Глава 8. Биплан

Чаепитие, последовавшее после гадания, оказалось весьма занимательным времяпрепровождением, так как мисс Армоир была чудесной рассказчицей, а гости – хорошими слушателями. Старая дама, будучи инвалидом, много читала, большую часть своего свободного времени посвящая французским мемуарам, а душевный, исходящий от самого сердца тон, которым она все это излагала, располагал к ней. Кроме того, она неплохо разбиралась в английской литературе и умело строила разговор, рассказывая об авторах и их работах. Дэн был в восторге и сделал множество заслуженных комплиментов.

– Ах, не стоит так хвалить меня, господин Холлидей, – не выдержав, запротестовала мисс Армоир. – Просто у меня много свободного времени, а от вязания и пасьянсов я устаю. Было бы странно, если бы я плохо разбиралась в книгах, читая их столько лет. Книги – мои лучшие друзья.

– Тогда госпожа Джарсел тоже книга, или, скажем так: документ в человеческом обличии.

– Она – лучшая женщина в мире, – воскликнула госпожа Армоир, в то время как тяжелые белые брови госпожи Джарсел изогнулись в подтверждение комплимента. – Вы даже представить себе не можете, насколько она добра ко мне.

– Но к кому же мне быть доброй, как не к своей старой наставнице, – хрипло заверила госпожа Джарсел. – Ты же научила меня всему, что я знаю.

– И я думаю, мисс Армоир может еще многому научить, – добавил Лоуренс в самой очаровательной манере. – Вы, мисс Армоир, столько знаете и имеете столько такта, что могли бы стать одной из тех, кто правит миром.

Она бросила взгляд в его сторону, словно собираясь спросить, что Лоуренс имел в виду. Затем очаровательно рассмеялась, давая понять, что приняла комплимент.

– Нет, с параличом в этом мире мне ничего подобного не грозит. Правда, я и в самом деле много времени провела, разбираясь в человеческой природе, и смогла бы заставить людей делать то, что хочу.

– Смогли бы? – заинтересовавшись, спросила Милдред.

– Конечно, дитя, – спокойно согласилась экс-наставница. – Поскольку основываю всю свою дипломатию на знании, что каждый, за редким исключением, может управлять собой. Играйте на этой струне – и сможете управлять любым человеком.

– Мисс Армоир скорее говорит о том, что может делать, а не о том, что делает, – глубоким голосом произнесла госпожа Джарсел. – Мы здесь видим всего нескольких человек. И в город я езжу лишь при случае и то очень редко.

– Должно быть, вам очень скучно, – откровенно заметил Дэн.

По какой-то причине его заявление показалось мисс Армоир очень забавным.

– Нет, я не нахожу такую жизнь скучной. Тут всегда много дел, если знаешь, чем заняться.

– К примеру? – поинтересовался несколько озадаченный Дэн.

– Музыка и книги, карты и вязание, – вновь вмешавшись в разговор, быстро перечислила госпожа Джарсел, словно не верила, что мисс Армоир даст правильный ответ. – Хотя с другой стороны, в нашей жизни нет ничего лишнего.

– Точно, ничего лишнего, – согласилась ее наставница, а потом, неожиданно сверкнув глазами, бросила косой взгляд на подругу. – Здесь мы отрезаны от всего мира. Сколько времени вы собираетесь оставаться в наших краях, господин Холлидей?

– Пару дней, пока не договорюсь относительно аэроплана.

– Вы его получите, это я вам обещаю, – покровительственно проговорила госпожа Джарсел, когда гости стали подниматься, собираясь уйти. – Господин Винсент должен мне слишком много, чтобы игнорировать мою скромную просьбу.

– Конечно, – согласилась Милдред. – Дядя Соломон никогда не смог бы построить свои аэропланы, если бы вы не стали помогать ему с деньгами… До свидания, госпожа Армоир.

