно недавно, лет 50 тому назад, одному американскому ученому удалось сформулировать закономерность влияния, казалось бы, столь незначительных событий, как взмах крыльев бабочки, на состояние Мирового Хаоса.

– А вам, дорогой профессор, Мировое правительство поручает разобраться с этим тревожным феноменом, последствия которого пугающе не предсказуемы.

– Но что я могу сделать?! – встревожился Сидоров. – Я и бабочек-то не знаю…

– Не скромничайте, вы прекрасно разобрались с влиянием силы берегового ветра в Японии, думаю, и с этим великолепно справитесь.

Побывайте в Ватикане, где Хаос изучают со времен Библии, посоветуйтесь с Папой… А затем – в Японию, где, как нам известно, у вас прочные деловые и человеческие связи, – и Главный Хаотист многозначительно посмотрел на Сидорова.

Да уж, – подумал профессор и вздохнул – встреча с Якудзой была неизбежна. – А кто премьер– министр нашего правительства?…

– Этого даже вам я сказать не могу, – торжественно заявил Главный Хаотист.

Сидоров извинился и отправился выполнять важнейшее поручение.

Затем он послал SMS-ку Ване: