В течение нескольких дней, посвященных ознакомлению с природой Венеры, наши путешественники окончательно убедились в большом сходстве растительности ее с каменноугольной флорой Земли. Не было сомнения, что они попали на планету в то время, когда этот мир переживал еще одну из ранних эпох своей жизни, являющейся глубокой стариною на земном шаре. Легко разбираясь в геологических отложениях Земли и восстанавливая по остаткам картины давно прошедшего, земные ученые никогда не отваживались думать, что настанет момент, когда при других условиях это отжившее воскреснет и станет настоящим. Имеретинский, Наташа, Добровольский и Флигенфенгер были первыми счастливцами, на долю которых выпало не только изучать, но и переживать каменноугольную эпоху в истории развития солнечной системы.

Лепидодендрон

Вслед за сигилляриями наша экспедиция, как и следовало ожидать, обнаружила лепидодендроны, — деревья, близкие по родству к плауновым и достигающие до 30 метров высоты, а также многочисленные виды мощных древовидных папоротников превышавших величину общеизвестных видов на Земле чуть не в четыре раза. Леса Венеры, состоящие из этих деревьев, перемежались с зарослями каламитов, в виде мощных членистых и полых стеблей, покрытых мутовками продольных ребристых листьев. Эти растения были увеличенным подобием земных хвощей, к классу которых они и относятся палеоботаниками. "Вероятно и у нас на Земле наши хвощи ползающим насекомым кажутся такими же большими", подумала Наташа. Один громадный куст каламита живо напомнил ей отпечаток растения, который она видела в музее Горного Института в Петрограде.

Каламит

Но особенным торжеством для наших путешественников была находка саговой пальмы, обитавшей и в каменноугольном периоде Земли. Эти растения, носящие название цикадовых деревьев, ближе из класса всех цветковых относятся к споровым. Сердцевина их богата крахмалом и потому пригодна в пищу. Из современной цикадовой пальмы добывается саго — продукт, хорошо известный всем нашим хозяйкам, впрочем не столько в своем натуральном виде, сколько в подражании, добываемом из крахмальных зерен обыкновенного картофеля.

Первая же найденная цикадовая пальма была срублена, расколота вдоль, а богатый запас саго был собран и приготовлен в пищу. Для этого пришлось вынутую сердцевину дерева обильно промыть водою и потом протереть сквозь решето, сооруженное из мочалистой древесины сигиллярий. В сыром виде саго для пищи не пригодно.

Саговая пальма

Чем чаще и разнообразнее становится лес, тем сырее и сырее делалась под ним почва. Голые скалы встречались все реже и реже и только расщелины в склонах, образующие извилистые и узкие пещеры, кое-где еще попадались. Было ясно, что далее спускаться вниз было нельзя из-за сплошных болот, и потому путники подумывали уже возвратиться к оставленному ими "Победителю Пространства". Но, увлеченный своими энтомологическими изысканиями Карл Карлович Флигенфенгер готов был идти все дальше и дальше, несмотря на обилие открытых им новых видов. Казалось, жажде его любознательности не предвиделось конца. Своеобразный мир насекомых и их разнохарактерный вид, особенно многоножек, прямокрылых — стрекоз, кузнечиков и сверчков окружал наших путешественников, заинтересовывая их своим разнообразием. Особенно были обильны и прелестны стрекозы, которых, как известно, очень много найдено и на Земле в каменноугольных отложениях. Однажды все были страшно перепуганы появлением стрекозы, достигавшей величины нашей курицы, но потом такие крупные экземпляры стали попадаться чаще и чаще и кроме одного, весьма ревностного собирателя, Карла Карловича, никто на них уже не обращал внимания. Его банки буквально были набиты добычей; приходилось брать немногое, наиболее замечательное; с крупных же экземпляров делались фотографические снимки и рисунки. Встречались также скорпионы и пауки, пострашнее наших земных, хотя и очень похожие на них; они наводили страх на экспедицию во время ночевок у костра. Принимались все предосторожности, но все-таки однажды бедняга Карл Карлович едва не был ужален весьма крупным скорпионом, если бы во время не заметил непрошеного гостя друг его, Добровольский.

Паукообразное каменноугольного периода

После одной из ночевок, боясь, что большинство наконец решит вернуться обратно, Карл Карлович употребил маленькую хитрость и ушел вперед незаметно для остальных, засидевшихся за утренним завтраком из саговых лепешек на масле кедровых орехов. Скоро однако уловка Флигенфенгера была открыта и все волей-неволей потянулись по раз уже принятому направлению, под уклон. Но на этот раз путники сразу почувствовали себя почему-то усталыми, разбитыми, всем отчего-то нездоровилось. Особенно худо чувствовала себя Наташа; однако она упорно скрывала это от мужчин, стараясь не отставать и бодро идти вперед. Вдруг она сразу почувствовала, как в глазах ее пошли зеленые круги, и то, знакомое ей состояние, в котором она оказалась раз в вагончике "Победителя Пространства", казалось, вновь охватывало ее. Имеретинский увидел внезапно изменившееся лицо Наташи и бросился ей на помощь. В то же время Добровольский, случайно взглянув вперед, увидел вдали фигуру Карла Карловича, лежащую навзничь на земле. Заметив впадающую в обморок Наташу и мгновенно вспомнив ее обморок во время путешествия, Добровольский понял, что происходить нечто ужасное — они лишаются притока воздуха и дышат почти одной углекислотой. Об этом он сообщил Имеретинскому, чувствуя как в глазах его тоже начинает темнеть и мелькают зеленые круги.

