Глава 6

– Атла… – Я с недоверием посмотрел на болтающуюся в воздухе кошку. – А… А где эта…

– Эта, я так понимаю, – твоя любимая, дорогая и с некоторых пор не единственная? – донесся до меня голос Нины из заполненного парами быстро улетучивающегося биоактивного вещества выходного отсека, а затем и она сама показалась. – Ну, че вылупился? Вот тебе и сюрприз.

– Да уж… – выдавил я из себя, радуясь, что моей ошарашенной морды не видно за забралом шлема. – Я так понимаю, что «ЭТО» ты приобрела еще в Звездном на Ферзь-Шесть? Теперь я понимаю, почему у тебя последнее время такое препаршивое настроение и испортившийся характер. Долго выбирала-то?

– А то у меня было время! – фыркнул искин. – Взяла по каталогу как жгучую зеленоглазую брюнетку, совместила заказ с твоей чертовой виртосферой. Ну а что? Мне тоже праздника хотелось. Да и вообще – ты видел, как их привозят, или мне тебе буклет показать?

– И давно ты…. такая вот?

– Имплантировалась, пока тебя и пришельца из геля вырезали. – Маленькая девочка-андроид лет девяти, а то и восьми с кукольным личиком, обряженная в безвкусное черно-красное платье викторианской эпохи и гофрированный чепец, стукнула каблучком ботиночка по настилу палубы. – Проклятые ниппонцы! Ка-а-а-а-ать! Ну, может, объявим Сегунату войну? Ну пожа-а-а-алуйста!

– Нет, Нина. Нет, нет и еще раз – нет, – прозвучал в шлемофоне смеющийся голос планетарного искина.

– Ты чего? – в полном шоке прошептал я, замечая, как меняется сам тембр голоса моей верной подруги, из половозрелого женского превращаясь в писклявый девчачий фальцет.

– А ничего! Хотя… – Она зачем-то покашляла и несколько раз повторила букву «А». – Ну а ты что хотел? Я только что активировалась, не бегать же мне по кораблю в таком виде, комиссаров СБИ распугивать! А у этого носителя, как оказалось, установлен дельта-морфатор, подстраивающий имплантированный искин под определенные характеристики, жестко забитые в кукле. Ничего криминального, но голос, как видишь… Так – быстро отдал мне кошку!

– Нет! Не делай этого, Максим! – взвыла Атланта, вцепившись в мою руку всеми четырьмя лапами, с ужасом глядя на Нину. – Она бракованная! Она меня мацает, словно я какой-то там котенок!

– Дур-дом… – констатировал я, повернувшись на сигнал допреальности к показавшейся из лифтового отсека высокой светловолосой женщине-андроиду, видимо, бывшей носителем Екатерины. – А может, тебя извлечь из этого…

– Не получится, – холодно произнесла девочка. – Как минимум в течение полугода, пока стоит гарантийка.

– Да плевал я на гарантию! – начал злиться я, глядя, как малявка внимательно изучает свои маленькие ручки, так, словно на каждом из пальчиков имелось по гигантскому перстню.

– А ниппонцы не плевали. У них на это время тестово-интеграционные процессы рассчитаны, – равнодушно произнесла Нина своим новым голосом. – Если извлечь меня сейчас – я просто сломаюсь.

– Ты вообще чем думала? – уже прорычал я на свою ставшую уж слишком самостоятельной собственность.

– Ай-ай, тетя Катя, спасите, помогите, папка сердится, – унылым голосом выдала Нина и, простучав каблучками по палубе, спряталась за спиной подошедшего к нам андроида. – Чем думала? Если так подумать, то…

Место, точнее несколько, перечисленные искином, к голове не относились, но содержали в том числе упоминание основания кошачьего хвоста.

– Ты хоть понимаешь, что по тебе будут судить о моих, простите, странных вкусах?

– Ну да… – Она отвернулась. – Но ты у нас эксцентричный Князь – тебе все можно. А если кто не согласен, ты его убьешь на дуэли.

– Екатерина, а нельзя ли ее, ну это… – начал было я, подавив рвущиеся с языка ругательства. – Может быть, на «Волге» есть спецы, способные извлечь ядро из ниппонской куклы с запущенными техпроцессами?

– А еще это тело имеет самый низкий уровень физвозможностей, – как бы ни к кому не обращаясь, сообщила малявка нам эту радостную новость. – В маркировке не было указано, что это коллекционная cute doll для высокоуровневых имитаторов. В общем, я попала по полной.

– Дура, – констатировал я.

– Ага, – легко признала дура.

– Я постараюсь выяснить, – улыбнулся планетарный искин и обратился уже к Нине: – Могу ли я сказать, что ощущаю некое дежа-вю?

– Молчи, – ткнула ее кулачком электронная пигалица. – Лучшее, что ты можешь сделать, – найти мне нормальную одежду вместо этого псевдобританского убожества.

– Мы лучше пойдем. – Екатерина сделала легкий книксен, а затем отвесила Нине подзатыльник. – Делай как я, чудовище ты мое! Учись, коли в такое тело залезла.

Буркнув что-то обидное в мой адрес, восьмилетка повторила за старшей подругой и протянула ко мне руки.

– Что? – спросил я.

– Кошку.

Атланта открыла было свою пасть, чтобы воспротивиться насилию над кибернетическим организмом, но я качнул головой.

– Конфискована!

– Но! Мое же… – действительно словно ребенок возмутилась Нина и с увлажнившимися глазами проследила за своим бывшим тельцем, которое я передал в руки всепонимающего планетарного искина.

– Кать… ты только не отдавай меня ей! Она не в себе! – взмолилась Атла, ловко взбираясь по рукам на плечи андроида, хотя, вспоминая объяснения Ксении, следовало бы называть подобную модель «Гиноидом», от греческого произношения слова «женщина».

– Так – кошкоида Нине не давать. Наказана! Екатерина, вы помогите уж ей, и, пожалуйста, как Ксю… Хома проснется, свяжите ее со мной.

– Как прикажете, Князь, – с улыбкой ответила электронная женщина, опустив руку на плечико девочки.

– Нина, ты сейчас способна к сопровождению?

– Нет, – буркнула та. – До окончания процесса первичной активации двадцать три часа, сорок минут, пятьдесят две секунды.

– Атла?

– Пять часов, десять минут…

– Понятно.

– Я могу вам помочь, – предложила Екатерина.

– Не стоит. Христа?

– Да, Максим? – ответил в шлемофоне искин корабля.

– Экий вы затейник, Князь, – покачала головой геноид, услышав знакомый голос. – Впрочем, знайте: я вас поддерживаю. Мы, пожалуй, пойдем. Нужно доставить этих двоих не очень умных девушек в институт прикладной робототехники Марии Шелестовой. Пусть посмотрят, что там с ними. Может, мозги прикрутят…

Я кивнул, понимая, что процесс активации лучше всего проводить под присмотром специалистов. Развернув девочку в сторону лифтов, Катя повела ее, подталкивая в спину. Нина постоянно оглядывалась, не привыкли мы с ней вот так вот расставаться, и не известно еще, кто за кого больше переживал.

Настала очередь людей – самых проблемных созданий в карантинной зоне.

– Христа, будь добра, активируй режим сопровождения не только на капитана, но и на меня. Отдельным потоком.

– Сделала, Максим.

– Вот и умница… В отличие от остальных моих дам, – чувствуя, что превращаюсь в ворчливого старика, сказал я. – Как там экипаж? Готовы к выходу из заточения?

– Так точно. Все упакованы, в том числе и гости из АДСП.

– Хорошо, – кивнул я своим мыслям. – Активируй шестой «Б» канал из настроек скафандра.

– Выполнено.

– Сельский на связи, – прозвучал в шлеме голос командира отряда биобактериологической защиты. – Слушаю вас, Максим Денисович.

– Андрей Александрович, мы готовы. Искин-носители уже прошли жесткую обработку, так что можете наводить рукав.

