Вероника Мелан
Бонус к серии романов «Город»
Новогодний Город 2014
Потерявшаяся Элли
Уровень 14: Нордейл.
— Столько еды в холодильнике. Мы столько всего готовили: конкурсы, викторины, костюмы. Елку наряжали, а все зря!
Шерин шумно выдохнула и уставилась в окно, рядом с которым стояла и за которым медленно — плавно и расслаблено — летел вниз, покрывая тротуары улиц, невесомый снег. Ее кудри топорщились в стороны под стать настроению — совершенно не праздничному.
— У нас у каждой стоит дома елка, все готово к празднику, а праздника нет. Так не честно!
Позади раздался точно такой же тяжелый вздох, эхом повторил первый.
— Но мы же знали, что так бывает. Наших иногда вызывают на задания. Это нормально. — Грусть в голосе Лайзы окрасила слово «нормально» в похоронный оттенок. — Но елки стоят, да, будем сидеть этим вечером рядом с ними в одиночку. Или здесь, под одной елкой. Есть, пить и пытаться веселиться вчетвером.
— Угу, — качнулась голова Элли, а с ней и водопад белых волос. — Мы столько не выпьем, чтобы развеселиться.
— Но и по домам в одиночку сидеть не лучше!
— А я и не говорю, что лучше. Но веселиться вчетвером? Не знаю, что такого должно произойти…
— Ну, если только мы не решимся вызвать на дом мужской стриптиз, как это часто делают другие девочки, которым скучно в Новый го, — саркастично фыркнула около окна Шерин.
— Чтобы перед нами елозили тощие парни в трусах? Поди еще и в грязных?
— Почему в грязных? — ужаснулась светловолосая подруга и распахнула голубые глаза.
— Потому что они в них наверняка танцевали до этого в десяти других местах.
— А что, у них нет сменных?
— И почему тощие? — включилась в разговор до того сидевшая тихо Меган. На ее губах впервые, начиная с утра, играла слабая улыбка. На полу у руки, пытаясь поймать и укусить за палец, возился Хвостик; коту было наплевать на людские проблемы, он был рад, когда дома находился хоть один человек, а тут сразу четыре — вот тебе и праздник. Распушив когтистую пятерню, он резко подцепил Меган за палец — поймал, наконец! Та зашипела от боли и беззлобно потрепала кота за загривок.
— Потому что крепче наших я еще не встречала в этом городе. Значит, любые другие, которые могут прийти, будут тощими, — авторитетно пояснила Лайза.
— Поверить не могу! Мы обсуждаем чужих мужиков! — Элли оторвала взгляд от огромной, до потолка, елки и возмущенно посмотрела на подруг. — Нам что, больше поговорить не о чем?
В комнате повисло расстроенное молчание.
— Вечно ему неймется, — тихо проворчала Шерин, не называя имени; хотя все в комнате сразу догадались, о ком идет речь — о Дрейке. — То одно построит, то другое, а нашим потом защищай. Не мог он этот Уровень сделать числа второго? Со всеми его дырами, которые теперь надо охранять? Или за месяц до этого? Почему надо было отправить туда ребят прямо накануне Нового года? Ведь знал же, гад, что мы останемся одни…
Ты бы потише, — аккуратно предупредила Меган. — Никогда не знаешь, что и где он слышит.
— Да пусть хоть…
— Т-с-с-с… — Приложила к губам палец Лайза. — Успокойся, просто помолчи пару минут. Мы все поймем по твоему лицу.
«Спасибо!» — хихикнули в ответ зеленые глаза.
— Слушайте, — вдруг прервала разговор Элли. Ее взгляд уперся в висящий на ели синий шар с нарисованным домиком, но смотрел не на него, а вдаль, в глубину начавшей формироваться идеи. — У меня мысль…
— Говори.
— Какая?
— Если наши мужчины не могут быть с нами, мы можем попытаться быть с ними.
Вокруг тут же зафыркали и закачали головами, мол, какой замечательный, но несбыточный план.
— Да погодите вы! Ну, мы же можем пойти к Начальнику и спросить? Вдруг он пустит? Вдруг, если мы проявим настойчивость, он согласится?
— Мы что, первые, кто проявляет в этом мире настойчивость? — Лайза перестала крутить на пальце кольцо с витыми буквами «МА» и подняла голову. — И уж точно будем не первыми, кто получит за это по шее.
— А чего мы боимся? — неожиданно вступила в разговор Шерин — развернулась, привалилась к подоконнику и сложила на груди руки. — Может, стоит его все-таки спросить? Ведь мы знаем, что они охраняют периметр какого-то нового Уровня, но не знаем, насколько он опасен. Может быть, не настолько, чтобы нам сидеть тут и хныкать до завтрашнего утра. Вот если не пустят, тогда и будем горевать, а пока…
На нее уставились три пары настороженных глаз.
В воздухе повис невысказанный вопрос: мол, и кто же из нас будет просить?
Шерин растерянно пожала плечами.
— … ну, я уже к нему когда-то ходила. Да и вы тоже… В общем, мы все с ним встречались и знаем, что этот человек не прост в ведении диалогов. Тогда предлагаю следующее: просить будем все вместе. Согласны?
Кто-то кивнул, кто-то неопределенно просопел.
На лице Меган застыло напряженное выражение. Хвостик обиженно колотил хвостом по полу — с ним больше не играли.
— А как будем с ним связываться? У кого-нибудь есть идеи, где находится здание Комиссии? Как туда ехать, как попасть внутрь? У меня нет прямого телефона.
— У меня тоже, — кивнула Элли. — Только у Рена.
— О чем и речь.
— У меня есть, — глядя в стену, произнесла Лайза. — Я переписала как-то у Мака. Втихушку, разумеется.
Она обвела взглядом ошарашенные лица, улыбнулась и хмыкнула:
— Остался всего лишь маленький вопрос: кто будет звонить? Желающие есть?
И потрясла в воздухе мобильником.
* * *
Уровень 4Икс. Незавершенный.
— Нам что, не могли выдать что-то получше, чем «это» и три банки тушенки? И этот старый котел, в котором, наверное, еще какие-то ведьмы варили колдовские зелья? Или же отсюда питались роты солдат-новобранцев лет десять подряд? На метр бока закоптились…
Укутанный в пятнистую белую униформу Эльконто помешивал черпаком булькающую над костром перловку. Та и впрямь напоминала инопланетную биомассу непонятного происхождения: время от времени исходила большими пузырями, лопавшимися на поверхности, и пахла прошлогодней пшеницей.
— Спасибо, что дали хоть это. — Сунувший в карманы руки Лагерфельд неодобрительно смотрел на варево. — И дрова, чтобы греться.
— Специй они не могли привезти?
— Угу. И кучу деликатесов, расфасованных по пакетикам, чтобы твоя душенька оттаяла.
— Да и не прогнулись бы. — Дэйн поморщился, когда из глубины поднялся и лопнул большой пузырь. — Эта каша пердит, видел? И на вкус она такая же, я тебе гарантирую.
— Ты очень оптимистично настроен.
Доктор бросил короткий взгляд в глубь пещеры, где под каменистым сводом, в окружении мониторов, ссутулившись, сидел Логан. В толстой куртке, шапке и наушниках он напоминал погруженного в работу медведя-связиста; то и дело трещала рация.
— Поставили датчики на объект А1-В. Что видно?
