Глава 20
— Алис, ну не упрямься, пожалуйста.
— Мне это не нравится.
— Алиса, в ней нет ничего страшного. Все ей пользуются.
— А я не хочу. Она испачкаться.
— Аккуратно будешь вести себя — ничего и не испачкается.
— Как я кушаю?
— Как обычно. Пить только нужно осторожно. На чашке могут остаться следы. И нельзя облизываться.
— Лена, но для чего? Разве плохо без неё?
— Хорошо. А станет ещё лучше. Для чего, спрашиваешь? Для красоты.
— Всё равно не хочу.
— Алиса, не спорь! Я лучше знаю! Без разговоров! Подставляй губы! В конце концов, ехать на концерт в четырнадцать лет с некрашеными губами просто неприлично!..
— Охх…
Пришлось подчиниться. Причём Лена не только накрасила мне губы, она и мои щёки чем-то вымазала. И веки тоже, хотя на это мы с ней не договаривались. Но она действительно лучше меня знает, в каком виде следует ехать на концерт. И она искренне старается помочь мне. Я чувствую это.
С тех пор, как Лена начала учиться под моим руководством магии, наши с ней отношения стали постепенно меняться. Когда она рядом, я теперь почти всегда угадываю, что в настоящий момент чувствует Лена. Я чувствую, когда ей хорошо или когда она чем-то недовольна. Вот и сейчас я совершенно точно знаю, что Лена изо всех сил пытается мне помочь привести мой внешний вид в соответствие с местными стандартами красоты.
Насколько я смог разобраться в данном феномене, тут всё дело в мане, которую я ей перекачиваю от себя. Ведь это моя мана. Она часть меня. И когда я делюсь своей маной с Леной, то как бы отдаю ей частичку себя. В результате, между нами устанавливается какая-то разновидность телепатической связи. И мы теперь гораздо лучше понимаем друг друга.
Вероятно, поэтому я сделал столь резкий рывок в изучении русского языка, а Лена овладевает магией существенно быстрее обычных учеников. Она уже может самостоятельно применить Защиту от Холода и вовсю пользуется этой своей новой возможностью во время прогулок по улице. Теперь она больше не мёрзнет.
А ещё Лена перестала спать в своей кровати. Совсем перестала. Похоже, она чувствует, как мне приятно, когда она спит рядом со мной. И хотя я вслух её об этом не просил, Лена всё равно каждый вечер теперь лезет ко мне под одеяло. Там, правда, ничего не происходит. Мы действительно там спим. Именно спим и всё. Но мне всё равно приятно. Кроме того, я заметил, что поцелуй, которым мы с Леной обмениваемся на ночь, с каждым разом всё меньше и меньше похож на дружеский и всё больше и больше напоминает собой поцелуй обычный…
— Девушка, разрешите угостить Вас кофе, — на столике передо мной появляется две чашки с ароматным напитком, а на стул напротив меня усаживается худощавый мужчина средних лет с небольшими усами и тронутыми сединой волосами на голове. — Позволите присесть?
— Вы уже сел.
— Да, действительно. Так Вы не против?
— Что Вы хотел от меня?
— Ничего. Абсолютно ничего. Просто приятно поговорить с девушкой столь ослепительной красоты, как Ваша. Позвольте выразить Вам своё восхищение. Вы великолепно выглядите.
— Эээ… Повторите короче.
— Вы очень красивая.
— Я знаю.
— Вы иностранка? Так необычно разговариваете.
— Почти так.
— Впервые в этом театре?
— Да.
— А какую музыку Вы предпочитаете?
— Тишину.
— Ха-ха-ха. Остроумный ответ.
— Мужчина, что Вам нужно от меня?
— О, пардон! Совсем забыл представиться. Вероятно, это признак начинающегося склероза. Старею. Увы, старею. Итак, моё имя — Анатолий Геннадьевич Кислицын. Можно просто Анатолий. Я специалист по… помощи попавшим в различные затруднительные ситуации.
— Я ничего не поняла.
— Меня зовут Анатолий Геннадьевич Кислицын. Можно называть просто Анатолий.
— Что нужно от меня?
— Ничего. Я же говорил, просто хотел поболтать, скоротать, так сказать, время до начала концерта. Кстати, у Вас всё нормально? Вам не нужна никакая помощь? Мне не раз удавалось помочь людям, попавшим в весьма и весьма затруднительное положение. И некоторые случаи были чрезвычайно странными и необычными. Пожалуйста, не стесняйтесь. Я специалист широкого, так сказать, профиля. Весьма широкого.
— Я ничего не поняла.
