10. ЗУЛЬ ИЛИ ДОЛЛАРЫ БИЛЬКИНСА?
Из проруби, ведшей в рубку лодки, появился радист Вебстер.
— Мистер Кроппс, где капитан?
Вместо ответа Кроппс повертел приставленным ко лбу пальцем.
— Вы хотите сказать, что он у вас в голове?
— Нет, я хочу сказать, что его нужно оставить в покое. Он немного устал после своего спуска под воду за Мультанаки и голова у него не совсем свежа. А что вы от него хотите?
— Глупейшее радио для капитана.
— А ну, покажите, в чем дело.
Кроппс взял у Вебстера бланк:
Капитану Губерту Джону Билькинсу. Северное полярное море, судно «Наутилус».
Из прессы стало известно о нахождении у вас на борту норвежского геолога Зуля. Мы знаем истинные намерения Зуля. Считаем принятие его на борт «Наутилуса» неосмотрительным. Необходимо изолировать его от возможности исследования ископаемых богатств посещаемых вами островов. Вслед вам посылается воздушная экспедиция под начальством капитана Йельсона, которая доставит вам на борт американских геологов. Экспедиция вылетит с Аляски к точно указанным вами координатам. Необходимо оказать экспедиции полное содействие и подготовить возможность посадки для капитана Нельсона.
Подписал государственный секретарь Сонстим. Вашингтон.
Кроппс дважды прочел текст и вопросительно поглядел на Вебстера.
— Вы, мистер Вебстер, были вполне трезвы, когда принимали эту чушь?
— Мистер Кроппс, вы же отлично знаете, что только вы один сумели припрятать в своем рундуке виски… Дайте сюда депешу, я должен снести ее капитану.
Вебстер выхватил бланк у Кроппса и побежал к Билькинсу. Сэр… сэр… вам срочное радио.
Прочтя радио, Билькинс посмотрел на Вебстера так же, как только что перед этим смотрел Кроппс.
— Когда вы приняли эту галиматью, Вебстер?
— Десять минут тому назад, сэр.
— И дали квитанцию?
— А как же, сэр.
— На этот раз ваша аккуратность заслуживает только порицания.
— То есть, сэр?
— Лучше было бы, если бы мы этого радио не получали.
Вебстер почесал затылок. Билькинс задумчиво вертел депешу.
— Видите ли, Вебстер, угольные аппетиты Зуля интересуют меня сейчас не слишком, и мне совершенно наплевать на намерения тех почтеннейших геологов, которых везет сюда Йельсон. Если по пути он их всех угробит, я не буду особенно горевать. Но теперь уже я не могу не сделать всего возможного, чтобы облегчить Йельсону путь и посадку. Достаточно того, что сам старина Йельсон летит сюда к нам — это искупает половину всех неприятностей. А вот вам, Вебстер, это лишний укор — мы не знали о том, что Йельсон уже настолько поправился, что даже летает. Все это, наверно, сообщалось по радио, а вы прозевали. А вы ведь, наверно, знаете, что Йельсон мой лучший приятель и спутник во всех прежних походах.
— Не везет мне сегодня, сэр, — сокрушенно пробурчал Вебстер.
— Ну ладно, не огорчайтесь! Попробуйте связаться с Вашингтоном и получить самую точную информацию о том, когда, какие и в какую именно часть Арктики отправились с континентов или собираются отправиться экспедиции. Я уверен, что об этой телеграмме государственного департамента знает уже весь мир и скоро по нашим следам устремится целая вереница всяких авантюристов. Они, небось, вообразят, что мы уже открыли здесь целый Уэльс с готовым Кардифом. Только хватай.
— О каком Уэльсе вы говорите, мистер Билькинс? — раздался за спиной капитана голос Зуля.
— Все из — за. вас, милейший доцент. Целая каша. Придется вам теперь посидеть взаперти в лодке.
— Что вы хотите сказать, капитан? — суховато спросил Зуль.
— Не больше чем уже сказал, мистер Зуль. Вы еще только собрались по секрету от всего света ставить столбы на островах, которых может быть и не существует, и извлекать из их недр уголь, которого, вероятно, природа не удосужилась создать, а Уоллстрит, кажется, уже выпустил акции полярной угольной компании. Ну, и, конечно, не норвежской, а американской.
Зуль на минуту изменился в лице. Глаза его заблестели незнакомым Билькинсу молодым и злым блеском. Но сейчас же доцент взял себя в руки и как всегда спокойно принялся пощипывать бороду.
— Тут какое — то недоразумение, мистер Билькинс, его надо выяснить, — медленно произнес Зуль.
— Ну, что ж тут выяснять, доцент. Вот вам радиограмма. Прочтите ее, и все станет ясно.
Зуль быстро пробежал радио и спокойно вернул его Билькинсу. Деланно равнодушно он сказал:
— Мне ничего не остается, как подчиниться и самому подвергнуть себя домашнему аресту.
С этими словами он медленно пошел к лодке. Билькинс с сердцем плюнул и выругался:
— Чорт их матери в бок! Они, готовы из — за лишней тонны паршивого угля испортить человеку настроение на целый день. Мне искренно жаль старика, но ничего не поделаешь, придется урезать практическую сторону его любви к старому седому отцу Норду. Иначе мне самому не удастся больше получить ни одного доллара ни на одну экспедицию.