— Сдвиньте первый чуть влево… Да, вот так. А следующий лучше на холме, иначе видимость нулевая.
— Понял тебя. Идем к месту.
— Эй, и поправьте тот, что контролирует дугу С2-С3. Его сдуло.
— Ясно. Поправим. Дерьмовая же тут погодка…
Там, на заснеженной равнине, в пургу с утра не покладая рук работали разбитые на пары товарищи. Халк и Мак устанавливали датчики слежения, Дэлл тут же крепил по периметру сенсорные ловушки, Рен и Баал патрулировали местность. С пяти часов утра они успели отстрелить троих, просочившихся сквозь истонченную ткань реальности существ. Хотя сложно сказать "отстрелить", когда подстреленный объект исчезает на месте, не оставляя следов.
Доктор, как и ворчащий у котла снайпер, тоже не испытывал никакого удовольствия: хренов Уровень, непонятная работенка — однозначно Дрейк чего-то натворил или только собирается. В любом случае, завязли они тут, похоже, надолго. Ни тебе праздничного стола, ни уюта, ни радости, только и остается, что следить, не ранят ли кого-то.
— А у меня дома пес остался. Один, блин… — продолжал ворчать Эльконто.
— А у меня по твоей милости кот.
Впервые за несколько часов по лицу Дэйна растеклась улыбка.
— Ну, ты же к нему привык?
— К нему привык. А вот к тебе никак не могу.
— Да ладно! Ты без меня уже ни жить, ни дышать… Просто признаться не хочешь!
— Сейчас перну от сентиментальности, как это каша.
— Ага! Значит, ты согласен, что это дерьмовое варево?
Глядя на беззвучно трясущиеся от смеха плечи товарища, Лагерфельд хмыкнул и улыбнулся.
* * *
Высокие ботинки скрипели, утрамбовывали снег, проваливались в него по щиколотку. Вокруг ни направлений, ни ориентиров, лишь свистящий ветер, бесконечный летящий в лицо белый поток и сливающееся с горизонтом, начинающее темнеть синее небо.
Руки коченели, пальцы двигались с трудом, но устанавливать датчики в перчатках не получалось — тонкая настройка, слишком мелкие кнопки.
— Я активировал свой, — крикнул Мак сквозь вьюгу, туда, где десятью метрами правее работал похожий на пятнистый сугроб Халк.
— Да, я свой тоже, — раздалось в ответ, а следом за этим между датчиками протянулась тонкая фиолетовая нить; падающий снег над ней осветился, как монотонная радуга. — Порядок. Свяжись с Логаном, пусть подключит в цепь.
— Угу, — зашипела помехами рация. — А3-С3 — сцепка готова. Подключи.
— Сейчас, — послышался из динамиков голос.
Мак убрал рацию на пояс и стряхнул с капюшона снег; подошел Халк, похлопал друг о друга мокрыми перчатками. Надевать, впрочем, не стал — бросил обратно на снег.
— Насквозь мокрые, бесполезно. В них еще холоднее, чем без них.
— Все равно не оставляй здесь, забери.
— Да заберу.
Они помолчали, глядя на темнеющий горизонт. Снег лез в глаза, лип к лицу, тут же таял, стекал по щекам каплями и застывал ледышками на ресницах.
— Осталось еще три?
Сенсор кивнул, указывая на сумку.
— Угу. — Мак, пытаясь отогреть пальцы, сжимал и разжимал в карманах ладони. — Скоро вернемся на базу. Потом только отслеживать. Поедим, попьем чего-нибудь, отдохнем.
— Блин, подкинули же работу в праздник. Девчонки там одни совсем… Грустят, наверное.
— Да уж, — неопределенно отозвался Чейзер и подумал о Лайзе. О тех блестящих ушках, что она показывала ему предыдущим утром, спрашивая, стоит ли их надеть?
"Конечно, стоит, — ответил он тогда уверенно, — буду ловить под елкой самую красивую кошечку".А теперь эта кошечка наверняка мается в тоске. Она так хотела, чтобы он попробовал новый салат — ни ложки не дала заранее, сказала, что только за праздничным столом. Эх…
— А я ни одной сигары с собой не взял.
Халк, наверное, думал о том же: о теплом доме, о хорошей компании, о еде. О своей женщине, о том, что в праздник должно быть немного иначе, но работа есть работа. Они могли быть недовольны, но они все понимали.
— Я могу без хорошей еды, знаешь? И мне, как Эльконто, не нужны печеньки по всем ящикам стола. Но без курева, должен признать, тоскливо.
— Понимаю.
Диалог прервался, когда из вьюги выступили два затянутых в военную зимнюю форму мужских силуэта — патруль.
— Все тихо тут у вас? — послышался голос Рена. На его поясе висел обширный арсенал из огнестрельного оружия, из-за голенищ ботинок торчали рукояти ножей.
— Да, тихо. — Мак сплюнул на землю и потянулся за сумкой. — Еще три датчика, потом в пещеру.
— Работайте. Мы прикроем. — Силуэт качнул дулом автоматом. — На других участках уже расставлены ловушки, остался только юго-запад.
— Да, работаем-работаем.
Оглядывающий горизонт Баал молча стер с черных бровей лед, привычно положил руки на оружие, кивнул Рену и растаял — растворился, будто и не было — в усиливающейся вьюге.
* * *
— Эта каша такая же дерьмовая на вкус, как и на вид! Я тебе говорил! Ее никакая тушенка не спасла. И это нам предстоит жрать до завтрашнего утра. В лучшем случае! Все! Вот никогда такого не говорил, а сейчас скажу: я на диете!
— Ты?!
— Да. Буду стряхивать пузо.
— У тебя его нет. Слушай, может, ее еще поварить?
— Еще несколько часов? Чтобы слиплась, из нее стало можно делать шарики и ими кидаться? Замазать ей все щели в пещере?
К спорящим друзьям приблизился Логан, стянул с головы шапку, провел пятерней по слежавшемуся ежику волос.
— Пожрать дадите?
— Смотри, Стив, он будет первым, кто попытается это проглотить. И, возможно, последним.
Эльконто с мрачным удовлетворением вывалил на пластиковую тарелку комок чавкнувшей каши.
— Держи, друг!
Эвертон принял посуду в руки и долго смотрел на чуть растекшееся, но, в целом, сохранившее форму содержимое. Принюхивался, подозрительно долго рассматривал что-то похожее на комок слизи с прожилками.
— А у нас ничего другого нет? Куска хлеба, например?
— Ха! — Снайпер ткнул доктора в грудь черпаком и расхохотался. — А ты говорил, что хакеры не привередливы к еде. Ты опять ошибся, старина, видишь?
— Еще раз ткнешь в меня этим, я тебя в сугроб головой поставлю, — процедил сквозь зубы доктор.
Дэйн суетливо сунул черпак обратно в котел.
* * *
Уровень 14: Нордейл.
— А вы понимаете, что материя того места еще тонка, что над ней еще идет работа, и неизвестно, что может проявиться? Поэтому там и работает отряд. И, к слову сказать, не только они: туда стянуты все военные города.
— Но ведь у них есть база, где более-менее безопасно? Она ведь охраняется?