– До свидания, моя девочка. Должна и вам сказать au revoir, господин Холлидей. Буду ждать, когда вы вновь придете, и мы увидимся, если решите дать мне знать, что предсказанное сбылось.

– А это случится, как вы думаете?

– Да, – уверенно объявила госпожа Армоир, – я уверена, что судьба предоставит вам шанс, о котором говорили карты.

Дэн тоже надеялся, что получит шанс, и поблагодарил леди за доброе предсказание. После он и Фредди с Милдред покинули волшебный дом, отправившись по темной дороге в сторону деревни. Холлидей сразу отправился в «Павлин», предоставив Фредди и его возлюбленной возможность побыть тет-а-тет. Они с готовностью приняли этот дар, и Лоуренс отправился провожать девушку до дома. Прошел целый час, прежде чем влюбленный журналист вернулся в гостиницу, опоздав на ужин, который, громко ворча, подала госпожа Пелгрин. После ужина Дэн решил поделиться своими мыслями с Лоуренсом.

– Взяв вторую колоду карт, я почувствовал аромат тех же духов, что исходили от одежды сэра Чарльза, когда я осматривал его мертвое тело, – объявил он.

– Что? – Фредди даже подскочил. – Это те самые духи, о которых ты говорил с господином Пэнном?

– Те же. Но разве он все не объяснил? Тогда получается, он лгал. Если у него был только один флакон и подобный аромат не существует в Англии, а духи изготавливаются на Суматре, как мисс Армоир заполучила его?

– Это не могут быть те же самые духи, – уверенно объявил господин Лоуренс, хотя он все еще выглядел ошеломленным. – Ты, Дэн, видишь птицу за каждым кустом.

– Это вопрос не глаз, а носа. И я уверяю тебя, Фредди, что духи те самые.

– А почему ты не спросил об этом у мисс Армоир?

– Я спросил, ты же слышал. Она, в свою очередь, получила эти духи у госпожи Джарсел. Так она сказала. Вот только откуда взяла их госпожа Джарсел? Получила с Суматры?

– Пожалуй… А почему бы не спросить ее прямо?

– Нет, – решительно объявил Дэн. – Я не стану говорить с госпожой Джарсел до тех пор, пока не переговорю еще раз с господином Маркусом Пеном. Он сказал мне неправду, заявив, что ни у кого в этой стране нет таких духов. Он не все мне рассказал.

– Как ты собираешься заставить его рассказать правду? – с сомнением в голосе поинтересовался Фредди.

– Не бери в голову. У меня есть план. Не стану заранее рассказывать, пока не попробую. Уверен, между этими духами и преступлением есть какая-то связь, – закончил Дэн, тяжело вздохнув.

Лоуренс недоуменно пожал плечами.

– Но это абсурд. С чего ты решил, что мисс Армоир знает об этом деле?

– Об этом деле?

– Банде.

– Хорошо… – задумчиво протянул Холлидей, закурив. – Но мы не вполне уверены, что такая банда вообще существует. Это все теории, несмотря на письма, которые ты получил. Пэнн, конечно, объяснил, откуда взялись духи, но сказал очевидную ложь, раз они есть у мисс Армоир. Не стану утверждать, что она что-то знает, но не кажется ли тебе странным, что она пользуется духами с Суматры?

– Но ведь кто-то еще мог отправить те же духи в Англию, – возразил Фредди. – Господин Пэнн не единственный человек, у которого есть друзья на Суматре. Быть может, у госпожи Джарсел тоже имеются знакомые на этом острове. Надо спросить ее.

– Нет, – упрямо возразил Дэн. – Я бы предпочел молчать об этом, пока не поговорю с Пэнном. Так или иначе, но я хочу узнать, почему он сказал неправду.

– А может, дело вовсе не в нем.

– Я совершенно уверен, что он что-то знает.

– Тогда скажи прямо: ты подозреваешь госпожу Джарсел?

