Глава 25
Твиглроут стоял перед большим шкафом с зеркальными дверцами и смотрел на свое отражение. На нем был военный костюм, который он в последний раз надевал три года назад для какой-то фотосессии, а перед этим еще десять лет назад, когда руководил обороной под натиском Тохианского флота. В тот день погибло четырнадцать тысяч Ри-Батальцев, но атаку удалось отбить. Сорок дней планета носила траур. Никто ничего не запрещал, телевизионные каналы по собственной воле отменили развлекательные передачи, закрылись игорные заведения, все театры и большинство ресторанов и торговых центров. Молодые отменяли свадьбы, а старики носили черные широкополые шляпы и черные бархатные маски, какие в прежние времена было принято надевать только на императорские похороны.
Костюм сидел идеально. Рыцарь ничуть не поправился и не похудел. Темно-синий френч до колен, серая сорочка, облегающие серые штаны и высокие шнурованные сапоги на тонкой подошве. Из знаков отличия только две золотые полосы с левой стороны груди, да еще по две на рукавах. Твиглроут покрутил головой и оттянул пальцами ворот рубашки, который немного натирал. Потом улыбнулся сам себе и расстегнул верхнюю пуговицу. Он собирался не на переговоры и о деловом этикете можно было забыть.
В кабинет постучали. Рыцарь подошел к двери и открыл. На пороге показалась кузнечикоподобная фигура заместителя Нежи. Он выглядел хмуро и, при виде Твиглроута, укоризненно покачал головой.
– Почему вы не проверяете, кто за дверью? – спросил он. – Эта часть резиденции закрыта, но все равно кто-нибудь может просочиться. Я видел нескольких журналистов неподалеку.
Он зашел в кабинет, закрыл дверь и повернул ручку замка.
– Я слышал тебя, Нежи, – ответил Твиглроут. – У тебя особенный ритм шагов, ты знал?
– Нет.
– Каждый четвертый шаг немного длиннее.
– Странно, – сказал Нежи, недоверчиво посмотрев на свои непропорционально длинные ноги. – И все-таки лучше перестраховаться. Вы, Первый Рыцарь, официально мертвы. Если обман вскроется, нам несдобровать.
– Мне не нравится, что ты говоришь «обман», – сказал Рыцарь, со вздохом усаживаясь на небольшой кожаный диван и взглядом указывая Нежи на кресло напротив. – Присядем на дорожку.
– Извините меня, но это действительно обман, – сказал тот и тоже сел. – Мы все понимаем. Это ради великой цели и блага планеты, но сложно назвать то, что мы сделали иначе.
Твиглроут махнул рукой.
– Если кто-нибудь увидит вас в добром здравии, нашему Ордену предъявят постановление о недоверии, – сказал Нежи. – Кстати, а вы уверены, что полностью окрепли? Врач настоятельно советовал как минимум два дня постельного режима.
– Два дня постельного режима точно меня убьют, – улыбнулся Рыцарь. – Твой врач подкуплен агентами Тоуха.
Заместитель понял, что учитель шутит, но все же напрягся. Бывает и так, что в шутке есть крупица правды, а бывает, что и не крупица. Агентская сеть Твилаги неумолимо расширялась и бороться с ней становилось с каждым месяцем труднее.
– Учитель, – сказал Нежи. – Если вы скажете, я пойду за вами на край света, но позвольте еще раз попытаться вас отговорить.
– Понимаю, – ответил Твиглроут. – И позволяю.
Заместитель поерзал в кресле, несколько раз сглотнул, прокашлялся и начал:
– Как вы понимаете, учитель, Орден официально объявил о вашей гибели. Это произошло на собрании, в присутствии Стража-смотрителя Гунчия в ночь покушения. На следующий день мы известили об этом жителей Ри-Батала и одновременно передали информацию срочным сообщением в общую канцелярию.
Твиглроут кивнул, подтверждая, что полностью осознает происходящее. Собственно, все перечисленное было выполнено по его прямому приказу.
– Если обман раскроется, – продолжил Нежи, – то все, кто в нем участвовал, а это почти вся высшая когорта, будут навсегда скомпрометированы перед Стражами. Следовательно, будет скомпрометирован сам Орден. Вы это понимаете, учитель?