Шерин умоляюще смотрела на занявшего ее прежнее место у окна Дрейка. Пыталась не выказывать страха, который на самом деле испытывала; все-таки звонить Начальнику было сумасшедшей идеей, практически вопиющим идиотизмом, но она — да-да, именно она — все же позвонила (у других слишком сильно тряслись руки) и теперь, оттесненная аурой властности вглубь комнаты к другим сидящим на полу девочкам, благоговела при взгляде на серебристую форму. Услышав, от кого пришел вызов, Дрейк Дамиен-Ферно практически сразу же (к ужасу всех подруг) телепортировался прямо в квартиру к Элли без лишних слов и вопросов и теперь, выказывая легкое недовольство, стоял у окна.
— Там нет благоустроенной базы. Вместо нее они используют холодную пещеру…
— Тем более! Это же ужас — быть в таком месте на Новый год, — возмутилась Лайза и тут же прикусила язык. Ее фразу гораздо более мягким тоном продолжила Элли:
— Мы могли бы принести им еды, украсить пещеру, открыть хотя бы одну бутылку шампанского.
— На службе им запрещено пить, — отрезал мужчина в форме.
— Но у них ведь есть Стивен, — возразила Меган. — Он может быстро вывести алкоголь из крови….
По лицу Начальника медленно растеклась недобрая улыбка.
— Я вот все никак не могу понять… — произнес он нарочито мягко, — умная женщина — это подарок или наказание?
— Ну… — Меган смутилась. Почему-то она решила, что вопрос адресован именно ей. — Если бы у вас была глупая женщина, вы бы точно решили, что это наказание. А так есть шанс…
Последние слова под пристальным взглядом она и вовсе промямлила.
Дрейк фыркнул так громко и презрительно, что головы сидящих втянулись в плечи. Через минуту он задумчиво протянул:
— Значит, позволить вам пойти на базу…
— Ну, хотя бы ненадолго, — предприняла еще одну попытку Шерин. — Хотя бы на пару часов.
— И чего, вы говорите, вы бы им принесли?
— Еды, питья, салатов, елку, украшений, подарки! — раздалось наперебой.
— Угу, — хмыкнул представитель Комиссии неопределенно. — Замечательно. И пары часов бы вам хватило?
— Ну, это лучше, чем ничего.
— А еще лучше три или четыре…
— Да хотя бы два…
— Хорошо. — Начальник вдруг что-то для себя решил. Сунул руку в нагрудный карман, достал четыре небольших светящихся прямоугольника и бросил их на стол. Обрадовавшийся Хвостик едва не сиганул туда же, чтобы достать игрушки — Элли успела его удержать. — Вот это прикрепите на одежду, тогда в представительстве ни у кого не возникнет вопросов.
По комнате пролетел облегченный и наполовину недоверчивый вздох — он согласился? Дрейк действительно только что дал добро?
— Вы приедете по адресу Каннская 45, здание увидите сразу. Войдете через центральный вход. Вас никто ни о чем не спросит, разумеется, при наличии маячков, которые я вам дал. Принесете с собой все, что хотите передать, найдете лифты, спуститесь на минус третий этаж, а там войдете в помещение восемнадцать. В нем открыто три портала: первый ведет в северную часть уровня, вам он не нужен. Второй ведет в юго-западную, третий — в восточную. Войдете во второй, там сориентируетесь на месте. Выйти с Уровня надлежит не позднее часа ночи. Все понятно?
От царившего в комнате изумления четыре рта так и остались распахнутыми.
Дрейк посмотрел на часы.
— Если вопросов нет, то мне пора. Да, забыл сказать: входить туда вам можно не раньше семи вечера и одежду желательно брать потеплее — на Уровне очень холодно. Это все.
Он не стал исчезать на глазах — решил не шокировать и без того шокированную публику, — просто прошел мимо, обдав девушек тугим, почти сносящим с ног полем, в котором читалась нетерпеливость, смешанная с предельной концентрацией внимания, задел ногой длинную ветку пушистой елки, на которой закачался красный шарик, и хлопнул дверью.
Несколько секунд спустя молчащая комната наполнилась голосами, гомоном и радостными визгами.
К шести часам вечера успели все: разъехаться по домам и съехаться вновь, свалить в кучу теплую одежду и обувь, расфасовать вкусности по сумкам и пакетам, нарядить купленную наспех в супермаркете маленькую елочку, изучить карту, найти на ней Каннскую 45 и распределить, кто и что несет.
— Так, у меня в пакете мишура и снежинки. Я же тащу елочку, бенгальские огни и шампанское.
Лайза деловито вычеркивала ручкой на мятом листе ранее написанные пункты.
— Шерин, у тебя в пакетах курица, два салата, мандарины, бокалы и столовые приборы. Мег, у тебя мясо, бутерброды, маффины, салфетки…
— Да-да, и фотоаппарат.
— Элли, у тебя хлопушки, контейнеры с картошкой, сыр, нарезки и апельсиновый пирог от Антонио. Верно?
— Ага.
— Хорошо. Значит так, сидим еще пятнадцать минут, потом по машинам и выдвигаемся. Едем на Мираже и Мустанге, потому что все пакеты в один багажник не влезут.
Все воодушевленно закивали. Лайза обвела восторженным взглядом подруг — притихших, но довольных, связанных одной тайной — и широко улыбнулась.
— Девчонки! У нас получилось! Все-таки получилось! Нет, вы в это верите?!
И она восторженно помахала зажатыми в кулаке светящимися прямоугольниками-маячками, к которым приклеились три пары восхищенных собственной дерзостью глаз.
* * *
Джон Сиблинг наблюдал, как сквозь центральный холл, навьюченные, словно верблюды, осторожно пробираются четыре женские фигуры. Если бы он не знал их лиц, то подумал бы, что это участницы экспедиции, собравшиеся покорять ледяные вершины. Объемные пуховики, громоздкие шапки, толстенные дутики-сапоги и столько утвари, что хватило бы на месяц выживания в экстремальных условиях.
— Поверить не могу! — он взмахнул руками. — Ты дал им зеленый свет на четвертый Икс уровень. Зачем?
Стоящий за его спиной Дрейк легко пожал плечами.
— А что такого?
— Они туда елку тащат. С игрушками!
— И не только ее, судя по всему.
Челюсть Джона медленно отвисала все ниже.
— Как они пойдут до базы? На своих двоих? Или их встретят? Ты кого-то предупреждал?
— Никого.
Красноречивая тишина ответила на роившиеся в голове Сиблинга вопросы лучше всяких слов.
— Зачем ты это затеял, Дрейк? — Заместитель повернулся в кресле и внимательно посмотрел на стоящего за спиной человека. — С какой целью?
Тот загадочно улыбнулся и, не отрывая взгляд от документа, который просматривал, ответил:
— Пусть развлекаются. Иногда надо.
— Что надо?
— Обострять ситуации, чтобы чувства играли яркими красками.
— Думаешь, им не хватало?
— Новый год ведь. Пусть запомнится.
Джон долго смотрел в лицо Дрейка, силясь понять не поддающийся разгадке хитроумный план, затем отвернулся и потряс головой, пытаясь поставить на место съехавшие из-за отсутствия логики шестеренки. Едва вслух не крякнул от мысленных усердий.
— Но ведь это опасно.
— Точно.
— Тогда зачем?
— Джон. Не будь занудой.
На этот раз Сиблинг, чувствуя себя идиотом, крякнул вслух.
* * *
— Хорошо, что мы решили оставить подарки дома. Не дотащили бы.
Обливаясь потом под жаркой курткой, Лайза то и дело зыркала по сторонам. Начиная с момента входа в здание, всех четверых беспрестанно сканировали, просвечивали, изучали, лезли невидимыми глазами в недра пакетов и терзали то и дело вспыхивающими перед лицами тонкими яркими лучами.