– Скажу прямо: не знаю. На первый взгляд не может существовать никакой связи между двумя безобидными старушками, живущими в сельской глуши, и убийством сэра Чарльза. Но эти духи связывают в единое целое мертвеца, госпожу Джарсел и господина Пэнна.

Лоуренс задумчиво потер подбородок.

– Странно, мягко говоря. Полагаю, ты уверен, что духи те же самые?

– Могу поклясться. – Дэн поднялся и выбил золу из трубки. – Кроме всего прочего, я хотел бы узнать, откуда взялось состояние госпожи Джарсел. Может быть, это полная ерунда. Но я не хочу упустить шанс, если это, конечно, он.

– Точно так говорила мисс Армоир, когда предсказывала твою судьбу, – задумчиво заметил Фредди.

– Да. Интересно, что она имела в виду? – Дэн потянулся. – Пойду спать. Позвони в колокольчик и вызови госпожу Пелгрин, пусть принесет выпить.

Господину Лоуренсу не хотелось возобновлять разговор, он чувствовал себя очень усталым, а потому сделал точно так, как ему было сказано: вызвал тощую и хмурую госпожу Пелгрин и, когда та поспешно заскочила в комнату, потребовал принести выпивку. Услышав про виски, хозяйка презрительно фыркнула, но потом решила, что выставит за крепкий напиток отдельный счет, и принесла бутылку «Джонни Уокера» и сифон с содовой. Когда же она повернулась, собираясь уходить, и пожелала «Спокойной ночи» тоном, достойным тюремщика, у Дэна неожиданно родилась идея. «Неплохо было бы расспросить госпожу Пелгрин относительно дам-отшельниц», – подумал он. Конечно, он не ожидал узнать что-то новое, так как достойная дама вела себя словно кошка, и всю информацию из нее нужно было выцарапывать.

– Госпожа Пелгрин, сегодня мы пили чай в особняке Гранж, – небрежно бросил Дэн.

Хозяйка вытерла руки о фартук и уже у самой двери бросила что-то ироничное, вроде:

– Хо!

– Не понял.

– Я сказала: «хо», и это все, что я собиралась сказать.

– Ладно, – протянул Фредди, пожав плечами. – Вы не смогли бы сказать меньше. Даже если бы захотели.

– Больше или меньше. Только я ничего не сказала, – объявила госпожа Пелгрин, поджав губы и кивнув.

– Да мы и не ждали, что вы станете что-то рассказывать, – лениво заметил Дэн, держась при этом наготове.

Такое заявление словно подстегнуло хозяйку.

– Люди говорят: весьма странно, что такие дамы живут, словно две крысы в клетке, – со значением объявила она.

– Это похоже на людей. Они всегда вмешиваются в дела, которые их вовсе не касаются.

– Ну, ко мне это не относится! – произнесла госпожа Пелгрин так, словно делилась с молодыми людьми великой житейской мудростью. – Я не стану ничего рассказывать, потому что могу сказать то, о чем не вправе говорить.

– И что же это? – самым невинным образом поинтересовался Фредди.

– Я в этом не уверена и не стану говорить об этом, раз вы так настаиваете, вот так! – воскликнула госпожа Пелгрин, а потом еще плотнее сжала губы.

– Кто настаивает? – равнодушно продолжил Дэн. – Я всего-то и сказал, что мы сегодня пили чай с госпожой Джарсел и госпожой Армоир.

– Без сомнения, они ваши друзья? – резко поинтересовалась хозяйка.

– Я никогда раньше их не видел, госпожа Пелгрин.

– И дальше встречаться с ними не советую, – резко оборвала его хозяйка.

– Спасибо за совет. Но в чем причина?

– Ни в чем! Ни в чем! А что, непременно должна существовать какая-то причина, чтобы вы воспользовались моим советом? – казалось, госпожа Пелгрин еще больше рассердилась. – Ничего такого-этакого.