– Делаем, Ваше Сиятельство.

Я усмехнулся. Вообще гипотетического Максима Александрова следовало именовать как Его Высочество из-за дальних связей с правящей династией, но то, что я был просто князем, заставляло людей ошибаться. У меня на лбу ведь не было написано, что, по легенде, во мне течет капля императорской крови. Настоящий дворянин из-за такой вот огрехи впал бы в бешенство, а вот мне было как-то все равно, и я совершенно не мог заставить себя отринуть подобное равнодушие.

С жужжанием приоткрылись створки ближайшего ангара. В промежутке за ними оказалось ярко освещенное помещение, а потому я даже с такого расстояния, не пользуясь оптическими возможностями лат, видел почти прозрачную муть включенной защитной мембраны. Из образовавшегося зазора, скользя на микроантигравах, выехал робот, внешне похожий на большое, поставленное набок кольцо, закрепленное на низком валике основания и ощетинившееся многочисленными руками-манипуляторами.

По мере движения устройство вытягивало из себя армированную пленку, которую через каждые два метра пересекали ребра жесткости, и укрепляло на полу, образуя этакий коридор, один из концов которого уходил под мембрану. Добравшись до шлюза «Христы», кольцо остановилось и быстрыми точными движениями накинуло армопластик на борт корабля, герметично изолируя внутреннее пространство корабля от дока. Воздух в рукаве заклубился белым паром – через него прогоняли какой-то биозащитный газ, – а затем опал хлопьями тумана, прямо под ноги появившимся из недр корабля людям.

– Максим Денисович! – Шедший первым капитан корабля Евгений Анко, остановившись, улыбнулся и отдал мне честь.

– Евгений Васильевич. – Я тоже взял под козырек. – С освобождением. Как только пройдете все положенные процедуры, свяжитесь со мной, нам нужно будет устроить общее собрание. Вы, я думаю, уже в курсе наших проблем.

– Да… – Он перестал улыбаться и посерьезнел, а затем отошел чуть в сторону, пропуская унылую процессию из американок, то ли находящихся в плену, то ли и вовсе против своей воли ставших интернированными новыми подданными Российского Императора. – Сделаем. Могу я задать вопрос?

– Слушаю.

– Наша ситуация. Надеюсь, она никак не скажется на… скажем так – занятости моих людей?

Понятно. Как настоящий капитан звездного флота, Анко в первую очередь думал о своей команде, и что его сейчас волновало больше всего – не решу ли я теперь выкинуть их на обочину жизни в связи с изменившимися обстоятельствами. На «Волге» без «Христы» они никто и звать их никак. Гражданский Звездный флот – это вам не военный Космофлот, в котором любой потерявшийся винтик будет подобран, тщательно смазан и пристроен на новое место службы.

Мой экипаж – гражданские, они конечно могут быть мобилизованы военным командованием, но до тех пор, покуда этого не случилось, лишившись моей благосклонности, эти люди окажутся выброшенными на обочину жизни в чужом для них боевом лайнере, затерянном где-то на задворках галактики. А с учетом того факта, что на «Волге» сейчас скопилось огромное количество боевых космолетчиков, эвакуированных в течение боя с кораблей гибнущего флота, шансы найти новое место работы для гражданской команды стремятся к нулю.

Именно по этой причине Анко волнует не семья, оставшаяся за десятки тысяч парсеков отсюда, которую он, возможно, никогда больше не увидит, а будущее вверенного ему экипажа. Опять же учитывая переизбыток на лайнере высококвалифицированных офицеров, временно оставшихся не у дел, какой-нибудь сумасбродный князек вполне мог бы пойти на такой подлый, но вполне разумный шаг. Но только не я. Увольнять кого бы то ни было я не собирался. Особенно зная, как проявили себя звездолетчики в недавнем бою.

– Евгений Васильевич, я прекрасно понимаю ваши опасения, более того, у меня даже в мыслях не было менять команду «Христы». – Я улыбнулся под забралом «Золотого кода», видя, как напряженная маска сползает с лица капитана. – А еще я хотел бы объявить благодарность вам и вашим людям, а также сообщить о том, что за участие в космическом бою им будут выплачены не только полагающиеся по закону боевые, но и премия лично от меня.