— Тьфу, задолбали! — прошипела Меган и поправила сползшую на глаза шапку; в сумке звякнула посуда.
Со своих мест — застывшие или продолжающие идти — их постоянно провожали цепкими взглядами одетые в серебристую форму представители Комиссии.
— Без этих маячков нас бы скрутили и повели на допрос сразу же, — кивнула Шерин. — Не стали бы разбираться, кто такие — сразу бы накинулись.
Элли побледнела и ничего не ответила. Лайза пихнула подругу в бок локтем.
— Эй, не боись! Все будет хорошо. Теперь мы с маячками, и скоро ты увидишь Рена.
— Который, наверное, тоже по жопе надает за такую вылазку.
— Ну, тогда надают не тебе одной. — Лайза никогда не теряла оптимизма. — Мак вообще любит извращенные наказания, так что «пострадаем» вместе.
На этот раз Элли ответила резко порозовевшими щеками, покрепче ухватила пакеты и стала смотреть в пол.
До лифтов добрались без приключений. Загрузились, прижались друг к другу тесно, как селедки в бочке, переглянулись и, как только двери закрылись, принялись хихикать.
— Классно! Уже скоро… Осталось найти помещение восемнадцать и порталы. Надеюсь, там нет охраны, которая опять будет сверлить взглядами, как у киборгов.
— Конечно, есть!
— Ага, я тоже думаю, что есть…
Но в узком коридоре никого не оказалось. Тесный ровный проход, лампы под потолком, серые стены.
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Дверь с номером восемнадцать оказалась в самом конце, там коридор из узкого лаза вдруг превратился в широкий квадратный тупик.
— Все. Нашли.
Лайза, стоявшая к двери ближе всех, обернулась. В красной шапке, с черной челкой, прищуренными глазами и сосредоточенным выражением лица она напоминала профессионального разведчика-диверсанта.
— Входим. Ничего не боимся. Следуем друг за другом. В один и тот же портал…
— Стойте! — вдруг вскрикнула Элли. — Я забыла пирог Антонио! Он был в багажнике, но я не взяла пакет. Наверное, от езды он соскользнул вглубь.
Повисла неловкая пауза; монотонно шумел под потолком вентилятор.
— Блин…
— Вы идите! Я сейчас догоню! Быстро сбегаю туда и обратно.
— Ты уверена? Может, оставим его? — заволновалась Шерин.
— Мы не можем оставить шедевр Антонио. Он специально его пек для нас.
— Хорошо, тогда мы подождем тебя здесь.
— Здесь бы ждать не надо. Вдруг кто-то все-таки придерется, чего мы тут стоим? Отправит назад, не даст пройти, тогда все сорвется, — засомневалась Лайза.
Элли быстро кивнула.
— Вот и я про что! Давайте в портал. Я догоню!
И бросилась по коридору, усыпанному опавшими с елки блестками, в обратном направлении.
Она неслась со всех ног: коридор, лифты, снова коридор, еще один, холл, ловила недоуменные взгляды и приговаривала:
— Я забыла. Я просто кое-что забыла. Я быстро…
Выскочила на улицу, на парковку, поскользнулась, кое-как выровняла равновесие, подскочила к Мустангу и распахнула багажник.
— Ну, где же ты?
Пирог нашелся в дальнем углу — из темного просвета торчали только ручки пакета.
— Так я и думала…
Схватила целлофан, вытянула, навесила дно формы на одну руку, другой захлопнула багажник и ринулась обратно. Запыхавшаяся, влетела в стеклянные двери и, не обращая внимание на знакомое сканирование маячка, побежала к лифтам.
А спустя минуту уже толкала массивную дверь с номером восемнадцать.
Внутри оказалось пусто. Низко и ровно, как линии электропередач, гудели стоящие в ряд двери порталов; помимо них в квадратной комнате ничего не было. Темно и неуютно. По стенам плавали белые всполохи и тени — копировали поверхность светящихся переходов.
Так, какой же, какой? Дрейк сказал, что первый не нужен — он ведет куда-то не туда. Второй вроде бы тоже. Тогда третий?
На полу, как назло, ни одной зацепки — ни блестки, ни обрывка мишуры.
Элли поняла, что напрочь забыла слова Дрейка. В какой, он говорил, надо войти? Вроде бы первый и второй не нужны, входить в третий. Ведь в третий? Или все-таки во второй?
— Вот черт!
Ладно. Она войдет в третий, а там разберется. Наверняка сразу же увидит девчонок, и все встанет на место. А если не увидит, то вернется, чтобы исследовать второй.
Кивнув самой себе, Элли сжала губы, приблизилась к самой правой двери, втянула носом воздух и, зажмурившись, шагнула в проход.
— Ну, где же она! Уже пятнадцать минут прошло! За это время не то что до машины, до дома можно было сбегать.
Лайза, не отрываясь, сканировала взглядом поверхность мирно дремавшего портала и в попытках согреться похлопывала себя руками по плечам. Шерин и Мег подавленно молчали — да, прошло слишком много времени, достаточно, чтобы начать волноваться.
Вокруг мело. Пурга и белое поле, уходящее вдаль; ни строения, ни деревца, лишь растянувшие, как застывшие морские волны, до самого горизонта холмы. Медленно темнело; на широкую дорогу, прокатанную неведомой техникой, бесшумно валил снег.
— Слушайте, дорогу скоро заметет, и тогда мы вообще не доберемся до базы. Давайте одна из нас выйдет в коридор и посмотрит, нет ли ее там? Не случилось ли чего?
— Я пойду. — Меган поправила шапку-ушанку и посмотрела на Шерин. — Если она там, приведу. Если нет…
— Если нет, то сразу возвращайся. К Комиссии ходить не стоит, о чем-то их спрашивать тоже. Просто посмотри: если ее там нет, то сразу же обратно к нам.
— Хорошо.
Меган исчезла во всколыхнувшемся проходе, чтобы вернуться уже через минуту. Вышла, расстроено посмотрела на подруг и покачала головой.
— Нет. Ни в комнате, ни в коридоре. Пусто.
— Блин!
Они мерзли и смотрели друг на друга — трое стоящих у двери на снежной равнине встревоженных девушек. Колотились о ткань пуховика снежинки, валились в пакеты, заметали покачивающуюся на ветру елочку.
— Какие будут идеи? Нам срочно нужно что-то решать, — взволнованно заговорила Лайза. — Думаю, что Элли либо шагнула не в тот портал, либо ее задержали где-то в здании. Чтобы это выяснять, надо идти к Дрейку. И не факт, что на этот раз он по-доброму посмеется над нами, дурами.
Шерин согласно кивнула — с кудрей посыпалась белая крупа. Меган смотрела из-под натянутой на глаза шапки хмуро и напряженно. Лайза с отчаянием кивнула на дорогу.
— И если мы пойдем к Дрейку, дорогу заметет. Тогда мы вообще не найдем наших, и вся затея на смарку.
— Тогда нам остается найти наших и сообщить, что мы потеряли Элли, — неуверенно предложила Меган.
— Вот они порадуются! Особенно Рен!
— Но он нам не даст по жопе, как Дрейк.
— Ну, да! Он просто пойдет ее искать.
— А вдруг им запрещено уходить с базы? Его ведь накажут!