– Тогда все в порядке, – хладнокровно протянул Холлидей. – Доброй ночи.

Госпожа Пелгрин внимательно посмотрела на него, явно недоумевая, почему он не задает ей вопросы, несмотря на многозначительные советы и замечания. А мысль о том, что молодые люди могли просто не обратить никакого внимания на ее слова, сильно задела самолюбие госпожи Пелгрин. Она решила сделать еще один намек на то, что ей определенно что-то известно.

– Удивляюсь, откуда эти дамы берут деньги? – заметила она между делом, словно обращаясь к кому-то на потолке.

– И я удивляюсь, – согласился Дэн, сделав незаметный знак своему другу, чтобы тот сдержал вопрос, который вертелся у него на кончике языке.

– Три автомобиля, – начала задумчиво перечислять госпожа Пелгрин. – Четверо слуг, все женщины, и притом шлюхи, скажу вам по секрету. Дом внутри как дворец, чего не скажешь, посмотрев с дороги. Для этого необходимо иметь огромные деньги, господин Холлидей.

– Действительно. Но нельзя получить деньги из воздуха в этом алчном мире.

– Эти дамы живут тут уже лет десять, – продолжила хозяйка. Судя по всему, она не на шутку рассердилась на то, что Дэн с таким безразличием отнесся к ее словам. – И жизнь у них очень скучная в этом доме. К тому же мисс Армоир больна и нигде не появляется без инвалидного кресла… по крайней мере, так говорят, – объявила она уверенно и уставилась на Холлидея.

– И кто это говорит? – флегматично поинтересовался молодой человек.

– Все говорят. Она парализована… так говорят.

– А госпожа Джарсел вьется над ней, как ангел, – вяло сказал Дэн. – Так говорят, вы знаете.

– Только вот мне непонятно, почему вы советуете нам больше не встречаться с этими дамами? – поинтересовался Фредди, который больше не мог сдерживать свое любопытство.

Холлидею очень не понравился этот вопрос, так как он боялся, что поток намеков госпожи Пелгрин иссякнет. Однако вместо этого она стала чрезмерно откровенной.

– Точно так, господин Лоуренс, – объявила она, болезненно потирая нос. – Вы приятные молодые джентльмены, и я не хотела бы, чтобы кто-то из вас вмешался и лишил Джорджа последнего шанса.

– Джорджа?

– Это мой племянник. Он – сын брата моего покойного мужа и носильщик на железнодорожном вокзале. Госпожа Джарсел покровительствует ему, потому что он красивый и воспитанный молодой человек, и, скорее всего, оставит ему много денег, если вы, джентльмены, не развеете ее фантазии. Теперь вы понимаете, почему мне не хотелось бы, чтобы вы снова с ней увиделись?

– Не думаю, что госпожа Джарсел оставит моему другу и мне какие-то деньги, – дружелюбно проговорил Дэн. – Так что можете быть уверенной, господин Джордж Пелгрин вне конкуренции. Однако я полагаю, долг платежом красен?

– Что вы имеете в виду? – настороженно поинтересовалась хозяйка.

– Но ведь Джордж Пелгрин, должно быть, оказал госпоже Джарсел какую-то услугу, раз она собирается оставить ему часть своих денег.

– Ничего он такого не делал, и она прямо не говорила, что оставит ему деньги. Но Джордж считает, что может оставить, уж очень он ей приглянулся. И я не хочу, чтобы вы или господин Лоуренс шастали здесь, тем самым уменьшая шансы моего Джорджа.

– Мы не станем этого делать! – присоединился Холлидей. – Однако думаю, что Джордж сильно скучает, работая на станции Фаувлей, где нет никого из его шипикских друзей.

– Ничуть он не скучает! – бесхитростно воскликнула госпожа Пелгрин. – У него много друзей среди жителей Фаувлея… А вы завтра уезжаете?