– Спасибо… – Анко коротко кивнул, глядя на меня сквозь армированный пластик. – Я пойду?

– Да, конечно! – понимая, что и так сильно задержал капитана, которого ждали биоэкранные процедуры, ответил я. – И помните: когда медики с вами закончат, я жду вас вместе со всеми, кто был на борту, у себя. Адрес, куда вам нужно будет прибыть, вам передаст Христа.

– Так точно! – Вновь отдав честь, капитан поправил фуражку и зашагал прочь по защитному рукаву.

Как мне говорил офицер отряда биозащитников, работы с моими людьми продлятся от трех до пяти часов. Соответственно, на это время я планировал несколько важных встреч и, если честно, уже начинал нервничать из-за того, что Ксения, по словам все той же Екатерины, все еще дрыхла сном праведника в виртуальной игре. Уже пятнадцать часов кряду, что не могло не внушать определенные опасения.

Выйдя из карантинного причала и позволив струям биоактивного вещества обработать поверхность скафандра, я подошел к поджидавшему меня хавер-байку-трансформеру армейского образца и, оседлав машинку, стартанул, с места выруливая в арку, за которой располагалась полоса магнитной магистрали. Размеры «Волги» были циклопическими, да и работала она как настоящий живой организм, а потому подобная кровеносная система линий транспортных дорог пронизывала ее по всем уровням. Центром же – сердцем лайнера суперкласса «Волга» – являлся расположенный в его глубинах одноименный город, к которому сходились все основные трассы. Хотя, конечно, выглядел он не так, как мог бы представить себе далекий от космоса человек.

Именно туда я и направлялся. Выжав скорость на максимум, я обогнал несколько флаеров и лихо свернул на широкую трассу. Навигатор дополнительной реальности, встроенный в забрало шлема, просигнализировал о том, что ховер достиг нужной гравитационной шахты. После очередного поворота дорога передо мной повернулась с небольшой дугой, пошла вертикально.

Байк, сменив вектор гравитации, выехал на лифтовую магистраль, и я погнал его на нужный уровень, лавируя в потоке неспешных фур, личного транспорта и флаерных поездов, перевозящих строительные блоки, продукты питания и прочие необходимые для жизнедеятельности лайнера, полезные людям товары.

– Христа. Передай планетарному искину «Екатерина», сама найдешь регистрационный адрес?

– Д-да… – Голос моего кораблика дрогнул.

М-да… Катьку электронные мозги уважали. Что, кстати, совершенно не было заметно по той же Нине, не раз одергивавшей при мне этот электронный разум, словно нашкодившую девчонку.

– Так вот – сообщи ей, что, как только они разберутся с одежкой для Нинки, то пусть пришлет ее в городское адмиралтейство. И да, Атланту пусть покуда подержит у себя.

– В-выполнено, – взволнованно ответила Христа и тут же срывающимся голосом сообщила: – Есть входящий вызов от Велико… то есть от искина «Екатерина». Будете принимать?

– Ага, давай, – одобрил я, стараясь не пропустить в мелькающих названиях этажей нужный мне уровень. – Слушаю!

– Максим! – Обычно спокойная и уравновешенная Екатерина, похоже, была на грани. – Максим, это просто ужасно!

– Что случилось? – задал я вполне очевидный вопрос, ловко сруливая с вертикали на горизонтальную дорогу.

– Нина – это не ребенок, это какое-то чудовище! Я совершенно не могу с ней справиться! И еще! Она отобрала у меня Атлу. Она в магазине такое устроила!

– М-да? А как это вы уже добрались от верфей до магазина?

– На струнном сверхскоростном поезде, естественно! – слегка удивленно ответил искин. – Максим, я ее просто не узнаю! Она меня не слушается! Что мне делать?!