— О, пардон. Забылся. Вам нужна помощь?
— В чём?
— В чём угодно. Я могу очень многое.
— Добрый волшебник?
— Ну… можно выразиться и так. Нечто на подобии.
— Что хочешь от меня за помощь?
— Ничего. Просто мне было бы приятно в чём-то помочь столь прекрасной девушке. Кстати, Вы не представились. Если это не тайна, то как Вас зовут?
— Алиса Селезнёва. Честно. Не шутка. Не та Алиса. Другая. Нет, не родственник.
— Как мило. Кто бы мог подумать?! Самая настоящая Алиса Селезнёва. Не ожидал. Да, а у Вас оригинальная манера представляться. Впрочем, с Вашим именем это объяснимо.
— Спасибо за кофе.
— Пожалуйста. Как я понимаю, это намёк на то, что наш разговор окончен?
— Да.
— Жаль. Ну что ж, не буду навязываться. До свидания, таинственная гостья из прекрасного далёка. У меня такое предчувствие, что мы с Вами ещё обязательно встретимся.
— Вы умеет предсказать будущее?
— Да, чуть-чуть.
— Чушь! Будущее нельзя узнать.
— Но можно предвидеть. На прощание, я хочу подарить Вам свою визитную карточку. Вот, возьмите.
— Что это?
— Здесь реквизиты для связи со мной. Если у Вас вдруг возникнут проблемы… любого рода, пожалуйста, свяжитесь со мной. Лучше всего позвонить. Звоните когда угодно. В любое время дня и ночи. Я обязательно помогу. Поверьте, в моих силах очень многое.
— Мне звонить в этот телефон, когда я поймать проблему?
— Совершенно верно, Алиса. Не стесняйтесь, звоните. Я могу решать любые задачи.
— Сильно похоже на обман.
— Можете не верить, конечно. Быть может, я на Вашем месте тоже не поверил бы. Пожалуйста, не выбрасывайте мою визитку. Подумайте, а вдруг я не соврал?
— Хорошо.
— И ещё раз, до свидания, Алиса.
— До свидания…
Странный какой-то хмырь. Так и не понял, чего он прицепился. Карточку мне оставил. Кислицын. Длинный номер телефона. Выбросить? Пока не буду. Оставлю. Хоть и не представляю, чем он таким может мне помочь. И главное, зачем это нужно ему?
Так, ну где там эта Лена? Что так долго? Верёвку, что ли, проглотила? Ага, вот она!
— Лена, очень долго. Я думал уже идти тебя искать.
— Извини. Тётка какая-то прицепилась. Никак не могла уйти от неё.
— Тётка? Какой тётка?
— Да не знаю я её. Какая-то ненормальная.
— Чего хотел тётка?
— По-моему, просто поговорить.
— В туалете?
— Я же говорю, она ненормальная…
БЗДЫНЬ!! Треньк! Шмяк! Та-да-дамс! БУБУХ!!! Аааауулооо! Иииии! Аааа!! Ту-ду-ду!
Какой ужас. И это они называют музыкой? Вот этот вот ор и вой? Бородатый мужик в белой рубахе стоит на сцене и завывает в микрофон. Ему ошибочно кажется, будто бы он поёт. А с полдюжины глухих маньяков извлекают у него за спиной из различных механические устройств невероятно громкие нестройные звуки. Общее впечатление — омерзительно.
Народ, сидящий в зале вокруг меня, однако, не возмущается. По-видимому, они действительно считают вот это хорошей музыкой. Даже сидящая рядом со мной Лена выглядит вполне довольной. Совсем не морщится от неприлично громких звуков.
Хорошо, пусть развлекаются. Раз им нравится — пусть. Не стану мешать. Но сам я терпеть такое непотребство не собираюсь. И я растянул вокруг своей головы небольшую Сферу Тишины. Здорово! Идущий со стороны сцены шум почти полностью поглощался моей сферой и уже не беспокоил меня.
Ну, а теперь можно и подремать немножко. А что? Кресло мягкое, удобное. Шум не отвлекает. В зале почти полная темнота. Ой! Неожиданно Лена протянула свою руку и положила её мне на ногу вблизи колена.
Раньше она себе такого не позволяла. И как мне реагировать? Ааа… А никак! В конце концов, это же не Крыс. Это Лена. Против неё я не возражаю.
Я закрыл глаза, поудобнее устроился в кресле и приготовился слегка вздремнуть. При этом делая вид, будто бы совсем-совсем не замечаю того, как Ленина рука потихонечку, медленно-медленно, начала своё путешествие вверх вдоль моей ноги…