– Скорее всего… А может, останемся еще на один день, – ответил Дэн, удивляясь тому, что хозяйка сменила тему разговора. – Видите ли, я хотел бы получить на время один из аэропланов господина Винсента. Мы вернемся в Лондон, как только я с ним договорюсь.

– Так вы собираетесь еще раз встретиться с госпожой Джарсел?

Холлидей покачал головой.

– Я буду слишком занят, чтобы вновь уделить ей время.

Госпожа Пелгрин вздохнула от облегчения, а потом снова нахмурилась.

– Не стыжусь того, что рассказала вам, – заявила она, рывком распахнув дверь. – Если хотите, можете рассказать хоть всей деревне, – и, хлопнув дверью, она выскочила из комнаты, оставив господина Лоуренса в полном недоумении.

– И что означает вся эта пустая болтовня? – поинтересовался он, глядя на Дэна.

– Все очень просто. Госпоже Джарсел приглянулся племянник нашей хозяйки, а госпожа Пелгрин боится, что наше очарование может лишить его шанса получить деньги. Я хотел бы узнать, каким образом Джордж заслужил столь глубокий интерес со стороны госпожи Джарсел. В деревне об этом, может, и не знают, а вот нам госпожа Пелгрин проболталась и тут же пожалела об этом, – пробормотал Дэн себе под нос. – Несомненно, на станции Фаувлей нет других людей из Шипика.

– И что из этого? – Лоуренс с удивлением уставился на приятеля.

– Ничего. Только Джордж скорее всего единственный на вокзале Фаувлей человек, который знает госпожу Джарсел. К тому же у нее несколько автомобилей.

– В самом деле, я не понимаю, куда ты клонишь.

– Я и сам себя не во всем понимаю, но хочу узнать секрет духов и то, каким образом они связывают господина Муна, господина Пэнна и госпожу Джарсел.

– И как может помочь та чушь, что наговорила госпожа Пелгрин? – озадаченно спросил Фредди.

Дэн зажег свечу для спальни, медленно подошел к двери и, перед тем как выйти, заметил:

– Хочу уснуть с тем, что знаю, прежде чем смогу ответить на твой вопрос. – Он кивнул, словно хотел подтвердить собственные слова. – Спокойной ночи, старина.

– Но, Дэн! Дэн! Дэн… – воскликнул Лоуренс, хотевший услышать намного больше. – Скажи мне… – и замолчал, так как Холлидей, не дожидаясь вопроса, вышел из комнаты. Чувствуя сильную досаду, Лоуренс отправился спать.

На следующее утро Дэн вел себя так, словно совершенно забыл о разговоре с хозяйкой. Он не сказал ни слова, а когда Фредди попробовал разговорить его, вежливо отказался беседовать на эту тему. Холлидей заявил приятелю, что не знает, о чем говорить, и что уже пытался сложить два и два. Но получить в итоге четыре так и не удалось. Так что, по мнению Холлидея, стоило вновь навестить Соломона Винсента и попытаться договориться относительно аэроплана.

– И еще меня удивляет один факт, – совершенно некстати заметил он по дороге к дому изобретателя. – Почему у госпожи Пелгрин акцент лондонский, а не дербиширский?

– Думаю, тут и обсуждать нечего, – ответил господин Лоуренс. – Уроки в школе могут изменить акцент. К тому же, как рассказывала мне Милдред, госпожа Пелгрин долгое время работала чтицей… А почему этот факт так заинтересовал тебя?

– Ерунда, – отмахнулся Дэн. – Была одна идея, но, судя по всему, это лишь фантазия.

– Связанная с делом?

– Да, и с госпожой Джарсел.

– Ты и в самом деле видишь птицу под каждым кустом.

– Ты что-то такое уже говорил, – сухо заметил Дэн. – Зачем повторяться? А вот и жилище нашего изобретателя, – добавил он, так как они подошли к дому Винсента. – И… Черт возьми! Он улыбается. Судя по всему, госпожа Джарсел уже поговорила с ним.