– Пороть! – не удержался я от ехидного комментария. – Знаешь, Екате…

– Зови уж меня Катей, а то эта твоя официальность – пустая трата времени.

– Хорошо, Катя. Насчет Нины. Что ты думаешь по поводу этого тела? Как можно было вообще совершить подобную ошибку? Давай только честно! Мне, знаешь ли, совершенно не нравится то, что происходит с моим искином, и виной тому, как я понимаю, – это тело. Ее действительно нельзя из него выколупать?

– Выколупать… Боюсь, что Нина сказала все правильно. Если запушены интеграционные процессы, то просто так не получится, не повредив либо ядро, либо сами мыслительные цепочки, – ответила Екатерина спустя пару секунд. – Если не прибегать к помощи специалистов, ее действительно можно сломать. Понимаешь ли, если искин уже извлечен из сети и помещен в ядро, он в какой-то мере срастается с ним. В свою очередь любые манипуляции с ним «по-горячему» могут быть чреваты…

– Погоди, Кать. Я, конечно, вас всех безмерно уважаю, но мне всегда казалось, что искин – это искин, а физическая оболочка-носитель – это все же механизм. Как и ядро. Так неужели, опираясь на всю земную и постземную науку, кибернетику, робототехнику, пространственную инженерию и машиностроение – все, буквально кричащее о том, что компоненты любого сложного механизма должны быть автономны и оперативно заменяемы в любой момент, – я набрал в грудь воздуха и продолжил: – Разработчики сделали нечто настолько негибкое в эксплуатации и нелогичное!

– Князь, признайте, вы же никогда не интересовались биотроникой носителей для искинов? – В голосе Екатерины мелькнула смешинка.

– Ну… именно этим – нет, – вынужден был признать я. – Как-то не доводилось, но помню, что с тем, чтобы встроить Нинку в кошку, у меня проблем не возникало.

– Так то ж кошка. К тому же почти игрушка, она ведь была очень недорогой?

– Да.

– А здесь у нас дорогущий андроид высшего порядка…

– Погоди! – нахмурился я. – Нина же говорила, что это коллекционная игрушка. Этот, как ее… «кюти дол», да еще и для имитаторов. Кукла!

– Князь, а что такое, по-вашему, линейка ниппонских андроидов Cute doll? – уже откровенно ехидно спросила Катя. – Вас, случаем, не смущает тот факт, что наша дорогая Нинель вообще купила эту, как вы выразились, «куклу»? Думаете, она тоже в этом не разбирается?

– Смущает! Вот я и хотел узнать, что ты думаешь про эту ее «ошибку»…

– А если я вам скажу, – перебила меня Екатерина, – что это был единственный на всем Ферзь-четыре экземпляр, выставочный, заметьте, приобрести который можно было только в торговом представительстве при ниппонском консульстве? И обошелся он ей в два с половиной миллиона рублей плюс еще шесть десятков за срочную доставку из планетарной столицы в космопорт Звездного. Уж можете мне поверить – я проверяла. Понимаете, что это значит и что это была за «ошибка»?

От озвученной цифры у меня на секунду перехватило дыхание. Мало того, что где-то месяц назад я о такой сумме мог только мечтать, притом в страшных снах, я при всех своих честно экспроприированных финансах на себя не мог потратить и десятой доли от стоимости этой пигалицы. Моя виртосфера стоила всего-навсего двести тысяч – что уже было огромными деньгами и очень серьезной покупкой, всем же остальным меня облагодетельствовало государство.

– Да она приобрела Cute doll: Dark-haired Loli – Gothic-аngel Shiro модель jrd-SUPER:173-9, которая у них в кратком каталоге значится как «Темноволосая зеленоглазая красавица», и там приводятся технические характеристики. Лучшие из того, что вообще можно найти в том Задрюпинске! Теперь понимаете, что это была за «ошибка»?

– Она просто взяла самое лучшее, что нашла на планете? – Я даже не среагировал на «Задрюпинск».

– Именно! Нина просто не стала проверять полную информацию о модели, ограничившись основными, самыми важными параметрами.