— Да, это так, творится что-то неладное, но только отчего же? Ведь там это было понятно, а тут… Он не мог договорить фразы.

Вдруг счастливая мысль озарила Добровольского. "Назад, назад, наверх!" хотел он крикнуть, но скорее простонал, склоняясь к Имеретинскому, Последний очевидно уже сам сообразил, что они попали в какую-то ложбину с негодным для дыхания газом и, схватив Наташу на руки, опрометью бросился назад, наверх, цепляясь за прутья каламитов и мелкой хвойной поросли. Добровольский следовал за ним. Пробежав некоторое расстояние, все упали на землю, обессиленные и измученные. Но и этого, к счастью, было достаточно, чтобы получить приток свежего воздуха и очнуться. Предположения обоих оправдались — ниже был газ, негодный для дыхания. Поднявшись на ноги, Добровольский почувствовал еще большее облегчение и сообщил об этом Имеретинскому. Было ясно, что слои удушливого газа стелятся у самой поверхности почвы. Имеретинский помог Наташе влезть на стоящее вблизи невысокое дерево, где она вскоре совершенно оправилась. Но бедный Карл Карлович! Он становился жертвой своего увлечения! Не заметив так скоро перемены состава воздуха, как его друзья, или вернее, не обратив на это внимания, он спускался со своим сачком за насекомыми до тех пор, пока не упал в полном изнеможении…

Едва пришли в себя спасшиеся от удушливого газа, как надо было подумать и о спасении их общего любимца. К счастью, совершенно случайно в корзинах с вещами оказался один респиратор, тот самый, в котором Имеретинский чинил в междупланетном пространстве порванные цепи "Победителя Пространства". Его забыли положить к другим респираторам и, благодаря этому, он сыграл большую роль в спасении Флигенфенгера. Лихорадочно надев его на себя, Добровольский вдохнул кислород, придавший ему необходимую бодрость, бросился на помощь к своему другу.

Прошло полчаса томительного ожидания и наконец Добровольский показался с тяжелой ношей; вследствие большой тяжести Карла Карловича, бедному другу пришлось не столько нести, сколько тащить его по земле. Общими усилиями Карла Карловича вытащили на более высокое место. Его слабый пульс еще чувствовался, но он не приходил в себя. Пришлось прибегнуть к искусственному дыханию, которое только и спасло ему жизнь. Но обморочные состояния вскоре у наших путешественников снова возобновились, голова мучительно болела, и потому весь этот и следующий день экспедиция простояла на месте; затем решено было, на этот раз уже единогласно, возвратиться обратно к "Победителю Пространства".

Карл Карлович, едва оправившись от случившегося с ним несчастья, снова принялся за стрекоз и жуков. Поверяя свои исследования и наблюдения, он старался не упускать ни малейшей подробности.

Имеретинский, Добровольский и Наташа пытались объяснить себе происхождение и состав встреченного ими газа. Судя по всему, это была углекислота; за это говорили тождественные ощущения, испытанные Наташей при отравлении ею в вагончике "Победителя Пространства". Газ этот вследствие большой плотности, сравнительно с воздухом, очевидно стлался у самой поверхности почвы и заполнял собою низменную ложбину, в которую попал Карл Карлович, а затем и остальные. Но таким именно свойством обладает только углекислота — бесцветный газ, состоящий из углерода и кислорода (СО₂), который, как известно, можно даже "переливать" из одного сосуда в другой, вследствие его плотности; в нижних слоях земной атмосферы он находится в незначительном количестве, измеряемом 0,04 %. На Венере же он, очевидно, местами находился гораздо в большем количестве, но к счастью не везде, иначе наши путешественники были бы обречены на верную гибель.

— Собственно говоря, Валентин Александрович, мы должны были предвидеть эту опасность уже с того момента, когда окончательно пришли к убеждению о тожестве флоры Венеры с флорой каменноугольного периода Земли. Вспомните, ведь палеоботаника, чтобы объяснить мощное развитие флоры каменноугольного периода, допускала присутствие в тогдашней земной атмосфере большого процента углекислоты, необходимой растениям. Я полагаю, что на более низких пространствах Венеры пелена углекислоты висит сплошным покровом и проникнуть туда совершенно невозможно.

— Откуда же берется такое большое количество углекислоты? — спросила Наташа.

— Производителями, обильными источниками углекислоты оказываются на Земле очень часто вулканы и вулканические местности, — отвечал Имеретинский. — На экваторе есть местность Тунгуравилла, расположенная близ вулкана, где почва бывает часто усыпана мертвыми птицами, задохшимися пресмыкающимися, бабочками вследствие большого процента углекислоты, выделяющейся в этом месте. В Пуццуоли близ Неаполя существует знаменитая "Собачья Пещера", которую осматривают путешественники. Собака в такой пещере теряет сознание и может умереть через три минуты, человек же может погибнуть через 10 мин., если ляжет в ней на пол. Но стоя, он совершенно не чувствует ничего особенного в то время, как собака у его ног бьется и задыхается; все это происходит от того, что дно пещеры покрывает слой углекислоты от 20 до 60 сантиметров толщиною. Греческие пифии, садившиеся над расщелинами скал, одурялись именно этим газом и впадали в бредовое состояние, считавшееся прорицанием будущего.

— Да ведь пещеры и расщелины в скалах встречались и нам, — сказала Наташа, — помните Валентин Александрович, когда мы спускались вниз?!

— Совершенно верно. Надо думать поэтому, что вулканическая деятельность на Венере вне всяких сомнений и притом она более интенсивна, чем у нас на Земле.