– Да, Нежи.
– Орден потеряет статус свободной и чтимой в галактике организации и превратится в обычную секту фанатиков! Мы не сможем занимать места в правлении Ри-Батала, вся тысячелетняя история рассыплется, как песочный замок.
– Да, Нежи, – сказал Твиглроут.
– Но учитель! – вскричал заместитель. – Почему? Зачем так рисковать? Один случайный кадр и мы потеряем все, и Ри-Батал и принцессу. Куда ей вернуться, если Орден не сможет ее защитить? Вы подумали о принцессе Сильвии?
– Конечно, заместитель.
Нежи сидел на самом краю кресла, вытянувшись от напряжения в струну. Твиглроут был спокоен. Он хорошо знал, что делает.
– Мы добились отсрочки, – сказал Нежи. – Благодаря этому трюку у нас есть сорок дней.
– Тридцать восемь, – поправил Рыцарь.
– Это хороший срок, за который можно многое успеть, – продолжил Нежи. В его тоне скользнули деловые нотки, и Твиглроут подумал, что он тоже слишком много проводит времени в кабинете и за столами переговоров. – Прежде всего, мы дождемся принцессу Сильвию и надежно спрячем ее в убежище Ордена. Группа юристов сейчас работает над тем, чтобы найти слабые места в обвинениях Тоуха и как минимум добиться еще одной отсрочки по этому делу. Через сорок дней, простите, тридцать восемь, когда Стражи предъявят постановление о выдаче принцессы, у нас будет готовый встречный акт. Это уже практически решенный вопрос.
– И что мы будем делать дальше?
Нежи пожал плечами.
– Дальше? Не понимаю вас, учитель. Дальше мы будем придерживаться нашей политической линии.
– Политической линии? – спросил Твиглроут.
– У нас есть хорошие результаты по некоторым налоговым искам против Тоуха, – сказал Нежи. Его волнение прошло, и он откинулся на спинку кресла. – К концу года мы гарантированно добьемся снижения ежегодного сбора и налога на информацию. Может, не такой впечатляющий результат, но работа идет, и положительную динамику можно видеть уже сейчас.
Явно попав на своего конька, он начал жестикулировать.
– Поэтому-то я и прошу вас одуматься, Первый Рыцарь! – продолжил он. – Раза Твилага, узнав о вашей гибели, вовсю развила деятельность, отменяя старые постановления и вводя новые. Мы сопротивляемся, пишем, готовим иски, ходатайствуем перед Стражами и верховными судами. А вы предлагаете взять восемь боевых кораблей и отправиться к Пиратской Станции!
Он так сильно сжал подлокотники, что дерево заскрипело. Твиглроут поднял левую бровь и улыбнулся уголком рта.
– Даже если вас никто не заметит, – говорил Нежи, – такое путешествие привлечет никому не нужное внимание. Вы знаете, что любые переговоры с Пиратами без соответствующих санкций строжайше запрещены. Мы скомпрометируем…
– Хватит! – перебил его Рыцарь.
Нежи замолчал и угрюмо посмотрел на него.
– Ты слишком часто употребляешь это слово, первый заместитель, – сказал Твиглроут. – Язык определяет мышление, а мышление определяет нас.
Он поднялся с дивана и не спеша прошелся по кабинету.
– Мы – Рыцари, – сказал он. – Воины, стоящие на страже Императора и его семьи, Ри-Батала и его жителей. Это наша главная задача, наш приоритет и наше предназначение. Ты помнишь это, Нежи?
– Помню, но…
– Не помнишь! – снова перебил Твиглроут.
Заместитель вздрогнул.
– А моя задача напомнить, если ты забыл, – сказал Рыцарь, смягчаясь. – Наш долг – защищать. Не сохранять достоинство, не продолжать историю, не ходатайствовать, не пытаться угодить всем, не придерживаться какой-то там политической линии! Если потребуется, мы будем убивать, выполняя свой главный долг. Ты понимаешь это?
– Да, – вздохнул Нежи.