– А искин вообще… разве вы можете ошибаться?

– Ну да! Если, конечно, ценой нашей ошибки не являются человеческие жизни. Это было заложено в нас на стадии разработки.

– На кой…

– А чтобы мы не возомнили себя идеальными и не взбунтовались против несовершенных людишек, – мрачным торжественным голосом произнесла Екатерина. – Ну или как-то так. Право на ошибку – один из элементов алогичного мышления. Делать нелогические рассуждения и следовать ходу мысли, нарушающему законы и правила логики. Предполагать факты, которые не укладываются в рамки рационального мышления. Принимать то, что нельзя обосновать логически или вообще противоречит логике. Это то, что делает нас теми, кто мы есть.

– То есть…

– То есть она тупо поленилась проверить и положилась на русское авось, – вздохнул искин. – Она всегда такой была. Скорее всего, это влияние русских программистов, которые делали отладку ее базы. Та же Атланта никогда не поленилась бы перепроверить и съела бы мозг всем, пока не получила наиполезнейшую информацию. Так что Нина хотела как лучше – а получилось как всегда.

– И ведь не поругаешь… – хмыкнул я. – А что с характером и поведением?

– Модуль ренастройки поведенческих реакций. Это коллекционный носитель – копия какой-то там популярной в ниппонии героини. После имплантации модель перекрошила ядро особым блоком, слегка подкорректировавшим личность нашей… подруги. А голос изменился после финальной активации и начала встройки.

– И что? – По спине пробежал холодок. – Она теперь такая… навсегда?

– Да нет, – слегка замялся планетарный искин. – Даже в открытых источниках есть сведения про модуль, позволяющий удалить эти блоки. Нужно всего лишь заказать его у производителя и…

– Издеваешься?

– Да, немного…

– Хоть что это за героиня-то такая – Широ?

– Ну… ты ведь сейчас на ховер-байке по магистрали А-147 едешь?

– Угу.

– Передай малышке Христе управление, а я скину тебе на латы видео из ниппонского голо-шоу.

Следующие двадцать минут я с ужасом наблюдал ретрогративную двухмерную анимацию. Визуальное шоу, в котором прыгали какие-то большеглазые девочки. Сверкали взрывы, шагали донельзя странные БЧРы, расстреливая мирные ниппонские халупы, и десантники, явно срисованные с отечественной космопехоты, сражались с полуголыми красавицами на изогнутых эргро-клинках, не способных перерубить стальные катаны.

По мере просмотра меня начинала охватывать натуральная паника. Это что же получается – моя Нина теперь тоже будет вот так вот: скакать по столбам, сверкая труселями, и выкрикивать визгливым голосом названия боевых приемов? Падать на ровном месте и требовать ото всех подряд чаю и тортик? С трудом оторвавшись от ужасающего творения сумрачного ниппонского гения, я спросил об этом Екатерину.

– М-м-м… а кто ее знает, – честно признался планетарный искин. – Пока вроде она всего-навсего ведет себя словно Императрица на выгуле. Ксюша, например, такой в детстве не была!

– Верю. Но все же! Может, вынем ядро? Ты не поинтересовалась про специалистов?

– Я вам уже говорила про биотронику носителей? – неодобрительно ответила мне искин. – Мы не компьютеры, а ядро – не примитивный микропроцессор. При имплантации в носитель после активации начинается процесс взаимного проникновения, техно-интеграционный процесс. Прерывать его нельзя! Послушайте моего совета: просто подождите, пока он закончится, и тогда Нина сама уже сможет запустить деинсталляцию!

– А специалисты… – Я прозвучал как-то жалобно, как будто тонул и пытался схватиться за спасительную соломинку.

– Предварительно говорят то же самое, – отрезала Катя. – Но мы еще не добрались до центра Шелестовой. Только выехали из торгового центра… возможно, они смогут сказать что-нибудь еще. А вы пока езжайте к вице-адмиралу Сатину. Он вас уже ждет. Мы подъедем позже. О боже мой… ну вот зачем! Зачем она таскает Атлу за хвост!