— Тогда что, идем к Дрейку?
Все трое, не сговариваясь, втянули воздух и напыжились. Затем молча подняли с земли сумки и заскрипели подошвами по начинающей растворяться в быстро опускающихся на холмы сумерках дороге.
* * *
Справа и слева заснеженной стеной стоял лес — плотный, черный, густой. С белыми шапками на верхушках и ветках, строгий, скрипучий. В просветах между ветвями просматривалось фиолетово-чернильное небо; хорошо, что рано показалась луна — с ее светом тропинка под ногами различалась даже в сумерках. Элли то и дело перехватывала поддон подноса в пакете, пыхтела, спотыкалась, проваливаясь в сугробы и немного злилась.
Почему ее не подождали? Могли бы, и так было бы правильно. Шли бы дальше вместе… А так остались только уходящие между елок и сосен следы. Неужто так торопились?
От постоянно сползающей на глаза шапки и растерянности она не заметила, что уводящая все дальше от портала цепочка следов вряд ли могла принадлежать обуви подруг — слишком глубокие вмятины, да и людей здесь, судя по всему, проходило не трое, а всего двое. Гораздо более крупных людей — не женщин.
Элли мерзла.
Незнакомое место, лес, мороз, опустившаяся ночь и тишина. Совсем не то, что она ожидала увидеть, не радостный путь до базы, не хохот, не шутки, не предвкушение встречи, а испуганный стук собственного сердца, скрип снега под ногами, онемевшие от холода в варежках пальцы и бесконечный — слишком густой и слишком страшный — лес.
Сначала она надеялась догнать девчонок, потом выйти к базе, затем просто хоть к кому-нибудь, лишь бы попался на пути кто живой, а спустя еще пятнадцать минут поняла, что если срочно не отогреется, то растеряет все силы, сядет на снег и замерзнет до смерти.
Никем не найденная. Не пойми где, не пойми зачем…
Вот тогда на место отчаянию пришел страх — злой, колючий, сковывающий, — и Элли, сжав зубы, перехватила поднос, сжала зубы и на полной скорости рванула вперед. Тем более там, между деревьями, кажется, показался — не то из окон, не то от костра — бледный желтоватый свет.
Еще через минуту стало ясно: свет принадлежит костру, а вот голоса незнакомые. Фигуры слишком низкие, приземистые, лица злые, базы нет, подруг тоже.
Все, потерялась. Неизвестно где. Заплутала в лесу и вышла совсем не туда.
Когда ее присутствие заметили — соскочили со своих мест, щелкнули затворами и наставили в грудь дула автоматов, — Элли уронила пирог на снег, подняла замерзшие руки вверх и одновременно с этим разрыдалась.
— Я потеря-я-я-ялась…. Слышите? Заблуди-и-и-лась…
На нее, не мигая, смотрели хмурые лица двух незнакомых солдат и круглые равнодушные отверстия стволов.
* * *
Теплой встречи не вышло.
Радость стерлась с лиц сразу же, стоило Эльконто и Лагерфельду услышать суть проблемы. Матерясь, они понеслись к Логану, тот поднял тревогу по рации, остальные прибыли в течение нескольких минут, наверное, бежали по сугробам бегом. Ноги по колено в снегу, лица хмурые, сосредоточенные, взгляды отрешенные, готовые к бою.
Вот так вот. Получился не сюрприз с улыбками, а ковер с допросом: кто разрешил? Как дошли сюда? Где именно потеряли Элли? И, конечно же, О ЧЕМ ДУМАЛИ, КОГДА РЕШИЛИСЬ НА ПОДОБНОЕ?
Лайза смотрела в сторону и жевала губами, у ее ног одиноко стояла растерявшая половину мишуры елочка, Меган виновато косилась на Дэлла, Шерин пожимала плечами, отвечая на вопросительный взгляд Халка.
Какое-то время мужчины, забыв о гостьях, обсуждали услышанное; булькала над котлом забытая каша. Общим советом решили: на поиски Элли отправятся Рен и Баал. Один исследует третий портал, другой первый. Дрейку отправят либо отчет о результатах, либо запрос на подключение к поискам.
Рен покинул пещеру молчаливый и хмурый, Регносцирос проверил снаряжение и выскользнул за ним следом; Маку, Халку и Дэллу поручили патрулировать район; благо датчики к этому моменту расставили, а горемычных гостей оставили на попечение Стивена и Дэйна.
Сбившиеся в кучку девчонки — одинокие и покинутые, окруженные у ног пакетами — грустно вздыхали и смотрели, кто под ноги, кто на костер. Ни одна из них не решалась заговорить.
* * *
— Нет. Тебе была нужна вторая дверь, в юго-западный район, именно там есть база, про которую ты говоришь. Ее и патрулирует отряд специального назначения. А здесь восточный регион, тихий, в общем-то. За ним следим мы.
Девчонка попалась тихая, милая и большеглазая, как ангел. Правда расстроенная и замерзшая. Глядя в огромные грустные голубые глаза, Пит чувствовал, как теплеет на душе, чувствовал, что ему — непривычному к сантиментам — хочется сделать для нее что-то хорошее.
Он и Брэдли куковали здесь, на поляне, со вчерашнего вечера. Периодически обходили периметр, наблюдали за подлеском, возвращались, грелись у костра, скучали. Жевали сухари, пили талую воду или дешевый чай, отдыхали по очереди, закутываясь в спальный мешок, пытались спать, но выходило плохо — слишком морозно. А ночью так вообще поддало до минут тридцати…
Заросший щетиной Брэд кипятил воду, чтобы напоить и отогреть гостью чаем. По большей части молчал, иногда прочищал горло, посматривал вокруг, подбрасывал в костер дрова. В диалог он предпочитал не вступать.
— Плохо то, что одна ты теперь отсюда не выйдешь.
— Почему не выйду? Как?
— Потому что тот маячок, что у тебя есть, дает право на вход и выход в портал номер два.
Пит, как только вскипела вода в котелке, принялся разливать ее по мятым алюминиевым кружкам.
— Но я же вошла в третий? — Та, что назвалась Эллион, снова находилась на грани срыва. — А выйти уже не смогу?
Она явно представила, как ее ищут и не находят. Как злятся, волнуются, ругают, молят о возвращении. Питу казалось, он видит в ее глазах тени незнакомых фигур — лица, голоса. Наверняка среди них есть мужчина, ведь не зря на пальце кольцо. Да еще такое непростое.
— Я провожу тебя к выходу. Пройдешь, используя мой маяк. Вдвоем мы тебя проводить не сможем, ты уж извини — кто-то должен остаться здесь.
Брэдли молча кивнул, не то соглашаясь с фразой товарища, не то отвечая на мысленный диалог с самим собой.
— Спасибо вам огромнейшее! Я буду очень признательна! Очень-очень…
Когда она благодарила, ее глаза делались еще больше — Пит улыбнулся:
— Нет проблем. Только чай попьем. Ты замерзла, а отогреться не успела.
Девушка кивнула, о чем-то задумалась и прикусила нижнюю губу. Обвела взглядом полянку, костерок, жидкие пожитки, тонкий вещь мешок и валяющиеся на разложенной тряпке сухари и вдруг предложила:
— Вы хотите пирог? К чаю? У меня есть, вкусный… Если вы, конечно, едите сладкое.
Впервые за вечер оживился Брэдли. С интересом взглянул на хрустнувший под ее мокрыми рукавичками пакет.