– Мы будем нарушать законы, будем себя компрометировать, будем предавать и вести нечестную игру, если понадобится.
Он повысил голос и встал за диван.
– Зачем нам места в правительстве, Нежи? Что нам толку от тысячелетней истории и от почета в галактике, если мы не можем защитить свой народ и своего императора? Если мы ни на что не способны, значит мы и есть жалкая секта, которая не стоит того, чтобы люди о ней помнили.
– Времена меняются, учитель, – осторожно ответил заместитель. – Сейчас мы не можем взять в руки мечи и отправиться в атаку на мир. Мы действуем так, как можем, но преследуем те же цели. Пытаемся добиться свободы для Ри-Батала и принцессы Сильвии. Ваша акция ставит под удар не только Орден, но и всю планету. Это просто слишком рискованно. Игра явно не стоит свеч.
– Ты даже не знаешь, зачем мы туда летим, Нежи, – сказал Твиглроут. – А уже делаешь выводы, что сколько стоит. И вообще, для ученика ты стал слишком своенравный. Первый Рыцарь приказывает тебе готовить корабли, а ты разводишь демагогию.
Нежи почувствовал признаки подступающей паники и решил встать.
– Только что, как раз перед тем, как я отправился к вам, меня официально назначили Первым Рыцарем Ордена, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Несмотря на то, что Нежи был очень тонким наблюдателем и хорошим актером, в присутствии Твиглроута, он плохо себя контролировал.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Рыцарь, обходя диван и приближаясь к своему заместителю.
– На мне тоже лежит ответственность, – ответил Нежи и сглотнул слюну, отчего острый кадык колыхнулся. – Я не могу пойти на такой риск, даже не понимая, ради чего. Зачем вам Пиратская Станция, учитель?
Твиглроут подошел к нему вплотную и пристально посмотрел в большие, светло-голубые глаза. Хотелось понять, в какой момент этот самый преданный, самый любимый из учеников, перешел на другую сторону.
Нежи моргнул два раза и отвел взгляд.
– Я не могу сказать пока, – сказал Твиглроут.
А перешел ли? Или просто сумел вовремя перестроиться? В отличие от Джона Твиглроута, старика, который цепляется за прошлое, потому что в настоящем ему нет места.
– Я не могу, учитель, – сказал Нежи тихо. – Я не дам вам корабли.
Первый Рыцарь схватил его за горло и мощным рывком поднял вверх так, что длинные ноги Нежи оторвались от пола. Он захрипел.
Твиглроут ураганом преодолел несколько метров до стены и с хрустом припечатал к ней застывшую от шока, худощавую фигуру. Задрожал массивный стеллаж. Несколько толстых каталогов с документами упали на пол, рассыпав белые печатные листы.
– Когда, Нежи?! – закричал он.
Заместитель хрипел, но не отбивался. Лишь схватил державшую его за горло руку, пытаясь ослабить хватку.
– Когда ты перешел на их сторону? Когда начал сотрудничать с Тоухом?
– Я… не…
– Да! – Твиглроут приблизился вплотную к лицу Нежи. – Ты хотел быть Первым? В этом дело? Иначе, зачем ты согласился на трюк с моим исчезновением. Ты быстро все просчитал, да? А я тебе поверил, Нежи, поверил!
Рука затекла, а слева, под грудиной стало вдруг тепло и влажно. Разошелся шов. Теперь придется менять костюм. Рыцарь улыбнулся своему мелочному кабинетному мышлению. Как будто на войне чистота костюма имеет значение.
– Отпу… стите… Я никуда… не переходил…
Твиглроут разжал пальцы и Нежи громко стукнулся пятками о пол. Скривил лицо и потер горло.
– Я был против вашей задумки, вспомните, – прохрипел он. – Вы с ума сошли, учитель.
Первый Рыцарь отвернулся и приложил ладони к вискам. Зря он так разошелся. От отчаяния он совсем потерял способность трезво мыслить.
– Я верю, ты не хотел плохого для Ри-Батала, – сказал он глухо. – Во всяком случае, я очень хочу в это верить. Но мы не будем сидеть в норах и строчить ходатайства, как канцелярские крысы. Мы – Орден Рыцарей. Всю жизнь мы тренировали навыки боя и в этом нам нет равных. А ты предлагаешь променять их на навыки делового письма и крючкотворства.
