Книга: Бледное пламя
Назад: 50
Дальше: 52

51

Строки 287-288: за подпругу мешок дорожный
Карточка (двадцать четвертая), на которой записаны эти строки (287-299), помечена 7 июля, под этой датой я нахожу в моей памятной книжечке пометку: Д-Р СМЕТЛАВ, 3.30 ПОПОЛУДНИ. Испытывая, как и большинство людей, некоторое волнение перед визитом к врачу, я решил купить по пути что-нибудь успокоительное, дабы убыстрение пульса не обмануло доверчивую науку. Я отыскал требуемые капли, принял ароматное снадобье прямо в аптеке и, выйдя наружу, увидел Шейдов, как раз покидавших соседний магазин. Она несла новенький дорожный сак. Страшная мысль, что они, похоже, готовятся отъехать на летние вакации, нейтрализовала только что проглоченное лекарство. Порою так привыкаешь к течению чьей-то жизни пообок твоей, что неожиданный отворот параллельного сателлита вызывает чувство столбняка, опустошения и несправедливости. И главное, он еще не докончил "моей" поэмы!
— Путешествовать собираетесь? — спросил я, улыбаясь и указывая на саквояж.
Сибил подняла его, точно кролика, за уши и оглядела моими глазами.
— Да, в конце месяца, — сказала она. — Как только Джон закончит работу.
(Поэму!)
— И куда же, осмелюсь спросить? (поворотясь к Джону).
Мистер Шейд глянул на миссис Шейд, и она ответила за него, как обычно, отрывисто и небрежно, что они пока не решили, — может быть, в Вайоминг или в Юту, или в Монтану, а не то — снимут лачугу повыше, на шести или семи тысячах футов.
— Средь волчьих бобов и осиновых кольев, — мрачно сказал поэт (воображая пейзажик).
Я было начал вслух пересчитывать в метрах высоту, показавшуюся мне черезмерной для сердца Джона, но Сибил потянула его за рукав, напоминая, что им предстоит еще сделать покупки, и меня бросили, застрявшим на двух, примерно, тысячах метров и с валериановой отрыжкой.
Однако, от случая к случаю чернокрылая судьба умеет выказать исключительную предупредительность. Десять минут спустя, доктор С., — лечивший также и Шейда, — с вялой дотошностью рассказывал мне, что Шейды сняли маленькое ранчо у каких-то своих друзей, которые уезжают куда-то еще, — в Кедрах, Ютана, на границе с Айдомингом. От доктора я перепорхнул в бюро путешествий, получил там буклеты и карты, исследовал их, выяснил, что в горах над Кедрами наличествуют две или три пригоршни лачуг, отправил срочный запрос в Кедры на почту и через несколько дней уже снял на август нечто, схожее на присланных снимках с помесью мужицкой избы и приюта Z, но имеющее внутри кафельную ванну и стоящее дороже моего оплота в Аппалачие. Ни Шейды, ни я и словом не обмолвились о наших летних адресах, однако я знал, а они не знали, что адреса у нас одинаковы. Чем больше я распалялся очевидным намерением Сибил держать этот адрес втайне от меня, тем слаще мечталось, как я, в тирольском костюме, вдруг объявлюсь из-за валуна, и как робко, но радостно улыбнется Джон. За те две недели, что я дозволял моим демонам наполнять до перелива мое чародейное зеркало розовато-лиловыми скалами и черным вересом, и петлистыми тропами, и полынью, сменяемой травами в пышных синих цветах, и бледными, ровно смерть, осинами, и бесконечной вереницей Кинботов в зеленых шортах, встречающихся с целой антологией поэтов и с целым Брокеном их жен, я, должно быть, ужасно ошибся в каком-то из заклинаний, ибо горный склон здесь сух и печален, а полуразвалюха — ранчо Харлеев — лишена признаков жизни.
Назад: 50
Дальше: 52