Москва. Площадь Курского вокзала
Ну вот, я же знал, что говорил: пойдешь направо – обязательно попадешь на Курский вокзал. Скучно тебе было в этих проулках, Веничка, захотел ты суеты – вот и получай свою суету…
– Да брось ты, – отмахнулся я сам от себя, – разве суета мне твоя нужна? Люди разве твои нужны? Вот ведь искупитель даже, и даже маме своей родной – и то говорил: «что мне до тебя?» а уж тем более мне – что мне до этих суетящихся и постылых?
Я лучше прислонюсь к колонне и зажмурюсь, чтобы не так тошнило…
– Конечно, Веничка, конечно, – кто-то запел в высоте так тихо-тихо, так ласково-ласково, – зажмурься, чтобы не так тошнило.
О! Узнаю! Узнаю! Это опять они!
«Ангелы господни! Это вы опять?»
– Ну, конечно, мы, – и опять так ласково!..
«А знаете что, ангелы?» – спросил я, тоже тихо-тихо.
– Что? – ответили ангелы.
«Тяжело мне…»
– Да мы знаем, что тяжело, – пропели ангелы. – а ты походи, походи, легче будет. А через полчаса магазин откроется: водка там с девяти, правда, а красненького сразу дадут…
«Красненького?»
– Красненького, – нараспев повторили ангелы господни.
«Холодненького?»
– Холодненького, конечно…
О, как я стал взволнован!..
«Вы говорите: походи, походи, легче будет. Да ведь и ходить-то не хочется. Вы же сами знаете, каково в моем состоянии ходить!..»
Помолчали на это ангелы. А потом опять запели:
– А ты вот чего: ты зайди в ресторан вокзальный. Там вчера вечером херес был. Не могли же выпить за вечер весь херес!..
«Да, да, да. Я пойду. Я сейчас пойду, узнаю. Спасибо вам, ангелы…»
И они так тихо-тихо пропели:
– На здоровье, Веня…
А потом так ласково-ласково:
– Не стоит…
Какие они милые!.. Ну что ж… Идти так идти. И как хорошо, что я вчера гостинцев купил, – не ехать же в Петушки без гостинцев. В Петушки без гостинцев никак нельзя. Это ангелы мне напомнили о гостинцах, потому что те, для кого они куплены, сами напоминают ангелов. Хорошо, что купил… А когда ты их вчера купил? Вспомни… Иди и вспоминай…
Я пошел через площадь – вернее, не пошел, а повлекся. Два или три раза я останавливался и застывал на месте – чтобы унять в себе дурноту. Ведь в человеке не одна только физическая сторона; в нем и духовная сторона есть, и есть – больше того – есть сторона мистическая, сверхдуховная сторона. Так вот, я каждую минуту ждал, что меня посреди площади начнет тошнить со всех трех сторон. И опять останавливался и застывал. Так когда же вчера ты купил свои гостинцы? После охотничьей? Нет. После охотничьей мне было не до гостинцев. Между первым и вторым стаканом охотничьей? Тоже нет. Между ними была пауза в тридцать секунд, а я не сверхчеловек, чтобы в тридцать секунд что-нибудь успеть. Да сверхчеловек и свалился бы после первого стакана охотничьей, так и не выпив второго… Так когда же? Боже милостивый, сколько в мире тайн! Непроницаемая завеса тайн! До кориандровой или между пивом и альб-де-дессертом?