— Едим! А он шоколадный?
— Нет, — гостья смутилась и вновь порозовела, — апельсиновый.
— Пойдет! Доставай.
Глядя на то, как следом за бородатым Брэдли улыбнулась Эллион, улыбнулся и Пит. Он вдруг впервые за весь декабрь понял, что поймал крохотное и неуловимое, но совершенно отчетливое, а оттого чудесное, ощущение праздника.
* * *
Рен не просто переживал — находился в тихом бешенстве. Нет, не винил девчонок за безрассудство и риск, он понимал, почему они решились на такое, но не мог смириться с тем, как все обернулось. Почему потерялась Элли? Что за наказание? Неужели он в чем-то оступился, чтобы Создатель послал очередную кару? А что, если что-то случится — что-то непоправимое и прямо в новогоднюю ночь? Ведь нет удара сильнее, чем тот, которого не ждешь, который приходит тогда, когда ты размяк от тихой, мирной и, чего врать-то, счастливой жизни.
Почти стемнело. Мело так, что Декстер не видел собственных ног, но он все равно шел тараном сквозь пургу и все подспудно ждал, не пикнет ли рация? Ждал голоса Баала, кричащего: «Я ее нашел. Возвращайся на базу!» Ждал, и не мог дождаться — рация молчала.
Что будет, когда узнает Дрейк? Очередной выговор, наказание? Поджатые губы, упрямый взгляд, недовольство…
Да, черт с ним, с Дрейком. Лишь бы нашлась… Лишь бы только невредимая.
Портал посреди снежного месива сиял маяком — опорным лучом для заблудившихся кораблей. Рен, не чувствуя холода, шагал к нему, сжимая в руках автомат.
Он убьет любого, кто причинит ей вред. Выпотрошит, разложит на снегу и взвоет на останках. Только зачем все это? Не надо, Создатель, не надо, потому что это не поможет, потому что будет означать, что плохое уже случилось.
Господи, о чем он думает? Совсем сбрендил? В какую жопу в очередной раз соскользнул хваленый самоконтроль?
До двери осталось лишь несколько шагов, когда белая светящаяся поверхность замутилась — заволновалась и пошла волнами; Рен моментально вскинул оружие и приложил к плечу. Остановился, ожидая.
В проходе возникли два размытых силуэта — один побольше и один поменьше. Из серых сделались черными, плотными, затем неожиданно приобрели четкие очертания и налились красками. Декстер, затаив дыхание, смотрел на бежевую вязаную шапочку под капюшоном, на курточку с поясом, на каскад длинных светлых волос….
Элли… Он поверить не мог — Элли! Хотел броситься к ней сразу же, но заставил себя стоять на месте, присматриваясь к ее спутнику. Это солдат… Из какого-то штатного подразделения; глаза сканировали наличие оружия, выражение лица, просчитывали опасность, угрозу. В голове начал формироваться план захвата и обезоруживания.
Начал. Но не успел завершиться. Потому что в этот момент ему с визгами бросились на шею.
— Ре-е-е-ен!!! Божечки, Ре-е-е-ен…..
Уткнувшийся в щеку холодный носик, горячее дыхание, обхватившие за куртку ручонки и прижавшееся, насколько позволяла зимняя одежда, тело.
Вот и все. Знакомый голос, запах, кристаллики льда на пушистых ресницах и непередаваемое облегчение. Цела, невредима, здесь. Он впервые за все это время смог свободно выдохнуть.
— Где ты была, Элли? Где? Дурочка! Я волновался…
— Я знаю! Я старалась как можно скорее. Вошла не в тот портал, нашла солдат, они напоили меня чаем и проводили назад. Молодцы, они очень большие молодцы. Не оставили меня одну, не обидели…
Позади, смущенно перетаптываясь на снегу, стоял незнакомый мужчина. Он был одет не в белую, как у них, а в темную пятнистую, пригодную для маскировки в лесу форму. Когда увидел направленный на него взгляд, шагнул вперед и протянул руку.
— Питер Морган. Шестое подразделение. Курируем восточный район Уровня.
Декстер не хотел, но отодвинул Элли в сторону и ответил на рукопожатие.
— Отряд специального назначения. — Имени не назвал. Только коротко кивнул. — Спасибо.
— Да не за что, — ответил тот и отодвинулся на прежнее место. — Рад был помочь. Я собирался проводить ее до вашей базы, но теперь… моя помощь, думаю, не требуется.
— Дальше я сам, — кивнул Рен. И еще раз добавил: — Спасибо.
Морган отсалютовал, махнул перчаткой Элли и улыбнулся.
— Спасибо за пирог!
После чего исчез во всколыхнувшемся портале.
Рен нахмурился.
— Какой еще пирог? Ты приготовила для них пирог?
— Да нет, же, дурачок! — Его вторая половина звонко рассмеялась, дотянулась и легко стукнула его по шапке, с которой посыпался снег. — Я оставила им пирог Антонио, который несла нам. Апельсиновый. Просто у них были только сухари, а они поили меня чаем.
— Чаем… — хмыкнули неопределенно.
— Да, чаем. Ну, пришлось оставить им пирог. Ты ведь не злишься?
— На то, что ты пила с ними чай?
— На то, что я оставила им наш пирог!
Окруженные щетиной губы растянулись в улыбке.
— Я бы оставил им что угодно, лишь бы они вернули тебя в целости и сохранности.
— Да-да, какой добрый! Знаю я тебя… Сначала бы всех уложил, а потом подумал бы: «Может, надо было чего оставить?»
— Так, маленькая потеряшка! Залезай на спину, поедем обратно на базу.
Элли тут же заверещала сиреной:
— Я сама-а-а-а могу! Ножками!
— Ножками ты будешь в другой раз, когда снега будет не так много, а пока на спину…
— Не-е-е-ет…
— На спину, я сказал!
В ответ притворно вздохнули и принялись забираться на услужливо подставленные плечи. Стоя на коленях в ожидании, пока пассажир угнездится, Декстер достал рацию.
— Баал? Как слышишь? Баал?
— Слышу хорошо, — тут же раздалось в ответ, — новостей нет. Ищу.
— Я ее нашел! — с облегчением выдохнул Рен. — Движемся обратно. Возвращайся.
— Слава Создателю! — выдала искореженную помехами фразу рация. — Фу, я уж думал на всю ночь… Иду обратно.
Рен вернул рацию на пояс, сместил ремень от автомата чуть в сторону, чтобы не давил на плечо, и похлопал по плотно сцепленным у горла варежкам.
— Готова?
— Готова!
— Тогда поехали.
Поднялся с колен, подхватил женские ноги в сапогах под бедра; несмотря на летящий в глаза снег и опустившуюся ночь, интуитивно верно определил направление и зашагал в сторону базы.
* * *
— Курица!!! Мужики, тут курица! И салаты!.. Ой, картошка!
— Дэйн, ты роешься в пакетах, как свинья в апельсинах! — Шерин недовольно уперла руки в бока. — Дай, мы все разложим, как полагается, тогда и поешь! Все поедим!
— Милочка! — Снайпер (к недовольному взгляду Халка)разогнулся, оторвался от пакетов, обхватил щеки Шерин ладонями и чмокнул в одну из них. — Если мне дадут пожрать прямо сейчас, я готов рыться не только как свинья в апельсинах, но и как боров в куче отходов. Плавать, как крокодил в пруду из говна, съехать вниз по горе из экскрементов…
— Так, началась любимая тема о дерьме и его видах, — проворчал Лагерфельд.