Нежи старался не смотреть на учителя. Он продолжал тереть горло, на котором уже проступили багровые отпечатки. Придется теперь придумывать что-нибудь с шарфом.
– Мы полетим на Пиратскую Станцию, заместитель, хочешь ты этого или нет, – продолжил Твиглроут. – Ты помнишь, о чем я говорил пять минут назад? Если надо, мы будем нарушать законы, убивать и предавать! Когда придется делать выбор, я не дрогну. Мои приоритеты, как и приоритеты Ордена – защита императора и Ри-Батала.
– Но императора нет, учитель, – подал голос Нежи. – И планету надо защищать другими методами.
Джона потряхивало. Принцесса Сильвия будет ждать у Пиратской Станции через сутки. Ее голос в коммуникаторе звучал отчаянно, она явно нуждалась в помощи.
– Как мы поможем Ри-Баталу, если скомпро…, – Нежи запнулся, но быстро продолжил. – Если не сможем представлять его интересы. Мы хорошие воины, учитель, но война закончена. На поле боя давно никого нет. Мы можем пойти в атаку, но нас расстреляют раньше, чем мы поймем где противник.
– Мы знаем, где противник, – хмуро сказал Рыцарь.
– Я не переходил ни на какую другую сторону, – сказал Нежи. – Я с вами, учитель.
– Тогда готовь корабли.
– Они готовы.
– Ты сказал, что не дашь корабли, – сказал Твиглроут. – И намекнул, что теперь ты – Первый Рыцарь.
Нежи потупился и уронил голову на грудь, словно смиряясь с неизбежным.
– Я пытался вас переубедить.
Джон понял свою ошибку. Конечно, Нежи не мог переметнуться. Он слишком предан Ордену, да и времени у него не было для такой сложной авантюры.
Жаль, что нельзя рассказать истинную причину, по которой они летят к Станции. А с другой стороны, что это изменило бы? Нежи прав, эта вылазка может только навредить планете. Что с того, что при этом они спасают Сильвию. Выбирая между принцессой и населением Ри-Батала, любой Рыцарь с сожалением выберет последнее.
Он провел рукой по волосам, сжал их в кулак и потянул вверх, словно пытаясь снять с себя скальп. Боль была приятной и прочистила мысли.
Стала, наконец, понятна истинная причина вспышки ярости и конфликта с Нежи. Дело в том, что ему, Первому Рыцарю, на самом деле плевать на планету. Значение имеет только Сильвия, дочь Императора, которого он потерял.
– Вылетаем через час, – сказал он. – Я возьму только один корабль. Пусть в экипаже будут те, кто не сможет скомпрометировать Орден. Выбери Рыцарей младших звеньев.
Он подошел к шкафу и открыл широкую зеркальную дверь. За ней висели мундиры на все случаи жизни, костюмы, рубашки и галстуки. На нижних полках блестели начищенные ботинки и сапоги. Он порылся в одном из отделений и выудил черную бархатную маску. Отныне выходить из резиденции и даже из кабинета с открытым лицом было невозможно.
– Я полечу с вами, – твердо сказал Нежи. – Я лучший стрелок и лучший боец. Младшие рыцари недостаточно опытны.
– Мы летим не на поле боя, заместитель, – сказал Рыцарь, примеряя маску.
Она закрывала лицо до глаз. Нежи грустно улыбнулся, глядя на учителя.
– Вы просили восемь хорошо вооруженных кораблей, – сказал он. – Я не знаю, зачем нам Пиратская Станция. Но один корабль не справится с задачей, под которую изначально требовалось восемь.
Твиглроут снял маску, положил ее в карман. Снял френч и наскоро осмотрел левый бок. На рубашке были следы крови, но немного. Можно сменить повязку, а можно оставить как есть. Он решил оставить.
– Ты же хотел меня убедить, Нежи, помнишь? Ты сам сказал, – он снова надел френч, одернул подвернувшийся ворот. – Считай, что ты меня убедил. Отчасти.