Дэн оказался прав. Господин Винсент встретил молодых людей с кислой улыбкой, с трудом удерживая ее на лице, и, судя по всему, с большей охотой нахмурился бы. Однако он старался выглядеть приветливым. Дэн был благодарен и за такую малость и громко выразил свои чувства, когда изобретатель передал в его распоряжение аэроплан новейшей конструкции.

– Я в большом долгу перед госпожой Джарсел, так что ее просьба должна быть удовлетворена, – объявил Винсент, направляясь в сторону сарая. – Вот машина, господин Холлидей.

– Я очень благодарен вам…

– Не стоит. Не благодарите меня, только госпожу Джарсел. Что до меня, то я бы вам аэроплан не доверил, – кислым голосом продолжал Винсент. – Я бы хотел, чтобы все мои усовершенствования оставались в тайне, пока мне не удастся построить идеальную машину.

– Я сохраню все ваши тайны, – бодро заверил Дэн изобретателя, когда они вошли в гигантский сарай. – К тому же, получив приз, я разделю его с вами.

– Не нужно… Выиграйте гонку и докажите, что моя машина лучшая. Это все, что я прошу. Кстати, а где господин Лоуренс?

– Разве вы не помните? Мы оставили его возле коттеджа с вашей племянницей.

– Не хочу, чтобы он женился на ней, и этого брака не будет, – неожиданно сменил тему Винсент и нахмурился. – Более того, он репортер, человек с длинным языком, и я не хочу, чтобы вы говорили с ним о моих усовершенствованиях.

– Господин Лоуренс умеет держать язык за зубами, – довольно холодно возразил Дэн. – Так что ваши профессиональные секреты в полной безопасности… Это и есть та самая машина? – закончил он, переводя дальнейшую дискуссию в плоскость знаний изобретателя.

– Да, – согласился Винсент, тут же забыв обо всем, поскольку разговор зашел о его хобби. Он принялся демонстрировать свое детище: – Биплан, как вы видите, может взять достаточно горючего и масла, чтобы продержаться двенадцать часов в воздухе. Штурвала нет, – прибавил он, а потом обратился к четырем рабочим: – Господин Холлидей совершит пробный полет.

Дэн был полностью готов, так как машина сразу покорила его своей красотой. Когда машину выкатили на открытое место, он пришел в восторг, заглянув в кабину, залитую бледным солнечным светом. Рабочие оттащили биплан за сарай на плоскую лужайку, которая могла послужить стартовой дорожкой. Винсент тем временем, сильно волнуясь, давал пояснения, показывая различные улучшения и прелести своего лучшего образца.

Крылья были установлены не под прямым углом к корпусу, и Винсент обосновал это тем, что таким образом аппарат выиграет в скорости. Сами крылья были покрыты великолепной парусиной, по их белому полю пробегала широкая алая полоса, что, как изобретатель сообщил Дэну, было типично для всех его машин.

– Это своего рода отличительный знак, – пояснил Винсент. Еще одним усовершенствованием стало то, что летчик мог управлять аэропланом с помощью коленей, полностью освободив руки. Двигатель был легкий и мощный, с огромной движущей силой, учитывая небольшие размеры. Наконец, сиденье летчика, словно мостик на дирижабле, оказалось удобно огорожено алюминиевыми поручнями, а широкие слюдяные пластины защищали пилота от встречного ветра. В самом деле, это была замечательная машина, и Холлидей громко похвалил ее, однако конструктор не обратил внимания на слова молодого человека. Гений, в отличие от таланта, не требует похвал.

Дэн осмотрел машину со всех сторон, испытал рулевой механизм, который работал очень легко, увидел, что двигатель хорошо снабжается горючим, и проверил, насколько мог, лонжероны, тросики и крепления. Затем он занял свое место в корзине пилота и приготовился к пробному полету.