— Эй, ты! Сам бы, поди, пуд соли сожрал, лишь бы не ту кашу в рот пихать!
— Ну, не пуд…
— Да ну! Ты бы и чего похуже сделал, не притворяйся невинной деточкой…
— Но-но-но!
Не обращая ровным счетом никакого внимания на диалог за спиной, Мег развешивала по стенам пещеры снежинки — лепила их на захваченный с собой скотч, но тот быстро замерзал и отклеивался. Пришлось прибегнуть к совету Эльконто и мазать пластиковой вилкой на камни комочки теплой каши, а уже на них лепить снежинки. Как ни странно, работало. Она даже поделилась этим наблюдение с расхохотавшимся Дэллом.
— Ты его почаще слушай. Он хоть и болван, но часто дельные вещи говорит.
— Это кто там болван?! — тут же раздался рев от пакетов с провизией. — Это я болван? Да если бы не я, не получился бы у нас из перловки супер-клей!
На этот раз в пещере хохотали все.
Нацепившая серебристые, сделанные из фольги ушки, Лайза кружила вокруг елочки: поправляла игрушки, разгибала веточки, расправляла спутавшуюся мишуру, распределяла по верхушке остатки дождика; тот, что потерялся, теперь, наверное, валялся в коридорах здания Комиссии и частично остался лежать под снегом по дороге на базу. Но и того, что остался, хватило для того, чтобы она довольно напевала себе под нос.
Подошла Элли. Полюбовалась зеленой красавицей, повернула в сторону людей отвернувшуюся на синем шарике снежинку. Улыбнулась.
— Хорошо, что мы решились сюда прийти, да?
— Ага.
— Хоть и страшно было. Хоть я и шагнула не в ту дверь.
— Заставила поволноваться нас и Рена, — довольно хмыкнула подруга. — Умеешь ты.
— Это не я! Это случайность!
— Ага. Случайность. Что-то я не верю во всякие случайности на Уровнях, знаешь ли. — Она нагнулась к уху Эллион и заговорщицки зашептала: — Я думаю, что это все Дрейк. Хитрый, противный и видящий наперед Дрейк. Это он, наверное, так развлекался.
— Думаешь?!
— Да точно тебе говорю!
— Вот бы ему по уху…
Шепот прервал подошедший сзади и обнявший сразу двоих Мак.
— Как тут у нас дела? Украшаете? Наслаждаетесь?
Подруги тут же приняли самый что ни на есть ангельский вид и закивали, перебивая друг друга:
— Игрушки вешаем…
— Мишуру поправляем.
— Красивая снежинка, да, Мак? Она постоянно крутится…
— Видишь, как мало дождика осталось?
Чейзер усмехнулся, чмокнул Лайзу в макушку и, улыбаясь, отошел.
Элли тут же наклонилась вперед и прошептала:
— Может, это он мне память стер? Чтобы я забыла номер портала?
— Я тоже об этом думала!
— А потом сидел и наблюдал в мониторы, как я ковыляла по снегу в лесу. Хихикал, когда пила чай с солдатами.
Лайза прыснула со смеху. Отошедший Мак вновь повернулся, посмотрел на подруг и неодобрительно покачал головой.
Пришлось вновь принять ангельский вид и закончить обсуждать опасную тему.
Укутавшись в руки любимого, как в кокон из наитеплейшего одеяла, Шерин смотрела на накрытый стол и жмурилась от удовольствия.
— Как здорово получилось, да? И доски нашлись, чтобы сделать стол, и тряпка по длине подошла — из нее вышла супер скатерть! И посуды хватило, и бокалов…
— Да вы вообще молодцы, — промурчали ей на ухо. — Устроили сюрприз из сюрпризов. Поверить не могу, что вы опять просили об одолжении Дрейка.
— А что было делать? Иначе бы мы сидели там, а вы тут. А теперь мы все вместе!
Халк нежно поцеловал любимую в шею — нашел незамотанный в шарф кусочек кожи и вдохнул аромат. Тоже, как и она секундной ранее, зажмурился от удовольствия.
— Слушай, — качнулись кудри и пощекотали его за нос, — а я только сейчас заметила, что Аарона нет. Где он?
— Ему Дрейк что-то поручил. Не знаю деталей.
— А-а-а… Жалко. Вот ведь вредный ваш Начальник, знает, как именно испортить праздник.
— Он так же знает, как его вернуть, поверь мне.
Шерин улыбнулась. Мирно потрескивал в центре пещеры костер, переливались на стенах приклеенные Меган снежинки. Изредка щелкал затвор фотоаппарата — кто-то нашел его в пакете и теперь старался запечатлеть счастливые моменты.
— Знаешь, — прошептала она тихо, так, чтобы услышали только двое, — а мы ведь до сих пор могли бы быть в Тали. Праздновать Новый год там, на ранчо. Среди жары, в окружении оранжевых гор и рабов. Так что ты прав: Дрейк знает, как вернуть праздник. Так что зря я, наверное, на него наговариваю.
— Ну, наговариваешь ты, может, и не зря, — усмехнулись ей на ухо, — но я уверен в одном — нам с тобой и там было бы здорово. Где угодно было бы.
Поглаживая теплые мужские пальцы, Шерин кивнула.
— Согласна. Где угодно.
У стола собрались уже через несколько минут. Довольные, улыбающиеся, наполненные предвкушением приятных моментов и теплых шуток впереди. Проверив экраны и в сотый раз убедившись, что все спокойно и тихо, наконец оторвался от мониторов и Логан.
Дэйн пытался сделать вид, что вовсе не жует очередной мандарин; Лагерфельд, глядя на курицу, выглядел довольным котом, который вот-вот вонзит когти в любимое лакомство; Мак разливал по бокалам пузырящееся шампанское.
Халку выпало держать наготове искрящиеся свечи, Баал излучал удовлетворенную усталость и по большей части молчал: ждал, когда дадут в руки вожделенный напиток, наслаждался минутой покоя и отдыха. Дэлл держал Меган за ладошку — они оба, радостно поблескивая глазами, смотрели, как извлекает из недр пузырящийся напиток пузатая бутылка.
— Ну что, ж, друзья… — прожевав мандарин, Дэйн первым поднял бокал над головой, призывая прослушать первый тост. — До наступления Нового года осталось всего ничего, так что проводим пока старый. Вспомним его с радостью и благодарностью, много всего было: плохого, хорошего, странного, замечательного, приятного… Вот я, например, подарил в этому году Стивену Пирата. Он, конечно, до сих пор не признает, что это был лучший подарок в его жизни, но в тайне, конечно, знает об этом.
На этот раз Лагерфельд обошелся без шуток, лишь растянул от уха до уха губы. Эльконто довольно кивнул.
— Пусть и непростые времена были порой, но все нам удалось. Правда? Даже сегодня, думал, что мне придется жрать эту кашу, так не пришлось! О чем еще просить? Ах, да… бабу. Пардон, женщину!
— Это ты будешь просить, когда в двенадцать ночи будут пищать твои наручные часы, — возразил Рен, — а сейчас мы про старый год.
— Да-да, точно. Какое вежливое замечание от того, кто уже нашел себе… вторую половину. Нет, чтобы дать любимому товарищу поныть и в старый, и в новый год об этом. А вдруг исполнится в два раза быстрее?