– Не то чтобы я не испытывал эту машину раньше… – пробормотал Винсент, в то время как Дэн готовился к взлету. – Готовы, господин Холлидей? Запускаем!

Рабочие бегом потащили машину по лужайке. Дэн запустил пропеллер, и, проскользнув вдоль земли несколько метров, аэроплан взмыл в серое небо, словно огромная птица. Бросив косой взгляд в сторону сарая, Дэн увидел, как из него выбежали Милдред и ее возлюбленный, но слишком поздно, чтобы стать свидетелями взлета. Однако у Дэна не было времени следить за происходящим на земле, и все свое внимание он сосредоточил на управлении новым судном. Выше и выше – он поднимался на значительную высоту. Мотор работал ровно, гудел мягко. Затем аэроплан, словно вагончик на американских горках, понесся назад к земле и спикировал с высоты башни, как ястреб. А потом набрал приличную высоту и направился в сторону Фаулея, который располагался милях в десяти от места взлета. Винсент, его работники, Лоуренс и его девушка превратились в черные точки, а земля неслась назад быстрее, чем если бы Холлидей ехал по железной дороге. На обширных просторах неба Дэн дал моторам работать на полную мощность, лопасти пропеллеров крутились, как смазанные молнии – так сказал бы американец. Пульс Дэна бился так же быстро, и радость игры со смертью охватила его. Находясь в сердце хрупкого аэроплана, будучи его душой и контролируя силу, он чувствовал себя словно птица и рисовал огромные арки в небе, подтверждая свое мастерство пилота.

Несколько минут Дэн парил над Фаулеем и, глядя вниз, видел бесчисленных черных насекомых, разбегающихся в разные стороны, стоило им только заметить летающую машину. Дэн опустился к флюгеру на шпиле церкви, а потом скользнул к северной границе городка. Обогнав ветер, он вскоре оставил позади Фаулей. Теперь авиатор парил над сельской местностью, усеянной точками деревень, пересекающихся речными потоками, и крутыми, довольно высокими холмами, разделяющими многочисленные долины. Через десять минут он уже покинул Хиллшир, а потом оказался над дикой частью Йоркшира. Воздух свистел по обе стороны от защитного слюдяного экрана, который не давал пилоту задохнуться. Все было туго натянуто, хорошо подогнано и четко действовало, а моторы пели триумфальную песню, которая смешивалась с жужжанием винта. Внизу лежала разноцветная земля, над головой серое небо, слабо подсвеченное зимним солнцем, и между ними летел господин Холлидей, со скоростью пустельги, высматривавшей жертву. Дэн почувствовал, что мог бы кричать от радости и высочайшего возбуждения, но контролировал свои чувства – с его точки зрения, это было бы пустой тратой энергии.

Наконец он достиг Йорка, сделал круг над Минстером, а потом с ликованием повернул назад. Аэроплан, без сомнения, был лучшим из тех, которыми ему доводилось управлять, и Дэн был уверен, что, если все будет в порядке, он выиграет гонку и получит два тысячи фунтов, которые требовались, чтобы отыскать убийцу сэра Чарльза. А поимка убийцы, как он считал, означала бы его свадьбу с Лилиан. Неудивительно, что сердце молодого человека учащенно забилось, когда он полностью осознал, какую великолепную машину ему доверили, и почувствовал огромную благодарность к Винсенту, построившему ее, к госпоже Джарсел, которая уговорила изобретателя.

Те, кого Дэн оставил на лужайке за сараем в Шипике, внимательно вглядывались в серые небеса и вскоре увидели тусклое пятнышко, приближающееся к ним со скоростью орла. Оно становилось все больше и больше, пока они не смогли различить аэроплан – ажурную конструкцию на фоне облаков. Он сделал грациозный круг, а потом, словно птица, сложившая крылья, мягко опустился к ногам своего создателя. Испытание прошло великолепно во всех отношениях.