— Я тебе резиновую завтра подарю, — прошептал доктор.
— Себе пробку для анального отверстия подари, — тихо огрызнулся снайпер и тут же перешел на прежний веселый тон заправского балагура. — Ну, так что я хочу сказать — за Старый год! Каким бы он ни был, он стоит того, чтобы за него выпить! Так чокнемся же! Мы все целы, здоровы и вместе. А остальное не важно!
Пещеру наполнил согласный гомон и звон хрустальных бокалов.
* * *
— Ну, пожалуйста, Дрейк! Ну, пожа-а-а-алуйста…
— Нет, Ди. Мы уже должны выходить.
— Ну, Дрейк!
— Что за новая привычка милым и несчастным голосом повторять «Ну, Дрейк»? Думаешь, это будет иметь положительный эффект?
Она насупилась, сделала взгляд еще более несчастным, прикусила губки и стала напоминать брошенную хозяином театральную куклу. Очень красивую и очень несчастную, забытую, сидящую на полке куклу.
— Ди, прекрати! Нам нужно ехать на объект, там очень много работы, я говорил, что в это году праздника, скорее всего, не выйдет. Отпразднуем чуть позже.
— Ну, мы ведь всего на минутку! Быстро туда и обратно. Поднимем с ними один бокал, пригубим шампанского, поздравим. Это ведь праздник! Традиция, ритуал! Его не пропускают. Это проводы старого года и приветствие нового. Это важно!
— Ты и мертвого уболтаешь, Ди. Но если я буду идти у тебя на поводу каждый раз, когда ты того хочешь…
— Не каждый! Всего один раз!
— Так я тебе и поверил. С утра этих «разов» случилось уже три.
Во что он действительно не мог поверить, так это в то, что происходящее уж очень напоминало типичную семейную ссору. Нет, не ссору, а скорее, бытовую ситуацию, когда супруги не могут договориться, и меньше всего Дрейк ожидал когда-либо увидеть себя одним из этих самых супругов. Спорящим, доказывающим свою точку зрения, идущим на компромиссы.
— Знаешь, вот я сегодня спросил одну девушку, умная женщина рядом — это подарок или наказание?
Стоящая у порога Бернарда задумалась — застыли цветы на ее белой курточке, задумалась и вязаная шапочка. Наконец голова радостно качнулась:
— Если бы женщина была глупой, ты бы точно решил…
— Так, хватит!
Плечи его спутницы поникли. Она молча поставила пакет с бутылкой шампанского к порогу, опустила на пол бокалы, что держала в руках и вытащила из кармана мандарины. Уже наклонилась, чтобы бросить их в пакет, когда он не выдержал и зарычал:
— Ладно! Но только на минуту, Ди! Всего один тост и одно поздравление! Хорошо?
— Ура-а-а!
Куда только делось с лица выражение несчастной куклы? Куда исчезли грустные глаза и прикушенные губы? Секунду спустя Бернарда уже неслась ему на встречу, чтобы обнять.
— Ты самый лучший, Дрейк! Ты знаешь об этом?
Обнимая затянутые зимней одеждой плечи, Дрейк усмехнулся и покачал головой.
— Так часто говорят люди, которым ты пошел на уступки. Но жизнь в уступках не есть твоя собственная жизнь. Ты знаешь об этом?
— Да, знаю! Но всего один тост!
Обуваясь, Начальник не переставая бубнил что-то о жителях другой планеты и их пресловутых традициях.
* * *
Их появление встретили восторженными криками. Не вежливыми, не притворными, не мычанием для вида, а именно настоящей искренней радостью. Бернарду обнимали все, Начальнику просто улыбались — знали, что обнимать нельзя. Налили шампанского, поставили во главе самодельного стола и принялись поздравлять друг друга на все лады.
Дрейк молчал, улыбался и думал о том, что, оказывается, многое позабыл.
Позабыл о том, что для счастья людям не всегда нужны роскошные хоромы. Что можно быть довольным и в украшенной снежинками пещере, стоя у костра, рядом с самодельным и совсем небогатым столом. О том, что можно пройти огонь и воду, лишь бы получить капельку счастья в виде того, чтобы подержать за руку того, кого любишь. Хотя бы до часу ночи. Что можно с таким упоением украшать мелкую замызганную елочку, носить ушки из фольги и выглядеть таким счастливым. Что можно смотреть на других и не завидовать, а присоединяться к их счастью, к излучаемому им довольству — именно так делали те, кому судьба еще не расщедрилась выдать в собственное долгосрочное пользование по второй половине.
Нет, на самом деле Дрейк ни о чем не забыл, но каждый раз удивлялся людской способности радоваться жизни. Любой жизни. Даже такой, как теперь… Нет, не то чтобы он думал, что из-за праздничной «ссылки» на него взъедятся члены отряда (и, конечно же, не то чтобы его это волновало), но их искренняя радость порой ставила его в тупик. Отсутствие обид, принятие, согласие с нужностью и правильностью его действий…
— Эй! — Кто-то осторожно подергал его за рукав серебристой куртки. — Дрейк?
— А? Прости, Ди, я задумался.
— Тебе тут произнесли речь. Сказали, что счастливы работать с тобой, нажелали всего. Теперь ждут ответной, — деликатно и тихо проинструктировала на ухо Бернарда.
— Понял.
Начальник прочистил горло, поднял бокал и какое-то время молчал — оглядывая лица, собирался с мыслями. И только лишь открыл рот, чтобы выдать обратное поздравление, как на руке Эльконто, отмечая приход полуночи, запикали часы. И Дрейк не стал утрамбовывать сотню слов в несколько секунд. Просто улыбнулся и произнес:
— С Новым годом, друзья! С Новым годом!
И пещера вновь, как по волшебству, наполнилась радостными криками, звоном бокалом, отражающейся от стен любовью, наводнилась летящими вверх и невысказанными вслух сокровенными пожеланиями, теплыми улыбками. А через секунду осветилась шипящими на палочках искрящимися огнями.
— С Новым годом, любимый, — тихонько прошептала Бернарда. — Спасибо за то, что ты у меня есть.
Он не смог ответить — расчувствовался. Нежно похлопал ее по руке и выпил шампанское до дна.
От автора:
С Новым годом и вас, друзья!
Пока наши любимые герои празднуют Новый год в пещере, мы празднуем его в домах, в кругу родных и друзей, с нашими родителями и детьми, с нашими вторыми половинами, и нет праздника теплее. Пожелайте себе всего самого лучшего и от души. Не стесняйтесь, не скупитесь, отпустите желания и мечту в полет, а Новый год сам решит, когда именно их осуществить. Обнимайте родных, чаще улыбайтесь, помните, что жизнь — чудесная игровая площадка, на которой так тепло и радостно учиться. Однажды мы покинем ее, но пока мы все еще здесь. На дворе наступает 2014 год, и никто из нас не знает, что ожидает впереди. И это тоже чудесно.
Здоровья вам, потому что это важно. Успехов, потому что это нужно. Счастья, потому что этого хочется. Любви, потому что без нее нет жизни. Света, потому что с ним больше видно. Тепла, чтобы рядом с вами, равно как и внутри, цвело все вокруг. Денег, потому что с ними веселее. Свободы, чтобы душа никогда не прекращала полета. И всего-всего-всего, чего решит нам подарить Новый чудесный 2014 год! С ПРАЗДНИКОМ!!!
Вероника Мелан
На главную: Предисловие
